 Заканчивалась последняя декада сентября. Однако в природе пока ничто не предвещало приближение осени: ни установившаяся необычно тёплая погода, ни по-летнему яркое солнце, ни бледно-синий небосвод с высоко повисшими редкими серебристыми облаками. Глядя на высокие деревья и низкорослые густые кустарники, нельзя было определить, что они готовятся к осенним холодам и зимним морозам. Лиственные деревья: липы, дубы и вязы – не торопились менять свой тёмно-зелёный наряд. Только на некоторых берёзах кое-где появились жёлто-зелёные листочки – первые прощальные ласточки ушедшего лета. Всё это было хорошо видно с высоты птичьего полёта, если внимательно присмотреться к вершинам и раскидистым кронам деревьев, растущих на склонах Воробьёвых гор. И ещё была одна едва заметная примета наступления осени – пение птиц стало менее оживлённым и насыщенным, каким оно обычно бывает поздней весной и ранним летом. Некоторые перелётные птицы уже улетели в тёплые страны ушедшее лето искать. Улетели в дальние края и сладкоголосые соловьи.
На живописных Воробьёвых горах вблизи храма Живоначальной Троицы, в нескольких шагах от крутого обрыва, вдоль шоссе посажена необычная по планировке аллея, необыкновенно красивая и нарядная с разнообразными деревьями, цветниками и газонами. Эта чудесная пешеходная аллея разбита в начале пятидесятых годов прошлого века при благоустройстве территории вокруг университета по завершении его строительства. Слева от неё, рядом с широким шоссе растут невысокие декоративные кустарники, которые ровно подстригаются несколько раз в году. А между ними красуются раскидистые кусты сирени разных сортов, расцветающие весной. Благоухающие грозди сирени отличаются цветом: на одних кустах они ярко-белые, на других – лиловые либо розовые. Среди кустарников возвышаются стройные мелколистные липы, вечнозелёные ели с голубым отливом и остролистные клёны. Все кустарники и деревья, посаженные по всем правилам паркового искусства, дополняют друг друга, образуя единый, гармоничный, живой ансамбль, придающий тенистой аллее живописный и красочно-нарядный вид.
Справа от аллеи на крутых склонах Воробьёвых гор вплоть до набережной Москвы-реки в суровой городской среде чудом сохранилась богатейшая лесная флора: вековые дубы и клёны, приземистые раскидистые вязы и стройные липы, расцветающие и благоухающие летом. Встречается здесь и зимостойкая рябина с белыми, пушистыми цветками весной, а зимой даже в сильные морозы её украшают оранжево-красные ягоды, сверху присыпанные снегом. Растут здесь и бальзамические тополя с вечно дрожащими листьями, и плакучие ивы, и берёзы с ниспадающими вниз тонкими гибкими ветвями, покачивающимися при лёгком дуновении ласкового ветерка. Не выродились здесь и совсем редкие деревья: лиственница сибирская, орех маньчжурский, западная голубая ель и вечнозелёная туя с густой кроной. А на самом нижнем ярусе можно увидеть редкие, охраняемые растения: изящную, хрупкую хохлатку плотную, расцветающую ранней весной; многолетнюю гнездовку настоящую, ландыш майский, известный в народе как глазная трава или заячьи уши. Совсем недавно здесь росли и редкие травы: купина многоцветковая, называемая по-другому журавлиными стручками; многолетняя медуница неясная и даже лесной колокольчик широколистный.
Не обделила природа Воробьёвы горы, оказавшиеся в плену городских строений и асфальтированных дорог, и уникальной богатейшей фауной. На пологих и крутых склонах, покрытых разнообразной растительностью, обитают ежи, рыжие полёвки, лесные мыши, кроты, обыкновенные бурозубки и охраняемые животные: водяная ночница и бурый ушан. Особенно разнообразно богатое птичье царство. Чаще всего здесь встречаются обычные для города птицы: вороны, галки, скворцы, синицы, воробьи и голуби, – хорошо приспособившиеся к городской среде. Обитают здесь и редкие виды птиц: хищный чеглок, перепелятник, тетеревятник, ушастая сова, серая неясыть, кукушка, жулан, ворон и дубонос. В последнее время всё реже встречаются и другие красно-книжные птицы: лесной конёк, обыкновенная иволга, малый дятел и пеночка. Весной и летом в небольших прудах Воробьёвых гор плавают горделивые лебеди и множество разных суетливых уток, прилетающих сюда из других заповедников.
С начала мая до конца лета на крутых, лесистых склонах гор не умолкает завораживающее пение птиц. Поют разные птицы, и их многоголосое пение сливается в единую звуковую гармонию, в которой с трудом улавливается мелодичное пение жулана со сложными неторопливыми переборами. А иногда в насыщенной звуковой гамме можно расслышать и нежный флейтовый свист иволги, почему-то вызывающий душевную тревогу у некоторых любителей и знатоков птичьего пения. По-видимому, такое тревожное ощущение, скорее всего, навеяно не печальным голосом иволги, а словами Сергея Есенина: «Плачет где-то иволга, схоронясь в дупло». В народной же песне совсем другие слова: «Эта иволга – певунья, веселушка, хохотушка». Настроение у каждого человека может быть разным, поэтому одно и то же пение воспринимается по-разному…
В живом многоголосом пении птиц особенной красотой отличаются сладостные трели соловьёв, которые, как и раньше, ежегодно прилетают на своё излюбленное место. Соловьи – лучшие певцы среди большого разнообразия певчих птиц. В их громком чарующем пении различаются отдельные и в то же время связанные между собой части – их почему-то несообразно называют коленами, совсем не по-соловьиному. Колена соловьиного пения, хотя и связаны, но не похожи друг на друга, их число может достигать более десяти. Соловьиная песня громкая, пронзительная и легко запоминающаяся.
Соловьи, как и другие птицы и даже опытные певцы, эстрадные либо оперные, поют по-разному – одни хуже, а другие лучше. Хороший соловей поёт очень чётко, мелодично и выразительно, не путая колен. В далёкие времена редкий трактир, постоялый двор или богатый купеческий дом обходился без певчего соловья в клетке. Хорошо поющие соловьи тогда стоили немалых денег. В начале прошлого века славились и высоко ценились курские соловьи, а сейчас – рязанские и тульские. Насколько хуже или лучше поют соловьи, обитающие в разных краях, трудно однозначно сказать. Ведь такая оценка весьма субъективна и во многом зависит от способности человека воспринимать красоту пения. Поэтому безошибочно можно сказать, что московские соловьи на Воробьёвых горах поют не просто хорошо, а превосходно и великолепно, хотя и обитают в весьма стеснённых и незавидных городских условиях.
Народная примета гласит: соловьи обычно начинают петь, когда напьются росы с берёзового листка. А это бывает в средней полосе во второй половине мая. В начале певчего сезона они поют от зари до зари, умолкая ненадолго лишь в полдень. Продолжают они петь до конца июня, иногда и до средины лета, а отлетают в тёплые края в конце августа.
Лучше слушать соловья ночью, когда другие птицы не поют. Особенно красиво их пение на утренней заре, перед восходом солнца, когда небосвод на востоке у самого горизонта окрашивается в разноцветные тона с нежно-золотистыми оттенками. Наблюдаемое дивное явление природы и очаровательное пение соловья вызывают восторженные и трепетные чувства.
Этих звонкоголосых певчих птиц, сливающихся с самой живой природой, не видно. Даже при большом старании их трудно разглядеть. Они не выставляют себя и своё завораживающее пение напоказ подобно эстрадным наряженным певцам, а сидят себе незаметно на ветках, как будто спрятавшись от взора людского, в гуще лесной. Но всё же, если хорошо прислушаться и внимательно всмотреться, то всё-таки можно увидеть соловья. Внешне он ничем не примечателен. Чуть больше воробья и на него похож. Поэтому биологи неслучайно его относят к отряду воробьиных. Оперение его буровато-коричневое сверху и чуть светлее снизу.
Такая маленькая и невзрачная птичка, а так удивительно красиво, обворожительно поёт! Не зря в народе говорят: мал соловей, да голосист; соловей – птичка невеличка, а заголосит – лес дрожит. Кажется, что волшебное, неземное соловьиное пение льются с недостижимой высоты, прямо с небес, заполняя всё окружающее пространство живой природы мелодичными и стройными звуками.
Голосистый соловей гармонично вписывается в живую природу. И такое единение с природой ещё на заре зарождения русской поэзии превосходно выразил Гавриил Державин в стихотворении «Соловей»:
На холме, сквозь зелёной рощи,
При блеске светлого ручья,
Под кровом тихой майской нощи
Вдали я слышу соловья.
По ветрам лёгким, благовонным
То свист его, то звон летит,
То шумом заглушаем водным,
Воздыханьем сладостным томит.
Соловьиное пение – это живой голос природы, пробуждающий в душе человека самые нежные, самые возвышенные и восторженные чувства. Оно вдохновляет поэтов и композиторов, поэтому ему посвящено множество популярных стихов, песен и романсов. Поэты, вдохновлённые пением соловья, слагают разные стихи, не похожие друг на друга. И лишь немногие из стихов с красивым мелодичным слогом, становятся поистине народными песнями. Один из таких стихов – «Соловей» Антона Дельвига. Оно начинается словами «Соловей мой соловей, голосистый соловей» и широко известно как романс, музыку к которому написал прославленный русский композитор Александр Алябьев, автор популярных романсов «Вечерний звон», «Зимняя дорога» и других, ставших народными. Эти пронзительные, трогательные романсы уже почти два столетия поют в городах и сёлах не только на русском, но многих других языках.
Любимые романсы о соловьях на стихи известных поэтов поют и слушают, наслаждаясь, а соловьи с упоением и наслаждением поют свои песни без слов и завораживают всякого, кто способен воспринимать с восторгом их волшебное пение. Ещё в позапрошлом веке английский поэт Шелли писал: «Поэт – это соловей, который поёт во тьме, услаждая своё одиночество дивными звуками; его слушатели подобны людям, заворожённым мелодией незримого музыканта; они взволнованны и растроганы, сами не зная почему»…
Волшебным соловьиным пением можно наслаждаться не только на склонах Воробьёвых гор, но и в Ботаническом саду, и в огромном живописном парке, окружающем университет. Оно не умолкает и на тенистой аллее на самом верху лесистого склона…
Удивительно красивая аллея, созданная руками человека, тянется по самой вершине гор от храма Троицы до высокой каменной стены, за которой на самом высоком месте Воробьёвых гор в роскошных хоромах с великолепным видом на Москву совсем недавно проживали и наслаждались жизнью самые высокие партийные чиновники. Вдоль этой живописной аллеи расставлены добротные скамейки с закруглёнными сидениями и спинками, удобными для сидения. Они держатся на изогнутых чугунных ножках, передние части которых вылиты в форме львиных лап. Сами скамейки покрашены белой краской, а ножки – чёрной. Закруглённая форма скамеек без острых углов, массивные ножки, их контрастный цвет – всё это придаёт им приземистость и в то же время нарядность, что органично вписывается в тенистую аллею. Каждую скамейку сзади и с боков обрамляет ровно подстриженный, нависающий кустарник.
Сидя на белоснежных скамейках, между зелёными кронами и верхушками высоких деревьев, растущих на склонах Воробьёвых гор, можно наблюдать широкую чудесную панораму златоглавой Москвы от двухуровневого метромоста справа до Новодевичьего монастыря слева. В этом живописном уголке всё продумано до мелочей, всё сделано основательно, дабы создать благоприятные условия для отдыха на свежем воздухе. Многие москвичи и приезжие, приходящие сюда, не торопятся покидать это поистине земное, райское место. Поэтому на удобных скамейках, почти никогда не бывает свободных мест. Особенно долго, часами засиживаются здесь молодые влюблённые пары, которые не наблюдают времени. Да и пожилые люди сидят подолгу, чтобы вдоволь наговориться, любуясь Москвой.
Зная об этом, наши собеседники Сергей Корнеевич и Иван Савельевич не рассчитывали найти свободные места на какой-либо скамейке. Встретились они, как и договаривались, в начале аллеи у ближайшей к храму скамейки. После взаимного приветствия они пошли вдоль тенистой аллеи. Увидев, что все ближайшие скамейки заняты, они решили идти дальше, не торопясь, прогулочным шагом. Поделившись друг с другом о своих учебных и научных новостях, они решили продолжить начатый прошлый раз рассказ о храме Троицы. О нём больше всего знал Иван Савельевич, регулярно изучавший архивные материалы и меньше всего доверявший источникам, красиво написанным совсем недавно в угоду нераздельной партийной власти, но с исторической истиной, затерявшейся между строк…
Когда они приближались к храму, Сергей Корнеевич сказал:
– Я слышал от своих университетских коллег, что в этом великолепном храме, не поверженном временем, ещё в позапрошлом веке усердно молился великий полководец Михаил Кутузов. Мне хотелось бы знать, так ли это.
– Действительно, так и было. Мне недавно удалось узнать подробности этого исторического события.
– Это интересно! С удовольствием послушаю!
– Величественный каменный храм Живоначальной Троицы, хорошо сохранившийся до наших дней, был возведён на месте деревянного храма в 1811 году по проекту известного архитектора Витберга, позднее спроектировавшего храм Христа Спасителя. В следующем году началась Отечественная война. После бородинского сражения Михаил Кутузов, главнокомандующий Русской армией намеревался нанести сокрушительный удар французам на ближних подступах к Москве. Найти подходящую боевую позицию он поручил генералу Беннигсену, одному из лучших своих сподвижников. Выполняя поручение, генерал отправился в ближайшее Подмосковье. Внимательно осмотрев подмосковную местность, он предложил расквартировать армейские подразделения между деревней Фили и селом Воробьёво и тем самым предотвратить наступление французов на Москву. Для оценки боевых позиций и принятия окончательного решения Кутузов и Багратион приехали в Воробьёво, и, зайдя в церковь Живоначальной Троицы, долго и усердно молились... Вечером того же дня собрался военный совет в Филях. Выслушав с большим вниманием разные мнения членов совета и оценив реальную обстановку, Михаил Кутузов ради сохранения армии отказался от прежнего намерения вступать в бой с французами. «С потерей Москвы не потеряна вся Россия», – заявил он. Усердная молитва была услышана – на совете было принято правильное решение. Русская армия была сохранена и в дальнейшем по воле Божией одержала блестящую победу.
– Пострадала ли эта церковь во время той войны? – спросил Сергей Корнеевич. – Ведь многие храмы в Москве были сожжены, осквернены и ограблены.
– Эту церковь французы не тронули, и она полностью сохранилась. Бог миловал её: в документах 1812 года она не значится в числе повреждённых; иконостас, святые иконы и вся её внутреннее убранство полностью сохранились, и служба в ней не прекращалась и во время войны.
– Какова же судьба этого Троицкого храма при безбожной советской власти, ведь тогда не только беспощадно разрушались церкви и храмы, но и расстреливались, сажались в тюрьмы и ссылались многие тысячи священников с их многодетными семьями?
– После октябрьского переворота семнадцатого года Троицкая церковь, удалённая от Кремля, где в царских палатах восседали безбожные властители, не только чудом спаслась от варварского большевицкого разрушения, но и никогда не закрывалась. Поэтому полностью сохранились её великолепный иконостас и старинные иконы.
– Когда я учился в университете, – вспоминал Сергей Корнеевич, – живя в общежитии на одиннадцатом этаже с чудесным видом на Москву, иногда я слышал, как через открытое окно доносился праздничный колокольный звон от Троицкого храма, хорошо просматриваемого на ближнем плане широкой панорамы Москвы. Ведь это были шестидесятые годы, когда гонения на церковь после непродолжительного затишья опять усиливались. Неужели самые высокие партийные чиновники, лишённые духовного созерцания, были не только скудоумными и не дальнозоркими, но и глухими, чтобы не слышать колокольного звона, проезжая в своих зашторенных и бронированных лимузинах мимо храма к своим дачным особнякам, расположенным за высокой каменной стеной на Воробьёвых горах?
– Конечно же, они слышали. Однако, несмотря на большевицкий запрет колокольного звона во всей Москве, здесь, в Троицкой церкви всё же звонили колокола. И это случалось не так уж часто – в основном по большим церковным праздникам. И многие православные москвичи, приходившие в храм на литургию, слушали благостный звон в этом чудом уцелевшем храме на Воробьёвых горах.
Время было позднее, и коллеги решили продолжить беседу о Воробьёвых кручах в следующий раз, встретившись на том же месте.
Библиографические ссылки
Карпенков С.Х. Стратегия спасения. Из бездны большевизма к великой
России. М.: ООО «Традиция», 2018. – 416 с.
Карпенков С.Х. Незабытое прошлое. М.: Директ-Медиа, 2015. – 483 с.
Карпенков С.Х. Воробьёвы кручи. М.: Директ-Медиа, 2015. – 443 с.
Карпенков С.Х. Экология: учебник в 2-х кн. Кн. 1 – 431 с. Кн. 2 – 521 с. М.: Директ-Медиа, 2017.
Степан Харланович Карпенков
для Русской Стратегии
http://rys-strategia.ru/
|
