 Анатолий Чубайс предложил ввести в России «углеродный налог», чтобы стимулировать промышленность снижать выбросы углекислого газа. Об этом глава «Роснано» заявил в интервью РИА Новости на ПМЭФ-2019.
По словам Чубайса, если этого не сделать, то через «пять-семь-десять лет выяснится, что мы, оказывается, сами себе закрыли экспорт, в том числе экспорт, регулируемый ОПЕК». «И это вещь очень болезненная», — напугал госолигарх.
Причина — в Европе импортируемые товары, при производстве которых выбросы углекислого газа превышали установленные предельные значения, облагаются дополнительным налогом.
На первом этапе ставки углеродного налога должны быть минимальными, символическими, считает Чубайс. Но первоначально в России нужно создать систему госучета объемов выбросов. Это может быть реализовано в рамках подготовки правительством к ратификации Парижского соглашения по климату.
Правда, не так давно из Парижского соглашения, поддержать которое так стремятся в России, вышел мировой экономический лидер — Соединенные Штаты. По словам инициатора разрыва Дональда Трампа, соглашение лишило бы его страну к 2025 году 2,7 млн рабочих мест, а это недопустимо.
Договор выгоден в первую очередь крупным развивающимся экономикам: Индии и Китаю, считал Трамп. «Это соглашение не столько про климат, сколько про предоставление другим странам финансового преимущества над Соединенными Штатами», — возмущался президент США.
Отметим, что ранее США вышли и из Киотского протокола — предшественника Парижского соглашения по климату. Даже несмотря на зафиксированное там аморальное разрешение торговли квотами на загрязнение. Если так себя ведет мировой лидер, то куда же торопится Россия?
Как рассказал «СП» заведующий лабораторией климатологии Института географии РАН Владимир Семенов значение потепления климата сильно переоценивается современниками.
— Вероятность того, что к концу XXI века температура на планете поднимется на 1 или 1,5 или 2 градуса действительно велика… Ну, и что? Бывали в климатической истории Земли и более теплые периоды и более холодные. При этом сохранялись и биологические виды и человек выживал. Причем, в отсутствии современных технологических изменений. К тому же для России смягчение климата пойдет, скорее, в плюс.
Вызывают вопросы сами цифры, упомянутые в Парижском соглашении. Почему 2 градуса, а не 1,5 или, например, 2,2 градуса? Похоже, это было выбрано по соображениям простоты, чтобы нам было понятно. Но научного обоснования того, что при повышении температуры более, чем на 2 градуса наступит катастрофа, нет. Это просто круглое число, которое волюнтаристки назначили и теперь с ним работают.
Промышленный эксперт Леонид Хазанов отнесся к предложению Чубайса критически.
— Только углеродного налога нам сегодня не хватало — мало того, что в прошлом году был повышен налог на добавленную стоимость, а сегодня наша промышленность страдает от налогового маневра в сфере нефтепродуктов, теперь предлагается ввести еще один налог. Не перевелись еще Кулибины на земле Русской! И Анатолий Борисович явно один из них.
Интересно, он в курсе, что в России планируется ввести экологический налог, который как раз и будет взиматься с объемов выбросов углекислого газа и иных вредных газов? Или же он хочет специально для него добиться отдельного налога? Тогда отчего такая честь для диоксида углерода? Почему бы не ввести еще специальные налоги для диоксида серы и свалочного газа? Это же сколько доходов получит бюджет нашей страны!
«СП»: — Он утверждает, что в таком налоге есть рациональное зерно…
— На самом же деле, ничего рационального в предложении Чубайса я не вижу. Например, он говорит, что импортируемые в Европейский Союз товары, с уровнем «углеродного следа» выше нормы облагаются дополнительным налогом. Возможно, это так. Однако на практике реально трудно проверить, сколько углекислого газа было выброшено при производстве конкретном продукции на конкретном заводе, если только он сам не предоставит данные.
Если же не предоставит, то какие у Европейского Союза рычаги воздействия на него? Речь же о предприятии, расположенном за его пределами. Можно обратиться во властные органы, но не факт же что они сами смогут получить эту информацию, да и вообще сдвинуться с места — им же Европейский Союз не указ. Кстати, практически невозможно такое сделать в отношении китайских производителей, заваливших весь мир своими товарами, — за ними стоит правительство КНР и оно их в обиду не даст.
Потребителям же по большому счету нет дела, какой углеродный след у той или иной продукции, главное, чтобы она была дешевой и качественной.
«СП»: — Предположим, Чубайс продавит свою позицию. Какие, по-вашему, могут быть последствия для нашей промышленности?
— Введение же углеродного налога может фактически убить нашу индустрию и энергетику, не приведя к реальному сокращению выбросов углекислого газа.
Тут как раз нельзя не упомянуть опыт Германии, где экспериментировали и платой за выбросы газов, и с торговлей квотами на эмиссию диоксида углерода. В результате Германии было закрыто немало предприятий, подорван один из столпов ее промышленности — металлургия, были даже выявлены случаи махинаций с сертификатами на выбросы углекислого газа (в одном случаи оказались замешанными сотрудники Deutsche Bank), зато вот сколько-либо серьезного сокращения эмиссии диоксида углерода не произошло.
«СП»: — Отрицать все легко, но как тогда следует поступить?
— На мой взгляд, правильнее было бы использовать механизм налогового льготирования для предприятий, реализующих проекты по снижению выбросов вредных веществ в атмосферу, включая и диоксид углерода, до определенного уровня. Если по-умному сделать, то выиграют и производители, и бюджет, и матушка-природа.
О спорах, которые ведутся между российским бизнесом и чиновниками по поводу сборов за выбросы нам рассказал глава рабочей группы по климату экологического комитета РСПП Михаил Юлкин.
— Крупный российский бизнес в целом относится к этим мерам болезненно. Тот, кто представлен в РСПП занимает оборонительную позицию и категорически не желает заниматься этим. И пишет всюду письма с отрицательными заключениями, что, мол, ненужно нам в России никаких природных налогов, сборов, ни сейчас, ни потом. Мол, Россия свои обязательства по Парижскому соглашению уже в целом выполнила и поэтому нечего тут.
Позиция Чубайса всегда была отдельная. Он об этом, в частности, говорил на бюро РСПП. То есть он никогда не голосовал за позицию союза и всегда объяснял коллегам, что мы уже теряем, а в перспективе потеряем еще больше. Смысл в том, чтобы двигаться в сторону природной экономики, выбрасывающей мало окиси углерода, а в перспективе ничего.
Россия сейчас выбрасывает половину углерода от уровня 1990 года, а по Парижскому соглашению мы обещали 70−75 процентов. Вроде бы можно чувствовать себя в безопасности. Но тут есть лукавство. Идея соглашения формулируется, как сокращение выбросов, а у нас рост. Это идет в разрез с решениями и целями, которые ставит перед собой мировое сообщество. А цель — прекратить выбросы вообще.
«СП»: — Да что нам мировое сообщество? Нам надо сначала развить свою индустрию, разрушенную благодаря тому же Чубайсу, а потом уже увлекаться модными трендами…
— Это глобальный тренд, требующий чрезвычайных мер. И для нас это угроза. Европа будет постепенно отказываться от импорта углеводородов, так как их использование будет ограничено нормами выбросов. Это будет делаться в том числе для защиты своего рынка от внешних конкурентов. Поэтому мы будем терять деньги на своем экспорте.
«СП»: — Но США вышли из Парижского соглашения! Что без них все эти ограничения? Следуя им мы только ставим препятствия для развития нашей промышленности…
— Это инициатива Трампа. Но Трамп — это еще не вся Америка. У него мощная оппозиция. Это и конгресс, и отдельные штаты и города. Нынешний президент США просто не укладывается в экономический тренд. Он выражает интересы ископаемой герантократии.
«СП»: — Если все так убедительно, то почему же практики из РСПП сопротивляются? Это их деньги…
— Существует катастрофический уровень недоверия российским чиновникам. Мол, эти «криворукие» в правительстве ничего хорошего не сделают. Бизнес предпочитает заплатить по понятным правилам в ЕС, чем по непонятным, коррупционным, в России. Эти ребята, придумывающие законопроекты, думают не о предотвращении экологических катастроф, а о пополнении бюджета. Фискальная заточенность сразу вызывает отторжение. По этой причине ни одна экологическая инициатива никогда не воспринималась нормально.
Когда наше правительство начинает что-то делать, это совсем не гарантирует результата. А часто дает результат прямопротивоположный. И промышленники за много лет их раскусили. Они боятся, как бы не стало хуже.
— Инициативы Чубайса никогда к добру не приводили, — напомнил член комитета Госдумы по экономической политике, промышленности, инновационному развитию и предпринимательству Сергей Пантелеев. — Такова практика. Он много лет был в правительстве, занимался энергетикой и не только ею, и результат везде был печальный. Не в интересах российской экономики, не в интересах России. Исходя из этого и надо относиться к его очередному предложению.
Свободная пресса | 
