21 декабря 1918 года в Киеве на Софийской площади, ночью, без суда и следствия были убиты генерал граф Фёдор Артурович Келлер и двое адъютантов полковник Андрей Пантелеев и штабс-ротмистр Николай Иванов, не пожелавшие покинуть своего командира.
Федор Артурович Келлер…
Эта великая историческая фигура, одним своим видом воплотившая дух былинных богатырей Святой Руси, неотделима от истории Матери городов русских, нашего родного и славного града Киева.
Всегда страшны годы Смуты... Наблюдать теперешний театр абсурда с постыдными попытками не так давно ушедшей власти противопоставить себя Православной Церкви в 100-летнюю годовщину начала беспрецедентных репрессий против православного духовенства и верующих, да и весь этот фарс с последовательным предательством основ собственной национальной идентичности со стороны недалеких людей, чей рейтинг равен статистической погрешности, было просто невыносимо... К сожалению, немногие из сограждан осознают, что и нынешний печальный процесс почти полностью повторяет события 100-летней давности.
21 декабря 2019 года, печальная годовщина - 101-летие убийства графа Келлера, одного из героев Первой Мировой войны, генерала от кавалерии - «первой шашки» русской Императорской армии, волею судьбы ставшего главнокомандующим Украинской и Северной армий в годы Гражданской войны. Во всем - от внешности до убеждений это был образец истинного патриота и доблестного воина. Все мировоззрение генерала Келлера замечательно выражается в его собственных словах: «Мне казалось всегда отвратительным и достойным презрения, когда люди для личного блага, наживы или личной безопасности готовы менять свои убеждения...» Поведение многих ли сограждан соответствует этому замечательному изречению в наше время?!
Генерал Келлер выразил желание сопровождать Святую Царскую Семью в их пути на Голгофу. Обращался к Керенскому с просьбой о том, чтобы находиться рядом с Царем, в верности которому присягал...
Символично и то, что один из величайших ратных витязей своей эпохи был предательски убит в 4 часа утра пулей в спину на Софийской площади у памятника великому гетману Богдану Хмельницкому (этой площади и спустя столетие приходится многое выдерживать!). Эталон офицера, до последнего вздоха сохранявшего верность своим иделам, был убит невежественными дикарями. В 1930-х годах его могила на кладбище Покровского монастыря, особенно дорогого сердцу коренных киевлян, была вскрыта и разграблена богоборцами…
Высокопреосвященнейший Нестор (Анисимов), 6-й Митрополит Кировоградский и Николаевский (1958-62г.г.)
Известно, что в начале 1918 года святитель Камчатский Нестор (Анисимов) покинул Москву, выехал в Петроград, а оттуда в Киев, где передал генералу Ф. А. Келлеру шейную икону Божией Матери «Державную» и просфору от Патриарха Тихона. Это является свидетельством тому, что Федор Артурович уже
был, возможно, долгие годы, православным.
Нередко случалось так, что подвиги на поле брани и подвиги во славу Божию переплетались в жизни одного человека. Воинов, наиболее преуспевших не только в защите Родины, но и в угождении Богу мы почитаем в лике святых. Фёдор Артурович Келлер остался одним из нескольких военачальников, верных присяге, данной перед Лицом Господа, и преданных Страстотерпцу Государю Николаю II и Царской Семье.
Графский род Келлеров считался традиционно лютеранским, но второй брак с княжной Марией Мурузи, представительницей древнего Православного фанариотского рода, послужил основанием к глубокой вере, и личному благочестию генерала: он регулярно посещал богослужения, был весьма скромен в быту, а свои деньги неоднократно жертвовал на обустройство быта нижних чинов и семьям погибших. В суровый год испытаний, супруги по взаимному согласию постриглись в тайное монашество, а воин Феодор принял мученический венец от темных сил, представители которых раскалывают Православие и в наши дни.
Мария Александровна Келлер (рожд. кж. Мурузи), вторая супруга Федора Артуровича, приняла монашеский чин, осталась в СССР, судьба её неизвестна
Исследователи отмечают общеизвестный факт отказа святителя патриарха Тихона в благословении белым генералам лично, не говоря уже о Белой Армии как таковой. Но не стоит забывать, что речь шла о людях, изменивших присяге Государю (целовавших Крест и Евангелие), об армии, которая сражалась за Учредительное собрание, в которой офицерские монархические организации были на нелегальном положении, генералы которой приказывали пороть крестьян, встречавших их не только хлебом-солью, но и портретами Государя.
Во всяком случае, повод для размышлений о мотивах отказа святителя Тихона в благословении белым генералам и Белому движению, а также о его подлинной позиции дает факт, сообщенный в 1967 году г-жой Е. Бенуа: "Патриарх Тихон прислал тогда (в конце 1918 года) через епископа Нестора Камчатского графу Келлеру (рыцарю чести и преданности Государю) шейную иконочку Державной Богоматери и просфору, когда он должен был возглавить Северную Армию...".
Биографы считают, что генерал Келлер был человеком православным, монархизм которого проистекал из глубокой веры. Он категорически отказался присягнуть Временному правительству и привести к этой присяге вверенный ему корпус.
Гусейн хан Нахичеванский, генерал, командовавший знаменитой т.н. Дикой Дивизией (2-й Дагестанский конный полк)
Подобно генералу Гусейну хану Нахичеванскому (убитому, предположительно, в 1919 г в Петрограде большевиками), граф Келлер подал телеграмму Государю, предлагая себя и свои войска для подавления февральского мятежа. Приняв в начале гражданской войны предложение возглавить Северную Армию, он заявил, что через два месяца поднимет "императорский штандарт над священным Кремлем". По дороге во Псков, в Киеве, он был схвачен петлюровцами и расстрелян перед Софийским собором.
Литературоведы полагают, что именно отец и сын Келлеры были прототипами собирательного образа полковника Феликса Най-Турса в самом киевском произведении нашего незабвенного Михаила Афанасьевича Булгакова - его знаменитой «Белой гвардии». И печально, что строки «велик был год и страшен год по Рождестве Христовом 1918, но 1919 был его страшней», в наши дни стали вновь актуальны, как никогда прежде…
В унисон “Белой гвардии” звучат главы из воспоминаний Марии Сергеевны Барятинской (рожденной Башмаковой), супруги генерала Свиты князя Анатолия Владимировича Барятинского, отстранённого от своей должности предателями Отечества.
Фрагмент памятной доски в храме Иова Многострадального в Брюсселе воинам мученикам Феодору Келлеру, адъютантам и сыну Борису
“В Киеве наши предчувствия реализовались даже быстрее, чем мы ожидали. Украинские экстремисты заставили гетмана Скоропадского отпустить на свободу Петлюру, пообещавшего не предпринимать враждебных действий. Но тот тут же стал собирать войско для штурма города. Помню, как однажды в мою комнату вошел принц Фюрстенберг и сказал, что Петлюра замышляет зло, но он сам не верит, что это произойдет, потому что германцы и австрийцы скоро поставят его на место. Конечно, это было неверно, ведь в самой Германии уже произошла революция, кайзер отрекся от престола, и главной заботой немцев стало как можно скорее вернуться к своим семьям в фатерланд.
Дальнейшие события вынудили Скоропадского стать активным сторонником союзников, и, к нашему величайшему удовлетворению, вновь можно было увидеть на улицах русские мундиры, а в городе обосновался представитель Деникина. Но украинские националисты под руководством Петлюры быстро набирали силу, и в Киеве шла оживленная вербовка в войска для борьбы с ними. Силы обороны возглавил знаменитый генерал, граф Келлер, смелый и верный воин; все порядочные русские спешили встать под его знамена. Однако, к сожалению, эти формирования были малочисленны и плохо вооружены. Кроме того, у генерала Келлера возникли проблемы с гетманом, и в результате войсками стал командовать князь Долгорукий. До штаба князя через французского консула, некоего г-на Е., дошла весть, будто бы с юга приближаются французы с намерением освободить город, а поэтому необходимо продержаться. Но французы так и не появились, поскольку это было собственное и неофициальное предположение г-на Е., немцы не предпринимали никаких шагов против Петлюры, так что ситуация оставалась очень сложной.
В конце концов в город после ожесточенных боев вошел Петлюра, объединивший силы с войсками гетмана, которые уже запятнали себя большевизмом и бросили своего командира. Снова началась стрельба на улицах. Немцы оставались нейтральными и только обещали поддерживать порядок и препятствовать грабежам. Было арестовано много русских офицеров, а представителю Деникина пришлось спешно уехать на юг.
Как раз перед подходом Петлюры к Киеву мой племянник, находившийся в рядах защитников, был вынужден бежать в Крым и там встретился с моим мужем (генералом Анатолием Владимировичем Барятинским - прим. авт.).
Надгробие генерала князя Анатолия Барятинского, Ментона (Франция)
По дороге ему приходилось дважды прятаться под поездом, потому что, когда украинцы обыскивали на станциях вагоны, в нем можно было легко узнать офицера, к тому же при нем были компрометирующие документы.
Русских офицеров, воевавших против Петлюры, заперли в музейных зданиях. Всех министров и сторонников Скоропадского посадили в тюрьму или держали под арестом в маленькой гостинице из-за отсутствия других помещений. Среди них были мой племянник, граф Гендриков, и князь Оболенский, наш друг по Туркестану. Они более месяца находились под стражей, не зная, чего ожидать. Вступление Петлюры в город было, однако, столь стремительным, что многие офицеры все еще сражались за городом, не зная о его приходе.
Следующие эпизоды помогут понять, какой сумбур творился в то время. Один из русских офицеров, полковник Брофельд, посетивший меня днем, сказал мне, что торопится добраться до фронта. «Какого фронта? – спросила я. – Фронта уже не существует. Не показывайтесь, иначе вас арестуют». И тогда он сказал, что поедет домой, но я посоветовала ему оставаться на месте. К счастью для него, он последовал моему совету, потому что в его собственном доме был произведен обыск – его уже искали.
К этому времени с юга надвигались большевики. Генерал граф Келлер был вместе со своим адъютантом, полковником Пантелеевым, арестован и заключен в Михайловский монастырь. Схватившие его люди пытались лишить его золотой сабли (награды за героизм) и его эполет, но ему удалось их сохранить. Его могли бы спасти немцы, но он, будучи великим патриотом, отказался от их помощи. Я ходила его навестить и передать кое-какую еду и хорошо помню сцену в монастыре, где украинцы держали лошадей даже во внутреннем дворе. Генералу не пришлось долго ждать решения своей участи. Его ночью вместе с адъютантом отвели на площадь возле монастыря и там зверски расстреляли. Так погиб настоящий герой и рыцарь, верный своей клятве. На следующее утро, когда мы с дочерью проходили по этой площади, она заметила лужи крови на снегу. Это были следы убийства генерала Келлера.
В один из дней я узнала, что меня собираются арестовать в качестве заложницы за моего мужа, ведь он – землевладелец. И тогда я решила бежать вместе с дочерью”.
Этот ценный документ проливает свет на некоторых лиц, упомянутых генералом графом Келлером в своих дневниках, записанных в последние дни жизни в Михайловском Златоверхом монастыре. О чем мы расскажем подробнее в книге о житии воина-мученика Феодора Келлера.
Вечная память воину Христову мученику Феодору!
Андрей Видишенко
источник |
