Был необычно тёплый сентябрьский день. Аспиранты Сергей и Виктор, как и договорились заранее, встретились на аллее учёных, у пруда с лилиями-фонтанами, что напротив главного высотного здания университета на Воробьёвых горах. В тот воскресный вечер после прошедшей недели, напряжённой и насыщенной делами, они решили отдохнуть и поговорить не о своих учебных делах, а о тайнах земного бытия. Попытаться понять, почему же в этом интересном вопросе, волнующем многих любознательных людей, нет однозначной точки зрения и где же на самом деле сокрыта истина, и не лежит ли она, по слову древнего мыслителя, глубоко на дне морском. Виктор, будущий философ, конечно же, интересовался тайнами бытия. Философские вопросы интересовали и Сергея, аспиранта-физика. В свободное время он самостоятельно знакомился с трудами Платона, Сократа, Аристотеля, Канта, Гегеля и других философов. Книги этих всемирно известных философов можно было взять для домашнего чтения в библиотеке…

В день встречи, как и в другие выходные дни, на университетской аллее было многолюдно. У самой кромки пруда суетились непоседливые, громкоголосые дети. И ни одна из многих скамеек с обеих сторон пруда вдоль аллеи не оказалась свободной. Эти скамейки необычной формы – они полукруглые и окаймлены нависающими, ровно подстриженными сверху и с боков зелёными, декоративными кустарниками. Поставлены они в промежутках между изящными гранитными памятниками великим русским учёным. Скамейки очень удобные для сидения. Поэтому здесь подолгу засиживаются не только юные студенты с книгой в руках (их можно легко узнать по сосредоточенному виду и задумчивым лицам), но и многие люди разных лет, в том числе и пожилые, пришедшие сюда отдохнуть.

Не найдя свободных мест, Сергей и Виктор решили пойти к смотровой площадке и спустится на холмистый, живописный склон Воробьёвых гор. Прошли мимо цветников с ажурными цветами, посаженными в строгом порядке по всем правилам паркового искусства. Приближаясь к площадке, они увидели множество народа вдоль всего гранитного парапета. Эта повседневная картина их нисколько не удивила. Сюда приезжают и приходят не только москвичи, но и гости столицы. Многим хочется полюбоваться с высоты Воробьёвых гор великолепной панорамой Москвы, раскинувшейся широко и далеко вплоть до самого горизонта.

Отсюда как на ладони хорошо видны небольшие, чудом уцелевшие островки старого города. Слева на ближнем плане возвышаются храмы и колокольня Новодевичьего монастыря. Если внимательно приглядеться, то можно различить вдали в самом центре золотые купола Московского Кремля. На общем фоне многочисленных строений разных времён и разных стилей выделяются сталинские высотки и хрущёвские многоэтажные корпуса Нового Арбата, безмолвно напоминающие о том, что новый мир мы строим и непременно его построим, несмотря ни на что, любыми средствами и даже принося в жертву древнейшие памятники столичной архитектуры, ценнейшее историческое достояние.

Постояв недолго у парапета и обменявшись впечатлениями об увиденном городе с высоты птичьего полёта, Сергей и Виктор, спустились по каменным ступенькам вниз, вышли на узкую заасфальтированную дорожку, которая примерно на средине склона горы плавно перешла в широкую тропу. По этой извилистой тропе и дальше по деревянной лестнице с перилами, установленной на самом крутом спуске, можно пройти до гранитной набережной Москвы-реки. Но юные аспиранты не пошли к ней, а свернули влево на другую тропу с крутыми и пологими подъёмами и спусками, которая виляла на склонах гор среди вековых дубов, раскидистых вязов, стройных клёнов и взметнувшихся в высоту столетних лип. Тропы здесь поистине народные – они никогда не зарастали и не зарастают до сих пор…

Сначала они шли молча. Была безветренная погода. Листья деревьев не шелестели, да и не было слышно ни городского шума, ни оживлённого пения птиц, которым наполняются все Воробьёвы горы весной и ранним летом, когда особой красотой отличаются соловьиные трели, как будто льющиеся с небесной выси. Но к началу осени они, как и многие другие перелётные птицы, уже улетели в далёкие края, улетели ушедшее лето искать...

Тишину на природе нарушил Сергей:

 – Виктор, скажи мне, что означает духовная сущность человека в твоём понимании, если отвлечься от всего того, что преподносилось нам совсем недавно на университетских лекциях и семинарах по философии? – спросил спокойно Сергей.

Виктор не спешил дать прямой ответ. После непродолжительной паузы размышления он сказал:

– Ты, Сергей, прекрасно знаешь, что по своей профессии я – только будущий философ, а сейчас – всего лишь аспирант философского факультета и не более того. Но это вовсе не означает, что я полностью разделяю и приемлю воззрения на окружающий мир и наше бытиё, которые преподавались на университетских занятиях, прямо или косвенно связанных с философией. Я знаю, что по этому непростому вопросу есть разные точки зрения, которые высказывались выдающимися мыслителями разных времён, начиная с античного.

– Мне кажется, что вполне естественно считать: приемлемо не только материалистическое понимание окружающего нас мира, бытия и человека, – продолжил Сергей.

– Я знакомился с трудами великих мыслителей, выстраивавших свои философские взгляды, опираясь не на материальную сущность бытия и человека.

– Мне очень интересно знать, каких же философов-нематериалистов ты мог бы назвать? – спросил Сергей.

– Многих. И прежде всего известного всему миру нашего соотечественника Ильина Ивана Александровича, профессора Московского университета.

– Расскажи кратко, Виктор, что тебе известно о нём.

– Ильин – выдающийся русский философ. Он – почти наш современник и по времени ближе к нашему поколению, чем другие мыслители прошлого столетия. Это был духовно сильный и необычайно смелый человек, доказавший несостоятельность и пагубность утопии социализма и коммунизма. И это он делал смело и открыто до и после октябрьского переворота 1917 года, когда всякие здравые рассуждения относились к инакомыслию, жестоко преследуемому вплоть до расстрела, которого не избежали многие истинные борцы за справедливость и свободу. Ивану Ильину же в некотором смысле повезло – его не расстреляли, но всё же в 1922 году выслали из России, где большевицкие безумцы ставили страшный эксперимент над русским и братскими народами по созданию якобы земного рая под лукавым лозунгом свободы, равенства и братства, позаимствованным у французских безбожных вольнодумцев. Находясь в изгнании, он готовил к печати философские статьи и книги, выступал с публичными докладами и лекциями. В своих трудах и выступлениях он указывал пути избавления России от сатанинских соблазнов коммунизма и выхода её из тяжёлого рукотворного кризиса, истоки которого скрывались в вытравливании духовного начала бытия. И многое, о чём мы будем сегодня говорить, я прочитал в трудах Ивана Ильина.

– А разве в нашем университете разрешают интересоваться подобными трудами, раскрывающими истинную сущность коммунистической утопии?

– Ты же, Сергей, сам прекрасно понимаешь, что сейчас шестидесятые годы, и в отличие от прошедших десятилетий можно интересоваться, чем угодно, не рискуя потерять свободу или даже жизнь, как это было совсем недавно. В наше время открытых и явных запретов на чтение философских книг нет, если даже они не согласуются с партийной идеологией, хотя гонения и продолжаются, но не в такой жестокой форме, как раньше, когда невинных людей убивали, сажали в тюрьмы и ссылали. В мою комнату в университетском общежитии никто и никогда не приходил и не интересовался, чем я занят после учебных занятий и работы в лаборатории на нашем факультете. Никто не смотрел, какие книги лежат на моих полках. По-видимому, и к тебе незваные гости не наведывались с такой же целью.

– Конечно же, ко мне тоже никто не приходил. Но я знаю, что в открытом доступе библиотек, включая Государственную, расположенную в центре Москвы, нет книг и периодических изданий, в которых высказывались бы откровенные мысли о несостоятельности коммунистической идеологии и об ограниченности материалистического мировоззрения. Скорее всего, и нет трудов Ильина и в нашей университетской библиотеке, хотя и был он профессором Московского университета. Станут ли рисковать сотрудники библиотеки своей работой и карьерой ради спасения своих читателей от вездесущего одурманивания, на повальное внедрение которых работает гигантская партийная машина, тратя огромные народные средства?

– Я знаю точно, что в картотеке нашей богатой библиотеки книги Ильина не числятся. Однако это вовсе не означает, что их нет и на хранении. И если они и есть, то их не выдадут даже мне аспиранту философского факультета, если даже моя тема диссертации была бы близка по тематике к трудам Ильина.

Сергей, прервав своего собеседника, спросил:

– Как же, тебе, Виктор, удалось достать произведения Ильина?

– Удалось, но достал я их с великим трудом. Наш мир был бы не интересен без добрых, отзывчивых людей.

– Я сам неоднократно убеждался: наш суетный мир не без добрых людей.

Наступило непродолжительное молчание. По-видимому, собеседники вспоминали, сколько добрых людей они встречали на своём пути, учась в университете. Вспоминали не только библиотекарей, но и настоящих подвижников-преподавателей, которые делали и продолжают делать очень многое не ради собственного благополучия, не ради славы, а ради спасения своих студентов от невежества.

Молчание прервал Сергей:

– Мне, как физику, хотелось знать, в чём же заключается сущность нематериалистической философии, ведь для физиков и других естествоиспытателей основной предмет исследований – материя и различные её формы и виды существования, или, по-другому, всевозможные материальные объекты в их движении и разных проявлениях. И критерием истинности результатов всяких естественно-научных исследований являются эксперименты и опыты, а не абстрактные и пространные рассуждения о том, первична или вторична материя.

– Я вполне согласен с твоим пониманием трактовки любых естественно-научных исследований. Но ответить на поставленный вопрос в двух словах невозможно. Я попытаюсь изложить одну из многих точек зрения, и ты, Сергей, можешь согласиться с ней или нет. Как говорят, дело хозяйское.

– Мне, конечно же, интересно знать, в чём же она заключается.

– Во всём мире известны два разных представления о сущности человека – духовное и недуховное. В духовном представлении человек не просто живое существо, подобное всякому животному, а особое существо, наделённое разумом и душой, в которой вселяется Дух Святой и в сердце которого укрепляется вера, любовь и совесть.

Сергей тут же добавил:

– Мне известны многие великие учёные  разных времён и народов, глубже других познавшие тайны материального мира, но оперировавшие понятиями духа и совести. Например, Дарвин, рискнувший раскрыть тайны происхождения жизни, не сомневался в том,  что именно совесть больше всего отличает человека от любого животного, даже самого совершенного в своём развитии.

Виктор продолжил:

– Не только совесть, но целый духовный центр формируется в человеке.

– Как же он формируется? И при каких условиях?

– Этот процесс, как и сама жизнь любого человека, таинственный. Он зарождается в душе человека путём самоутверждения и совершенствования по воле Божией.

Сергей тут же прервал:

– Если это так, то почему же далеко не каждый человек обладает высокими нравственными качествами? Почему же некоторые люди легко скатываются по опасному безнравственному пути в бездну человеческих пороков?

Виктор, не задумываясь, сразу же ответил:

– В моём высказывании нет никаких противоречий. Каждый человек наделён свободой воли. Он свободен в помыслах, поступках и действиях. Если свобода воли человека полностью вытесняет волю Божию, то такой человек теряет тот самый духовный центр, данный ему изначально от Бога и природы. Чем ближе воля человека к воле Божией, тем выше его нравственное восхождение.

– В потере духовного центра всегда ли виновен человек, свободный в своём выборе?

– Конечно же, не всегда! Если человек по своей или чьей-то воле порабощён, например, утопическими идеями, то духовный центр лишается свободы, а он нуждается в свободе и заслуживает её. Духовный центр – это основополагающая, животворящая основа не только человека, не только семьи, но и нации, и государства. Основа всего: человеческих взаимоотношений, науки, искусства и всех видов труда.

– Но свобода воли может привести к нравственному падению и по другой причине – без какого-либо внешнего вмешательства, – возразил Сергей.

– Вне всякого сомнения, если человек становится рабом своих пагубных страстей, то духовный центр вытесняется, и такой человек по своей сущности приближается к животному существу и теряет своё человекоподобие.

– А можно ли заменить духовный центр чем-то другим? Ведь были же безумные попытки не только подменить, но и уничтожить его вместе с человеком? – спросил Сергей.

– Этот творческий духовный очаг заменить нечем, и его нельзя уничтожить. И обойтись без него невозможно. Гасить и уничтожать его безрассудно и преступно. Без него любой человек лишается доступа ко всему священному, великому и бессмертному на земле. Без него теряется смысл жизни человека. Попытка преднамеренно и целенаправленно подавить личный дух человека заканчивалась и заканчивается страшной трагедией общества и человека. Вытравить его из души человека или погасить огонь личного духа всё равно не удастся, сколько бы миллионов людей не было погублено и умучено в таких варварских, безумных попытках.

– Что же человек должен делать, чтобы не потерять свой духовный центр, чтобы не остаться без него?

– Чтобы сохранить духовный центр в своей душе, чтобы стать лучшим и жить лучше, человек должен совершенствовать свой духовный центр каждый день и каждый час, подчиняя свою волю воле Божией.

– Сергей, заслушавшись прямыми и ясными ответами своего собеседника, перевел разговор в другую плоскость, задав ряд вопросов:

– А как же решается проблема материальных потребностей при духовном понимании человека? Подобает ли духовно развитому человеку иметь закреплённые за ним материальные средства существования и некое вещественное гнездо его жизни, его любви, рождения детей, труда и свободной инициативы? Этот вопрос можно сформулировать и по-другому, в обобщённом виде: может ли иметь такой человек частную собственность? Нужно ли предоставить, например, землепашцу своё крестьянское гнездо с необходимыми материальными средствами и орудиями труда? Должно ли государство обеспечивать и гарантировать  духовную и творческую самостоятельность граждан в любой сфере деятельности: в хозяйстве, в культуре, в науке? Или оно должно стремиться к изъятию всякой частной собственности, принадлежащей отдельным гражданам, их семьям и их свободным объединениям? Имеет ли оно право превращать граждан посредством изъятия и конфискации всего частного, добытого своим честным трудом, в стадо зависимых и беззащитных рабов? И что же при этом представляет собой государство? Органичное единение свободных людей, одарённых честью, совестью и правосознанием, или бюрократическую чиновничью машина, принуждающая рабочую силу к рабскому, подневольному труду? Возможна ли истинная свобода и творческая самостоятельная инициатива без частной собственности?

Виктор, внимательно выслушав вопросы, сказал:

– Все названные вопросы вполне логичны, и ответы на многие из них дала наша недавняя отечественная история, и они тебе, Сергей, я думаю, известны. Но я хотел бы так же лаконично и обстоятельно поставить подобные вопросы при недуховном понимании человека.

– Сформулировать эти вопросы, мне кажется, будет легче, если учесть, что на учебных занятиях в университете нам пытались навязать исключительно материалистическое понимание бытия, лишённое всякой духовности. Поэтому лучше не ставить вопросы, а попытаться раскрыть сущность недуховного понимания человека и его следствия. Хотя, понятное дело, задавать вопросы всегда гораздо легче, чем на них отвечать.

– Недуховное представление, – продолжал Виктор, – в наше тревожное  время главенствует, широко распространено, и его пытаются насильно навязать и закрепить посредством многоступенчатой системы партийно-государственной, бюрократической власти. В таком наивном представлении материальная сущность и природа человека сводятся к его материальным потребностям. Жизнью любого человека управляют законы, «простые» и «ясные», и здесь нет никаких тайн и никаких чудес. Так же обстоит дело и в общественной жизни. Всё то, что разумеют духовно настроенные люди, говоря о Боге, о бессмертии души, о вере, о совести, о духовной природе, не существует для убеждённого материалиста. Всё это кажется ему порождением невежественности и глубоким заблуждением в понимании сущности человека. При таком вульгарном понимании человек представляет собой не духовное, а материальное существо, не инициативный творческий очаг, а объект подневольного труда, не самостоятельный субъект права, а полностью зависимый субъект, подлежащий властным распоряжениям. Такому человеку нужна не вера, а отрицание её, не творческая инициатива, а жёсткая дисциплина и беспрекословная исполнительность, не любовь, а классовая ненависть, не совесть, а классовое сознание.

– А как же быть с нравственным чувством, которое отличает человека от всего живого? – спросил Сергей.

– Нравственное чувство может только помешать классовой борьбе, изобретённой западными вольнодумцами, «классиками» материализма. Всякие разговоры о семье, о родине, о нации только отвлекают от единения народа. А государство – это узаконенная мощная машина для разделения народа на враждебные классы с последующим жестоким подавлением классовых врагов ради обретения власти и организации принудительного, подневольного труда.

– Возможна ли частная жизнь при таком безбожном государственном устройстве?

– При классово-пролетарском и партийном государстве частная жизнь человека сводится к минимуму либо совсем упраздняется. Трудовые обязанности и размеры потребления предписываются человеку государственными чиновниками. Никакого прочного вещественного гнезда и даже своего жилища ему не полагается. Свободная инициатива ведёт только к вредным последствиям и хозяйственной анархии. Имущественная независимость недопустима, ибо она создаёт дурное своеволие, беспорядок и «эксплуатацию» человека человеком. Поэтому частную собственность и в особенности на средства и орудия производства (землю, фабрики, машины, скот, библиотеки и пр.) необходимо упразднить, а изъятые  материальные средства труда передать в распоряжение бюрократического аппарата безбожных чиновников. Любой самостоятельности и самодеятельности должен быть положен конец. Государство должно создавать новое хозяйство и новую культуру – принудительное коммунистическое хозяйство и безбожно-безличную, материалистическую культуру.

Заканчивая свой рассказ, Виктор ожидал, что его собеседник задаст свои вопросы: какова же судьба такого государства и к чему оно приведёт? Однако Сергей, призадумавшись, посмотрел на часы. Время приближалась к одиннадцати…

– Пора возвращаться домой! – предложил он.

– Согласен, – ответил Виктор, кивнув головой. – Тебе, Сергей, хотелось бы знать, к чему приводят эти совершенно разные понимания сущности человека. Но, я полагаю, что ты знаешь ответ.

– Наблюдая за нашей повседневной жизнью, я имею вполне определённое представление о следствиях разного понимания, но мне бы хотелось услышать твоё мнение с философской точки зрения. И об этом мы поговорим обязательно в следующий раз.

Библиографические ссылки

Карпенков С.Х. Стратегия спасения. Из бездны большевизма к великой

России. М.: ООО «Традиция», 2018. – 416 с.

Карпенков С.Х. Незабытое прошлое. М.: Директ-Медиа, 2015. – 483 с.    

Карпенков С.Х. Воробьёвы кручи. М.: Директ-Медиа, 2015. – 443 с.

Карпенков С.Х. Экология: учебник  в 2-х кн. Кн. 1 – 431 с. Кн. 2 – 521 с. М.: Директ-Медиа, 2017.

Степан Харланович Карпенков

для Русской Стратегии

http://rys-strategia.ru/