Русско-японская война началась не по воле русского царя. Он её не желал и старался решить противоречия мирным путём, но без ущемления интересов России. 1 февраля 1904 года перед придворным балом к Императору подошла жена русского посла в Лондоне графа Александра Константиновича Бенкендорфа графиня Софья Петровна Бенкендорф (урождённая графиня Шувалова), чей сын, лейтенант флота граф Константин Бенкендорф, служил на одном из кораблей эскадры в Порт-Артуре. Она спросила Государя о возможности начала боевых действий против Японии, на что тот ответил: «Я войны не хочу, и её не будет». Великая княгиня Елизавета Фёдоровна (св.прмц.Елисавета) писала 6 августа 1915 года игумену Серафиму (Кузнецову): «Государь войны не желал, война вспыхнула вопреки его воле, как вспыхивает пожар вопреки [воле] хозяина».
Япония искала повод для начала войны в удобный для себя момент. Объектом противоречий стала Корея, которую хотела захватить Япония и которую хотела иметь в сфере своего влияния Россия. Столкновение было неизбежным, Николай II это понимал и готовился к тому, чтобы отразить нападение, но прежде всего он старался отсрочить эту войну, идя на некоторые уступки. Однако уйти из Кореи и Маньчжурии он не желал, поскольку стоял вопрос о доступе к незамерзающим морям.
Как развивались события?
Решение о начале войны с Россией было принято на совместном заседании членов тайного совета и всех министров 4 февраля 1904 года, а в ночь на 5 февраля было отдано распоряжение о высадке войск в Корее и об атаке русской эскадры в Порт-Артуре. 5 февраля министр иностранных дел Японии Дзютаро Комура телеграфировал послу в Петербурге о прекращении переговоров и разрыве дипломатических отношений с Россией, о чём было официально объявлено на следующий день. 8 февраля началась высадка частей 1-й японской армии в Корее, а в ночь на 9 февраля, до официального объявления войны, японские миноносцы провели торпедную атаку на русские корабли на внешнем рейде Порт-Артура. 9 февраля японская эскадра в корейском порту Чемульпо атаковала находящиеся там русские корабли крейсер «Варяг» и канонерку «Кореец». Таким образом, мы видим, что Япония совершила акт агрессии и напала на Россию первой. Процитирую Высочайший Манифест о начале военных действий с Японией от 27 января/9 февраля 1904 года: «В заботах о сохранении дорогого сердцу Нашему мира, Нами были приложены все усилия для упрочения спокойствия на Дальнем Востоке. В сих миролюбивых целях Мы изъявили согласие на предложенный Японским Правительством пересмотр существовавших между обеими Империями соглашений по Корейским делам. Возбужденные по сему предмету переговоры не были однако приведены к окончанию, и Япония, не выждав даже получения последних ответных предложений Правительства Нашего, известила о прекращении переговоров и разрыве дипломатических сношений с Россиею. Не предуведомив о том, что перерыв таковых сношений знаменует собою открытие военных действий, Японское Правительство отдало приказ своим миноносцам внезапно атаковать Нашу эскадру, стоявшую на внешнем рейде крепости Порт-Артура. По получении о сем донесения Наместника Нашего на Дальнем Востоке, Мы тотчас же повелели вооруженною силою ответить на вызов Японии. Объявляя о таковом решении Нашем, Мы с непоколебимою верою в помощь Всевышняго и в твердом уповании на единодушную готовность всех верных Наших подданных встать вместе с Нами на защиту Отечества, призываем благословение Божие на доблестныя Наши войска армии и флота». Можно также обратиться и к Посланию Святейшего Правительствующего Синода от 14/27 января 1905 года, где весьма чётко изложена позиция Церкви по данному вопросу: «Великим бедствием посетил Господь наше дорогое Отечество. Вот уже скоро год, как Россия ведет с язычниками кровопролитную войну за свое историческое призвание насадительницы христианского просвещения на Дальнем Востоке, за честь и достоинство, поруганные неожиданно-дерзким нападением врага. Как ни отклонял от себя эту войну исполненный миролюбия, благочестивейший Государь наш, но война была навязана России».
Стоит отметить, что Британская империя и США поддержали Японию и её агрессию против России. В Лондоне цинично назвали войну «Борьбой Японии за свободу» (от кого? чего?) Теодор Рузвельт давил на Францию, заявив, что если она вступит в войну на стороне России, то США вступят в неё на стороне Японии. Американская печать, тем более подпитываемая еврейским лобби во главе с банкиром Джейкобом Шиффом, была активно враждебна России. «Нет сомнения, что без обеспечения Америки и Англии Япония не сунулась бы с нами в войну», отмечал русский публицист Михаил Меньшиков. Франция и Германия осудили японскую агрессию, но заняли нейтралитет. Причём, Франция сделала это вопреки союзному договору.
Стоит отметить, что, несмотря на поражения, в целом, Россия могла ещё воевать достаточно долго, тогда как Япония была истощена войной. Именно со стороны Японии прозвучали предложения о переговорах. Наконец, после активного давления со стороны США и Германии, Николай II на переговоры согласился. Они прошли в американском Портсмуте. Российскую делегацию возглавил Сергей Витте, которому лично Император приказал ни в коем случае не соглашаться на контрибуцию и не отдавать ни пяди русской земли. Российская делегация категорически отвергла предложения Японии, которые назвала неприемлемыми, и стояла на своём. Испуганная перспективой продолжения войны, Япония дрогнула и пошла на уступки. С американской стороны последовало давление на Россию с целью вынудить её принять условия Японии, но Витте был твёрд в отстаивании российской позиции. В итоге, мирный договор был заключён 5 сентября 1905 года. Условия договора были значительно ближе к российской, нежели японской программе мира. Японской общественностью договор был воспринят как унижение и это вызвало массовые беспорядки в Токио, в ходе которых погибло 17 человек и было ранено около тысячи, а правительство Кацура Таро было вынуждено уйти в отставку. Эти беспорядки открыли 13-летний период массовых народных недовольств и выступлений в Японии. Россия же потеряла юг Сахалина, уступила Японии арендные права на Ляодунский полуостров, часть Южно-Маньчжурской железной дороги и признала Корею сферой японского влияния (в 1910 году Япония её оккупировала). За Портсмутские мирные переговоры Теодор Рузвельт получил Нобелевскую премию мира, которую в своё время не дали Николаю II (его Рузвельт ненавидел и даже повесил портрет царя в своём тире). А Витте удостоился от Государя титула графа.
Тем временам в России бушевала революция, которая была разожжена на японские деньги, которые щедро давал революционерам военный атташе в Стокгольме (ранее – в России) полковник Акаси Мотодзиро. В круг его контактов входили финская «Партия активного сопротивления» (Конни Циллиакус), грузинские социал-федералисты во главе с Деканозишвили и лидеры РСДРП Ульянов-Ленин (лидер большевиков) и Плеханов (лидер меньшевиков), с которыми Акаси лично встретился в июле 1904 года в Женеве. О Ленине полковник отзывался так: «Коллеги-социалисты считают Ленина способным на все методы борьбы для достижения целей. У меня о нём сложилось мнение как об искреннем человеке, лишенном эгоизма. Он пойдёт на всё ради своей доктрины, Ленин – это личность, способная вызвать революцию». Именно Акаси стоял за антиправительственными выступлениями 9/22 января 1905 года в Петербурге, одним из организаторов которых стал связанный с ним через финских сепаратистов Георгий Гапон. Также через свою агентуру на русском флоте полковник сумел добиться того, чтобы орудия Второй эскадры во время Цусимского сражения не смогли нанести урон японским кораблям. Всего за один миллион йен Япония сумела добиться своего, а Акаси сделался для японцев национальным героем.
Революцию в России сумел подавить самыми твёрдыми и жёсткими, но эффективными мерами премьер-министр Пётр Столыпин. Он считал, что для эффективного развития страны необходимо двадцать лет покоя, внутреннего и внешнего. Внутренний покой – это решение вопросов с революционерами и вопроса со спокойствием в деревне. Внешний – это решение вопросов войны и мира в пользу второго, стремление к решению всех конфликтов и проблем путём переговоров. Как вспоминала дочь Петра Аркадьевича, Мария Петровна Бок, «он поставил себе за правило не вмешиваться в иностранную политику России, будучи уже занят выше сил внутренним упорядочением страны, столь расшатанной последними тяжелыми годами». Но во время Боснийского кризиса 1909 года, угрожавшего перерасти в войну России с Австро-Венгрией с участием Германии и балканских стран, потребовалось непосредственное вмешательство главы правительства. Столыпин заявил, что страна к войне не готова и войны следует избежать любыми способами. Итогом этого стало увольнение министра иностранных дел Извольского, пользовавшегося личной поддержкой Государя. Александр Петрович Извольский был сторонником французской ориентации и подталкивал Россию к союзу с Англией, что противоречило позиции премьер-министра. В итоге место Извольского занял товарищ министра и свояк Петра Аркадьевича, исключительно близкий к нему Сергей Сазонов. Извольский же отправился послом в Париж и в этой должности стал одним из тех, кто способствовал началу Первой мировой войны.
Столыпин не делал иллюзий относительно Германии и очень чётко оценивал положение дел: «Германия со своим большим населением, вне всякого сомнения, задыхается на своей сравнительно небольшой территории. Ее стремление расширить свою территорию на восток легко может послужить поводом к войне против России. Один лишь Бисмарк, сравнительно хорошо знавший Россию, не раз предупреждал германского императора, что всякая война против России очень легко поведет к крушению германской монархии». Но всё-таки надеялся, что войны удастся избежать. При личной встрече с германским кайзером Вильгельмом II, он «предупреждал его о недопустимости войны между Россией и Германией, подчёркивал, что война в конечном итоге приведёт к тому, что враги монархического строя примут все меры, чтобы добиться революции». В США же Пётр Аркадьевич видел потенциального союзника и незадолго до своей трагической гибели планировал лично отправиться в Вашингтон и «в разговоре с Президентом и Государственным секретарем найти общие пути к более тесному и дружескому сближению России с Соединенными Штатами». Столыпин очень надеялся «повлиять на прессу и общественные круги, чтобы путём личного посещения России большой группы представителей законодательных палат, корреспондентов и общественных деятелей Соединенные Штаты могли бы иметь возможность убедиться в том, что в России существует свобода и нет того угнетения национальностей, населяющих Россию, о котором распространяют слухи враги России». В этом плане важным было проведение реформ, касающихся еврейского вопроса. Они должны были лишить еврейского лобби влияния на внешнюю политику США. Столыпин также надеялся привлечь США к идее Международного парламента, который можно назвать прообразом Организации Объединённых Наций. Но многие идеи и замыслы Петра Аркадьевича так и не были им реализованы или широко озвучены по причине его трагической гибели в сентябре 1911 года. В его лице Государь потерял единомышленника и грамотного, исполнительного, очень ценного сотрудника, человека чести, настоящего рыцаря русской монархии.
Тем временем над миром сгущались тучи, и дело шло к войне, которая угрожала взорвать всё и навсегда изменить облик Европы и всего мира.
Сергей Зеленин
Русская Стратегия |
