Под таким названием в Белгородском музее-мастерской заслуженного художника России С.С. Косенкова 6 июля открылась очередная, но, как всегда, неожиданная выставка неисчерпаемого белгородского графика Станислава Косенкова (1941–1993).

Выставок, составленных из «военных» работ этого крупного отечественного мастера в музее прошло немало, но эта — особенная, поскольку посвящена 75-летию Курской битвы, начавшейся 5 июля 1943 года, продолжавшейся 49 дней и завершившейся 23 августа освобождением Харькова. Через месяц после начала битвы — 5 августа — нашими войсками были освобождены от немецко-фашистских захватчиков города Орел и Белгород, в связи с чем Москва, в соответствии с Указом Верховного Главнокомандующего И. В Сталина, впервые произвела праздничный орудийный салют.

И ежегодно 12 июля, в день памяти первоверховных апостолов Петра и Павла, день величайшего в истории человечества танкового сражения, уроженец здешнего села Рождественка Косенков с этюдником и фотоаппаратом отправлялся в Прохоровку.

Вспомнив свое безрадостное и голодное детство, потерю отца, уже летом 1941-го пропавшего без вести (за три месяца до рождения Станислава), побеседовав в который раз с местными жителями, свидетелями жестокого и страшного сражения, после которого «вода из колодцев ушла», Косенков возвращался из Прохоровки в состоянии отрешенности и печали, с огромным желанием запечатлеть в своих работах все пережитое его многострадальными земляками.

«Прохоровское поле» — так назвал Косенков на рубеже 1980-х годов серию цветных линогравюр. Она и оставила центр и основной нерв представленной выставки. Но это не батальный, а внутренний, сокровенный ракурс Великой войны. Не изображая кровавых и огненных сцен, сбитых дымящихся самолетов, горящих танков, но через память, через душу человека, раненого войной, — вдовы, ребенка — повествует художник о трагическом событии того времени.

Гравюры из знаменитых косенковских серий «Детство», «Память», иллюстрации к поэзии воронежского поэта Алексея Прасолова, станковые рисунки из серии «Чернобыль России — деревня», автолитографии под названием «Житие не одной бабы», несколько живописных полотен и эскизов — всего около тридцати произведений — увидит зритель, придя на выставку и, конечно же, вспомнит историю своей семьи, своих родных и близких, унесенных войной.

Мы видим на одной из этих работ, как на заднем плане от мальчишки, грустно-задумчиво лежащего среди рассекающего его судьбу чертополоха, татарника проступает в траве силуэт павшего воина: это и тень любого бойца, защитившего жизнь ребенка, и, конечно же, это тень отца этого мальчика.

Комментируя нерасчленимую для русской истории, русской культуры, русского духа связь времен и тем — Курскую битву и иные битвы Руси, вспоминая Третье ратное поле России (наряду с Куликовским и Бородинским), а также поэта Пушкина и войну, и, конечно, творчество своего супруга Станислава Косенкова, глава музея-мастерской Анна Константиновна Косенкова сказала: «С древнейших времен, весь ХХ век, и нынешний век ХХI, Россию сотрясали грабительские войны, не исключая сегодняшнюю, лицемерную и злую, так называемую информационную войну. Наша страна, где, как в песне поется, так много «лесов, полей и рек», всегда привлекала алчные взоры иноземцев. Но Косенков частенько вспоминал знаменитое изречение полководца Суворова: “Русские прусских всегда бивали”. И совсем не случайно Станислав Степанович, работая над военной темой, “отвлекался” на… Пушкина. Творчество А. С. Пушкина для Косенкова было активным отдыхом и отдушиной от темы войны. А ведь мало кто знает и помнит, как Пушкин, написавший тома стихов о любви, сочинявший сказки, некогда хотел примкнуть к декабристам, среди которых было немало его вольнолюбивых друзей — офицеров и поэтов — и в одной из военных кампаний, очертя голову, несся навстречу неприятелю. Но друзья, опасаясь за жизнь гения, уговорили его вернуться в столицу».

И вот дневниковая запись художника Косенкова, сделанная 27 декабря 1985 г., в год 40-летия Великой Победы: «14-го сделал натюрморт в рисунке “Поэтам, безвременно погибшим”, с маской Пушкина и двумя снарядами, немецким и русским. Знаменательно то, что сделал я его, совсем не задумываясь об этом, 14 декабря, в день 160-летия Восстания декабристов. Дал его на областную выставку, но, мне кажется, никто в нем ничего не видит – просто натюрморт с маской Пушкина. Господи, как люди отвыкли читать (!) картину, видеть в ней, кроме изображения, и смысл! Неужели мои переживания и мысли сильнее, чем рисунок? Неужели нужно “выпендриться” и подать это зрителю в изощренной и искусственной форме? Но я не хочу этого!»

Эта работа стала центрально-эпиграфической в новой экспозиции работ Косенкова. Участники вернисажа отметили этот необычный ход мысли устроителей выставки. И если действительно всмотреться в два раскуроченных взрывами останка — от немецкого и русского снарядов, а потом вглядеться в дуэльную гравюру к пушкинской поэме «Руслан и Людмила», то, в самом деле, возникает и размышление о противостоянии Западной и Русской цивилизаций, и о войне как зле человеческом. А если вчитаться в название графического листа о «поэтах, безвременно погибших», то появляется целый ассоциативный пласт мыслей — вплоть до воспоминаний о плеяде молодых советских поэтов-фронтовиков.

А поэма Пушкина «Полтава», о чем она! — восклицает Анна Косенкова. — О доблести и славе русского воина. А политические стихи поэта? К примеру, «Клеветникам России», 1831 года:

От потрясенного Кремля
До стен недвижного Китая,
Стальной щетиною сверкая,
Не встанет русская земля?..
Так высылайте ж к нам, витии,
Своих озлобленных сынов:
Есть место им в полях России,
Среди нечуждых им гробов.

Война противоестественна и отвратительна во все времена и во всех ее формах. Драгоценной ниточкой через века и все чрезвычайные и масштабные события тянулось к Косенкову, не видавшему своего отца ребенку из военно-послевоенной деревни нашего Черноземья, пушкинское отрицание зла и насилия. И особенно важно и бесценно для Станислава Степановича было подпитаться творчеством Пушкина, не успевшего написать «Историю Петра», но остались черновики, в которых в полной мере обнажена гражданственно-патриотическая позиция Пушкина: люби Россию, защищай ее и храни.

Именно поэтому уместно присутствие «косенковского» Пушкина на этой выставке: иллюстрациями начала 1980-х к поэме «Руслан и Людмила» — «Битва с печенегами», «Соперники в искусстве брани», портретом поэта.

Художник Виктор Иванчихин в своем слове на вернисаже отметил две высококультурные экспозиции, созданные неравнодушными музейщиками Белгорода к знаменательной дате 75-летия Курской битвы, в основе которых оказались гравюры С. Косенкова. Первая из них, «Третье лето. Петров день», открылась 22 июня в Белгородском государственном литературном музее, ее необычное выставочное повествование определили три поэмы — «Третье поле» Игоря Чернухина (1930–2017), «Поле русской славы» Владимира Молчанова и «Петров день» Станислава Минакова. Эффект от этой выставки оказался удивительным: получился, в известном смысле, иллюстрированный метатекст, три поэмы словно слились в одну, перекликаясь в общей памяти с древнерусскими летописями, «Поучением» князя Владимира Мономаха и «Словом о полку Игореве». Белгородцы помнят, что в селе Прелестном, под Прохоровкой, сохранился трогательный обычай: в этот день жители выносят из хат на улицу столы с едой-питьем и поминают павших своих, приглашая всех прохожих разделить поминальную трапезу. Мимо них пройти невозможно.

Белгородский журналист Александр Жихов глубоко прав: «Ощущение причастности к событиям прошлого во многом определяют ментальный облик сегодняшнего жителя края — мы люди Белгородской черты и в то же время люди Огненной дуги. Вот из этого сплава родился проект межмузейной выставки к 75-летию Прохоровского танкового сражения, да и Курской битвы в целом. Слово, образ и вещь. Воплощенные и материализованные. Поэмы Игоря Чернухина, Владимира Молчанова и Станислава Минакова, отпечатанные на белых полотнищах и рассекающие экспозицию дорожками текста, но притом соединяющие времена, а затем замечательно озвученные актерами белгородского драматического театра. Картины белгородских художников, ядро которых составил прохоровский цикл гравюр Косенкова, показывают зримый образ пространства и времени “третьего поля” в памяти людской, от боевых схваток до мирного урожая, и портреты генералов и солдат, ветеранов, матерей, детей. И, наконец, предметный ряд, подлинники из музейных витрин, среди которых, наверное, самые значимые — письма с фронта, несущие рукописный образ слова о войне».

Работа выставки «И снова ратной славы дата» продлится до конца сентября. Весь первый месяц учебы мастерскую-музей будут активно посещать учащиеся школ области и белгородские студенты. Такое общение поколений тоже делает нас единым целым, скрепленным общими болью, памятью, историей.

Матвей Славко

для Русской Стратегии

http://rys-strategia.ru/