Неудача 26 февраля у Выселок, общий упадок духа в Екатеринодаре и отсутствие сведений о Добровольческой Армии привели Кубанского Атамана к решению оставить 28 февраля свою столицу Екатеринодар, и уйти за р. Кубань в черкесские аулы, а оттуда - двигаться вдоль Кавказского хребта через Майкоп в Баталпашинск.
Вместе с отрядом ушел и командированный в Екатеринодар еще из Ростова представитель Добр. Армии ген. Эрдели.
***
1-го марта в Березанскую - 18 верст, занятые с боем. Выдвижение авангарда в ст. Журавскую — 12 верст. Кубанский отряд. Переход в аулы Тахтамукай и Шенджий.
Накануне выхода армии из Ирклиевской к ген. Корнилову прибыла депутация из ст. Березанской, пригласившая Apмию посетить их станицу. Авангард Армии поэтому спокойно подходил к Березанской, но неожиданно был встречен сильным ружейным огнем из вырытых вокруг станицы окопов. Оказывается, накануне вечером иногородние и фронтовики одержали верх на станичном сборе и решили армию не пропускать. Здесь впервые против Добр. Армии выступили кубанские казаки. Бой был краток: огонь артиллерии и быстро наступавшие цепи Корниловцев и Офицерского полка заставили большевиков бежать из окопов.
Пришлые бежали в ст. Журавскую, а местные разошлись по домам и попрятали оружие. При въезде ген. Корнилова в станицу станичное начальство поднесло ему хлеб-соль, но он отвернулся от них и проехал мимо. Затем он вызвал стариков и приказал им объяснить их вероломство. Старики оправдывались, ссылаясь на иногородних и свою молодежь. Так как иногородние бежали из станицы, то Корнилов приказал старикам наказать свою молодежь и вечером в станичном правлении старики пороли молодых нагайками за их выступление против Добровольческой армии.
Конный дивизион преследовал красных до станции Журавской и занял ее; Офицерский полк после небольшого привала в Березанской также перешел в Журавскую.
***
Кубанский отряд.
В ночь на 1-ое марта, под дождем и снегом, Добровольческие отряды ген. Улагая, полк. Лесевицкого и полк. Покровского покидают Екатеринодар. С ними, в полном составе, Кубанское Войсковое правительство, Кубанский Войсковой штаб, Войсковой атаман ген. Филимонов с Н-ком штаба полк. Науменко. Колонна двигается на юг в направление на аул Шенжий, а дальше — в неизвестность.
Обоз, с прикрытием отряда офицеров и добровольцев - учащихся, увозящий из Екатеринодара раненых, войсковые регалии и войсковую казну в золотых монетах, медленно двигается по разъезженной грунтовой дороге. Грязь по колено. Подводы перегружены и ежеминутно останавливаются, и прикрытие, промокшее и усталое должно помогать вытягивать их из грязи.
В тылу усиливается стрельба и по колонне приказ: «не курить и громко не разговаривать». Дорога поднимается в гору, много подвод останавливается для отдыха, среди них - казенная запряженная хорошими, но выбившимися из сил лошадьми, патронная двуколка. Прикрытия, подходя к ней, чтобы облегчить двуколку, получают от ездового полковника Кадушкина белые мешочки и идут с ними дальше. Мешочки тяжелые, фунтов по 15-20 с сургучными печатями и свинцовыми пломбами. В мешочках - золотые монеты Кубанской войсковой казны. Нести их тяжело, а бросить нельзя - казенные и необходимые. Под утро - привал у каких-то стогов. Отягощенные добавочной ношей добровольцы бросаются под стога и засыпают мертвым сном. Утром - сбор на площади аула. Прежде всего, освободиться от тяжелой и ответственной ноши; полковн. Кадушкин на площади принимает обратно ценный груз. Все сдано? Ну, конечно, ведь это же войсковая казна! И позже она сослужила большую службу Добровольческой Армии.
***
2 марта. Переход в ст. Журавскую — 15 верст.
Армия перешла в ст. Журавскую, выделив Корниловский п. и конный дивизион п. Гершельмана для занятия ст. Выселки на ж.д. Тихорецкая-Екатеринодар в 10 верстах от Журавской.
При подходе Корниловского полка к Выселкам красные открыли артиллерийский огонь. Стремительной атакой батальона Корниловцев станица быта взята. Кроме пленных, захватили пулеметы, немного снарядов, большую партию сахара, в котором остро нуждалась армии и в одном из вагонов - дамское белье. Свое белье Корниловцы давно износили и за неимением мужского воспользовались этим дамским и со смехом и шутками облеклись в прошивки и кружева.
Передав взятую станцию конному дивизиону полк. Гершельмана, Корниловцы перешли на ночлег в хутор Малеваный, в нескольких верстах от станции.
Див. полк. Гершельман не выставил должной охраны и не взорвал железнодорожного полотна в сторону Тихорецкой, этим воспользовались красные, подошел бронепоезд и выбил наших конников со станции, а подвезенная в эшелонах красная пехота и матросский отряд заняли станцию, поселок и каменное здание мельницы. Оставлять у себя на фланге сильную группу врага ген. Корнилов не мог и приказал Партизанскому полку ген. Богаевского ночным штурмом выбить красных из Выселок. Но, в маленькой станице Журавской было так тесно для армии, что партизаны почти не имели крыши над головой и могли поесть и отдохнуть только к рассвету, потому и атака была отложена на утро 3-го марта.
В станице Журавской узнали тревожную весть, что два дня тому назад был у Выселок бой между большевиками и Кубанским правительственным отрядом. Отряд потерпел сильный урон, отступил к Екатеринодару, и, по словам прибывшего из Екатеринодара офицера, будто бы даже оставил и Екатеринодар, и двинулся на юг в горы.
***
3 марта. Бой Офицерского и Партизанского полков у станицы Веселой. Остальные части Армии в ст. Журавской. Кубанский отряд перешел в ст. Пензенскую.
На рассвете Партизанский п. двинулся к ст. Выселки в 10 верстах от станицы Журавской. Большевики подпустили партизан на близкое расстояние и открыли бешеный пулеметный и ружейный огонь по их цепям, нанесши им большие потери. Сразу было убито несколько партизанских п-ков, в том числе полк. Краснянский и ранен есаул Лазарев. Партизаны залегли. В помощь им были выдвинуты офицерский полк, техн. рота и 1-ая батарея.
С дистанции 50 шагов Офицерский полк, во главе с ген. Марковым, бросился в штыки, красные бежали, но засевшие в мельнице и поселке красные встретили офицерской полк сильнейшим огнем, а подошедшие их резервы снова пошли в наступление. В это время и к ген. Маркову подскакал ес. Власов, командир одного из партизанских отрядов.
Красивый молодой офицер, в высокой папахе с красным верхом и красным «баклановским» башлыком за плечами, легко соскочил с коня. «Очень вовремя вы явились, есаул Власов. На наш левый фланг двинулись матросы, как бы до штыков дело не дошло. Слышите? Там уже до стрельбы пачками дошло! Атакуйте их, да поскорее», - приказал ген. Марков. «Слушаюсь, Ваше Превосходительство», и, одним прыжком очутившись в седле, Власов поскакал к своей сотне. Сверкнули шашки, сотня лавой бросилась на матросов, короткие залпы красных и казаки врубились в наступавших матросов, пощады не давали, но и сами понесли тяжкую потерю - был убит есаул Власов.
Ген. Марков, к цепям которого в этот миг с развевающимся флагом, подъехал Корнилов со штабом, воспользовался замешательством красных и бросился бегом в атаку, а батарея Мончинского заставила замолчать огонь с мельницы и отогнала красный бронепоезд.
Станция и поселок были взяты, но красные, в составе коих были матросы (около 200 чел.), и солдаты 39 пех. дивизии, проявили на этот раз большое упорство и известную организованность и нанесли Добровольческим частям большие потери.
После боя участвующие в нем части остались на ночлег в Выселках и в рядом лежащей станице Суворовской, жителям коей, в наказание за их участие на стороне красных, приказано было не платить за продовольствие.
На ст. Выселки был обнаружен большой враг армии - специальный, хорошо оборудованный поезд для исправления железнодорожного полотна и станций, его облили керосином и сожгли. Во время похода говорили, что между красными и Добровольцами та разница в тактике, что красные ездят вдоль по железной дороге, а добровольцы ходят поперек их, а потому всякий поезд был врагом их.
На молодежь офицерского полка и даже и на кадровых офицеров, огромное впечатление произвел пожилой шт.- капитан своей выдержкой и хладнокровием. В бою под Выселками ему прострелили насквозь левое плечо, под самой ключицей и левую же руку на ладонь ниже плеча. Он не пошел ложиться в лазарет, а только попросил перевязать его и вернулся в полк.
Что вы делаете? Зачем рисковать?
Наоборот! Не рисуясь, а просто ответил он. «В лазаретных повозках больше риска заразиться, чем здесь на чистом воздухе... В телеге неудобно. Толкать будет. Ухабы. Да и не хочу туда. Пустяшная рана, быстро на ходу заживет».
Вся рота смотрела на него, и в глазах смотревших светилось глубокое к нему почтение. На следующий день, ген. Марков, обгоняя свой полк, увидел его идущим за полком, и первый отдал ему честь.
ПЕРВЫЕ НАЧАВШИЕ. К 100-летию 1-го Кубанского (Ледяного) похода
Купить | 
