Высказывая свои мирные инициативы, Государь не забывал наращивать военную мощь, укреплять армию и флот, которые являются надёжным залогом безопасности. Только сила страны может обеспечить мир, только сильный способен не допустить войны. Необходимо было быть готовыми в случае агрессии отразить нападение врага на Россию. «Мир важнее всего, если только честь не задета», говорил Император. «Если когда-нибудь он поведёт войну в Европе, то только потому, что будет считать себя подвергшимся нападению со стороны другой великой державы», говорил о царе принц Генрих Прусский. Собственно, Первая мировая война также началась против воли царя. В 1911 году он писал русскому послу в Болгарии Неклюдову: «Я не хочу войны. Я сделал своим непреложным правилом предпринимать всё, чтобы сохранить моему народу все преимущества мирной жизни. В этот исторический момент необходимо избегать всего, что может привести к войне». В октябре 1912 года царь заявил на заседании Совета министров: «Я не допускаю мысли о войне». Генерал Брусилов позже вспоминал, что «император Николай II был враг вообще всякой войны, а войны с Германией в особенности». Пьер Жильяр вспоминал, что царь говорил: «Я сделал всё, что мог, чтобы избежать этой войны, я шёл навстречу всем уступкам, совместимым с нашим достоинством и национальной честью».
Николай II 29 июля 1914 года направил телеграмму кайзеру Вильгельму с предложением «передать австро-сербский вопрос на Гаагскую конференцию» (в международный третейский суд в Гааге), но Вильгельм II на неё не ответил. 31 июля Россия объявила всеобщую мобилизацию, с целью отрезвить Германию и быть готовыми на случай, если война всё-таки начнётся. На следующий день Германия объявила войну России и напала на Люксембург, 3 августа объявила войну Франции, а 4 августа вторглась на территорию Бельгии. Собственно, среди историков есть разные точки зрения на то, кто развязал Первую мировую войну и был её главным виновником. Историк Евгений Тарле считал однозначным виновником начала войны Германию. Современный русский историк Василий Молодяков вслед за советским историком Николаем Полетикой считает, что наибольшую ответственность несут представители Антанты и называет конкретными виновниками развязывания войны английского министра иностранных дел лорда Грея, французского президента Раймона Пуанкаре и русского посла во Франции Извольского (бывший министр иностранных дел).
Здесь нужно ненадолго отвлечься и привести одну цитату, касающуюся вопроса отношения представителей Церкви к войне. Эти слова принадлежат известному священнику протоиерею Валентину Свенцицкому: «Война может быть и добром, и злом в зависимости от целей, которые она преследует. Индивидуальная христианская совесть не должна смущаться принципиальным отношением к войне. В принципе война недопустима. Но совесть должна очень смущаться вопросом: во имя чего ведется война? Ибо если не всякая война зло, то и не всякая война добро. Христианин может принять только ту войну, цели которой могут быть благословлены Церковью». Первая мировая война воспринималась всем обществом как защита Отечества от германцев, как защита Сербии от австрийской агрессии, то есть уже была в сознании масс справедливой. В специальном Послании по случаю начала войны Святейший Правительствующий Синод заявил в адрес русских воинов, «что святая Церковь Христова непрестанно будет молиться ко Господу, да сохранит Он вас невредимыми под кровом Своим и да дарует венец вечного царствия тем, коим суждено будет пасть в славном бою». Указывалось, что в этой войне будут защищать не только сербских братьев по вере, но и стоять за славу Царя, честь и величие Родины. С первых дней войны Церковь самым активным образом включилась в патриотическую деятельность, в оказание помощи армии и флоту. Собственно, позиция достаточно чёткая – война, в которой защищается Отчество, является справедливой, таким образом. Первая мировая война в этом плане воспринималась как война справедливая со стороны России.
Встречается мнение о том, что Россия вступила в войну, чтобы занять черноморские Проливы и Константинополь. Однако обычно забывают о том, что в августе 1914 года Османская империя в войну не вступила, мало того – там шли споры, на чьей же стороне выступать. И хотя 2 августа был заключён германо-турецкий союзный договор, а в стране объявлена мобилизация, турецкое правительство опубликовало декларацию о нейтралитете. Большинство членов правительства и сам визирь выступали против войны. В войну Турцию ввязал один из лидеров находившихся у власти младотурок, идеолог и практик пантюркизма, военный министр Энвер-паша, активно сотрудничавший с германским командованием и имевшим ярко выраженные прогерманские симпатии. Во время войны он занимал высший военный пост заместителя главнокомандующего (главнокомандующим формально числился султан). 11 – 12 ноября турецкий флот под командованием германского адмирала Сушона, который привёл 10 августа в Дарданеллы немецкие крейсера «Гебен» и «Бреслау», вошедшие в состав турецкого флота, обстрелял Севастополь, Одессу, Феодосию и Новороссийск. Это был самый настоящий акт неприкрытой агрессии, после которого никаких сомнений быть не могло, и 15 ноября 1914 года Россия объявила войну Турции. Однако вступая в войну, даже и против своей воли, было бы странно не преследовать в ней никаких целей, не приобрести ничего после победы над врагом. Вернуть исконно русскую Галицию у Австро-Венгрии, забрать у Германии Восточную Пруссию, Познань и Силезию – эти цели были оформлены значительно позже, когда уже вовсю шли боевые действия. Официально право России на приобретение Константинополя и проливов по окончании войны было закреплено в 1916 году. Министр иностранных дел (а также премьер и министр внутренних дел) Борис Штюрмер действовал по непосредственным указаниям Николая II с чрезвычайной смелостью и настойчивостью в деле обеспечения русских выгод в случае успешного окончания войны и добился согласия союзников на все русские требования, за что его невзлюбили представители союзников. Именно это и стало причиной клеветнической травли против министра, приведшей к его отставке.
Во время войны, которую не он начал и которой он не желал, Государь был честен, порядочен и верен своему союзническому долгу. «Несмотря ни на какие препятствия или потери, Россия будет бороться с её противниками до конца», заявил он. Германия пыталась зондировать Россию на предмет заключения сепаратного мира. Это делалось при посредничестве нейтральных стран. Одним из каналов была выбрана дружественная России Дания, при этом находившаяся под сильным германским влиянием. Король Дании (1912 – 1947) Кристиан Х (1870 – 1947) приходился кузеном русскому царю. Датское правительство возглавлял с 1913 по 1920 годы лидер Социал-Либеральной партии Карл Теодор Сахле (1868 – 1946), бывший страстным борцом за мир и желавший, чтобы нейтралитет его страны не был нарушен. Министерство иностранных дел возглавлял выходец из знатной датской семьи Эрик Юлиус Кристиан Скавениус (1877 – 1962), сторонник «немецкого курса» - политики удержания Дании от участия в конфликте с Германией за счёт согласования интересов. Он поддержал требования немцев заминировать Датские проливы в августе 1914 года, чтобы избежать прохода в Балтийское море британских кораблей. Датским посланником в России (1912 – 1918) был его кузен Харальд Рожер Скавениус (1873 – 1939). Датский представитель в России пользовался особым расположением императорского двора по причине близкого родства датского короля с русским царём. Скавениус знал русский язык и бегло говорил на нём.
В конце февраля 1915 года в Россию отправляется личный посланец датского короля крупный судовладелец, финансист и директор Восточно-Азиатской компании государственный советник (1900) Ханс-Нильс Андерсен (1852 – 1937) с целью произвести доверительное зондирование почвы для возможного заключения сепаратного мира с Германией. В Петрограде он встретился не только с Государем, но и с министром иностранных дел Сергеем Сазоновым, с бывшим премьером графом Витте (28 февраля/13 марта того же года он скончался) и вдовствующей императрицей Марией Фёдоровной (тётя короля Кристиана). На предложения о переговорах о сепаратном мире он услышал весьма негативные отзывы. Убедившись в отрицательном отношении к своей миссии в России, Андерсен отправился через Данию в Берлин, где встретился с рейхсканцлером (1909 – 1917) Теобальдом фон Бетман-Гольвегом и статс-секретарём иностранных дел (1913 – 1916) Готлибом фон Яговым, а 17 марта был принят в ставке лично кайзером. Им он поведал, что в Петрограде все «от царя до министра иностранных дел — идею сепаратного мира с Германией напрочь отвергают». На телеграмму датского короля дать ответ на его предложение направить в Копенгаген доверенное лицо для переговоров в начале июня 1915 года был получен «негативный ответ». Второй визит Андерсена в Россию состоялся в июле 1915 года и также закончился неудачей. Он снова встречался с государем и Сазоновым, но в этот раз отказ был ещё более решительным. Как сообщал из Копенгагена немецкий посланник (1912 – 1919) граф Ульрих Карл Кристиан Брокдорф-Ранцау (1869 – 1928) в министерство иностранных дел Германии, «склонности к сепаратному миру Андерсен не нашёл». 8 августа 1915 года Николай II решительно отверг предложение Дании стать посредником в возможных сепаратных мирных переговорах с Германией. Он дал понять, что мир может быть только общим, а переговоры о сепаратном мире нежелательны и невозможны. Переговоры же об общем мире были для германской стороны также неприемлемы.
Не могу не обойти вниманием вот какую тему. Взглянем на человека, который стал убийцей императора, который захватил власть в России и уничтожил миллионы людей. Это – Ленин. Просто посмотрим на то, что он думал о возможной войне. Он очень её хотел и ждал. Ссылаясь на резолюцию Базельской конференции 1912 года, Ленин сформулировал лозунг: «Превращение современной империалистической войны в гражданскую войну есть единственно правильный пролетарский лозунг...» Война была нужна ему, необходима для исполнения его чёрных и мерзких целей. В январе (позднее 25-го числа) 1913 года Ленин писал Горькому из Кракова на Капри: «Война Австрии с Россией была бы очень полезной для революции (во всей Восточной Европе) штукой, но мало вероятия, чтобы Франц Иозеф и Николаша доставили нам сие удовольствие». Когда же война началась, то он буквально ликовал: «В каждой стране борьба со своим правительством, ведущим империалистическую войну, не должна останавливаться перед возможностью в результате революционной агитации поражения этой страны. Поражение правительственной армии ослабляет данное правительство, способствует освобождению порабощенных им народностей и облегчает гражданскую войну против правящих классов. В применении к России это положение особенно верно. Победа России влечет за собой усиление мировой реакции, усиление реакции внутри страны и сопровождается полным порабощением народов в уже захваченных областях. В силу этого поражение России при всех условиях представляется наименьшим злом». Так что Ленину война была нужна, он хотел её, чтобы использовать в своих собственных целях. В 1917 году большевики активно распространяли на фронте свои собственные газеты с пораженческой пропагандой, разрушительно воздействовавшей на воинскую дисциплину. Ленин активно поддерживал кампанию братаний с солдатами врага на отдельных участках фронта, говоря, будто всё это происходило стихийно и якобы против воли немецких офицеров. На самом же деле это было абсолютной и заведомой ложью: братания на Восточном фронте были хорошо подготовленной операцией, проводимой специально обученными солдатами и офицерами. Очевидно, что Ленин вполне мог быть в курсе реального положения дел и, возможно, даже проинструктирован как-то на этот счёт немцами. Через братания немцы получали информацию о настроениях и положении дел в русской армии. Всё это использовалось против России.
3 марта 1918 года захватившие в России власть большевики подписали с Германией сепаратный мир в Бресте, названный не иначе как «похабным» (кстати, что самое любопытное, это определение придумал для него ... сам Ленин). Германия оккупировала большие территории России – Малороссию, Новороссию, Крым, Донбасс. Один из членов советской делегации генерал-майор Скалон, по прибытии в Брест, первый же день переговоров, застрелился, не вынеся этого национального позора. 1 декабря 1917 года, узнав о начале мирных переговоров большевиков с немцами Николай II записал в дневнике: «Подобного кошмара я никак не ожидал. Как у этих подлецов большевиков хватило нахальства исполнить их заветную мечту – предложить неприятелю заключить мир, не спрашивая мнения народа, и в то время, что противником занята большая полоса страны?» Пьер Жильяр вспоминал о реакции Императора, узнавшего о подписании Брестского мира: «Как ни старался владеть собой Государь, при всей своей выдержанности он не мог скрыть своих ужасных страданий, которым он подвергался преимущественно со времени Брестского договора. С ним произошла заметная перемена. Она отражалась на его настроении, духовных переживаниях. Я бы сказал, что этим договором Его Величество был подавлен, как тяжким горем».
Какой же вывод можем сделать из того, что я сейчас озвучил? Император Николай II с юных лет был убеждённым противником войны и сторонником мира. Он делал всё, чтобы избежать большой войны, избежать втягивания в неё России, которая нуждалась во внутреннем и внешнем спокойствии для проведения в стране индустриализации и модернизации. К сожалению, его мирные начинания приходились по нутру далеко не всем, над Государем посмеивались, считая, что только война решит все вопросы. Великая мировая война, сотрясавшая мир с 1914 по 1945 годы показала, насколько он был прав. К сожалению, никто тогда не оценил по достоинству всех намерений русского царя, трагического погибшего 100 лет назад, и только в наше время уже ему воздаётся должное. Мы должны сегодня осознать то, что Государь хотел мира и благополучия своему народу и своей стране. Будучи глубоко верующим православным христианином, он был искренне убеждён, что человечество может жить без войн, в мире и согласии. И сегодня нам стоит помнить о его трудах во имя мира и спокойствия.
«Великая по своему благородству идея о «мире всего мира» принадлежит русскому Царю. Сын Царя-Миротворца, Император Николай II, выносил ее в своем сердце и решил осуществить ее на благо всего человечества путем созыва Гаагской конференции. He по вине русского Царя избавление культурного человечества от ужасов кровопролития не могло осуществиться. Теперь о предотвращении войн хлопочут и отдельные государственные деятели и Лига Наций, но мало кто думает о том, что впервые в широком масштабе, совершенно бескорыстно, поставил этот вопрос перед совестью всех правительств и народов коронованный Глава величайшей в мире Империи. Он, мечтавший о всеобщем мире, был втянут сначала в японскую войну, а затем в самую кровопролитную мировую борьбу, равной которой, по количеству жертв, не знает история. Победа сулила Ему новое расширение Российской Империи до Константинополя включительно и объединение всех славян в великий союз под мощным покровительством России... и, вместо этого, от русской земли отторгнуты целые огромные области», писал позже в своих мемуарах князь Феликс Юсупов. 9 ноября 1921 года в Америке открылась Вашингтонская конференция по вопросу о морских вооружениях. В своей вступительной речи президент США Уоррен Гардинг сказал: «Предложение ограничить вооружение путем соглашения между державами – не ново. При этом случае, быть может, уместно вспомнить благородные стремления, выраженные 23 года назад в императорском рескрипте Его Величества императора Всероссийского». И, процитировав почти целиком «ясные и выразительные» слова русской ноты 12 августа, президент Гардинг добавил: «С таким сознанием своего долга Его Величество император Всероссийский предложил созыв конференции, которая должна была заняться этой важной проблемой».
Сергей Зеленин
Русская Стратегия |
