 Вице-премьер Татьяна Голикова недавно заявила о катастрофической убыли российского населения. Это неудивительно. «Маленький россиянин» кремлевским властителям неинтересен, и ему предоставлено святое право идти на убыль.Особенно это касается жителей сел и деревень. Мало того, со стороны власть предержащих, по сути, делается все, чтобы превратить сельскую жизнь в ад. В том числе через принятие новых законов и нормативных актов.
Если в сельских населенных пунктах с более-менее развитой инфраструктурой, - как правило, расположенных вблизи транспортных артерий и крупных или средних городов, жизнь как-то идет, то по мере отдаления от последних села и деревни хиреют и умирают. Или становятся полумертвыми деревнями-призраками, с несколькими жилыми домами, населенными стариками или приезжающими на лето дачниками.
Что творится «во глубине России» никто толком не знает. Огромная, - системные социологические исследования практически не ведутся, - часть сельчан живет полунатуральным, почти средневековым, хозяйством. Но властям в Кремле и на уровне федеральных округов, совершенно неинтересна реальная картина жизни села. Даже в плане протестного потенциала. Власть деревню не боится и уже списала со счетов.
Современное село неоднородно, внутри него существуют своеобразные «страты». Есть часть сельчан, более-менее вписанных в современную жизнь. Это, как правило отходники, работающие вахтовым методом в городах, или работники инфраструктурной сферы связанной с электроснабжением, железнодорожным транспортом, а так же мелкие бизнесмены (как правило, владельцы магазинов и ларьков).
Частично к «благополучным» можно отнести людей связанных с образованием и здравоохранением, но тут момент спорный: зарплаты учителей или медиков на селе высокими назвать никак нельзя. Это скорее подспорье в «борьбе за выживание» и дополнение к натуральному хозяйству.
Страта «благополучных» может позволить себе иметь личный транспорт, ремонт жилищ с полноценным набором современной инфраструктуры (пластиковые окна, душевые кабины, насосно-скваженный водопровод, сплит-системы). Но рядом с «благополучными сельчанами» живет масса людей, чьи доходы чрезвычайно низки, порой до уровня реальной нищеты.
Очень часто у «сельских бедных» нет денег даже на ежедневный хлеб для детей. К примеру, в горных селах и аулах Северного Кавказа, в семьях нередок самый натуральный голод, о котором красочно писал классик осетинской литературы Коста Хетагуров. Суп из камней, правда еще не варят, но часто только чурек – пышка из кукурузной муки или кукурузная каша на воде – составляют весь рацион горской семьи.
В деревнях собственно России и Сибири так же не редок самый натуральный голод, когда картошка без хлеба – единственное блюдо, порой употребляемое раз в сутки.
Но власть ведет постоянную работу по изменению законодательства. И законотворчество практически всегда оборачивается против русского села.
Вся Россия познакомилась с «улучшением» законодательства, когда узнала о повышении пенсионного возраста. Зачем это было делать, какой смысл в этой мере – споры ведутся до сих пор. Но пенсионная реформа это отдельная тема, а при анализе положения в русской деревне, можно только сказать, что ее последствия будут катастрофическими.
В последние годы в России выросло новое поколение «изобретателей законов», особенно преуспела в этом пресловутая Высшая школа экономики. Воспитанные на либеральных идеях «русские чикагские мальчики» порой не утруждают себя изучением реалий «этой страны», и сочинением исходя из них собственно российских законов и нормативных актов. Они просто копируют правовые положения Западной Европы и США.
Но перейдем собственно к анализу положения российской деревне. Для начала в сфере сельхозпроизводства.
После введения Западом антироссийских санкций, политические и финансовые воротилы России вдруг внезапно поняли, что производить еду весьма выгодно.
Но вместо того, чтобы поднимать русское село был выбран саамы простой вид обогащения от земли: латифундизм латиноамериканского типа. А крестьянам на земле стало лишь хуже жить, они вдруг стали лишними.
Свиноводство. Недавно лоббисты владельцев крупных свинокомплексов, где по ускоренным технологиям, на гормонах роста и антибиотиках выращиваются одновременно десятки тысяч животных, продавили новый закон.
По этому федеральному закону, выращивание свиней должно производиться в специальных помещениях, оборудованных стерильной комнатой-тамбуром. Персонал должен быть одет в стерилизованную одежду и обувь, ежедневно сменяемую.
«Свиной закон» был направлен на борьбу с африканской чумой свиней. Дело в том, что животные выращиваемые ускоренным темпом на гормонах и антибиотиках, крайне чувствительны к болезням.
Поэтому обладающие естественным иммунитетом домашние и дикие «хрюшки» (кстати, именно они - главные переносчики свиной чумы) представляют определенную опасность для «свинофабрик».
Люди держащие свиней в домашнем хозяйстве по новому закону, фактически, лишаются права на содержание этих животных.Кто из сельских жителей может позволить иметь для одной-двух свиней «отельное повешение со стерильным тамбуром» и «ежедневную смену стерильной одежды и обуви»?
«Свиной закон» фактически запрещает домашнее свиноводство. Впервые за более тысячелетнюю историю России. В большинстве регионов на содержание свиней на домашнем подворье местные власти пока никак не реагируют, и «свиной закон» не работает. Но это не везде.
Так в Краснодарском крае в станице Старолеушковской многие жители занимались свиноводством. Кормили животных только натуральной едой, что делало мясо несопоставимым по вкусовым качествам с похожим на безвкусное желе продукцией свинокомплексов. Домашнее мясо на месте закупали представители краснодарских ресторанов или горожане-заказчики из Краснодара.
Так вот несколько лет назад, под контролем милиции в Старолеушковской жителей заставили за несколько дней уничтожить всех личных свиней.
Хуже пришлось недавно фермерам–свиноводам из Крыма. Свиноводческие хозяйства полуострова принудили, по тому же «свиному закону» уничтожить все поголовье. А крымский рынок заполнила продукция краснодарских свинокомплексов, которые, по слухам, принадлежат «московским людям с большими звездами на погонах».
Надо сказать и о земле. При дележе колхозного наследства многие сельчане получали земельные паи. Кое-где, к примеру в Кабардино-Балкарии, паи не выдавались.
И вот в настоящее время в Краснодарском крае люди вроде и имеют паи, но в реальности никакого дохода от них не имеют, как в станице Атаманенской. Многие даже не знают кому юридически принадлежит «вроде бы их» земля.
Реальные собственники меняются, крупные агрофирмы пашут и снимают урожай с земли, а владельцы паев только в теории могут считать ее своей.
В упомянутой Кабардино-Балкарии все еще проще, подавляющее большинство земли сельхозназначения принадлежит группе «агроолигархов», огорожено сетями и жители сел могут только смотреть, как идет работа на бывших землях их колхозов. В КБР один агроолигарх захватив в личное пользование колхозные земли, практически убил, ввиду отсутствия земли и работы для жителей, станицу Александровскую. В ней почти треть домов стоят пустыми, жители бежали от бескормицы.
«Агроолигархизм» характерен и для Северной Осетии, где в станицах Николаевской и Архонской практика огораживаний лишила жителей даже пастбищ. Из Николаевской, где раньше был колхоз-миллионер, выехало более сотни семей бросив дома.
Помимо «свиного закона» довольно давно келейно был принят закон «об обязательной сертификации посевного и посадочного материала». По этому закону лица, ведущие «коммерческую деятельность» по торговле посадочным и рассадным материалом, могут быть подвергнуты серьезному штрафу.
То есть: фермеры и минифермеры, продающие весной рассаду поштучно на рынках или посевную картошку ведрами – это уже нарушители закона, фактически преступники. Когда вскрылось принятие двадцатилетней давности закона, и в прессе появились протестные публикации, властные персоны заявили, что «бабушек с рассадой трогать не будут».
Заявить-то они заявили, но все равно теперь мини-фермеры выращивающие в теплицах «не сертифицированную» рассаду или посевную картошку с целью продажи мелким огородникам уже находятся вне правового поля, они уже ходят под «дамокловым мечом» привлечения к административной, если не уголовной ответственности. Их, согласно принятому законодательству, можно сделать правонарушителями и в любой момент, стоит только «дать отмашку».
Огромные проблемы испытывают сельчане, имеющие крупный и мелкий рогатый скот. Разведение личного скота требует денег. И на корма и на ветеринарные услуги. Продажа бычков или телок порой единственная возможность для многих крестьян ежегодно получать живые деньги. А также домашние молочные продукты. Для многих сельчан это единственная возможность возможность как-то сбалансировать семейный рацион.
Но молоко и молокопродукты трудно сбывать, централизованная система сбора молока действует в малом числе российских регионов. Сбыт в городах, порой с в буквальном смысле «с тротуаров», очень труден и не всем доступен. К тому же «тротуарная торговля» молоком и другой сельхозпродукцией запрещена законом.
Еще существует, по крайне мере на Юге России и Кавказе проблема недостатка выпасов. Огораживание «земельных баронов» урезает общественные выпасы. В станице Архонской РСО-А даже были общественные протесты по этому поводу.
Также существует и проблема сбыта мяса. Сдать его на мясокомбинаты частнику практически невозможно. Проблема сбыта решается только продажей на рынке, как правило, через перекупщиков. Порой разница между закупочной и продажной ценой на Северном Кавказе может достигать 100%. Но что делать, крестьяне и в России и на Кавказе идут и на это. Живые деньги ведь нужны.
Но и под скотоводов – сельчан, уже заложена законодательная бомба, которая в любой момент может быть взорвана. Это законодательно закрепленный запрет домашнего забоя скота. В России уже принят закон, требующий производить забой личного скота только на специально оборудованных и сертифицированных бойнях с особым санитарно-ветеринарным контролем. Само собой, с платой за услуги и последующим получением специального документа, дающего право продавать мясо на рынке.
Слава Богу, пока этот закон пребывает в «спящем состоянии» и практически не реализуется.
Подобная «забойная цивилизованность» была в свое время введена в саакашвилевской Грузии, которую российские либералы, в том числе гайдаровидные «птенчики» из Высшей школы экономики, считают экономическим и правовым образцом. Но то, что «саакашвилевские законы» в области сельхозпроизводства нанесли страшный удар по и так нищему крестьянству и привели к заполнению Грузии импортным продовольствием, российские «производители законов» не знают, или не желают знать.
«Саакашвилевская экономика» в конечном результате привела к огромному числу обнищавших грузин, многие из которых стали живущими на улице бомжами.
Подспудно «закон о контролируемом забое животных» имеет явную цель устранить конкурентов в лице крестьян – индивидуальных скотоводов. Горожане, по мнению либералов и либероидных чиновников, должны есть только запаянный в пластик, обработанный химикатами продукт от крупных пищевых корпораций. Как только всякие «Мироторги» окрепнут и агроолигархи освоят крупное мясосомолочное производство, «закон о бойнях» активируют и в русскую деревню придет новая беда.
Мелкий и средний производитель сельхозпродукции в современной россиянской системе «импортозамещения» и «продовольственной безопасности» просто не нужен. В лучшем случае его игнорируют, в худшем, как например со свиноводами в Крыму, уничтожают.
Крестьянин и мелкий или средний фермер не нужны российскому государству, - в отличии от той же Беларуссии, где их целенаправленно поддерживают. Он брошен на произвол судьбы и местных властей. Кубанские «тракторные марши протеста фермеров» тому яркий пример.
Николай Бегиев | 
