В страшное время русской смуты, когда брат шел на брата и рушилось то, что казалось незыблемым, когда фактически рушился мир, единственной опорой для людей была вера. Не упасть духом, достойно перенести все испытания им, жившим на изломе эпох, помогали истинные пастыри. Таким добрым пастырем был владыка Сильвестр, архиепископ Омский и Павлодарский. Он призывал делать то, что должно, «сохраняя как истинные христиане полное спокойствие духа в нынешнее тяжелое время». Пастырь добрый душу свою полагает за овцы... Владыка Сильвестр не оставил свою паству – он отказался  уезжать из обреченной  Белой столицы и 10 марта 1920 года принял мученическую смерть…
Иустин Ольшевский родился в 1860 году в селе Киевской губернии в семье диакона Льва Ольшевского. В Киевской Духовной семинарии прилежного юношу, отличавшегося молитвенной настроенностью души, рекомендовали в чтецы к знаменитому богослову архимандриту Сильвестру (Малеванскому). Архимандрит Сильвестр имел слабое зрение, потому нуждался в помощнике, который бы читал ему вслух богословские сочинения.  Иустин стал, как сам он однажды выразился, «очами и пером» ученого-богослова, проводившего жизнь аскета и трудолюбца и отличавшегося решительным, но чрезвычайно добрым характером. Близость к такому подвижнику помогла юноше выбрать дальнейший путь. После окончания семинарии архимандрит Сильвестр рекомендовал Иустина Ольшевского к поступлению в Киевскую Духовную академию.
Каникулы Иустин проводил в родительском доме. В селе, где служил его отец, активную деятельность развили сектанты – штундисты.  Видя, как быстро распространяются сектантские учения, Иустин Ольшевский решил посвятить себя миссионерскому делу. Будучи человеком действия, он без колебаний выбрал для себя путь, который предполагал постоянное противостояние, преодоление.
Блестяще окончив академию, молодой богослов начал свое служение учителем церковно-приходской школы в селе Липовка Киевского уезда. Потом его перевели преподавателем
Закона Божия в двухклассное министерское училище в местечке Шпола того же уезда – поселении беднейшем и почти целиком зараженном штундизмом.
Основательно ознакомившись с учением секты, Иустин Львович пришел к мысли, что деятельность светского миссионера может принести больше плодов, чем миссионера из духовенства. Он изложил свои соображения в письме митрополиту Киевскому Платону (Городецкому) и в марте 1889 года был назначен миссионером Киевской епархии. Тогда назначение епархиальным миссионером лица светского звания было большой редкостью.
Известный миссионер и чиновник особых поручений при Святейшем Синоде В. М. Скворцов потом писал: «Тогда не было ясно и точно выражено учение штундистов, приходилось идти ощупью, самим прокладывать путь… Самому ходить в собрания штундистов и здесь на опыте убедиться, что полученными в академии знаниями не всегда можно успешно отразить нападки штундистов. Они мыслят и толкуют слово Божие иначе, чем мы,  и для успеха миссии среди них нужны особые приемы. И вот в эту пору выступил на миссионерское поприще Иустин Львович Ольшевский и начал печатать в “Руководстве для сельских пастырей” свое “Обличение штундизма в библейских текстах”. Написанный Иустином Ольшевским объемный труд потом многократно переиздавался.
Иустин Львович задумывался о монашестве, часто посещал Киево-Печерскую Лавру. И когда наместник Лавры преосвященный Иларион (Юшенов) стал Полтавским епископом, он пригласил Иустина Ольшевского преподавать историю в Полтавской Духовной семинарии, а также исполнять послушание епархиального миссионера.
На публичном заседании Полтавского Комитета Миссионерского Общества Иустин Львович прочел пространный доклад. В этом докладе он не только объяснил причины успеха  сектантского движения в России,  но и предложил меры по преодолению этого пагубного явления. То есть, помимо общих рассуждений представил четкий план конкретных действий.
Иустин Ольшевский первым осознал, насколько серьезную угрозу представляет сектантство для русского народа и самого существования государства. Он постоянно ездил в села Полтавской епархии, где приходские священники не могли справиться с распространением штундизма.  Епископ Полтавский Иларион предложил ревностному труженику принять сан пресвитера. Иустин Львович согласился, но с условием, что ему будет разрешено посвящение в сущем состоянии, то есть неженатым.
Потом «Полтавские епархиальные ведомости» писали, что отец Иустин «сразу же повел жизнь истинного монаха в миру; этот великий жизненный шаг его встречен был духовенством с некоторым недоверием. Но шли годы, и это недоверие сменилось чувством беспредельного уважения. Стало ясно, что отец Иустин являет в своем лице пастыря высокого христианского душенастроения и мировоззрения, пастыря исключительной силы воли и характера».
Отец Иустин был истинным нестяжателем - он жил в скромной келье при монастырской гостинице, все свое время тратил на молитву, чтение слова Божия, объезды епархии, руководство вверенных ему школ и на многочисленные миссионерские беседы. А летние каникулы посвящал паломничеству на Святую Землю или в русские обители.
По внешнему своему положению он не был монахом, потому порой его спрашивали о  семье и детях. И он неизменно отвечал, что насчитывает у себя до пятидесяти тысяч богоданных ему детей. В школах его встречали как дорогого гостя. Учителя и дети с нетерпением ожидали приезда отца Иустина. Пробыв весь день в школе, он вместе с учащими и учащимися выслушивал вечерние молитвы. После молитв все брали благословение, но никто не расходился.  И наконец кто-то из учеников просил: «Отец Иустин, расскажите нам что-нибудь! Пожалуйста!».  К этой просьбе присоединялись остальные. И батюшка начинал рассказ о Святой Земле, о Почаевской Лавре, о Соловецком монастыре..о святых  святом праведном Иоанне Кронштадтском, которого он знал лично и с которым ему посчастливилось совершать божественную литургию... За такими рассказами  время незаметно приближалось к полуночи, и батюшка уже сам напоминал, что детям пора спать.
«Полтавские епархиальные ведомости» писали о миссионере-подвижнике: «Как человек высокого религиозного настроения, устремившийся к возобладанию истинной свободой духа, отец Иустин и в практической деятельности своей остался совершенно чуждым холодному, бездушному формализму. Чарующая простота обращения, искренность, сердечная отзывчивость — вот основные черты его служебных отношений».
Епархиальное начальство неоднократно предлагало пастырю-подвижнику принять сан архиерея, но отец Иустин по своему смирению всякий раз отклонял это предложение. Только в конце 1910 года, после двадцатилетнего служения на поприще епархиального миссионера он наконец дал свое
согласие на возведение в сан епископа.  23 декабря 1910 года архиепископ Назарий постриг протоиерея Иустина в мантию с наречением ему имени в память преподобного Сильвестра Печерского, а  в праздник Рождества Христова, иеромонах Сильвестр был возведен в сан архимандрита.
 15 января 1911 года в Санкт-Петербурге в зале заседаний Святейшего Синода произошло наречение архимандрита Сильвестра во епископа Прилукского, викария Полтавской епархии. После епископ произнес слово, которое произвело на присутствующих огромное впечатление: «Когда впервые надели на меня священнослужительские одежды, я со всей силой почувствовал значение сих евангельских слов: егда бе юн, поясашеся сам, и хождаше, аможе хотяше: егда же состареешися, и воздежеши руце твои, и ин тя пояшет, и ведет, аможе не хощеши (Ин.21,18). Когда я был более юн, действительно, поясался сам и ходил, аможе хотел, путями собственными, неуготованными. Ныне наступает время, дабы Ин поясал меня и вел.  С двух сторон нас ведут и влекут. По слову Апостола, плоть желает противного духу, а дух—противного плоти (Гал.5,17). О, как сильно ныне влечение плоти и мира, вооруженных совершенным состоянием наук, искусств и всякой техники! Мир тянет на свою сторону всеми средствами, до телесного насилия включительно, — и отторгает наследие Божие. Мирская зараза проникает ныне в богословскую науку и в клир. Ныне более чем когда-нибудь христианская Церковь подобна кораблю, обуреваемому великим волнением житейского моря. Для верных наступают времена исповедничества. Вот с какой стороны теперь ин пояшет и ведет, аможе не хощеши. Трудно и страшно ныне архипастырствование».
Слова владыки оказались пророческими.
Епископ Сильвестр еще более усилил свои молитвенные труды, ревностно исполняя архипастырские обязанности.  Но всего через год до полтавской паствы дошли слухи о намерении Святейшего Синода перевести владыку на другую кафедру. Прихожане послали прошение с просьбой оставить  епископа Сильвестра в Полтаве, хотя бы на несколько лет. На Полтавской кафедре всеми любимый и почитаемый пастырь оставался еще два года, а в ноябре  1914 года  он был назначен епископом Челябинским, викарием Оренбургской епархии.
При своем первом служении в челябинском соборе владыка сказал: «Господь наш Иисус Христос заповедал Своим ученикам, а в лице их всем пастырям Церкви, быть прежде всего проповедниками мира (Мф. 10,12). Посему и аз смиренный, принимая возложенное на меня послушание, обращаюсь к вам, возлюбленные о Христе братие и чада, с сим Христовым словом: мир оставляю вам, мир мой даю вам: не якоже мир дает, Аз даю вам (Ин.14.27).
Мир от Господа не таков, как тот мир, который от людей мира сего исходит. Мир сего мира часто бывает как бездеятельность, как плод телесной и духовной немощи, мир сего мира бывает как беспечность, как плод всякого нерадения. Мир сего мира бывает как злое попустительство, как злое непротивление злу…
Завещая мир, Христос Спаситель вместе с тем сказал: не мните, яко приидох воврещи мир на землю: не приидох бо воврещи мир, но меч (Мф. 10,34). При действовании царствия Божия в мире неизбежно выступают и меч от врагов, как сила противная Христу, и достойный меч от последователей Христовых, как напряжение доброй деятельности. Истинный последователь Христов не противится злу греховными средствами, но всячески действует против зла благословенными от Господа средствами…
Каков же мир Христов? Мир Христов есть деятельный внешний мир со всеми ближними и дальними. Аще возможно, еже от вас, со всеми человека мир имейте (Рим. 12,18), говорится в слове Божием. Мир Христов есть мир совести, как нравственная безукоризненность. Мир Христов есть мир с Богом, как дерзновенная молитва».  
Как же важно об этом помнить нам, живущим вроде бы в совсем другое время....
Большую часть времени владыка проводил в поездках по церквям, стараясь наладить жизнь приходов. Потому  указ Святейшего Синода от 4 июня 1915 года о назначении преосвященного Сильвестра епископом Омским и Павлодарским стал ему известен только спустя неделю.
8 августа преосвященный Сильвестр прибыл в Омск. И обратился к жителям Степного края – к людям, с которыми он останется до конца, с приветствием, вновь напоминающем о мире Христовом:  «Христов мир степной стране сей. Богом врученной нам пастве омской! Христов мир богоспасаемому граду сему! Христов мир вам, возлюбленные братие, сестры и чада!»
Но страна неудержимо скатывалась в хаос. В январе 1918 года епископ  Сильвестр  возвращался в Омск из поездки в родную ему Полтаву. Гражданские поезда из Полтавы не ходили, и владыка вместе с сопровождавшим его диаконом попросились в одну из  теплушек солдатского эшелона. В вагоне оказались безбожники, которые стали поносить  православную веру.
— Братцы, — громко и отчетливо произнес архипастырь, обращаясь к солдатам, — признаете ли вы свободу за всеми людьми? Если признаете свободу, чтобы не веровать, то признайте свободу и за теми, кто желает веровать. Не дозволяйте глумиться над неверующими, но не оскорбляйте и верующих. О чем угодно гражданском говорите и обсуждайте свободно, но не касайтесь Господа Бога и святыни… А желаете узнать насчет религии, спрашивайте тех, кто на это дело поставлен. Ведь насчет лекарства спрашиваете у доктора, насчет суда спрашиваете у адвоката, так насчет религии спрашивайте у пастырей.
Он стал отвечать на вопросы солдат, рассказал о святых, которые были выходцами из крестьянского сословия, из людей самого бедного состояния. Его рассказ коренным образом переменил настроение слушателей, а ругатели Церкви на ближайшей станции покинули вагон и не возвратились.
Через несколько дней пути владыка предложил солдатам «отметить воскресный день хоть краткой молитвой». А потом обратился к ним с таким увещеванием:
«Дорогие мои! Я с вами почти неделю живу в этом подвижном доме. Видел ваши душевные качества и скажу вам правду. Пред моими глазами много было случаев, когда вы жалостливо относились к бедствующим людям, которые просили у вас приюта. Вы их устраивали у себя и даже кормили. Это доброе евангельское качество. Видел ваше терпение, с каким вы переносите выпадающие на вашу долю лишения. И это добро, ибо без терпения нет спасения. Видел, как вы искренно и без лукавства относитесь друг к другу. И это добро, ибо из этого вырастает дружба и христианская любовь. За все эти качества с нами может быть Христос. Но кроме этого я видел у вас одну привычку, о которой не могу говорить без глубокой скорби. Это—постоянное употребление гнилых слов…. Иные произносят гнилые слова с усладой, смакуют, как жуки навоз.
А иные произносят по привычке, без всякой мысли. Но как бы ни произносить их, можно ли сохранить при этом чистоту души? Спаситель наш сказал, что только чистые сердцем увидят Бога. Поэтому ясно, чтобы с нами был Господь Христос, нам обязательно навсегда нужно отказаться от употребления гнилых слов. добром намерении этом сами постараемся, и Господь нам поможет. Господь Христос да будет с вами».
После этого богомоления ехали еще двое суток. И архипастырь имел великое утешение видеть, что старые солдаты почти перестали употреблять ругательные слова, а у молодых они срывались, но изредка».
В январе был обнародован декрет советской власти об отделении Церкви от государства, фактически ставший началом открытых гонений на церковь.  По призыву Поместного Собора во многих городах России состоялись крестные ходы. 4 февраля  такой крестный ход прошел в Омске.  Шествуя по улицам города, где властвовали большевики, грандиозный крестный ход останавливался у каждого храма, епископ служил молебен, а затем обращался к народу, призывая хранить православную веру и защищать храмы, которым теперь  стало грозить разорение. Это был очень смелый шаг и без ответа он не остался. В ночь с 5 на 6 февраля к архиерейскому дому подошел вооруженный отряд, незваные гости стали стучать в двери. Прислуга не открыла – владыка ввиду грабежей и насилий, чинимых в городе под видом обысков, распорядился ночью в дом никого не пускать. Пришедшие стали грозить, что будут стрелять и взорвут двери. Тогда по распоряжению эконома архиерейского дома на колокольне ударили в набат. Каратели бежали.
К архиерейскому дому начал сбегаться народ, епископ вышел к людям. В это время стало известно, что какие-то люди грабят дом кафедрального протоиерея и ключаря. Часть народа пошла туда.  Снова появился вооруженный отряд и ворвался в дом епископа. Владыку Сильвестра схватили, приставили к виску револьвер и, не дав возможности надеть теплую одежду, по морозу пешком повели в помещение совета депутатов. Эконома владыки преподобномученика Николая Цикуру, видимо, пытавшегося остановить беззаконие, предводитель карателей застрелил.
 Но случилось то, чего большевики не предполагали - на звон соборной колокольни откликнулись другие церкви и на улицах и площадях появились толпы народа. Возмущенные люди требовали освободить епископа. По требованию верующих к арестованному были допущены несколько депутаций.  На следующий день весь город пришел в движение; учреждения, магазины, учебные заведения закрылись.  Власти перепугались настолько, что даже объявили в городе осадное положение.  В двенадцать часов ночи в архиерейский дом пришла следственная комиссия и опечатала покои епископа. 7 февраля владыка провел в заключении, а на следующий день был освобожден.
Позднее эти события были названы большевиками «антисоветским выступлением» и «поповским мятежом – такого  решительного отпора они не ожидали и весьма впечатлились.
22 апреля ко дню  Святой Пасхи Патриарх Тихон возвел отважного архипастыря  в сан архиепископа.
Летом власть большевиков в Омске и других сибирских городах пала. Но белая Сибирь была отрезана от остальной России линией фронта. Потому  в ноябре в Томске  состоялось Сибирское церковное совещание из 13 архиереев и 26 членов Поместного Собора, на котором было организовано Временное Высшее Церковное управление Сибири. Его главой избрали архиепископа Сильвестра. Церкви вернули земли и собственность, в школах восстановили преподавание Закона Божия.
Владыка оставался сторонником решительных действий. Для укрепления духа  офицеров и солдат белой армии архиепископ Сильвестр восстановил институт военных священников – в армию было направлено  более двух тысяч пастырей. Церковное управление рассылало воззвания,  в которых разъяснялась антихристианская суть большевизма. Военное духовенство занималось проповеднической работой в действующей армии, тыловые районы тоже посещались талантливыми проповедниками.  
. 29 января 1919 года архиепископ Сильвестр привел Александра Колчака к присяге как Верховного правителя России. И вручил ему  образ Христа, на обороте которого имелась надпись: «В мире скорбни будете, но дерзайте, яко Аз победих мир (Иоанна 16, 33). В благословенную память восстановления правительствующего сената, принесения присяги господином Верховным правителем адмиралом А.В. Колчаком и членов правительства 16–29 января 1919 г. Омск».
По благословению епископа Омское епархиальное братство ревнителей православия направило Верховному правителю адрес, который заканчивался словами «Да будет с тобою Господь, наш мужественный и мудрый вождь! С тобою наши молитвы и наши надежды. Иди и спасай нашу Отчизну!».
В белом Омске тогда оказались самые разные люди, занесенные в сибирскую столицу вихрем гражданской войны. Оторванные от родных мест, ничего не знающие о судьбе родных и близких... Казалось, им остается только ждать, чем завершится противостояние. Но владыка вновь и вновь напоминал –  нужно действовать. И старался вдохновить каждого сделать все, что от него зависит.
 Перед весенним наступлением белой армии в марте 1919  года архиепископ организовал  общегородские молитвенные шествия, чтобы укрепить дух людей в этот решительный час. 23 марта  состоялся крестный ход с иконой Николая Чудотворца. Эта икона была сделана   с крошечного снимка  с надвратной иконы Николы Можайского в киоте Никольской башни Московского Кремля, переданного в Пермь по благословению Патриарха Тихона. Ею  преосвященный Борис, епископ Чебоксарский благословил Верховного правителя  при посещении им на фронте войск в феврале. На иконе имелась знаменательная надпись: «Проведением Божиим поставленный спасти и собрать опозоренную и разоренную Родину, прими от православного града первой спасенной области дар сей – святую икону, и да поможет тебе Всевышний Господь и Угодник Святый Николай достигнуть сердца России – Священной Москвы..».
Через неделю, 30 марта был совершен крестный ход уже через весь город. Газета «Сибирская речь» дает весьма подробное его описание: «С  разрешения Верховного правителя, принадлежащая ему икона Святителя Николая чудотворца – точный снимок со  старинной иконы, находящейся в  Москве на  Никольских воротах и  поруганной большевиками, пребывавшая всю неделю в  Успенском кафедральном Соборе, выносится, после литургии, с  торжественным крестным ходом на  площадь для следования в  дом Верховного правителя, через весь город. Солнце заливает своим ярким светом собравшиеся Крестные ходы их  всех церквей Омских. Ослепительно блестят золоченые ризы на  иконах, кресты, хоругви и  облачение духовенства. Мощное пение сливается со  звуками исполняемого военным оркестром «Коль славен» и  торжественным звоном колоколов. Крестный ход направляется по Тобольской улице. Впереди всех распорядитель, затем последовательно: фонарщики, кресты, хоругви, иконы, духовенство. Старшие протоиереи  о. Покровский и о. Соловьев несут икону. За  ними архиепископ Омский Сильвестр и  епископ Казанский в  полном облачении с  посохами. Народ заполняет всю улицу, на  всю ее  ширину. Целое море голов. Пение не  прекращается во  все время пути. Крестный ход последовательно проходит мимо всех приходских церквей, с  остановкой у  каждой из  них, У  всех церквей совершается краткое молитвословие, настоятель местного храма произносит слово. Владыка благословляет на  все четыре стороны город и  народ. По  всему пути встречает крестный ход народ. Стоят у  дверей домов и  ворот и  даже на  крышах. Сильное впечатление на  слышавших произвело слово Архипастыря Сильвестра. Владыка, указывая на  икону, вдохновенно говорит: «Не  напрасно совершили большевики поругание святой иконы. Бог прославил ее еще больше – поруганную. Видите – меч в  руке Святителя. Он  цел и  невредим. Под грозным водительством Святителя Николая чудотворца пойдет Русская армия спасать Русскую Землю»… Крестный ход завершается у дома  Верховного правителя. На  набережной против дома оркестр играет «Коль Славен». Крестный ход входит в  ограду. На  дворе у  крыльца Верховный правитель встречает икону. Архиепископ служит торжественный молебен. Провозглашается многолетие. Архиепископ благословляет иконой Верховного правителя и  народ и  вносит ее  в  дом. Крестные ходы расходятся. Время подходит к 7-ми часам вечера. Богомольцы, пробывшие с  крестным ходом около семи часов, возвращаются бодрые и  радостные».
А ведь большинство этих людей, бежавших из большевистской России, ютились в сибирской столице даже не по съемным комнатам – по съемным углам…
В мае - июне владыка Сильвестр  совершил поездки по Томской, Красноярской и Иркутской епархиям и  произнес в различных приходах более ста проповедей,  в августе посетил западную части Омской епархии, а также территорию нынешнего  Северного и Центрального Казахстана. Архиепископ особенно  старался останавливаться в местностях, где происходили большевистские восстания, совершая там церковные службы и произнося поучения.
Лозунги, которые, как считалось, должны были призвать людей к антибольшевистской борьбе («За единую нераздельную Россию», «За Учредительное собрание»), владыка называл непонятными для людей, сухими и отвлеченными. И был уверен - на  смену им должны прийти новые всем понятные слова – «За веру, Церковь и Отчизну!». Верховный Правитель  был с ним полностью согласен: «Политические лозунги, идеи Учредительного собрания и неделимой России больше не действуют. Гораздо понятнее борьба за веру». Примечательны  слова Колчака, приводимые личным адъютантом В.В. Князевым: «Я знаю, что есть меч государства, пинцет – хирурга, нож – бандита… А теперь я знаю! Я чувствую, что самый сильный: меч духовный, который и будет непобедимой силой в крестовом походе – против чудовища насилия!».
Но увы, понимание это пришло слишком поздно…
 Вдохновенный проповедник владыка Сильвестр при любой возможности старался  укрепить дух войск.  7 июня в Успенском Кафедральном соборе он отслужил молебен по случаю годовщины падения власти большевиков в Омске. И выступил с проповедью перед войсками о необходимости продолжать борьбу за спасение России.
А 14 июля  в зале архиерейского дома под председательством  архиепископа Омского состоялось организационное собрание братства Св. Гермогена, которое должно было объединить всех неравнодушных к судьбам родины.  После общей молитвы владыка обратился к собравшимся с приветствием, приглашая всех к «дружному, тесному единению для совместной работы на благо Родины и православной церкви, сохраняя как истинные христиане полное спокойствие духа в нынешнее тяжелое время».   Важнейшей задачей братства, названного именем патриарха московского Гермогена, который в свое время «поднял из развалин целое государство»»,  была  помощь действующей армии, причем не только в тылу, но и на передовой . Стали создаваться дружины Святого Креста - особые православные дружины по орденскому принципу. В  объявлениях отмечалось, что в эти дружины  могут записываться лица непризывного возраста и даже женщины . Борьба с большевиками наконец стала рассматриваться как духовное противостояние.
18 сентября в Успенском соборе  состоялась церемония освящения крестов и возложения их на солдат батальона, вступавшего в дружину Святого Креста. Владыка Сильвестр произнес слово о значении дружин Святого Креста и благословил дружинников списком с иконы Святителя Николая. На  торжественном заседании братства Св. Гермогена  к дружинникам обратился Верховный правитель: « Мне припоминается, как восемь веков тому назад в Клермоне началось движение, которое высший представитель католического мира напутствовал тогда лозунгом «Так хочет Бог». Мне хочется указать и вам ныне, что с тем же лозунгом мы придем к полной победе над нашим общим врагом». Но, увы, время было безнадежно упущено – на исходе войны создание крестоносных дружин уже ничего не могло изменить.  Ведь добровольцы крестоносцы не имели достаточной армейской выучки, а времени на их обучение уже попросту не было…
 В сентябре, когда напряжение на фронте достигло своей высшей точки, в городе был совершен  еще один большой  крестный ход. 2 сентября во всех церквях Омска были отслужены всенощные бдения с всенародным покаянием, а на следующий день  после Божественной литургии и акафиста Святому Кресту совершены крестные ходы к Успенскому Кафедральному собору. Перед началом молебна высокопреосвященный Сильвестр обратился к народу с кратким словом, в котором сравнил «совершающиеся сейчас и переживаемые нами» события с тем, что было почти 2000 лет тому назад на Голгофе». Молебен закончился около двух часов дня, и крестные ходы при исполнении оркестром гимна «Коль славен Наш Господь в Сионе», сопровождаемые своими прихожанами, стали расходиться каждый к своей церкви. Характерно, что в этот день в Омске были закрыты все места увеселений – он по желанию верующих был объявлен День покаяния и молитвы.
И чудо свершилось -  в сентябре белые витязи на Тоболе смогли совершить невозможное, но  преступная бездеятельность тыла погубила все.
 В ноябре 1919 года белая армия оставила Омск и город без боя заняли большевики. Архиепископ Сильвестр был заключен в тюрьму. По заявлению новых властей архиепископ Омский должен был предстать перед судом вместе с бывшими министрами  колчаковского правительства. Но владыка был слишком серьезным противником и позволить ему выступить на суде означало проиграть заранее...    
Суд был назначен на май месяц. А в начале марта в Книге регистрации актов гражданского состояния о смерти по 3-у району г. Омска появилась актовая запись № 96, в которой сообщалось, что архиепископ Сильвестр скончался 10 марта 1920 года в 2 час. 30 мин. дня. Причина смерти – кишечный рак.  
Успенский собор, в котором в апреле 1919  года  адмирал Колчак и владыка Сильвестр встретили свою последнюю Пасху, в 1935 году был взорван. Через семьдесят лет в июле 2005 года  по благословению митрополита Омского и Тарского Феодосия на этом месте начались восстановительные работы.  16 июля -  в день закладки собора – была обретена сильно поврежденная икона, которая всплыла из нижней комнаты собора, заполненной грунтовыми водами. На иконе с тыльной стороны явно виднелась надпись: «…епископу Сильвестру от почитателей…», подпись, дата «16 июля 1914» и печать. В 1914 году владыку  провожали с Полтавской кафедры... После откачки воды из этой комнаты был обнаружен гроб и вмонтированные над гробом в стену крест с иконой Киево–братской Божией Матери над ним (владыка занимал должность учителя церковноприходской школы Киевского Свято-Владимирского братства). На кресте надпись «1918 год» -  это дата возведения преосвященного Сильвестра в сан архиепископа.. В гробу помимо останков оказались части архиерейского облачения, чётки и «орлец». На дне гроба  лежал четырехгранный гвоздь. Судебно-медицинская экспертиза подтвердила принадлежность останков  архиепископу Омскому и Павлодарскому Сильвестру.  
В 1998 году архиепископ Сильвестр был причислен к местночтимым святым в Омско – Тарской епархии как священномученик. Через два года  на Архиерейском соборе в Москве он был прославлен в сонме новомученников российских.  Теперь, после того как на всеобщее обозрение были представлены уже упомянутые бумаги – поминается как священноисповедник.  Есть бумага, «свидетельствующая» о естественной кончине. (Кстати, в газетах того времени написали, что владыка умер от тифа!)  Но еще есть логика. Анализ уже имеющихся экспертиз полностью опровергает версию о том, что архиепископ скончался в спокойной обстановке. Множественные прижизненные переломы конечностей и ребер, штыковой след на костях груди, лучевидные трещины в затылочной части черепа и полное отсутствие верхней челюсти доказывают, что смерть была насильственной. А повреждения на костях рук свидетельствуют о том, что погибший был пригвожден к полу....
И еще – если бы владыка Сильвестр умер своей смертью, не было бы смысла  класть в гроб гвозди, вызывающие вполне четкие ассоциации. Тогда людям вообще-то было не до инсценировок…
Большевики хорошо помнили, как в 1918 году на защиту владыки поднялся весь город. И представляли, что будет после известия о его казни, потому позаботились, чтобы на бумаге все было чинно-благородно…
 Время несомненно расставит все на свои места. Но уже сегодня очевидно - не оставивший свою паству архиепископ Сильвестр стал хранителем Омска – по молитвам у его мощей происходят многочисленные чудеса. Автор этих строк убедилась в этом на  собственном примере – полностью оправившись после серьезной травмы.

Елена Мачульская

Русская Стратегия

_____________________

ПОНРАВИЛСЯ МАТЕРИАЛ?

ПОДДЕРЖИ РУССКУЮ СТРАТЕГИЮ!

Карта ВТБ (НОВАЯ!): 4893 4704 9797 7733 (Елена Владимировна С.)
Яндекс-деньги: 41001639043436
Пайпэл: rys-arhipelag@yandex.ru

ВЫ ТАКЖЕ ОЧЕНЬ ПОДДЕРЖИТЕ НАС, ПОДПИСАВШИСЬ НА НАШ КАНАЛ В БАСТИОНЕ!

https://bastyon.com/strategiabeloyrossii