13 августа 1906 г. близ Санкт-Петербурга красная террористка пятью выстрелами в спину совершила подлое убийство генерал-майора Георгия Мина. На суде, приговорившем революционерку к высшей мере наказания, та впервые употребила словосочетание «красный террор», пригрозив карой всем, кто, оставаясь верным долгу, будет защищать безопасность граждан и государства. Сегодня в интернете можно прочесть немалое количество статей, героизирующих убийцу верного сына России генерала Мина.
Георгий Александрович Мин родился в Петербурге 9 декабря 1855 г., происходил из рода дворян, поступивших на русскую службу при Петре I. Окончив столичную 1-ю классическую гимназию и военное Константиновское училище, служил (с перерывом) в лейб-гвардии Семеновском полку. Участник русско-турецкой войны в чине прапорщика, удостоен боевых орденов. С 1904 г. командующий гвардейским Семеновским полком.
В декабре 1905 г. полковник Мин по приказу Государя Императора прибыл в Москву на усмирение вооруженного путча. Благодаря решительным мерам полковника Мина были подавлены очаги сопротивления мятежников на Пресне и Московско-Казанской железной дороге и в первопрестольной столице водворен порядок… Взбешенные поражением революционеры вынашивали планы мести отважному офицеру, и они удались.
В годы первой антирусской революции красный террор – провозвестник массовых «истеричных» убийств ВЧК в 1918 г., прокатился едва ли не по всем губерниям необъятной Российской империи. Его судороги захватили и Нижегородский край. Лидеры революции, включая Ленина, Троцкого и Парвуса (Гельфанда), самой разнузданной демагогией, опираясь на финансовую помощь из-за рубежа (в частности, японских спецслужб) вовлекали в орбиту подрывной деятельности малокультурные слои рабочих и крестьян. В Нижегородской губернии эпицентрами мятежей стали индустриальные районы Сормово и Канавино.
С легкой руки большевистских историков, пытавшихся переложить вину за кровопролитие на официальные власти и "черносотенцев" (ярлык, применявшийся лево-либеральной прессой по отношению к активным противникам революционного беспредела) укоренилось мнение, что красные боевые дружины возникли в ответ на насилие полицейских и "черной сотни".
Однако факты опровергают это измышление. Насилие, "вооруженное восстание" были программными целями революционных партий от анархистов и эсеров до большевиков. В Нижнем Новгороде к мятежу готовились задолго до декабрьского восстания. По данным одного из лидеров боевиков М. Перфильева, боевая дружина РСДРП возникла еще в январе 1905 г., а к моменту резкой эскалации беспорядков в октябре уже ее численноть достигала 45 обученных боевиков.
Одним из организаторов дружины в Сормове стала прибывшая из Москвы в мае 1905 г. опытная подпольщица, дочь богатого еврейского коммерсанта Ольга Генкина, лично написавшая для боевиков "устав", наладившая доставку оружия и агитацию по разложению солдат 60-й резервной бригады. (В ноябре 1905 г. она будет задержана с партией оружия в Иваново-Вознесенске, избита рабочими и скончается от побоев. При советской власти в Иванове в ее честь поставят памятник, а в Нижнем Новгороде назовут улицу). Что касается эсеров, то их террористические группы активно действовали уже в начале 1900-х годов.
Либеральные газеты вроде «Нижегородского листка» подливали масла в огонь, явно симпатизируя революционным погромщикам. В разгар кровавых событий листок много пишет о "жертвах" полицейского и "черносотенного" произвола (о той же Генкиной, боевике Шимборском), публикуя их некрологи, но остается равнодушным к погибшим при исполнении долга военнослужащим и полицейским.
Не будем забывать, что беспорядки и агитация против правительства проходили в условиях тяжелейшей войны, когда армия несла тяжелые потери в боях на Дальнем Востоке (представьте такое в 1942 году!!!).
Манифест 17 октября радикалы расценили как слабость правительства. В листовке «К гражданам» большевики напоминали, что первоочередной задачей остается вооруженное восстание. На собраниях в Народном доме, теперь легальных, открыто звучали призывы к кровавому мятежу. В этих условиях произошла консолидация и законопослушной части населения. 20 октября в Нижнем Новгороде возник патриотический союз «Белое знамя», быстро ставший массовой организацией, но открыто декларирующий свой мирный и просветительский характер. Белознаменцы провели ряд митингов и шествий с иконами и государственными флагами, их духовно окормляли некоторые православные священнослужители и сам епископ Нижегородский и Арзамасский Исидор.
На фабриках и заводах, особенно Сормовском с его 12 000 рабочих, велась систематическая революционная пропаганда. Предприятия наводнили партийные агитаторы, к слову, среди них был замечен и прибывший из Москвы Миней Губельман (Ярославский), чья невеста Ольга Генкина была главным организатором боевой дружины в Сормове. Эта дружина буквально терроризировала район. По донесению начальника Сормовского жандармского пункта вахмистра В.А. Шустова*, 21 октября боевики обстреляли патруль конной стражи, при этом стражник Лаврентий Заулочнов был смертельно ранен пулей в живот и на другой день скончался. Радикалы распоясались настолько, что агитатор Шимборский заявил о намерении потребовать у городского головы денег на содержание боевой дружины.
Одной террористической дружины оказалось мало, и в Сормове революционерами была организована «рабочая милиция». В октябре-ноябре боевые дружины были созданы в городе и Канавине. В конце ноября произошло объединение социал-демократических (большевиков и меньшевиков), эсеровских и анархистских дружинников с созданием «Нижегородской тайной боевой дружины» в составе четырех отрядов, по два на нагорную и заречную части города. По самым скромным оценкам, численность Нижегородской тайной боевой дружины превышала 300 боевиков. Экстремисты запасали оружие, бомбы, динамит, одним из мест хранения которых стал Народный дом.
Для поддержания порядка властям катастрофически не хватало войск. После ухода из Нижнего частей 60-й и 77-й пехотных дивизий, сформированных в условиях войны с Японией, в городе остался лишь 307-й пехотный Арзамасский полк да несколько сотен 32-го Донского казачьего полка, однако большая часть этих войск была в постоянных командировках в уезды губернии, где также наблюдался разгул уголовщины. Основная нагрузка легла на плечи немногочисленного кадра нижегродской полиции во главе с полицмейстером Александром фон Таубе.
В этих условиях исправляющий должность губернатора барон Фредерикс пошел навстречу инициативе белознаменцев и разрешил сформировать добровольческий военно-полицейский отряд. Запись добровольцев проходила в военном манеже, ставшем с октября местом собраний "Белого знамени". Добровольческий отряд разместили в Грузинских казармах, обучение и командование было возложено на офицеров Арзамасского полка (подполковник Сергей Хаборский) и чины запаса, в частности, подполковник В.И. Мошкин. По распоряжению начальника гарнизона генерал-майора А.Н. Лебедева волонтерам были выданы винтовки из местного арсенала. Патриотическая дружина численностью около 300 штыков охраняла вокзал, железнодорожные пути, административные учреждения.
Тем временем, получив сигнал о восстании в Москве, нижегородские большевики, эсеры, анархисты бросились на штурм местных институтов государственности. 13 декабря центр Сормова покрылся баррикадами, мятежники превратили в штаб церковно-приходскую школу имени Александра III. На другой день канавинскими боевиками под начальством Акимова и Левита были захвачены Башкировское училище и Московский вокзал. Днем они обстреляли мирное шествие хоругвеносцев, убив и ранив несколько человек. Той же ночью была брошена бомба в окно Нижегородской почтово-телеграфной конторы № 2. На другой день совершено нападение на безоружную полицейскую стражу Молитовской мануфактуры, убито двое чинов полиции.
В условиях разгула анархии и насилия власть, армия и спецслужбы проявили волю и решимость. Еще 11 декабря ротмистр Николай Трещенков получил телеграмму от директора департамента полиции Э.И. Вуича, который, опираясь на директиву министра МВД Петра Дурново, приказал: «Благоволите приступить к немедленной ликвидации путем обысков и арестов социал-революционных и социал-демократических организаций».
Действия чинов охранного отделения и жандармского управления, возглавляемого генерал-майором А.И. Левицким, были профессиональными и четкими. На сновании оперативных данных, начиная с 15 декабря, было арестовано около 60 руководителей комитетов и боевых дружин, раскрыты тайные склады оружия и боеприпасов и лаборатории по изготовлению бомб. 14 декабря войска и взвод артиллерии под начальством подполковника Г.А. Давыдова подавили сопротивление сормовской дружины. На другой день отряд под командованием капитана Сергея Зеленского** несколькими выстрелами из трехдюймовых пушек вынудил к капитуляции канавинских боевиков, и беспорядки пошли на убыль.
Советскими историками пролито много слез по адресу будто бы невинных и благородных «жертв революции». В 1931 году в сквере на площади Свободы был открыт памятник «борцам 1905 года» с выбитыми на нем именами бомбистов и боевиков. В Сормове создали целый мемориал в честь командира боевых дружин Мочалова и его сообщников, а бывшую Александро-Невскую улицу переименовали в улицу Баррикад.
Разнузданный красный террор достиг своего пика в 1906 г. и с ним удалось справиться только посредством чрезвычайных мер, когда по инициативе П.А. Столыпина начали действовать военно-полевые суды с упрощенной процедурой по отношению к террористам и убийцам, взятым с поличным.
В течение их действия с 19 августа 1906-го по 20 апреля 1907 года, удалось защитить общество от громил и вернуть страну к мирной жизни. В Нижегородской губернии осуществлял юрисдикцию военно-окружной суд Московского военного округа. Он приговорил к смертной казни, в частности, убийцу ротмистра Александра Грешнера, убитого эсером в апреле 1905 г.
В марте 1907 года был казнен главарь шайки "анархистов-террористов" Спиридонов, долгое время терроризировавший город "экспроприациями" и убийствами и, в частности, застреливший при нападении на поезд полицейского урядника и городового.
Сегодня мало кому известно, кто из нижегородцев – защитников правопорядка и мирных жителей – погиб от рук революционных бандитов, в 1905 году ввергнувших город в кровавую анархию. В 1908-1914 гг. в Санкт-Петербурге по инициативе Союза Михаила Архангела выходила «Книга Русской Скорби», запечатлевшая имена павших от революционного террора чинов армии, полиции, Корпуса жандармов и гражданской администрации. К сожалению, в той Книге не нашлось места многим нижегородцам, верным воинскому и гражданскому долгу. Отдавая дань памяти героям и жертвам борьбы с первой русской смутой XX века, мы публикуем свой, далеко не полный, скорбный список.
Из нижегородского мартиролога
Алудина Степанида, жительница с. Сормова, убита при взрыве бомбы 12.12.1905.
Бадин Михаил Михайлович, городовой, тяжело ранен в грудь и живот на боевом посту 14.12.1905.
Булатов Семен Ильич, полковник, командир 26-го пехотного Могилевского полка, бывший офицер-воспитатель Нижегородского кадетского корпуса, затем командир Окского резервного батальона. Убит в Радоме польскими боевиками 12 декабря 1904 г.
Гладышев, полицейский урядник, убит террористом 31.07.1906.
Голубинский, полицейский надзиратель, ранен террористом 31.10.1906.
Грешнер Александр Васильевич, ротмистр, начальник охранного отделения. Убит террористом 27.4.1905.
Дедусов Григорий Алексеевич, городовой, ранен 12.12.1905.
Заулочнов Лаврентий, конный стражник, смертельно ранен террористом, скончался 22.10.1905.
Кемаев Петр Иванович, полицейский стражник, убит террористом 29.4.1906.
Кожаев Дмитрий, житель Н. Новгорода, убит боевиками 11.7.1905.
Комиссаров Павел Алексеевич, конный стражник, ранен боевиком 12.12.1905.
Курицын, караульщик, смертельно ранен при покушении на А.В. Грешнера, скончался 28.4.1905.
NNN, офицер 32-го Донского казачьего полка, убит боевиками 13.12.1905.
Маслов Михаил, житель Н. Новгорода, убит боевиками 11.7.1905.
Никифоров, полицейский с. Молитовка, смертельно ранен боевиками в 12.1905
Пономарев, казак 32-го Донского казачьего полка, убит при взрыве бомбы 12.12.1905.
Пятницкий Иосель Давид Ицков, мещанин, убит боевиками 17.9.1903.
Романов, городовой, смертельно ранен при взрыве бомбы 12.12.1905.
Сушков Григорий, вахтенный матрос, убит боевиками 11.7.1905.
Сырин, городовой, ранен 12.12.1905.
Челакин, городовой, ранен 12.12.1905.
Ягжев Алексей Иванович, околоточный надзиратель, ранен при взрыве бомбы, брошенной в канцелярию сормовского пристава 13.12.1905.
*Василий Алексеевич Шустов (1859-1918) будет расстрелян Нижегородской ЧК «как жандарм» в пик красного террора.
**Полковник артиллерии Сергей Петрович Зеленский скончается от ран, полученных в бою на германском фронте в Отечественную войну 1914-1918 гг.
Станислав Смирнов
для Русской Стратегии
http://rys-strategia.ru/ | 
