 В конце 90-х для подъема экономики одного из регионов был направлен военный человек. Любил он авиацию и парное молоко. После первой же инспекции хозяйств, покосившихся ферм с истощёнными бурёнками и остальным КРС было принято решение выписать из-за бугра племенное стадо. В основном — коров. «Иностранки» прибыли в аккурат весной — распутица, дороги развезло, трактор может застрять. Решил глава области отправить коров к месту дислокации на… самолётах.
После приземления у «десанта» на нервной почве пропало молоко. Попытки реанимировать эту природную обязанность оказались тщетными: коровы пошли под нож. Никто ничего за них не спросил, не был наказан. Времена были сложные.
А что сегодня?
Финансирование госпрограммы по развитию сельских территорий на 2020−2025 годы сокращается с 2,3 триллиона рублей до 1,5 триллиона. В ближайшие три года на программу предполагается потратить лишь 241,5 миллиарда. Это при том, что решение только первоочередных проблем села требует около 6 триллионов.
Село остается зоной настоящего демографического бедствия, постепенно превращаясь в мертвую зону: каждый девятый субъект РФ с 1989 года потерял более 20% жителей. Но, по заверениям премьер-министра Мишустина, продолжается «дальнейший рост аграрного сектора».
— Это такая должность у власти, тех же министров заверять народ в благополучии, — говорит фермер, председатель общественного движения «Федеральный сельсовет» Василий Мельниченко. — А я скажу о реальной обстановке на селе.
Например, есть в Свердловской области земли, где под пашни используется порядка 40% от той земли, которая должна быть в обороте. Поэтому, какая может быть работа, жизнь в селе при таком «хозяйствовании»?
В нечерноземной зоне — Псковской, Новгородской, Тверской, Архангельской областях в экономическом обороте только 20−22% земель сельскохозяйственного назначения! Про качество их использования — отдельный разговор. Так что министр сельского хозяйства Патрушев заблуждается, говоря о готовности сельского хозяйства к весенне-полевым работам. Мы не знаем, что надо сеять: и так каждый год.
Сеем наобум. Доим наобум. Мы не знаем, для чего это всё делаем: ведь нам важны не количество посеянного-собранного, а доходность крестьян. Мы лет шесть-семь как забыли, что такое доходность в сельском хозяйстве.
Есть в Камышловском районе передовое хозяйство, бывший совхоз «Скатинский», где надои на корову 11000 литров. Директор этого хозяйства, председатель кооператива, признавался: ему стыдно, что при таких надоях он не может платить достойную зарплату крестьянам. На селе очень низкие зарплаты и доходы. Благодаря нынешней системе «хозяйствования» сегодня нет смысла работать в сельском хозяйстве.
«СП»: — Но как же, есть успехи в экспорте пшеницы, страна возвращается в число мировых житниц.
— Во-первых, мы не мировая житница. Потому что жито — это рожь. А мы — мировая «пшеничница», так сказать. Да, посеяли много пшеницы, пытаемся её продать. Причём продаём более-менее хорошую пшеницу, а себе на хлеб оставляем 4- 5 класс, которую никто не купит.
Продали на $ 25 миллиардов, радуемся «рекорду». США продают на $ 150 миллиардов сельскохозяйственной продукции, в том числе и зерно. Маленькие Нидерланды площадью как Московская область продаёт на $ 101 миллиард продукции, еще больше — Ирландия, размером в Ленинградскую область, где такой же климат. Поэтому это не рекорды, а понты. Россия всегда производит впечатления и больше ничего не производит. Мы — отсталая аграрная страна.
Стройматериалы наши никудышные для сельского хозяйства. У нас 70−80% изношенной техники. Чем мы будем поднимать село, как выполнять программу мелиорации? Мы не конкурентоспособные. Государству оказалось важнее продавать алюминий Дерипаски: забрали 3 советские электростанции, чтобы Дерипаске платить меньше рубля за киловатт электроэнергии, выплавлять алюминий и продавать за рубеж. А наш русский крестьянин платит по 6−7 рублей. Вот такое лукавство.
Значит, не так особо наше правительство заботит состояние российского крестьянства. Поэтому никаких надежд у меня на этот год нет. Я со своей тысячью гектаров сегодня на перепутье: сеять или не сеять? Сажать картошку или не сажать? В чем смысл работы, если не можешь получить прибыль, развиваться.
«СП»: — Может, премьер-министру удастся переломить ситуацию, развернуть вектор развития в сторону села?
— Как говорится, наш премьер ни к селу, ни к городу. Какое он может иметь отношение к сельскому хозяйству, если никогда и ничего не понимал и не знал о селе? Впрочем, как и всё нынешнее Министерство сельского хозяйства, где нет ни одного профильного специалиста, начиная с самого министра Патрушева. Нет ничего, что бы говорило о развороте аграрно-промышленной политики в сторону развития. Нет даже декларации действий. А вот опасения, что в заполнении этих чёртовых налоговых деклараций мы проведем всю оставшуюся жизнь, реальны.
Мишустин — специалист по сбору налогов, но не по развитию сельских территорий. Это — другое, здесь надо чувствовать, понимать землю. Поэтому все мечты войти в заветную пятёрочку передовых стран мира — это прожекты, которым уже 20 лет. Они таковыми и останутся. У нас за неуспехи, неудачи никто не несёт ответственности.
Нам постоянно твердят, что денег нет. На что денег нет? $ 10 миллиардов влупили в «Северный поток-2». Кто-то же ведь считал, наверное, даже знал, что он не нужен. Тем не менее, деньги ушли, пропали, но никто не несёт ответственности.
На днях сообщили, что газопровод «Сила Сибири», который строили для Китая, нечем заполнять: газа в Чаяндинском месторождении мало, но тоже уже влупили 7 миллиардов на бурение скважин. Кто должен нести ответственность? Кто принимал решение? Какой «Миллер»?
Почему правоохранительные органы не привлекают фермеров к уголовной ответственности за ненадлежащее исполнение грантов? Мало того, у Министерства неразумная грантовая поддержка, которая не никак не способствует развитию крестьянско-фермерских хозяйств. Люди попадаются на посулы власти, что выиграют эти тендеры миллиона на три. «Выигрывают» — через два года попадают под уголовную статью. Потому что условия тендеров изначально невыполнимы, а народ покупается: из-за неграмотности, малого опыта, да и чего скрывать, якобы халявных денег. Нет там халявы!
У нас и субсидии, и дотации, и гранты носят субъективный характер: министр может сказать, хочу дам, хочу не дам, тебе дам, тебе не дам. У нас нет объективных программ. Но наш министр ничего менять не собирается. Помочь не помогут, а обобрать, оштрафовать — пожалуйста.
Вот сейчас всех одолеют, в том числе и дачников, поборами за разрастающийся везде борщевик. Чем народ-то виноват за глупую государственную программу с этим борщевиком, что он оказался сильнее нашей российской бесхозной системы?
Вот сейчас закрываются один за другим сахарные заводы — это все звенья одной цепи: в руководстве нет профильных специалистов. У нас сахар, как и всё в России, дорогой. А вот импортный — дешёвый. И тут никакие экономические обоснования неуместны. Неразумные действия правительства — это единственная причина нашей бедности, нашей бестолковости. Где это видано, что в Министерстве сельского хозяйства нет ни одного агронома, ни одного зоотехника. А мы же коров собирались разводить. У нас дефицит молока на 20 миллионов тонн. Можно создать рабочие места в сёлах и деревнях, запустить в оборот землю, но доступа к кредитам у крестьян нет. Отбито желание к труду.
«СП»: — Президент Путин считает, что вместо критики власти надо что-то самим предлагать.
-А я не критикую, я рассказываю о реальном состоянии дел в сельском хозяйстве в ответ на реляции министра, что всё у нас хорошо. Конечно, не надо надеяться, что кто-то придёт и сделает за нас работу. Очень важно наладить работу органов местного самоуправления: их сейчас у нас нет. Перестраивать Россию надо снизу. Именно там наша земля, наши поля. Там должны избираться земельные комиссии, которым решать, как мы будем использовать свой земельный потенциал.
Конечно, надо на экспорт ориентироваться, но прежде накормить внутренний рынок. Давайте сделаем так, чтобы крестьяне — низовая структура — получали кредитные ресурсы, деньги — тогда мы будем заказчиками для всей промышленности. Нам сегодня требуется 160 000 тракторов, 60−66 тысяч комбайнов, огромное количество всевозможного оборудования и техники. А у нас заводы стоят. Люди нищают. Как бедность победить, если даже в городе высококвалифицированным специалистам не платят достойную зарплату. А ведь они же должны именно на заводах высокую зарплату получать. А мы, крестьяне, заказывать необходимую технику, рассчитываться произведённым нашим трудом молоком, мясом, суперколбасами — экопродуктами… Всё, что не съедим, продадим за рубеж.
«СП»: — Чем вы объясняете дефицит молока?
— Скоро в России крокодилов будет больше, чем коров. У нас дойного стада меньше 8 миллионов, а надо хотя бы 16−20 миллионов. Тогда у нас будут говядина, нормальное мясо, отечественное детское питание, за которое так волнуются сенаторы, мол, скоро всё импортное будет. Странно, что они до сих пор этого не замечал. Не надо сидеть читать Конституцию, чтобы потом ее переписывать, якобы в интересах россиян. Нет, это делается для начальства, чтобы ему жилось хорошо. Так и живем, терпим, который год.
25 -26 марта пройдет съезд Федерального сельсовета. Инициаторы съезда — промышленники, которые говорят, что им некому продавать сельхозтехнику: у крестьян нет возможности её закупать. Национальные проекты невыполнимы, если не дать денег на развитие сельских территорий. Село — локомотив роста всей экономики России. Никакое Сколково не даст нам рывка для развития страны. У нас же сегодня не берут ничего, кроме сырья, зерна, рапса, подсолнечника, льна. Переработанную продукцию мы не готовы продавать: не можем по международным стандартам получить сертификат, у нас никто и не знает, что это такое. Мы отсталая страна.
Производительность труда никудышная. Мне как руководителю хозяйства стыдно, что я не могу обеспечить работников достойной зарплатой. Вокруг прекратили работать все сельскохозяйственные производства. Где 15 сел и деревень? Раньше ходили 14 тысяч голов КРС, было 7 свиноводческих ферм, других хозяйств. Ничего не осталось. Жило 6400 человек, сейчас — 2900. Это, что, наш успех и рекорд?
Рекордными у нас остались доходы власти: правительства, депутатов, олигархов. И — обещания Владимира Владимировича, что государство должно повернуться лицом к крестьянам, развивать сельскохозяйственные территории. Обещалками страну не прокормить, а тут ещё явный разрыв между призывами президента и желанием правительства работать. Возможно, президент не то предлагает, поскольку не знает село?
Разрушительное падение жизни в сельских территориях началось лет двадцать назад и продолжается сегодня. Задуманная ставка на холдинги провалилась. Огромные средства, активы оказались арестованными. Из оборота было выведено и не используется имущество на 5,5 триллиона рублей. Число банкротов будет расти. А поддержка была не крестьянам, а 20−30 богатейших семей. Поэтому мы получили разрушенные территории. Война не принесла столько разрушений селу, сколько это сделало непрофессиональное правительство.
Беда в том, что арестованное 5,5 триллиона рублей имущество используется. Специально создан институт эффективных менеджеров, который деньги благополучно переведёт за рубеж. Ничего в страну не вернётся. Правительство примет новое решение, снова раздаст приближенным миллиарды и триллионы рублей, и будем мы дальше продолжать так жить.
«СП»: — Послушать вас, получается, анонсированные нацпроекты по поддержке сельского хозяйства, обещание выделить в 2020 году программу комплексного развития сельских территорий в отдельную статью, так и останутся на бумаге?
-Денег на эти программы особо и нет. Методика не разработана, мотиваций никаких нет. Идёт обезлюдивание сельских территорий. Мы придём к тому, что у нас целые территории Дальнего Востока опустеют. На огромной территории Нечерноземья в 30 регионах живет всего 10 миллионов сельских жителей. Мёртвые сёла на Смоленщине, других регионах. Народ в поисках заработка стекается в Москву, Московскую область. Это — губительная политика.
Я не раз говорил, что на земли без народа придут народы без земли. Нет денег для развития отечественного сельхозпроизводства? Давайте под программу освоения русского пространства, развития сельских территорий, где живёт 37 миллионов, а ещё более 10 миллионов человек в малых районных центрах, займём средства. Нельзя почти 50 миллионов народа вычеркнуть из экономической жизни России.
Дошло до того, что сейчас хотят домовые книжки, по предложению одного из замминистров, убрать за ненадобностью. А взамен выделяется 100 миллиардов рублей на … изучение состояния жилья на селе. Какое состояние, если мы живём в домах, построенных в 30-х годах? Зачем, если в домовых книгах всё записано: из чего эти дома построены, сколько курочек у тебя есть, сколько козочек и всякой живности. А ведь 100 миллиардов для села были бы в самый раз, это огромное подспорье, тем более сейчас, когда крестьяне должны готовиться к весенне-полевым работам, закладывать основы будущего урожая. Догадаться нетрудно, где осядут эти миллиарды.
Так что, при таких «специалистах» у села на возрождение особых перспектив не вижу. Вот недавно в ночи подожгли сельхозтехнику у фермера Николая Маслова в Краснодарском крае. И так по всей России. Одних — в тюрьму, других — сжигать. Крестьяне, фермеры не нужны власти. Сейчас обложат налогом личные подсобные хозяйства, как выжить сельчанам? Мы в личных хозяйствах производим порядка 35- 40% еды. Обложат непосильным налогом, рухнет и этот островок выживания. Нас всё время пытаются завлечь в игру напёрсток: выживешь — не выживешь. Умирающие российские деревни — это мина под суверенитет страны, провал аграрной политики. Признать это власти невыгодно, отсюда непонятные переписывания Конституции, обещание социального благоденствия, которое забетонируют законом. Ощущение такое, что нами правят люди, которым мы не нужны. Всё не в нашу пользу и не для нас.
источник |
