 Ситуация на казалось бы совсем замиренном Северном Кавказе, начинает накаляться. Инициатором дестабилизации выступают вопросы границ между Чеченской республикой и ее соседями. Одним из последних информационных поводов для дестабилизации явились претензии Чечни на, несправедливые, по мнению дагестанцев, попытки разграничения территории в Кизлярском районе Дагестана.
Но главным детонатором по взрыву региональной ситуации выступили прошлогодние договоренности об изменении границ между республикой Ингушетия и Чечней на территории бывшего Сунженского района, некогда существовавшей единой Чечено-Ингушской АССР.
26 сентября 2018 года главы федеральных субъектов Юнус-Бек Евкуров и Рамзан Кадыров подписали документ, согласно которому Ингушетия передала Чечне часть территории Сунженского района.
Установление новых границ широкие массы ингушского народа восприняли крайне негативно. Со второй половины 2018 года республику сотрясают многочисленные митинги, которые возглавили наиболее авторитетные общественные структуры: Совет тейпов ингушского народа, - чья деятельность была приостановлена 29 мая этого года решением Министерства юстиции, и религиозные лидеры.
В конце мая на митингах стали появляться листовки с требованием выхода Ингушетии из состава России и присоединения ее к Грузии. Но лидеры протестного движения. отказываются от сепаратистских призывов выражаемых в листовках. Но ситуация в республике продолжала накаляться.
Итогом стало прозвучавшее 24 июня телеобращение возглавлявшего республику с 2008 года Юнус-Бека Евкурова о намерении добровольно уйтив отставку с поста Главы Ингушетии. По его словам, он принял такое решение из-за разобщенности власти, общественности и религиозных организаций в республике.
Через два дня, 26 июня, указом Президента РФ Владимира Путина Врио главы Ингушетии был назначен Махмуд-Али Калиматов, с 2004 по 2007 год возглавлявший прокуратуру Ингушетии.
«Он, с одной стороны, знает регион, но в то же время долгие годы не был с ним связан, что делает его равноудаленным от местных кланов. Скорее всего, Кремль искал именно такого человека», - приводит слова политолога Дмитрия Фетисова ингушское информагенство Бакъдар, - «Калиматов имеет репутацию «чистильщика», готового возбуждать уголовные дела на крупных региональных чиновников и доводить эти дела до реальных приговоров».
Если сейчас наблюдается острая фаза социального кризиса в Ингушетии, то это лишь итог процессов медленно разрушавших республику с самого начала 1990-х годов. Возможно даже и с более ранних времен.
Прежде всего надо сказать об экономике. С исходом русского населения в начале 1990-х, почти прекратилось сльхозпроизводство, - сбор зерновых упал по сравнению с советскими временами в разы, - и нефтедобыча.
Захирело промпроизводство. В последние годы федеральные власти давали огромные суммы на возрождение ингушской промышленности. В республике были построены большая кондитерская фабрика, заводы светодиодных светильников и радиаторов парового отопления, был реконструирован Назрановский антенно-мачтовый завод с ориентацией на производство приставок-тюнеров для цифрового телевидения.
Но к настоящему времени производится ли в республике хоть что-то из вышеперечисленного есть великая тайна. По крайней мере конфет из Ингушетии в кавказских магазинах не видно, как и светодиодных ламп и цифровых тв-тюнеров.
Ингушетия давно стала экономически недееспособной, даже по сравнению с соседней Чечней. Там в Гудермесе хоть мороженое делают, и весьма неплохое.
Многолетний «золотой дождь» из федерального Центра не улучшил положение в Ингушетии. Имущественное расслоение населения достигло огромных размеров.
Клановая раздробленность, плюс наличие группы олигархов общероссийского масштаба, не особо способствуют общественной стабильности.
Ингуши при общей численности народа около 300 000 человек, имеют в своем составе четырех долларовых миллиардеров, способных профинансировать все что угодно.
К примеру, 700 000 кабардинцев могут похвастаться только богатым бизнесменом Арсеном Каноковым имеющим состояние в полмиллиарда долларов.
В Ингушетии богатство соседствует порой с откровенной нищетой. Число людей с медицинской инвалидностью, якобы составляет десятки процентов. Но возможно это ложь и клевета со стороны врагов Ингушетии.
А вот число официальных безработных в республике превышает 50%, это, вроде бы, официально подтверждается.
Основной экономической отраслью Ингушетии является отходничество.Но чем именно в России (и особенно на Урале и в Сибири) занимаются ингушские «отходники» можно только гадать.
Ингуши еще в советское время имели прочные позиции в теневой экономики всего СССР. Желающие могут поискать в сети информацию по термину «Ингушсзолото».
С безработицей пытались бороться не только строительством новых фабрик и заводов.
С помпой анонсированная в 2010 году «Программа Хлопонина» по переселению северокавказцев, в частности е ингушей, в Поволжье и на Урал как-то не состоялась. Переселенцы получали солидные «подъемные», а потом все равно возвращались на малую родину.
Полностью провалилась, несмотря на очень серьезное финансирование, программа по возвращению русского населения в Ингушетию, которую русские «по некоторым причинам» покинули в 1990-е почти в полном составе.
В девяностые и нулевые уровень безвластия и коррупции был просто запредельным. Шла террористическая война со стороны радикальных исламистов. А параллельно шло соперничество олигархических кланов Аушевых и Гуцериевых в дележе федеральных финансовых потоков (часть которых явно попадала к террористам), были и весьма странные смерти весьма знаковых персон.
Террор и власть в Ингушетии были всегда взаимно переплетены. Борьба с террором и борьба с коррупцией шли взаимосвязано, и порой являлись не тем, за что выдавались. Разобраться в хитросплетении борьбы кланов и групп стороннему наблюдателю вряд ли было возможно. Только реально происходившие события заставляли задуматься «что же все таки происходит».
А события порой были просто шокирующие. к примеру, декабря 2016 года федеральные силовики задержали группу офицеров Центра по противодействию экстремизму Министерства Внутренних дел Ингушетии во главе с его руководителем Тимуром Хамхоевым. Вот такой уровень…
Пример Хамхоева и прочих показал, что в республике так и не удалось создать дееспособную правоохранительную систему. Неудивительно, что в последних событиях часть ингушских силовиков отказались противодействовать акциям протеста.
Неудивительно, что отсутствие значимых результатов в борьбе с коррупцией и распилом бюджета, а также в превентивной борьбе с терроризмом показало, что ситуация в республике тупиковая.
Из глобального хаоса «нулевых» Ингушетию Москва попыталась вывести путем привода к власти нейтральных «равноудаленных» от местных группировок фигур, завязанных на федеральные, а не местные управленческие схемы.
Но «нейтралы» начав (или имитировав) борьбу с коррупцией и террором в итоге так и не смогли «оседлать» ситуацию. В «борьбе за закон и порядок» проиграл Зязиков, теперь «сгорел» и Евкуров.
Почему же так все происходит? Почему «равноудаленные» фигуры не справляются с возложенными на них задачами?
Ингушетия, как и Чечня с Дагестаном – очень специфический федеральный субъект.
Помимо формально-легитимных административно-управленческих технологий, тут играют роль отсутствующие у посланцев из Центра клановые и родовые связи. А так же и своеобразные, еще с царских времен идущие «народные традиции», при которых требования кланового или религиозного лидера становится выше государственных законов и нормативов. При этом «теневое управление» происходит в максимально закрытом для посторонних режиме.
Как следствие периодические возникает паралич управления, кадровая чехарда, снятие (часто с возбуждением уголовных дел) руководителей разного уровня с назначением новых, в свою очередь начинающих отстаивать свои кланово-корпоративные интересы.
В попытках улучшить ситуацию Москва пыталась ставить на руководящие должности в Ингушетии присланных русских. Но эти попытки были так же безрезультатны.
«Варяги» не могут эффективно действовать, вокруг них сразу создается своеобразный «вакуум», распоряжении игнорируются и саботируется. Этому способствует, помимо прочего, и традиционное, очень своеобразное отношение к русским как таковым.
Содержание в домашнем хозяйстве русских рабов в девяностые годы было рядовым явлением, Тогдашний президент Ингушетии Руслан Аушев в 1997 году даже издал специальный «Указ об отмене рабства».
Об отношении к славянам в Ингушетии говорить можно только косвенно, тема табуирована. Но сам факт невозвращения на малую родину десятков тысяч русских беженцев - говорит сам за себя.
Недавно интернет взорвал видеоролик, где рьяный историк-сталинист Игорь Пыхалов, автор нашумевшей книги «За что Сталин выселял народы?», опустив глаза, просил прощения у ингушского народа за «клевету». Почему Пыхалов «прозрел» и начал извиняться на камеру -тут можно строить много версий. Методы заставить «усовестится» принципиального, но имеющего дочь-школьницу, историка –сталиниста могли и быть самыми разными.
В настоящее время в Ингушетии живет и плодотворно трудится живой классик, как пишет Википедия, «известный ингушский писатель, поэт, драматург, педагог, политический и общественный деятель», имеющий многочисленные награды и почтенных званий, в том числе и от официальных властей и от «борцов с Империей – «номинация 2013 года на звание «Герой Кавказа», Исса Аюпович Кодзоев.
Два его сына с «проклятой Империей» активно боролись. Один из сыновей Изнаур, по официальной версии, состоял в группе террористов, и был убит во время боя с российскими силовиками. Осетинские источники приписывают ему участие в бесланском теракте.
Второй сын Иссы Кодзоева, Зялмах состоял в бандгруппе чеченца Хархароева, того самого, который отрезал голову русскому солдату Евгению Родионову, признанному Сербской православной церковью святым. В 1998 году Зялмах Кодзоев принимал участие в нападении на милицейский пост на ингушско-осетинской границе, в результате которого погибли 5 милиционеров и один взят в заложники. В 2004 году сын писателя был осуждён на 24 года лишения свободы как террорист, по состоянию на декабрь 2011 отбывал наказание в Мордовии.
Ну а папа героических сыновей «ингушский Лев Толстой»в 2010 году дал интервью журналу «Коммерсант-власть», где отозвался о России и русском народе так, что «Коммерсант-власть» чуть было не закрыли. Роскомндзор вынес «предупреждение редакции журнала «Коммерсант-власть» о недопустимости экстремистской деятельности в связи с публикацией интервью ингушского писателя Иссы Кодзоева». Виноватым был признан журнал, опубликовавший слова Кодзоева, а произнесший их Кодзоев оказался совсем не при чем.
А вскоре в Московском доме национальностей прошла официальная, организованная официальными евкуровскими властями, презентация романа Иссы Кодзоева «Обвал» , наполненного такими пассажами, - желающие могут прочесть в блоге Константина Крылова, - что депутат Госдумы Рогозин даже обращался в Генеральную прокуратуру с просьбой проверить роман на предмет разжигания межнациональной розни. Прокуратура признаков «розни»» не нашла.
Неудивительно. Исса Кодзоев – один из духовных лидеров ингушского народа. Тронуть его нельзя. И то что он говорил «Коммерсанту», и то что писалось в «Обвале» - это уже идеология масс.
Роман «Обвал» , кстати, постоянно переиздается и, похоже уже прибрел статус священной, сакральной книги. То что она приобрела такой статус – это уже был признак ухода Ингушетии из русского духовного и социально-политического конгломерата.
Передел границ с Чечней лишь окончательно добил ситуацию.
За последние годы подросло новое поколение ингушей вообще не имевших даже физических контактов с русскими, и по факту выпавших из русского духовного пространства.
Литературное образование «новой молодежи». сводилось к книгам Коздоева, а образцами для построения жизни, очень возможно, стали его героические сыновья.
Уход Евкурова – символ краха политики Кремля в Ингушетии. Республика уже балансирует на грани полной анархии.
Нынешний кризис затронул глубинные, низовые социальные пласты, и ситуация входит в состояние когда «слово говорит народ».
Николай Бегиев | 
