В первые постперестроечные годы, несмотря на царящее в стране разорение, на экраны вышли несколько фильмов, правдиво рассказывающих о советских репрессиях. Среди них выделяются две ленты «Умирать нестрашно» и «Незабутки» - последние работы классика советского кинематографа Льва Александровича Кулиджанова.

Его отца, крупного грузинского партийца, увели однажды ночью в 1937 году. Больше Лев отца не видел. Только в конце 40-х, незадолго до смерти, дед получит в ответ на свой запрос извещение, что сын умел от пневмонии в одном из ИТЛ. Следом за отцом отправились дядя Сурен, уцелевший на Колыме и возвратившийся в Тбилиси десять лет спустя, и мать Кулиджанова… Её не спасло даже то, что отцу она приходилась лишь бывшей женой. Пятилетний срок в Акмолинском лагере для жён изменников Родины затянула война. Лишь по её окончании она вновь смогла обнять сына.

Все эти переживания детства и юности нашли отражение в последних фильмах мастера, сценарии к которым написала его жена – Наталья Анатольевна Фокина, отец которой, крупный учёный, также был репрессирован. По сути в фильме «Умирать нестрашно» Наталья Анатольевна в значительной мере рассказывала историю своей семьи и своего дома – дома дворян Любощинских в Зубовском переулке Москвы.

С судьбой Кулиджанова схожа судьба ещё одного великого уроженца Тбилиси – Георгия Александровича Товстоногова. С той разницей, что отец его не имел отношения к партии. Дворянин, инженер-железнодорожник, высокопоставленный работник Министерства путей сообщения Российской империи, он родился и вырос в Петербурге, а после революции перебрался на родину жены – певицы Тамары Папиташвили. По её настоянию в фамилии Толстоногов буква «л» уступила место букве «в». Это, однако, Александра Андреевича не спасло. В 1937 году он, заведующий кафедрой Тбилисского железнодорожного института, был арестован по обвинению в шпионаже… в пользу Японии и погиб в лагерях в 1941 году.

Как «сын врага народа» Георгий был отчислен с 4-го курса ГИТИСа, но позже, после исторической фразы Сталина о том, что сын за отца не отвечает, восстановлен.

Странный контингент населял в те годы адовы круги ГУЛАГа… В 1937 году в один из самых страшных лагерей – Усольлаг прибыл новый узник. Алексей Денисович Дикий. Им не сыграны ещё были ни Нахимов с Суворовым, ни товарищ Сталин. Но слава его уже была велика. Уже руководил он своей студией, уже вёл непримиримую войну с Михаилом Чеховым… Дикий имел репутацию актёра-общественника, Чехов – напротив, был чужероден советскости. И Алексей Денисович не гнушался писать обличения по адресу соперника, взывая к родной партии. Чехова тогда спас Луначарский, но тот, не дожидаясь новой беды, вскоре уехал заграницу. Торжествовать Дикому, однако, пришлось недолго. Его студию закрыли, а его самого объявили врагом народа.

Из первой партии заключенных в 4945 человек, доставленных в Усольлаг, умерли 2176 человек. Среди трудовых лагерей в системе ГУЛАГа он имел наивысший показатель смертности среди заключенных - 16,4% (а в первом квартале 1943 года умер каждый четвертый заключенный). Дикому повезло. Выручила профессия, удача и… война.

Актёра-общественника вернули из заключения и призвали играть патриотические роли, с чем он блестяще справился. Любопытно, что за вызволенным из лагеря, но не реабилитированным Диким, долгое время неотступно следовал конвоир. «Доблестный» сотрудник НКВД, правда, много пил, т.ч. конвоируемому нередко приходилось его разыскивать.

Ареста боялась и другая советская звезда – Вера Петровна Марецкая. Шутка ли сказать, оба её брата, экономист и историк, видные партийцы, занимавшие руководящие посты в «Правде» и «Комсомольской правде», были расстреляны! А как они когда-то потешались над ней, беспартийной «артисткой»… Отец мечтал, чтобы дети стали циркачами. Сыновья предпочли партийную карьеру. Не жалели ли они о том в последние дни своей жизни, когда их определи во враги, как «бухаринцев»? После их расстрела арестовали и отправили в лагеря сестру, работавшую учительницей. Вера Петровна изо дня в день ждала стука в свою дверь. Но её отчего-то не тронули. Спасла ли роль, сделавшая её одним из символов Страны Советов? «Вот, стою я перед вами – простая советская баба…»

Иногда бывает трудно понять, чем руководствовался Левиафан, выбирая своих жертв… Например, польский дворянин, капитан лейб-гвардии Семёновского полка, друг гвардейского иуды Тухачевского Ян Янковский арестовывался дважды, но оба раза вскоре освобождён.

А, вот, Олимпий Гриценко, отец знаменитых актёров Николая и Лилии Гриценко, в 1937 году был расстрелян. Уроженец Ясиноватой, прошедший путь от железнодорожного рабочего до главного инженера и директора завода, был обвинен в шпионаже. Его семья срочно покинула родные края и перебралась в Москву. Николай Олимпиевич до конца дней хранил эту тайну, избегая упоминаний об отце. Лишь однажды, будучи в составе группы актёров на приёме в печально известном ведомстве на Лубянке, актёр обронил своей жене, актрисе Ирине Буниной, что именно это ведомство лишило его отца…

Едва не лишило оно отца и другого знаменитого вахтанговца – Владимира Этуша. Абрам Шахнович, уроженец Борбруйского уезда Минской губернии, до революции был коммивояжером. После 1917 года он перебрался в Москву. Здесь Этуши жили в четырёхкомнатной квартире, но позже были уплотнены соседями. Они-то и навлекли на вчерашнего «нэпмана» беду. В 1938 году братья Бунды донесли в НКВД, что Абрам Этуш «ведет антисоветские разговоры и неоднократно плохо высказывался по адресу товарища Сталина». Абрама Шахновича арестовали, а одну из их комнат тут же заняли соседи-доносчики. Этушу, однако, повезло. В том же году Николая Ежова во главе НКВД сменил Лаврентий Берия. Последний провёл широкую амнистию, дабы отмежеваться от объявленного врагом народа предшественника. Под амнистию попал и Этуш, находившийся в заключении лишь год. Однако, что значит быть «сыном врага народа» Владимир Абрамович испытать успел. Однажды на уроке литературы он по просьбе учителя изложил точку зрения Ленина на роман Гончарова «Обломов».

- Вы только что изложили не точку зрения Ленина, а врага народа Бухарина! – объявил учитель.

«Сначала я не придал значения своей ошибке, но со следующего урока меня вызвали к директору школы, - вспоминал Этуш. - Захожу в кабинет. За столом сидит маленький седенький человек в длинном пиджаке, скрывающем кисти рук. Смотрит на меня голубенькими глазками, колющими, словно гвозди, и спрашивает: «За что отец сидит?» Я честно отвечаю, что не знаю, даже не догадываюсь. Тогда директор школы продолжает: «У нас ни за что не сажают». Он меня так мытарил целый урок. Вопрошал: «Что же, прикажешь мне теперь в НКВД звонить?» — и протягивал руку к телефонному аппарату. Я помню то чувство страха — не за себя, а за маму: мало того, что мужа посадили, так теперь еще и сына заберут… Я просил директора не вызывать НКВД, твердил: «Я выучу слова Ленина, я выучу». В конце концов директор меня отпустил. Очевидно, он просто меня пугал. Но это свое унижение я помню до сих пор…»

Абраму Этушу повезло… Повезло Яну Янковскому… А, вот, Василию Ниловичу Хилю и Павлу Трофимовичу Калугину – напротив. Оба деда знаменитого певца Эдуарда Хиля были репрессированы и погибли. Павел Трофимович сгинул в 1935 году на строительстве Беломорканала. Регента церковного хора Василия Ниловича унёс 1938 год. Эдуард Анатольевич однажды обмолвился, что дед погиб страшной смертью – его заживо сожгли социально-близкие советской власти уголовники…

Не повезло и Михаилу Михайловичу Кокшенову. Генеральный директор Хабаровского комбината, может ему и удалось избежать жерновов НКВД, но любимая жена Галя отчаянно рвалась в Москву, мечтая стать актрисой. В столицу они перебрались в середине 30-х, а в 1936-м на свет появился сын Миша, Михаил Михайлович – младший. Год спустя старший Кокшенов был арестован и расстрелян. Галине Васильевне, оставшейся в девятиметровой комнате с младенцем на руках, думать об актёрской карьере больше не пришлось – нужно было поднимать сына. Михаил Кокшенов-младший воплотил мечту матери, став знаменитым киноактёром.

В том же 1937 году был арестован ленинградец Людвиг Львович Урлауб. Как ни странно, его вскоре отпустили, но вновь арестовали, уже за немецкое происхождение, в годы войны. Вплоть до 1958 года он отбывал срок в Краснотурьинске. В то время, как его сын Володя пал в бою с гитлеровцами ещё в 1941 году… Дочь Людвига Львовича, Татьяна, дабы не жить с клеймом «дочери врага народа», перед которой закрываются все двери, сменила фамилию. Зрители узнают и полюбят красавицу-актрису под фамилией Пилецкая.

Ещё одна красавица-немка советского экрана – Ариадна Шпринк. По муже – Шенгелая. Её дочь рассказывает: «Родители Ариадны жили в Москве. Мать - Анна Павловна Любимова - русская. Отец Всеволод Эдуардович Шпринк был немецкого происхождения. Его предки приехали из Германии еще во времена Петра Первого. В 1937-м, когда начались репрессии, Всеволод с семьей переехал в Ташкент, там родилась Ариадна. В том же году они возвращаются в Москву, но Всеволода задерживают. Из-за того что он был немецкого происхождения, его объявили «врагом народа» Его арестовали и сослали в Магадан… Всеволод был реабилитирован в 1955-м. Он, Аннa и Ариадна – православные».

Дворяне… партийцы… нэпманы… немцы… инженеры… Никого не обделяло своим вниманием всевидящее око. Жила-была в селе Сергиевы-Горки Владимирской губернии большая и дружная семья Парфёновых. Отец в должности помощника капитана ходил по Волге, мать растила шестерых детей и вела хозяйство. После революции Иван Парфёнов стал директором льномяльного завода, но вскоре скончался. Тяжело было семье остаться без кормильца, но трудолюбие матери и старших сыновей, Николая и Бориса, помогло справиться с горем. Целый день трудились они втроем в поле и сумели наладить хозяйство. Но трудолюбивые землепашцы, крепкие хозяева были «власти народа» не нужны. В начале 30-х вдову Парфёнову, в одиночку поднимавшую шестерых детей, объявили «кулаком» и раскулачили. Женщину сослали на торфоразработки. Старшие сыновья перебрались в Пермь, поступили в ВУЗ, но были отчислены. Чтобы дать образование сёстрам, Борис и Николай работали на заводе, и три сестры из четырёх смогли закончить МГУ. Лишь когда они получили дипломы и устроились на работу, братья озаботились собственным образованием. Николай Иванович Парфёнов поступил в студию при театре Моссовета. Для нескольких поколений кинозрителей он станет олицетворением управдомов, проводников, бухгалтеров, чиновников среднего звена… История семьи Парфёновых может служить яркой иллюстрацией того, как уничтожалась русская деревня, лишаемая лучших своих людей, настоящих хозяев, работящих, грамотных, ответственных. От того и царит теперь запустенье на Владимирщине, Рязанщине, Смоленщине – по всей сельской России…

Русская Стратегия

http://rys-strategia.ru/