25 сентября 1919 года в Бутырской тюрьме был расстрелян Николай Васильевич Ненароков, скромный и незаметный служащий одного из хозяйственных учреждений в Москве. Он не совершал никаких преступлений, вся вина скромного 52-летнего совслужащего, отца пятерых детей, состояла в том, что в прошлом он состоял на царской службе.
Учинив всероссийскую бойню летом-осенью 1918 года, большевики уже в ноябре во всеуслышание объявили, что красный террор, столь необходимый для защиты их революции, завершен. Была проведена даже амнистия ВЦИК (сопровождавшаяся впрочем, зачисткой тюрем опять же посредством расстрелов). О том, что эта амнистия – очередная пропагандистская уловка, можно было убедиться буквально на другой день.
Террор не останавливался ни в 1919 году, ни – после так называемой отмены смертной казни – в 1920-м. Не прекращалась ни на день и практика взятия заложников, которые служили «расходным материалом» при проведении акций возмездия и устрашения. При этом поводом для расправ могли служить самые разные события – от покушений на партийных вождей до неудач на фронтах гражданской войны. В первом случае для ВЧК было совершенно неважно, кто был инициатором или исполнителем терактов. Жертвами массовых, под барабанный бой публикаций в прессе, убийств становилась «буржуазия», под которой партийный жаргон подразумевал всех недовольных, но в первую голову – бывших чиновников царского режима, полицейских, армейских и жандармских офицеров, православное духовенство, торгово-промышленный класс, словом прежнюю культурную и деловую элиту Российской империи.
Николай Васильевич Ненароков подходил для этой цели по всем статьям. Он родился в 1867 году и происходил из потомственных дворян Владимирской губернии. В его семье соединился целый ряд славных российских родов. По линии матери он приходился правнуком знаменитому мореплавателю с германско-шведскими корнями вице-адмиралу Ивану Федоровичу Крузенштерну, совершившему в 1803-1806 годах первое русское кругосветное путешествие. (В его честь были названы остров, пролив, риф, лунный кратер, а сегодня его имя носит знаменитое учебное парусное судно). Дед по той же генеалогической линии, Николай Иванович Крузенштерн, был генерал-лейтенантом, участником Крымской войны и усмирения Польского мятежа. Жена Ненарокова, урожденная Алевтина Геннадьевна Карпова, была внучкой фабриканта Саввы Морозова, а ее отец – крупным историком, другом В.О. Ключевского.
По окончании в 1891 году Императорского Московского университете по физико-математическом факультету поступил на гражданскую службу в Московскую контрольную палату. Два года спустя занял должность земского начальника в Покровском уезде. В 1910 году Ненарокова назначили вице-губернатором в Вологде, а еще через два года – в родном Владимире. С февраля 1916 года он – вице-губернатор Нижегородской губернии, при губернаторе Алексее Федоровиче Гирсе. Сохранились фото, где наш герой запечатлен в кругу сослуживцев. По наружности Ненароков – человек вполне мирный, статский до мозга костей. В Нижнем Новгороде Николай Васильевич также зарекомендовал себя как способный и деятельный администратор, что было немаловажно в условиях продолжающейся тяжелейшей войны.
Но вот грянул февральский переворот, и Ненароков вместе с другими слугами Престола оказался в тюрьме. Арестов и гонений царских слуг требовал нижегородский Совдеп, где особенно кровожадна была фракция большевиков-ленинцев, и февралистская буржуазно-социалистическая власть, поддаваясь этим требованиям, считала за разумное подержать бывших чиновников и полицейских за решеткой.
Вскоре Ненарокова освободили, и он обосновался в Москве и в ноябре 1918 года был принят на службу в Комитет государственных сооружений. В январе 1919 года в московскую квартиру Ненарокова явились чекисты, после чего он был арестован и заключен в Андрониевский монастырь, превращенный к концлагерь, заложником на все время гражданской войны.
В карточке арестанта он записал: «В виду единовременного со мною арестования 11 человек, бывших губернаторов и вице-губернаторов (каждого в своей квартире), предполагаю, что поводом ареста моего послужила моя служба в должности вице-губернатора с 1910 г. по 1 мая 1916 года». Вторую такую карточку заполняла жена, прилагавшая огромные усилия к освобождению мужа и кормильца своих детей. В карточке Алевтина Геннадьевна написала: «Сущность дела. Ник Вас Ненароков арестован, по-видимому, просто как бывший вице-губернатор вместе со многими администраторами, обвинения ему не предъявлено, его не допрашивали… Несмотря на подачу поручений дважды, его еще не освобождают, хотя по справке в Президиуме и частном разговоре с одним из следователей, он может быть освобожден. Просьба поторопить его освобождение. Он больной человек, жена у него оперирована, семья бедствует».
Трудно предположить, как сложилась бы дальнейшая судьба правнука вице-адмирала Крузенштерна, если бы не взрыв, прогремевший 25 сентября 1919 года в Леонтьевском переулке города Москвы. В этот день там проходило расширенное заседание городского комитета РКП(б) по вопросам агитации и пропаганды. Докладчиками выступали видные функционеры партии, среди них Бухарин, Преображенский, Мясников, Покровский. От взрыва погибло 12 человек, еще 55 было ранено. Легкое ранение в руку получил Бухарин, был убит на месте секретарь московского комитета Владимир Загорский – уроженец Нижнего Новгорода и друг детства Я.М. Свердлова (настоящее имя погибшего – Вольф Михелевич Лубоцкий).
Террористический акт в виде метания бомбы из сада в окно зала заседаний совершила анархистская группировка «Всероссийский повстанческий комитет революционных партизан». Об этом на другой день сообщила газета «Анархия». Чекисты провели облавы, в ходе которых исполнители теракта были застрелены, а позднее был арестован и расстрелян ряд других активистов-анархистов, подозреваемых в организации акта.
Однако главная кара обрушилась не на прежних собратьев по красному революционному делу. На следующий за инцидентом день по Москве прокатилась волна митингов. Ораторы в один голос требовали расправы над буржуазией: «Ваша мученическая смерть — призыв к расправе с контрреволюционерами!», «Ваш вызов принимаем, да здравствует беспощадный красный террор!». Глава московского совдепа Каменев, направляя «пролетарский гнев» в нужно русло, заявил в газетной публикации, что «белогвардейцы», совершившие «гнусное преступление», понесут «страшное наказание». Ему вторил некто Гойхарт, потребовавший в «Известиях» «достойной расплаты» за содеянное, но про содеявших тот самый взрыв многозначительно умолчал.
Историк Сергей Мельгунов в книге «Красный террор в России» так описывал последовавшие затем события: «Новая волна кровавого террора понеслась по России: власть достойным образом расплачивалась за взрыв с людьми, которые не могли иметь к нему никакого отношения. За акт, совершенный анархистами, власть просто расстреливала тех, кто в этот момент был в тюрьме». По данным Мельгунова, в Саратове ЧК расстреляла 28 человек, среди них были юристы, помещики, священники. Это официально, неофициально – не менее 60. И так, по-видимому, было всюду.
Эпицентром террора стала Москва, где убийствами энергично и весьма эмоционально руководил лично председатель ВЧК, взявшись за дело тотчас, до начала какого-либо следствия, в котором, похоже, не было никакой надобности.
Прямо с места взрыва, вспоминал об этом один из чекистов, приехал в МЧК бледный, как полотно, и взволнованный Дзержинский и отдал приказ: расстреливать по спискам всех кадетов, жандармов, представителей старого режима и разных там князей и графов, находящихся во всех местах заключения Москвы, во всех тюрьмах и лагерях.
По оценкам Мельгунова, число расстрелянных за одну лишь ночь исчислялось сотнями. Первая партия была перебита 26 сентября в Петровском парке. В нее, в частности, вошел бывший министр внутренних дел империи Александр Александрович Макаров, в канун и во время казни державшийся, как свидетельствовали очевидцы, с мужеством и достоинством. Из других лиц, расстрелянных в те дни в Бутырке, назовем Николая Владимировича Скрыдлова, в Великую войну командовавшего нижегородской 10-й артиллерийской бригадой и заключенного в тюрьму вместе с женой Любовью Викторовной, урожденной Агокас.
(А теперь скажите, товарищи красные пропагандисты, ответом на какой «белый террор» были эти массовые убийства?).
В числе жертв той бессмысленной бойни оказался и Николай Ненароков, которого, по свидетельству родственников, расстреляли в период между 26 и 29 сентября.
Разной была последующая судьба членов его семьи. Жена Алевтина Геннадьевна, не выдержав горя, скончалась через два месяца после трагедии. Троих младших детей удалось вывезти во Францию, а двое старших остались в России и, по некоторым данным, их потомки сегодня проживают в Москве.
Использованная литература
Мельгунов С.П. Красный террор в России 1918-1923». М., 2008.
Красный террор в Москве. Свидетельства очевидцев. М., 2010.
Нижегородцы и Великая война 1914-1918». Н. Новгород: Поволжье, 2014.
Усадьба Завалино, Владимирская область, Кольчугинский район // Интернет-ресурс: https://deadokey.livejournal.com/51318.html
Станислав Смирнов
для Русской Стратегии |
