Идея о возможном военном и политическом сотрудничестве между русскими и немцами, возникла не на пустом месте и обрела конкретные черты именно в Прибалтике. Свою лепту в попытку создания такового альянса, внёс и барон А.А. фон Крюденер-Струве, общественный деятель, политик, предприниматель. Его имя несколько раз упоминается в книге генерал-майора князя П.М. Бермондта-Авалова «В борьбе с большевизмом».
В апреле 1919 г. генерал П.М. Бермондт-Авалов предложил сенатору Бельгарду образовать под его главенством из русских политических, административных и общественных деятелей партию. Сенатор ответил, что и в его планы входило создание подобной группы, которая должна была послужить основанием к объединению русского и германского обществ. При этом сенатор добавил, что, по его мнению, эта партия должна открыто взять германское направление, признав его в настоящий момент наиболее выгодным для России и затем, невзирая на все препятствия и независимо от действий Антанты, проводить это направление в жизнь, имея в виду в последствии как конечный результат начинаемой работы союз России и Германии.
В состав этой группы, пишет далее генерал, по нашей просьбе были намечены: член Государственной думы барон Крюденер-Струве, сенатор Туган-Барановский, член Государственной думы Люц, киевский предводитель дворянства Безак, крупный помещик юга России Эдуард Фальц-Фейн, князь Кропоткин и другие. (сс. 124-125)
Вероятно, генерал был хорошо знаком с сенатором А.В. Бельгардом, а тот, в свою очередь, мог представить ему своего знакомого – барон фон Крюденер-Струве. Дело в том, что обе фамилии были внесены в Матрикуды германо-балтийского рыцарства. Оба были правоведами. И хотя будущий сенатор учился тремя годами раньше барона, они могли познакомиться и в стенах училища правоведения в Петербурге.
Эта кандидатура будущего участника переговоров между русской и германской стороной считалась вполне подходящей.
Родившийся в 1864 г. Александр Амандович, или, Александр-Михаэль, происходил из семьи ост-зейцев, или германо-балтийской семьи. Неформально в России этнические немцы, или, как их позднее стали называть в Третьем рейхе, фольксдойчи, делились на три группы, весьма существенно различавшиеся между собой.
Первым сортом, условно говоря, считались ост-зейцы. Причём в массовом сознании, все они воспринимались русскими людьми, как дворяне, и, с баронским титулом. В действительности, далеко не все немцы, жившие в Прибалтике были дворянами, а тем более, баронами. Они вели свои Матрикулы, куда скрупулезно заносились фамилии будь то новых поколений уже существующих родов ост-зейского рыцарства, так и новые фамилии, выслужившие дворянство. Поэтому после 1721 г. в этих списках встречаются и русские фамилии. Вероятно, чтобы сохранить свою идентичность, в конце XVIII столетия в эти родословные книги новые дворянские фамилии перестали записывать.
Второй сорт, это немцы, проживавшие в больших городах Российской империи. Они служили на самых различных поприщах, военных и гражданских. Их в большей степени, чем две другие группы затронул процесс ассимиляции. Рано или поздно, но они вступали в смешанные браки. Немецкий язык в быту вытеснялся русским. Со временем эти немцы, точнее их потомки, переходили из католической или протестантской веры в православие.
Третий сорт, крестьяне-колонисты. Они расселились компактными группами в разных регионах. В первую очередь назовём Поволжье. Затем Крым, Украину, Кавказ, Сибирь. Контакты со своими соседями – русскими крестьянами, были ограничены. У соседей, немцы колонисты вызывали уважение за их порядок, аккуратность, трудолюбие, но эти чувства порой граничили с завистью.
В отличие от двух последних групп, ост-зейские немцы не теряли определённой духовной связи со своей исторической родиной. Зачастую, та или иная семья, или, правильнее сказать род, имевший общего предка, в силу причин геополитического характера проживала на территории Российской империи – прибалтийские губернии, в Швеции, которая когда-то этими землями владела, и в Германской империи, откуда в эпоху средневековья отправлялись рыцари и ландскнехты на завоевание Ост-зейского края.
В ряде случаев российские немцы, в первую очередь ост-зейцы, склонны были рассматривать себя как некий мост, или связующее звено между Россией и Германией, полагая, что будущее Европы зависит от того, насколько хорошими будут отношения между русским и германским народами. Естественно они не одобряли складывавшийся в конце XIX столетия русско-французский альянс, который в конечном итоге трансформировался в Сердечное согласие, а именно так звучит Антанта по-русски. Причём сближение России с Францией, а потом и с Британией, вызывало настороженность не только у части российских немцев, но и исконных русских. Подобные настроение выражает полковник Махин в романе С.С. Залыгина «После бури». Он специально ездил в Европу, дабы своими глазами увидеть места будущих сражений, в которых русские, плечом к плечу с тевтонами, будут громить французские и британские полки.
Что же касается будущего участника драматических событий в Прибалтике, то он воспитывался в престижном столичном Императорском Училище Правоведения. Но, оставив его, уехал в Германию, где проучившись три года, получил диплом инженера-механика. Выбор профессии не был случайным. В будущем ему предстояло взять на себя руководство Коломенским паровозостроительным заводом, который основали отчим и его брат. Ещё проживая и работая в подмосковной Коломне, он участвовал в дворянских выборах по Москве и Коломне, участвовал в работе земских организаций. Следовательно, у него был интерес и способности к общественной и политической деятельности.
Когда в России была разрешена деятельность политических партий, то барон вступил в партию октябристов. От этой партии он дважды избирался в Государственную думу от курии землевладельцев.
Разумеется, как подданный русского царя он не мог выражать своё истинное отношение к вступлению России в войну на стороне Британии и Франции. Тем более, что завод пришлось переводить на военные рельсы. А по ходу войны, военные заказы увеличивались.
Поскольку он был человеком сугубо штатским, то принять участие в вооружённой борьбе не мог. Можно лишь предположить, что спустя некоторое время после захвата власти большевиками и подписания т.н. Брестского мира, барон выехал из Петрограда в Эстонию, оккупированную германскими войсками. Поздней осенью 1918 г. он приехал в Псков, в котором русские офицеры приступили к формированию Северного корпуса при поддержке германского военного командования. Как писал генерал Бермондт-Авалов -
Только накануне катастрофы, то есть 25 ноября, германцы согласились наконец передать гражданское управление русским властям, и потому, командующий корпусом назначил члена Государственной думы барона А.А. Крюденер-Струве губернатором армейского района. (с. 54)
В это время к окраинам Пскова подошли части Красной армии. Завязались перестрелки.
Начальник штаба Северного корпуса ротмистр Розенберг покидал город Псков через реку Великую. Немецкие военные согласились на лодках, бывших в их распоряжении перевозить через реку поровну русских и немцев. (с. 64)
Команда ротмистра Розенберга насчитывала 40 человек.
Рота немцев отбила наступление красных и выиграла время на эвакуацию – организованный отход.
Начальник штаба вместе с только что назначенным губернатором области бароном Крюденер-Струве, полковником бароном Вольфом, двумя офицерами и четыремя добровольцами, переправился на другой берег и там хотел снова собрать команду. Однако чины команды, переправившиеся ранее, несмотря на приказания сбора всех, сей час же разбрелись в разные стороны, и там, кроме германцев, никого не оказалось.
Тогда вышеуказанные лица решили двинуться пешком на гор. Изборск, куда они и прибыли около 1 часу ночи. От Изборска ещё функционировала железная дорога, а потому там они сели в воинский эшелон, который в 3 часа ночи, под обстрелом местных большевистских банд, отошёл в направлении на гор. Верро-Валк-Ригу.
Прибыв на другой день, 27 ноября в 5 часов вечера в гор. Валк, начальник штаба, оставил своих спутников, пожелавших ехать дальше в гор. Ригу, решил остаться в гор. Валк (сс. 64-65)
Думается, что этот эпизод рисует нам барона фон Крюденер-Струве как человека не робкого десятка.
Весной 1919 г. барон фон Крюденер-Струве находился в Курляндии, где формировались русские и латышские воинские части. И здесь же продолжали оставаться германские части под командованием генерала графа Р. фон дер Гольца.
Генерал Бермондт-Авалов упоминает совещание у св. князя Ливена в Митаве, на которое среди прочих были приглашены: барон Крюденер-Струве, сенатор Бельгард, ротмистры фон Розенберг и Гершельман, полковники Соболевский и Вырголич. (с. 129)
Весной 1919 г. св. кн. А.П. Ливен приезжал из Курляндии в Берлин. Там он познакомился с первыми лицами русской колонии, включая в первую очередь военных и политиков. В их числе был и сенатор А.В. Бельгард. После переговоров были проведены два совещания в центральной гостинице Берлина. В результате была создана русская организация, которая должна была оказывать помощь русским антисоветским формированиям в Прибалтике, в первую очередь в Курляндии. Одной из задач была отправка русских военнопленных из лагерей на территории Германии в Курляндию, в отряд св. кн. Ливена. Во главе вербовочного бюро встал сенатор Бельгард. Вероятно тогда же в Берлине побывал и барон фон Крюденер-Струве, с целью установления контактов с германскими политическими и военными кругами.
Само собой для дальнейшей борьбы против большевиков необходимы были деньги, люди, оружие. В условиях Прибалтики того времени, эту помощь могли оказать немцы. В первую очередь людьми. К моменту капитуляции кайзеровской Германии в лагерях на её территории находились сотни тысяч русских военнопленных. К тем, кто попал в плен в ходе Великой войны 1914 – 1918 гг. добавились сотни, а может и тысячи русских офицеров, чинов добровольческих формирований, которые разрешил формировать в последние месяцы своего правления гетман Украинской державы П.П. Скоропадский. В ходе эвакуации германских войск с территории Украины, они были вывезены немцами, поскольку им угрожала смерть от рук или петлюровских самостийников, или от рук большевиков.
В дальнейшем барон убыл из Курляндии в расположение СЗА. В августе 1919 г. не задолго до занятия Пскова красными, командованием СЗА он был назначен псковским губернатором. Как долго занимал этот пост, не известно. Территорию бывшей Российской империи он покинул в конце 1919 г. с отступающими частями СЗА. С 1920 г. он проживал в Германии. Его имя упоминает полковник А.С. Гершельман – «северо-западник», участник съезда русских монархистов в германском городе Бад-Рейхенгалле. В том же году барон кооптирован в совет «Русского монархического объединения» в Берлине членом которого был в 1923-1925 гг.
В 1926 г. барон фон Крюденер-Струве приезжал в Париж, где участвовал в Зарубежном съезде русской эмиграции. Проживая в Берлине, он участвовал в общественной и культурной деятельности русской диаспоры.
После прихода к власти национал-социалистов, он оставался в Берлине. Покинув германскую столицу весной 1945 г., с потоками беженцев он двигался на запад. Капитуляция Третьего рейха застала его во французской зоне оккупации. Там он легализовал своё пребывание в качестве представителя Русского Красного Креста и Красного Полумесяца. И, уже после окончания второй мировой войны, переехал во Францию, где и прожил оставшиеся годы. Последние годы он прожив в старческом доме в департаменте Уаза и Сена. Скончался в декабре 1953 г.
В.Г. Чичерюкин-Мейнгардт
для Русской Стратегии
http://rys-strategia.ru/
Примечания:
- Бермондт-Авалов П.М. В борьбе с большевизмом, Окаянные дни, М, 2017, сс. 124-125.
- Бермондт-Авалов П.М., указ. соч., с. 54.
- Бермондт-Авалов П.М., указ. соч. сс.64-65.
- Бермондт-Авалов П.М., указ. соч., с. 64.
- Бермондт-Авалов, указ. соч., с. 129.
- Верная гвардия. Полковник А.С. Гершельман. Эмиграция. Первый монархический съезд в Рейхенгалле, 1921 год, сс. 509 и 661.
|
