И восстановим нашу Русь Святую,

Любимой Родины отважные бойцы.

О помоги, Господь, возобновить родную

И с братьев снять терновые венцы…

Дай воскресить горячею любовью

Великую Отчизну, Русскую Землю,

За это мы готовы, истекая кровью,

Все блага позабыть и жизнь отдать свою.

Эти заметно «хромающие», но глубоко искренние строки написал в 1918 г. полковник Михаил Антонович Жебрак-Русанович.

Он родился 11 октября 1875 г. в Гродненской губернии в крестьянской семье. В 1894 г. вступил на правах вольноопределяющегося в Петрозаводский 103-й пехотный полк и годом позже был зачислен в младший класс Виленского пехотного юнкерского училища. По его окончании выпущен подпоручиком в Венденский 178-й пехотный полк.

Имея тягу к наукам, молодой офицер в 1902 г. был командирован в Военно-топографический отдел Генерального штаба, а позже прикомандирован к Военно-топографическому училищу в Санкт-Петербурге для изучения там черчения и военно-топографической съемки. Михаил Антонович готовился к поступлению в Николаевскую академию Генштаба, но вместо неё отправился на Русско-японскую войну, где отличился в известных сражениях у Сандепу. Жебрак был удостоен Ордена Св. Георгия «за отличный подвиг храбрости и самоотвержения, оказанный им в бытность его поручиком 20-го стрелкового полка, 18-го ноября 1904 г., когда он, во время атаки д. Чжан-таньхенань, в районе Сандепу, заметив опасность для левого фланга нашего боевого расположения от анфиладного огня неприятеля из занятых им фанз, в сознании гибельной опасности промедления каждой минуты, по собственному почину, личным примером поднял одну полуроту 20-го стрелкового полка, повёл её на фанзы, выбил из них неприятеля и прекратил его губительный огонь, чем обеспечил на этом фланге свободу действий нашего отряда и тем оказал решительное содействие к занятию означенной укрепленной деревни…»

В марте 1905 г. при обороне деревни Чжантан Михаил Антонович был тяжело ранен в ногу разрывом снаряда. Это ранение на всю жизнь оставило его хромым. Будучи признан негодным к строевой службе, Жебрак окончил Александровскую военно-юридическую академию и в чине капитана был переведён в Морское ведомство, по которому стал служить военным адвокатом в Кронштадтском военно-морском суде.

Карьера юриста, однако, не прельщала боевого офицера. В 1916 г. ему удалось добиться возвращения в действующую армию. Михаил Антонович был назначен командиром 2-го морского полка отдельной морской бригады, в задачи которой входила охрана подступов к Морской крепости императора Петра Великого в Ревеле. В октябре того же года бригада была переброшена на Румынский фронт и развёрнута в Отдельную Балтийскую морскую дивизию, которая вошла в состав 6-й армии Румынского фронта и действовала в районе устья Дуная. Дивизия успешно действовала против неприятеля, и её командир вскоре был произведён в полковники «за отличие в делах против неприятеля в феврале 1917 года» был награждён боевым орденом Св. Анны 2-й ст. с мечами. За разработанную по собственной инициативе операцию в тылу противника 22 июня 1917 г. с захватом пленных и уничтожением орудий противника в районе деревни Журиловки по представлению командира дивизии контр-адмирала Владимира Трубецкого был награждён орденом Св. Владимира 3-й ст. с мечами и бантом.

«Одиночные смельчаки находились во всех частях, но особенно много увлекал за собой командир 2-го полка полковник Жебрак, - вспоминал вице-адмирал Дмитрий Ненюков. - Несмотря на свою раненую ногу, он всегда сам участвовал во всех вылазках, и всегда они сопровождались успехом. Интереснее всего, что Жебрак, будучи военным юристом, в мирное время не служил в строю, но и на Японской и на Великой войне отправлялся в самые опасные места и брал любые назначения в самом центре военных действий».

За боевые отличия осенью 1917 г. Михаил Антонович был награждён солдатами Георгиевским крестом с лавровой лентой, высшей военной наградой Румынии - орденом Михая Храброго, а также представлен к производству в чин генерал-майора.

Октябрьский переворот полковник-монархист не принял. Он активно поддержал идею создания на Румынском фронте Корпуса русских добровольцев для отправки на Дон и примкнул к отряду полковника М.Г. Дроздовского, выступившему из Ясс на соединение с Добровольческой армией.

«Седой Жебрак, командир Второго офицерского стрелкового полка, был, кажется, самым пожилым среди нас, - вспоминал командир «дроздовцев» А.В. Туркул. - Он вызывал к себе общее уважение. В офицерской роте было до двадцати георгиевских кавалеров, все перераненные, закаленные в огне большой войны; рядовыми у нас были и бывшие командиры батальонов, но Жебрак ввел для всех железную дисциплину юнкерского училища или учебной команды. В этом он был непреклонен. Он издавал нас заново. Он заставлял переучивать уставы, мы должны были снова узнать их до самых тонкостей. … Пуговица ли, шаг, винтовка — полковник Жебрак видел всё. И он умел себя так поставить, что даже старшие офицеры не решались спрашивать у него разрешения закурить. Все воинское он доводил до великолепного совершенства. Это была действительно школа».

Полковник Жебрак добрался до Дона, но сражаться за Отечество оставалось ему считанные недели. 7 июля 1918 г. во время атаки двумя батальонами станции Белая Глина, занятой крупными силами красных, погибли более 100 дроздовцев. Раненые были захвачены большевиками и запытаны до смерти. «Трупы были изуродованы в результате пыток и издевательств; у многих были отрезаны уши, носы, языки, вывернуты руки и ноги. Часть офицеров было сожжена живьём, будучи ранеными. Полк[овник] Жебрак был также сожжён», — вспоминал поручик В. Матасов. Такова была участь Георгиевского кавалера, участника Русской-японской и Великой войн, крестьянина и офицера Михаила Антоновича Жебрака в кошмаре российской смуты. Верные дроздовцы посвятили замученному герою песню:

Вьётся над нашим отрядом

Белый Андреевский стяг.

Вынул палаш пред парадом

Славный полковник Жебрак.

Вот он по фронту шагает

Нашу обходит семью.

Сам он заметно хромает

Был он поранен в бою.

Крест его грудь украшает

Крест тот — символ храбрецов.

Взгляд наш его провожает

Верим ему мы без слов.

В бой он ходил с нами вместе

Пулям не кланялся он.

В самом рискованном месте

Он появлялся пешком.

Храбрость его погубила

Дерзкой та храбрость была.

Вражия сила лишила

Нас командира полка.

Над телом его надругалась

Злых негодяев рука.

Но им дорого досталась

Смерть храбреца Жебрака.

Е. Фёдорова

для Русской Стратегии

http://rys-strategia.ru/