Одной из наиболее известных и часто встречающихся фотографий периода Великой войны является портрет украшенного полным Георгиевским бантом унтер-офицера, показывающего язык. Героя зовут Алексей Данилович Макуха, и язык он показывает не из шалости, а демонстрируя следы перенесённых им в плену пыток.

Увы, в ХХ веке в армиях таких, казалось бы, цивилизованных европейских стран, как Германия и Австро-Венгрия, подчас доходили до самой настоящей азиатчины, жестоко увеча пленных. «Бесчеловечное отношение к русским военнопленным легло навсегда несмываемым позором на память австро-германских армий, - писал русский военный историк Антон Керсновский. - Пленных заставляли рыть окопы на Французском, Итальянском и Македонском фронтах. Отказывавшихся подвергали пыткам. Самой распространенной было подвешивание за руки. В Германии практиковалось распинание и членовредительство. Русских воинов, до конца оставшихся верными присяге и отказывавшихся работать на неприятельскую армию, расстреливали перед фронтом. Производить казнь назначались кадеты - будущие офицеры императорско-королевских армий. Для этих немецких юношей расстреливать русских пленных было праздником - и количество желающих во много раз превышало число избранных счастливцев. Имена измайловца Федора Лунина, дагестанца Николая Алексеева и память тысяч других богатырей, замученных среднеевропейскими дикарями, должны, подобно неугасаемым лампадам, светиться в русских душах, подобно именам Агафона Никитина и Фомы Данилова, замученных дикарями среднеазиатскими. Зверства австро-венгров превзошли зверства германцев».

Упомянутый Керсновским рядовой 82-го Дагестанского пехотного полка Николай Алексеев, находясь в австрийском плену, отказался строить укрепления и рыть окопы, т.к. эти работы были направлены против русских войск. За это пленника поставили спиною к дереву на несколько кирпичей, положенных один на другой, связали ему в щиколотках ноги бечевкой, подвесив последнюю на вбитый на этой высоте в дерево гвоздь, и слабо привесили туловище к дереву. Затем кирпичи вытащили, так что Алексеев оказался подвешенным на гвозде. Однако, никакие пытки не смогли заставить героя работать против своих. Примечательно, что в тюрьме, где содержался Алексеев австрийские офицеры ставили его в пример своим арестованным за пьянство и другие проступки солдатам. Судьба героя осталась неизвестна.

Замечательный пример подобного героизма приводит на страницах «Журнала Московской Патриархии» историк Т. Симонова: «В Чрезвычайную следственную комиссию в Петрограде среди множества других поступила информация о казни трех русских солдат и одного унтер-офицера на австрийско-итальянской границе, на перевале Брегисер. Сюда для строительства оборонительных укреплений против наступления итальянских войск 26 мая 1915 года под предлогом отправки на работы в частные хозяйства были переправлены русские военнопленные. Вся тысяча военнопленных солдат и унтер-офицеров отказалась от работ. Предпринятые австрийской охраной меры вначале были обычными в таких случаях - морение голодом и подвешивание к столбам группами по десять-двадцать человек. Поскольку эти меры желаемого результата не давали, начальник партии пригрозил всем расстрелом. Через два дня на перевал из Инсбрука прибыли сто тридцать учеников подготовительной офицерской школы юнкеров под командованием капитана Пильца. Пленных построили, они стали готовиться к смерти, «творя молитву, крестясь и кладя земные поклоны». Шестьсот человек из этой группы не выдержали морального напряжения и согласились работать, а остальных продолжали морить голодом в течение четырех дней. Еще двести солдат из подвергшихся испытанию голодом не выдержали. После этого всех унтер-офицеров стали подвешивать к столбам на два часа в течение двух суток, после чего увели в неизвестном направлении. 1 июня оставшиеся двести военнопленных, не согласившиеся работать на линии фронта, были построены вдоль шоссе. Унтер-офицера лейб-гвардии Измайловского полка Федора Лунина и еще пятерых солдат поставили перед строем и задали им вопрос: будут ли они работать? Вслед за отказом Лунину завязали глаза, «он перекрестился, положил земной поклон и, вытянув руки по швам, стал ждать смерти». Его и троих солдат - Филиппа Куликова, рядового 193-го Свияжского полка, Ивана Катаева, рядового 47-го Украинского полка, и Ивана Иванова Тимофеева, рядового 324-го Клязьминского полка, расстреляли. Четвертому солдату сохранили жизнь, поскольку большинство присутствовавших при казни согласилось работать».

Телефонист 148-го пехотного Каспийского полка Алексей Макуха был захвачен австрийцами в апреле 1915 г. во время одного из боев на Буковине. Надеясь получить от телефониста, имевшего по роду службы доступ к секретной информации, сведения о расположении русских войск на данном участке фронта, австрийцы подвергли Алексея Даниловича допросу с пристрастием. Как сообщалось в прессе: «Офицеры повалили его на землю ничком и вывернули руки за спину. Затем один из них сел на него, а другой, повернув ему голову назад, при помощи кинжала-штыка раскрыл рот и, вытянув рукою язык, дважды резнул его этим кинжалом. Из рта и носа Макухи хлынула кровь».

Вскоре измученный герой был отбит своими. Его изрезанный язык болтался на тонкой перемычке, а гортань распухла от ушибов. Ни есть, ни говорить он не мог. В лазарете врачи провели сложную операцию, наложив ему швы на рану, нанесенную на 3/4 языка. Постепенно речь стала возвращаться. Верховный Главнокомандующий Великий Князь Николай Николаевич выразил Алексею Даниловичу личную благодарность, произвел его в младшие унтер-офицеры, наградил сразу всеми степенями Георгиевского креста и 500 рублями, попросив Государя назначить Макухе двойную пенсию, что и было исполнено.

В том же 1915 г. немцы захватили в плен разведчика Порфирия Панасюка. В присутствии 10 офицеров героя стали допрашивать, грозя резать по кускам уши, нос, выколоть глаза и, наконец, подвесить за ноги. Угрозы действия не возымели, унтер-офицер Панасюк не проронил ни слова. Тогда один из офицеров взял ножницы и собственноручно отрезал пленнику сначала мочку правого уха, затем последовательно в четыре приема в течение часа отрезал ушную раковину, оставив небольшой хрящ вокруг слухового прохода. В то же время другой офицер изуродовал нос, отделив рукою хрящ от костей и наносил удары по зубам.

Но и пытки не смогли сломить героя-мученика. Раздосадованные палачи приказали увести его. Конвоиры никак не могли ожидать от изувеченного солдата какой-либо прыти и поплатились за свою недооценку русских чудо-богатырей. Пользуясь ночным мраком, Панасюк бежал и добрался до русских позиций.

За свой подвиг «самоотверженного служения Царю и Родине» унтер-офицер Порфирий Панасюк был награжден по одним сведениям сразу четырьмя Георгиевскими крестами, по другим ‒ Георгиевским крестом 1-й ст. к уже трем имевшимся у него ранее. Находясь на лечении в Петрограде, герой был принят в Аничковом дворце вдовствующей Императрицей Марией Федоровной, которая «изволила удостоить его милостивых распросов», подарила ему пасхальное яйцо, серебряный позолоченный образок и вручила денежный подарок.

Ему почет и деньги предлагали –

Он все отверг, России верный сын!

Его мученьям, пыткам подвергали –

Он вынес все, среди врагов один!

И убежал от них под кровом ночи темной

С лицом изрезанным, но светлою душой,

С заслугою пред родиной огромной,

Неколебимый в твердости герой!

Порфирий Панасюк, еще один из славных,

Которым родина гордится и живет.

И в мужестве ему найдется много равных

И слава родины во веки не умрет!

Так писал в стихотворении, посвящённом Порфирию Панасюку, сочинитель Тихон Иванов.

Жестоким издевательствам был подвергнут немцами солдат Василий Терентьевич Водяной. Одна из русских газет рассказывала об этом следующее: «В Митаве в лазарете в мужской гимназии лежит новая жертва германских зверств - Василий Терентьев Водяной, уроженец Оренбургской губернии, казачьей станицы Звериноголовской, рядовой Таманского пехотного полка. Во время боя близ Шавли он заблудился и шел разыскивать свой полк; до того он часто ходил на разведки. На этот раз он наткнулся на небольшой отряд германцев под командой унтер-офицера, которые стали его пытать с целью выведать расположение наших войск.

Верный присяге Водяной отказался. Тогда унтер-офицер пригрозил отрезать ему уши. Герой ответил: «Режьте!» Разговор шел по-русски. Водяному отрезали тесаками часть ушных раковин обоих ушей. Пытку Водяной выдержал спокойно. Так как при дальнейшем допросе он не дал никаких показаний, унтер-офицер угрожал выколоть ему глаза, но солдаты воспротивились, сказав: «Довольно с него!» Затем враги сжали проволочными щипцами горло Водяного, отчего мученик потерял сознание, причем язык высунулся сам собою и немцы отрезали более трети его.

Очнулся он один от сильной боли во рту и кровотечения, добрался до свей дивизии и был доставлен в Митаву автомобилем второго подвижного лазарета Красного Креста Московского купеческого и биржевого общества. Страдалец герой награжден знаком Георгия 4-й степени и произведен в ефрейторы. Водяной не расстается с книжкой собственных бесхитростных стихов. Показания даются им письменно».

Примеров подобного обращения с пленными в тогдашней печати встречается немало. К примеру, младшему уряднику Ивану Пичуеву кайзеровские офицеры отрезали уши и вырезали ножом лампасы на ногах, а старшего урядника Ивана Зиновьева пытали электрическим током и раскаленным железом.

По Высочайшему повелению в России была учреждена Чрезвычайная следственная комиссия под председательством сенатора А.Н. Кривцова. В её задачу входила фиксация всех военных преступлений, совершенных противником. Героев-мучеников славили газеты, их чествовали в различных собраниях, им посвящали стихи. Следующие строки неизвестного автора были опубликованы в одной из монархических газет:

Пока под привольным шатром небосвода

В сиянье бессмертья живет наш народ,

В умах и сердцах исполина-народа

О русских героях нигде не умрет

Священная память! Все русские люди

Сплетут им бессмертья роскошный венец,

Забьются у внуков с любовию груди,

И песней прославит их подвиг певец!..

Поверь: на скрижали торжественной славы

В сияющий радостным светочем круг,

Который охватит поля и дубравы,

Твой подвиг мы впишем, герой Панасюк!..

При всяком подъеме народного духа

Послужишь примером отрадным для нас,

Страдалец геройский, наш воин Макуха,

Как служишь примером для всех и сейчас…

Мы верим, что скоро уж вести победы

Вокруг прозвучат над родимой страной,

И в мирное время и внуки, и деды

Прославят твой подвиг, герой Водяной!..

Пред вами тремя с восхищеньем, с любовью

Вы, жители сел, городов и столиц,

Пред ними их ранами, муками, кровью

С почтеньем глубоким склонитесь вы ниц.

(...) Внесите же лепту на доброе дело —

На помощь героям-страдальцам: они

На муки ужасное отдали тело,

Но духом зажгли благодати огни!..

Е. Фёдорова

для Русской Стратегии

http://rys-strategia.ru/