 Крымские татары при украинском государстве
В 1991 году было создано Духовное управление мусульман Крыма, установившее связи с исламскими центрами за рубежом, прежде всего в Турции, готовившими кадры мусульманского духовенства Крыма. 28 июня того же года на втором курултае была принята «Декларации о национальном суверенитете крымско-татарского народа», которая заложила программу политических действий и провозглашала:
«1. Крым является национальной территорией крымскотатарского народа, на которой только он обладает правом на самоопределение так, как оно изложено в международно-правовых актах, признанных мировым сообществом. Политическое, экономическое, духовное и культурное возрождение крымскотатарского народа возможно только в его национальном суверенном государстве. К этой цели будет стремиться крымско-татарский народ, используя все средства, предусмотренные международным правом.
- Отношения между крымскими татарами и национальными и этническими группами, проживающими в Крыму, должны строиться на основе взаимного уважения, признания человеческих и гражданских прав и интересов, должно обеспечиваться строгое соблюдение политических, экономических, культурных, религиозных и иных законных прав всех людей независимо от их этнической принадлежности.
- Любое противодействие реализации неотъемлемого права крымско-татарского народа на самоопределение на своей национальной территории противоречит положениям Устава ООН и других общепризнанных международно-правовых актов. Крымская АССР, восстанавливаемая не как национально-территориальное образование, рассматривается как попытка юридического закрепления результатов депортации крымских татар в 1944 году и не признается курултаем в таком виде.
- Земля и природные ресурсы Крыма, включая его оздоровительно-рекреационный потенциал, являются основой национального богатства крымско-татарского народа и источником благосостояния всех жителей Крыма. Они не могут использоваться помимо воли и согласия крымско-татарского народа. Любые действия, ухудшающие экологическое состояние и искажающие исторический ландшафт Крыма, включая прилегающие акватории Чёрного и Азовского морей, должны быть прекращены. Вред, наносимый природе и ресурсам Крыма, должен быть возмещён виновными.
- В случае противодействия государственных органов или каких-либо иных сторон достижению целей, провозглашённых курултаем и настоящей декларацией, курултай поручает Меджлису добиваться признания за крымско-татарским народом статуса народа, ведущего борьбу за своё национальное освобождение, и действовать согласно этому статусу.
Курултай обращается в Организацию Объединенных Наций, к народам, парламентам и правительствам государств, к международным организациям с просьбой поддержать стремление крымскотатарского народа к самоопределению».
На том же съезде был учреждён полномочный представительный орган — Меджлис, установлен флаг и гимн будущего татарского государства в Крыму, постановлено перевести язык на латиницу. Запросы крымско-татарской элиты изначально были высоки в отношении эксплуатации русского народа и помимо требований льгот, программ, освобождения от налогов, включали даже прекращение выделения населению земли под дачи, так как Крым рассматривался ими в качестве татарской собственности. Меджлису поручалось:
«а) войти с требованием в соответствующие союзные и республиканские законодательные, директивные, планово-хозяйственные органы о возмещении ущерба, нанесённого крымско-татарскому народу при депортации и в последующие годы, сокращении до предела вывоза стройматериалов; выделение земель министерствам и ведомствам, а также гражданам под садово-огородные и дачные участки до полного возвращения и обустройства крымских татар осуществлять в исключительных случаях по согласованию с Меджлисом;
б) добиться ускорения сроков разработки и принятия государственной программы и схемы расселения возвращающегося народа; в целях выполнения социально-политических, экономических, научно-технических и культурных программ, связанных с возвращением крымско-татарского народа, добиться создания сети кооперативов, арендных, малых и совместных предприятий;
в) добиваться предоставления льготных и беспроцентных кредитов для строительства жилья, обустройства возвращающихся на родину семей крымских татар, отмены налогов в государственный и местный бюджеты на весь период возвращения депортированного народа;
г) совместно с местными органами власти принять меры по созданию дополнительных рабочих мест, их перепрофилированию в целях трудоустройства ИТР, рабочих и служащих из числа крымских татар;
д) рассмотреть вопросы социальной защищённости возвращающихся крымско-татарских семей»[i].
За 10 лет с 1988 года было зарегистрировано 183 мусульманские общины, которым государство возвратило 31 сохранившуюся мечеть. Из 22 строящихся на тот момент мечетей ни одна не финансировалась за счёт добровольных пожертвований — деньги поступали из Турции и Объединённых Арабских Эмиратов[ii]. Меджлис наладил связи с Пакистаном, Ираном, Саудовской Аравией, с радикальными протурецкими организациями в Европе, занял жёсткую антироссийскую позицию в Чеченском конфликте, оказывая поддержку тамошним националистам на принципах исламской солидарности и борьбы с российским империализмом. 12 сентября 1994 года в Симферополе прошёл массовый митинг крымских татар против ввода российских войск в Чечню, и в дальнейшем меджлис неоднократно выступал с акциями протеста. В декабре отряд татарских добровольцев выехал для поддержки чеченских незаконных воинских формирований.
В распространявшейся в 1995 году по крымским мечетям брошюре «Намаз» отмечалось: «Если на земле мы подчинимся какому-нибудь государству, то это господство должно быть мусульманским. Руководители этого государства также должны быть мусульманами. Конституцией данного государства должен быть Коран. Судьи этого государства должны судить на основе исламского шариата. Если государству не свойственны данные качества, то это уже не ваше государство. И вы не должны подчиняться такому государству»[iii].
Чтобы проиллюстрировать как задекларированные цели и ценности крымско-татарского народа воплощались в жизнь, обратимся к хронике, составленной газетой «Крымское время» только за первое десятилетие репатриации в Крым (в сокращении и с дополнениями):
«Мы не приводим в нижепубликуемом списке ни самозахватов земли первых лет возвращения татар в Крым, ни ежегодных массовых маршей на Симферополь накануне 18 мая, напоминающих репетиции взятия города, ни бесчисленных и очень часто несанкционированных митингов и пикетов, завершившихся без особых инцидентов, ни политических голодовок, ни регулярных прочеченских манифестаций на центральной площади полуострова и у стен российского консульства, ни незаконных установок памятников людям с сомнительной исторической репутацией… Мы собрали только факты стычек меджлисовцев с правоохранительными органами, захватов административных зданий, перекрытия железных дорог, осквернения христианских святынь:
19 марта 1992 года. Побоище с „Беркутом“ в Киеве у здания Верховной Рады Украины.
Октябрь 1992 года. События в селе Красный Рай. 5 октября крымские татары блокируют пять магистральных автотрасс вокруг Симферополя и пикетируют прокуратуру Крыма. 6 октября митингующие пикетируют Верховный Совет. Митинг перерастает в столкновение с милицией, в ходе которого есть пострадавшие с обеих сторон.
28 сентября — 2 октября 1993 года. Крымские татары блокируют вход в помещение Нижнегорского райисполкома и перекрывают движение на железной дороге в районе станций Яркое и Краснопартизанская.
25 июня 1995 года. Колонна примерно из 20 машин прибыла в поселок Щебетовка для участия в похоронах двоих погибших 23 июня соотечественников. После получения известия о задержании в Феодосии правоохранительными органами троих крымских татар, подозреваемых в разгроме ресторана „Киммерия“, около тысячи возмущенных крымских татар выехали в город, где громили торговые точки и захватывали заложников. В ходе столкновения крымских татар с отрядами ОМОН несколько человек получили ранения. Аналогичные стихийные акции прошли в Щебетовке и Судаке. Дорогу на Симферополь пришлось перекрывать войсками, подразделениями ОМОН, тяжелой бронетехникой.
9 ноября 1995 года. На восьмой день политической голодовки фракции курултая в крымском парламенте около 500 крымских татар блокировали вход в здание Верховного Совета Крыма.
24 апреля 1996 года. Президиум Меджлиса принял заявление в связи с гибелью Джохара Дудаева и объявил 26 апреля траур.
24 марта 1998 года. В 12 часов на площади Ленина собрались около 4 тысяч крымских татар, преимущественно мужчин. Организаторы митинга провоцировали собравшихся на противозаконные действия. Вместе с чеченскими добровольцами крымские татары блокировали железнодорожные пути и автострады в направлении Севастополя и Ялты. Акция сопровождалась выкриками „Аллаху акбар!“, исламской символикой и надписями. В 15 часов колонна демонстрантов, блокировав движение, общественного транспорта направилась к железнодорожному вокзалу, где агрессивно настроенная толпа предприняла попытку прорыва милицейского оцепления, применяя колюще-режущие предметы, палки. В результате неправомерных действий 19 сотрудникам милиции были нанесены телесные повреждения, 12 из низ госпитализированы в медицинские учреждения, трое — в тяжёлом состоянии.
Из свидетельств пострадавших сотрудников милиции: „…Какой-то татарчонок лет 12–13 прыгал на милицейской шапке и топтал её ногами, а проходивший мимо татарин показал на него рукой и сказал: ,Вот так же мы будем прыгать на ваших трупах!‘“; „…Не доходя до нас метров пять, татары стали бросать в нас камнями, досками, крутили в руках нунчаки. Я стоял впереди. Первой подбежала женщина. Кричит мне: ,Пропускайте нас, мы пойдём на пути!‘. Я отказался, и тогда татары закричали: ,Бей псов!‘ — и бросились на нас, сбили первую шеренгу. Они кричали: ,Сейчас мы вам устроим вторую Чечню!‘“.
Пострадало и 47 протестующих. Меджлис обратился к правительству с предостережением, что дальнейшее применение силы приведёт к повторению чеченского сценария[iv].
27 марта 1998 года. Еще один массовый митинг меджлисовцев на площади Ленина в Симферополе. Пыл митингующих охлаждали стоящие рядом БТР с зачехленными пулемётами.
9 сентября 1999 года. Пикет меджлисовцев у судакского горисполкома закончился захватом этого государственного учреждения.
10–11 декабря 1999 года. Митинг меджлисовцев у Бахчисарайской райгосадминистрации завершается тем, что около 60 человек захватили здание и больше суток блокировали работу госучреждения и выставили требование: поскольку численность татар среди населения района превысила 30 %, то заместителем председателя райисполкома должен стать татарин[v]. И, как обычно, прокурор не нашёл состава преступления в этих действиях[vi].
18 мая 2000 года. Сразу после митинга, приуроченного к очередной годовщине депортации, меджлисовцы безо всякого разрешения разбили палаточный городок у стен республиканского парламента, простоявший больше месяца. Такие же палаточные городки разбиты и у некоторых других административных зданий Симферополя и Крыма.
24 мая 2000 года. Более 60 крымских татар перекрыли железнодорожные пути между Евпаторией и Симферополем у станции Яркая Сакского района. В этот же день у села Михайловка Нижнегорского района на железнодорожные пути вышли еще около 70 человек.
12 июня 2000 года. Меджлисовские активисты перекрыли железнодорожные пути на станции Яркое в Джанкойском районе.
19 августа 2000 года. В поселке Нижнегорском группа крымских татар под руководством лидера местного меджлиса перекрывает железнодорожные пути. В результате столкновения с правоохранительными органами двое милиционеров получили ранения и были госпитализированы.
25 октября 2000 года. Начало нашумевшего крымского «крестоповала». В селе Морском Судакского района меджлисовские активисты среди бела дня и на глазах у местных русских жителей сваливают православный поклонный крест.
1 ноября 2000 года. В поселке Кировском неизвестными снят и украден православный крест, установленный на месте будущего строительства храма Святого Амвросия Оптинского.
22–23 ноября 2000 года. Ночью неизвестные крестоборцы спилили семиметровый поклонный крест, установленный на въезде в одно из старейших русских сёл Крыма — Мазанку.
27 ноября 2000 года. После митинга у Джанкойского районного суда меджлисовские активисты захватили здание Джанкойской райгосадминистрации (во время процесса над четырьмя участниками июньского перекрытия железной дороги на станции Яркое).
30 ноября 2000 года. Захват Бахчисарайского районного суда во время процесса над главой местного меджлиса Ильми Умеровым, больше сотни татар врываются в здание. Один из милиционеров, пытаясь сдержать штурмующих, получает черепно-мозговую травму.
25 июля 2001 года. Меджлисовские активисты штурмуют бахчисарайский Свято-Успенский монастырь. Дорогу в православную обитель преграждают отряды „Беркута“. В результате столкновений есть пострадавшие с обеих сторон. Организованная Русской общиной Крыма 19 сентября 2001 года акция протеста в Симферополе в защиту Свято-Успенского православного монастыря, не была благословлена правящим архиереем Лазарем, заявившим о своей приверженности конструктивному диалогу за столом переговоров, а не уличным акциям[vii].
28 марта и 13 апреля 2003 года. В Симферополе состоялись митинги крымских мусульман против военной акции США и Великобритании в Ираке, в проведении которых приняли участие представители радикальной исламской партии „Хизб ут-Тахрир“. В ходе митингов имели место выступления в защиту террориста Усамы Бен Ладена и движения „Талибан“. В Симферополе и других регионах Крыма распространялись листовки, содержащие слова: „Все мусульмане мира, объединяйтесь. Свергайте своих правителей, неверных кяфиров. Уничтожайте их и помогайте Ираку“.
В то же время, по словам главы Совета министров Крыма, на полуостров идет поток нелегальной литературы, призывающей мусульман к джихаду. А председатель Государственного комитета Украины по делам религий отмечал усиление влияния, особенно среди молодёжи, запрещенной во многих исламских государствах партии „Хизб ут-Тахрир“: звенья (халки) партии открылись в Симферопольском, Джанкойском, Нижнегорском, Бахчисарайском, Кировском и других районах[viii].
24 марта 2004 года. Группа активистов крымско-татарского движения числом 60–80 человек разрушили торговые постройки Бахчисарайского Свято-Успенского монастыря и требовали переноса городского рынка, так как в далёком прошлом там размещался мусульманский акрополь[ix].
Увы, беспомощными на этом угрожающем фоне выглядят крымские и киевские власти. Кажется, единственный случай, когда виновные в проведении противозаконных акций понесли хоть какое-то наказание — это судебный процесс над теми, кто перекрыл железнодорожное движение на станции Яркое. Причём остальные акции меджлиса не только остались безнаказанными, но и регулярно приводили и приводят к уступкам со стороны властей.
Самозахваты узакониваются, уголовные дела прекращаются „в связи с политической нецелесообразностью“, нелегальный меджлис угодливо легализуется Киевом под маской совета представителей крымскотатарского народа, установка поклонных крестов согласовывается с межконфессиональным советом, возвращение Свято-Успенскому монастырю его исторической территории приостанавливается…».
Ещё 20 лет назад Меджлис выдвинул требование о предоставлении татарам 30 % квоты в Верховном Совете Крыма, о передаче татарам ряда русскоязычных школ, об официальном возвращении татарских названий населенных пунктов. По всему Крыму катилась волна уничтожения и осквернения памятников русской истории и культуры, караимских и греческих памятников. От татар поступило требование разрушить Долгоруковский обелиск в Симферополе в честь завоевания Крыма в 1771 году.
В средствах массовой информации свободно публиковались материалы, искажающие историю и разжигающие ненависть к всему русскому. Татарам с рук сходили акции по сожжению манифеста Екатерины ІІ о присоединении Крыма, новой крымской конституции и флага. Безнаказанно звучали подобные заявления лидеров крымско-татарского народа: «Для выполнения наших требований …мы придумаем нечто такое, что введёт напряжение в Крыму. …Мы сумеем взять своё…»; «Урожай здесь никто не соберет, скирды до осени не достоят...»(если лучшие земли не будут переданы татарам)[x].
О том, в каком положении оказалось большинство жителей Крыма, русских по национальности, ещё в 2000 году, то есть на заре украинской государственности, написал председатель Русской общины Крыма Владимир Павлович Терехов:
«Люди, помимо их воли лишённые российского гражданства, автоматически включённые в состав украинского народа; униженные обманным путём проставленными в их паспорта отметками об украинском гражданстве; оскорбленные в 1995 году срочным закрытием представительства МИДа России в Симферополе по причине многосуточных очередей на получение российского гражданства; люди, развитию родной культуры которых не посвящено ни одного серьёзного государственного документа, ни одной серьёзной государственной, финансово обеспеченной программы, вряд ли могут чувствовать себя государствообразующим народом и хотеть быть им.
Верховный Совет Крыма принял постановление о сохранении школ с русским языком обучения, а между тем школы потихоньку „перековывают“ в украинские и татарские. Так происходит и в Симферополе, и в Старом Крыму и т. д. Речь идет о русскоязычных школах, а не о русских, ибо русских школ в Крыму нет. …Осенью 1998 года свой опрос провело Министерство образования Крыма: 94 % — за русский язык. Вот результат свободного демократического волеизлияния населения! Разве это не ключ к принятию справедливого решения? Но те, кто должен его принимать, сегодня вдруг заговорили об организации школьного преподавания на родных языках и ставят решение этого вопроса в зависимость от результатов будущей переписи населения.
…Специалисты ОБСЕ, ООН успокаивают: „Вам не следует бояться, что русский человек исчезнет с территории Украины. Такого никогда не произойдет, ведь русский язык один из наиболее развитых языков мира, фундаментом ему служит выдающаяся культура. …Украина укрепляет свое государство. Татары со своими задачами вышли на достаточно высокий международный уровень. Они сплочены и своего добьются“.
В Крыму давно действуют школы и колледжи для татар, существующие на иностранные деньги и руководимые специалистами из Турции. Практикуются отборы особо одаренных татарских детей для учебы за границей: в Турции и дальше. На территории Крыма реализуется централизованная программа создания густой сети мечетей с помощью Турции и других исламских стран. …Ничего подобного между Россией и Русской общиной Крыма не наблюдается. Кроме усилий Правительства Москвы по шефству над Черноморским флотом и Севастополем да частных инициатив отдельных лиц, депутатов Думы.
Много ли сделала Москва для вызревания национальной идеи среди русского электората? А вот вызреванию крымско-татарской идеи помогали не только зарубежные, но и очень высокопоставленные московские специалисты. Русским людям, над чьим достоинством глумятся русофобы и россиененавистники, над совестью которых издеваются прозападные украинские политики, через НАТО загоняющие их в стан врагов России, понимать всё это и терпеть невыносимо“»[xi].
Часто приходится слышать, что крымские татары при Украине будто бы не получали почти никакой помощи. Хотя, принимая во внимание, что государство было действительно бедным, тем более нельзя списывать со счетов ту помощь, которая оказывалась репатриантам в ущерб остальным жителям полуострова. Даже в самые тяжёлые для страны времена выдавалось жильё, предоставлялись безучётные земельные участки, многочисленные льготы, денежные пособия, повышенные пенсии. Этот феномен следует учитывать, рассуждая о том, сможет ли Россия когда-нибудь закрыть тему реабилитации и дождаться благодарности от тех, кто привык настоятельно требовать, невзирая на положение и трудности окружающих людей, и будучи уверенными, что никакие средства не могут компенсировать пережитые их предками несчастья.
Приведём некоторые цитаты из другой весьма занимательной хронологии политической борьбы татар в Крыму и их материального обустройства:
«Январь 1994 года. Украинское правительство в 10 раз увеличило отчисления на строительство жилья для крымских татар в Крыму.
2–9 июня 1994 года. Группа крымских татар, вернувшихся в Крым в последние два года, незаконно въехала в два только что построенных дома и отказалась их покидать. Они угрожали взорвать дома с помощью газа, если им не предоставят жилье.
29 сентября 1994 года. Парламент лишает всех полномочий избранного русским большинством Мешкова и упраздняет сам институт президентства, сделав главой республики премьер-министра. Спустя неделю парламент проголосовал за избрание на пост премьер-министра Анатолия Франчука, близкого друга Кучмы.
24 июля 1995 года. Председатель Меджлиса Мустафа Джемилев заявил, что Крым — „единственная территория, где татары могут возродить свою культуру и язык, и они имеют право на самоопределение. Татары считают Крым национально-территориальной автономией в структуре украинского государства“.
27 мая 1997 года. Первый заместитель председателя украинского государственного комитета по национальностям и миграции сообщил, что вернулись 265 тысяч человек, депортированных с Украины. Большинство из них крымские татары. Предполагается, что в следующем году вернутся ещё около 250 тысяч. Он заявил, что необходимо выделить еще $2 млрд на расселение депортированных. Пока что жильем были обеспечены лишь 129 тысяч (52 %) тех, кто вернулся. Более 50 тысяч крымских татар до сих пор не нашли себе работы (это тоже было заботой государства). Для крымских татар в Крыму предоставлены 400 тысяч кв. м жилья и 42 тысячи земельных участков для частного жилого строительства. Однако это составляет лишь одну шестую того, что требуется. В период с 1992 по 1996 год Украина выделила $300 млн на расселение депортированных. В 1997–2000 годах — ещё почти $100 млн.
10 мая 1999 года. В Крыму началась крупномасштабная акция протеста, организованная крымско-татарским Меджлисом, участники которой двинулись к Симферополю. В списке требований: признание крымских татар коренным народом полуострова; компенсация морального и материального ущерба, причиненного депортацией; признание Меджлиса официальным органом крымских татар; введение 30-процентной квоты на трудоустройство крымских татар во всех государственных органах; создание национальной крымско-татарской автономии. Протестная акция завершилась 24 мая после того, как премьер-министр АРК Сергей Куницын подписал резолюцию о мерах урегулирования проблем крымских татар. Глава Меджлиса Джемилев объявил, что главным достижением стал созданный Совет представителей крымско-татарского народа в Крыму».
К концу 2013 года, по данным Республиканского комитета по земельным ресурсам АР Крым, крымским татарам было выделено свыше 90 тысяч участков под индивидуальную застройку, при этом крымско-татарских домохозяйств насчитывалось до 75 тысяч. Следующей задачей для репатриантов стало получение участков на каждого взрослого члена семьи. При этом они требовали предоставления земли в лучших районах. Так, на 1 января 2012 года в Симферополе было выделено 19 256 участков, из них крымским татарам — 10 596 (54,6 %), при этом доля последних в населении города составляла всего 8 %[xii].
Относительно компенсации материального ущерба есть любопытные прикидки, сделанные Национальным движением крымских татар. Но помимо умозрительных оценок и ловкого манипулирования цифрами, не даны ответы, как следует относиться к мировой практике отселения граждан из прифронтовой зоны; каково должно быть наказание за расхищение социалистической собственности, производившееся крымскими татарами по санкции оккупационных войск; как относиться к факту, что имущество крымских татар строго охранялось под оккупацией, а других — нет? Не учтены выданные компенсации за утраченное имущество, финансовую и организационную помощь в местах расселения, пожизненные льготы, которыми обеспечены депортированные и их дети. И наконец не дан ответ, могут ли все проблемы крымских татар решаться за счёт остальных народов, не менее сильно пострадавших от действий тоталитарной советской власти?
Со стороны украинских властей не проводилось никакого противодействия возрождению ислама в Крыму, а напротив оказывалась всяческая поддержка, что не мешало крымским татарам игнорировать требования закона. Согласно отчёту Республиканского комитета по делам религий АР Крым за 2010 год, 85 % из построенных к этому времени мечетей не имели правоустанавливающих документов, как и большинство из 250 приспособленных под мечети зданий[xiii].
«С 1992 по 2013 год на средства зарубежных спонсоров (по разным оценкам, от 30 до 40 млн долларов) в Крыму построено 95 мечетей, в том числе исламскими организациями и фондами Саудовской Аравии — 46, Турции — 26, ОАЭ — 13. Десять мечетей построены на средства, собранные представителями зарубежной крымско-татарской диаспоры.
В 1999–2001 годах Исламский банк развития перечислил $450 тысяч на создание исламских центров в Крыму. На средства арабских спонсоров в Симферополе было приобретено здание для размещения ДУМК. ТИКА осуществило реконструкцию одного из старейших медресе в Бахчисарае и возведённой поблизости гробницы хана Гирея. Проект общей стоимостью $1,8 млн начался в 2005 году и был завершён в 2009-м.
В Турции и Саудовской Аравии более двадцати лет готовили кадры священнослужителей для крымских мечетей. Все паломнические поездки в Мекку осуществлялись за счёт средств, выделяемых на эти цели королевской семьёй Саудовской Аравии. С 1997 по 2013 год хадж совершили более тысячи крымских татар. К этому следует добавить значительные затраты на проведение различных исламских конференций, мусульманских праздников, издание религиозной литературы, фактическое содержание крымских медресе и прочие акции, не говоря уже о финансировании через фонд „Крым“ многих мероприятий и текущих расходов меджлиса и его региональных подразделений. Однако объём этих средств общественности не известен»[xiv].
С возвращением Крыма в состав России все эти расходы, но в гораздо большем объёме взяло на себя российское государство, при этом показательно игнорируя любые нужды Православной Церкви и вопросы национально-культурного возрождения русского народа.
Исламизация Крыма
Религиозное положение в Крыму
Число религиозных организаций в России на начало 2016 год составляло 28 465, из них к Русской Православной Церкви относится 16 687, а на Украине (при четырёхкратной разнице в количестве населения) даже после потери мусульман Крыма — 32 497 действующих религиозных организаций, а на православие Московского патриархата приходится 12 167. Похожее соотношение наблюдается и в Крыму: по состоянию на начало 2014 года в Республике Крым и Севастополе действовало соответственно 2083 и 137 религиозных организаций. То есть сегодня на 10 тысяч человек в России приходится 1,94 религиозных организаций, а в Крыму — 9,68.
Всего в Крыму и Севастополе по состоянию на начало 2014 года имелось 462 храма Московского патриархата, из них полноценных церквей в собственности 119, а 235 — в арендном пользовании, также общинам принадлежали 108 приспособленных под храмы помещений. 48 зданий являются памятниками архитектуры, 32 из них принадлежат общинам.
Мусульманских мечетей на тот же 2014 год — 992, из них полноценных культовых зданий в собственности 135 и 190 — в арендном пользовании, общинам также принадлежат 667 приспособленных под мечети помещений. 10 зданий являются памятниками архитектуры, и все переданы общинам.
При этом 13 церквей Киевского патриархата и единицы общин других православных расколов почти не отражаются на статистике.
Согласно переписи населения 2014 года количество русских, украинцев, белорусов, молдаван, греков, болгар, грузин — 1 867 750 человек; крымских татар, татар, азербайджанцев, узбеков, турок — 286 699 человек. Исходя из этого следует, что на один православный храм приходится 4043 человека православной культуры, а на мечеть — 289 магометанской. Разница в 14 раз характеризует, насколько благоприятные условия были созданы Украиной для религиозного возрождения татар.
Безусловно с возвращением Крыма в состав русского государства этот далеко не нормальный религиозный перекос должен был начать выправляться. Ведь даже президент в своём обращении к нации в исторический день 18 марта 2014 года сказал: «В Крыму буквально всё пронизано нашей общей историей и гордостью. Здесь древний Херсонес, где принял крещение святой князь Владимир. Его духовный подвиг — обращение к православию — предопределил общую культурную, ценностную, цивилизационную основу, которая объединяет народы России, Украины и Белоруссии».
Крым действительно является колыбелью государствообразующего православного христианства на Руси. Это закреплено и в Федеральном законе «О свободе совести и о религиозных объединениях», признающем «особую роль православия в истории России, в становлении и развитии её духовности и культуры». Но на деле, как и речь президента, это лишь красивые слова и не более того.
Сегодня от богатого дореволюционного христианского наследия остались крохи — в результате планомерных действий советской власти большая часть православных церквей не может даже называться храмами с архитектурной точки зрения. Но храм — это не просто здание, имущество или материальная ценность, которая приходит и уходит, — это средоточие духовной жизни народа, олицетворение его веры. Даже стёртая с лица земли церковь не перестаёт существовать как нечто осязаемое, пока о ней сохраняется память, и потому нередко вновь поднимается из пепла. Строительство храмов в значительной степени определяет вектор общественного развития.
У государства всегда был выбор: отстраниться от естественных процессов духовной жизни народа, предоставив ему самостоятельно созидать свои святыни, или проводить политику религиозной поддержки с вполне определённым задачами. В русском государстве, каковым была Российская Империя, православие признавалось государственной религией: христианское вероучение являлось нравственным мерилом во внутренней жизни страны, а миссионерская цель Христовой Церкви — одной из задач правительства с целью обращения иноверцев в единоверцев.
Не только верующие созидают храм, но и храм обращает в веру. Последнее было особенно заметно в 1990-е годы, когда малая группа людей открывала приход и священник служил в пустом храме, постепенно наполнявшемся новыми людьми, которые в итоге принимали христианское вероучение. Так происходило даже в убогих помещениях, приспособленных для богослужений, куда многие просто брезгуют зайти. Красивые же и благоустроенные храмы меняют вокруг себя людей, и наши предки это прекрасно понимали. Это простейшая и доступная форма приобщения к религии, которая далека от глубоких вероучительных вопросов, но познание последних нередко начинается с простого посещения церкви. Это справедливо и в отношении мусульманских мечетей.
Стоит ли говорить, что в истории дореволюционной России важнейшие события ознаменовывались сооружением величественных православных церквей за государственный счёт. Лучшими архитекторами строились великолепные храмы и в центрах инородческих регионов, дабы показать величие и славу русской веры. И хотя национальной православной России до сих пор нет, стоило ли русским жителям Крыма сомневаться, что акт воссоединения будет ознаменован хотя бы мягкой поддержкой православия или, по крайней мере, выравниванием религиозно-национальной политики в соответствии с принципами светского государства, коим ныне является Российская Федерация?
[i]Авдет. 1991. № 15–16 от 11 июля.
[ii]Крымские репатрианты: депортация, возвращение и обустройство // Под общ. ред. О. А. Габриеляна, В. П. Петрова. — Симферополь, 1998, с. 285–287.
[iii]Григорьянц В. Е. О некоторых особенностях процесса «Возрождения ислама» в Крыму // Москва — Крым: Историко-публицистический альманах. Вып. 3. — 2001, с. 33–38.
[iv]Григорьянц В. Е. О некоторых особенностях процесса «Возрождения ислама» в Крыму // Москва — Крым: Историко-публицистический альманах. Вып. 3. — 2001, с. 33–39; Газета «Крымские известия» от 26 марта 1998 г.; Газета «С места происшествия». № 2 от 2–9 апреля 1998 г.
[v]Терехов В. П. Крым: легко ли быть русским? // Москва — Крым: Историко-публицистический альманах. Вып. 2. — 2000, с. 308–309.
[vi]Терехов В. П. Крым: легко ли быть русским? // Москва — Крым: Историко-публицистический альманах. Вып. 2. — 2000, с. 310.
[vii]Газета «Крымская газета» от 16 мая 2003 г., с. 1.
[viii]Ишин А. В. Особенности межконфессионального диалога в Крыму на современном этапе: в свете 150-летия Крымской войны // Новые материалы и новое осмысление: Материалы международной научной конференции (Севастополь, 16–19 октября 2003 г.). В 2 т. Т. 1. — Симферополь: Крымский Архив, 2005, с. 111–112.
[ix]Газета «Крымское время» от 25 марта 2004 г., с. 3; Этнополитические процессы в Крыму: исторический опыт, современные проблемы и перспективы их решения / Киселёва Н. В., Мальгин А. В., Петров В. П., Форманчук А. А. — Симферополь, 2015, с. 259.
[x]Терехов В. П. Крым: легко ли быть русским? // Москва — Крым: Историко-публицистический альманах. Вып. 2. — 2000, с. 309–310.
[xi]Терехов В. П. Крым: легко ли быть русским? // Москва — Крым: Историко-публицистический альманах. Вып. 2. — 2000, с. 311–315.
[xii]Этнополитические процессы в Крыму: исторический опыт, современные проблемы и перспективы их решения / Киселёва Н. В., Мальгин А. В., Петров В. П., Форманчук А. А. — Симферополь, 2015, с. 208.
[xiii]Этнополитические процессы в Крыму: исторический опыт, современные проблемы и перспективы их решения / Киселёва Н. В., Мальгин А. В., Петров В. П., Форманчук А. А. — Симферополь, 2015, с. 167.
[xiv]Этнополитические процессы в Крыму: исторический опыт, современные проблемы и перспективы их решения / Киселёва Н. В., Мальгин А. В., Петров В. П., Форманчук А. А. — Симферополь, 2015, с. 243–244.
Алексей Черкасов | 
