Сто шагов разделяли враждующие армии под Самбором. Сплошным огнём покрывал противник русские окопы, и солдаты с уважением качали головами, видя сухонькую фигуру генерала, осматривавшего позиции в сопровождении нескольких офицеров, будто бы вовсе не замечающего свинцового дождя, сеющего смерть совсем рядом с ним.
- Ваше Высокопревосходительство, нужно пригибать голову, проходя у бойниц, - предупредил ротный командир.
Генерал ничего не ответил, остановился у одной из бойниц и, медленно подняв бинокль, стал рассматривать вражеские позиции. Пули свистели, чудом не задевая его, но ни единый мускул не дрогнул на невозмутимом лице: кисмет – от судьбы не уйдёшь. Послышался негромкий вскрик – это рядом упал сражённый пулей солдат. Генерал обернулся, перекрестил убитого и прошептал:
- Видно, не судьба ещё…
А.А. Брусилов, не любивший Корнилова, позднее всё же отдаст ему должное в своих воспоминаниях: «Он всегда был впереди и этим привлекал к себе сердца солдат, которые его любили. Они не отдавали себе отчёта в его действиях, но видели его всегда в огне и ценили его храбрость».
Он родился 18 августа 1870 г. в маленьком сибирском городке Усть-Каменогорске. Отец его имел чин хорунжего Сибирского казачьего войска, выслуженный за 25 лет безупречной службы, мать была простой казашкой из кочевого рода, и от неё сын унаследовал монгольский тип лица. Первые 11 лет жизни будущего белого вождя прошли в станице Каркаралинской, население которой насчитывало в ту пору 862 человека. Семья жила небогато, и на плечи Лавра Георгиевича, как старшего сына, ложилось много хозяйственных забот: он опекал младших детей, брата и сестру, помогал матери, бегал на посылках и ухаживал за лошадьми – всё это закаляло натуру, помогало изнутри узнать и понять психологию и быт казаков, что впоследствии немало пригодится Корнилову. Девяти лет он поступил в приходскую школу, насчитывающую всего 23 ученика, где чтение, письмо, основы истории, географии, литературы и обязательный Закон Божий преподавали обыкновенно не педагоги, а грамотные пожилые казаки.
В тринадцать лет Корнилов отправился в Омск и поступил в Сибирский кадетский корпус. Вступительные испытания дались приехавшему из глубинки и имеющему весьма слабое образование будущему кадету крайне тяжело, но, несмотря на плачевные их результаты, он был зачислен в корпус, наряду с несравненно более подготовленными, холёными сверстниками, и вскоре оправдал доверие, оказанное ему этим зачислением.  С первой же учебной четверти он стал по успехам во главе класса.
По итогам первого года обучения Корнилов выходит в число лучших учеников. Его оценки по всем предметам колеблются от 10 до 12 баллов из 12 максимально возможных. Директор корпуса генерал Пороховщиков указывал в аттестации на юного кадета: «развит, способности хорошие, в классе внимателен и заботлив, очень прилежен… Скромен, правдив, послушен, очень бережлив, в манерах угловат. К старшим почтителен, товарищами очень любим, с прислугою обходителен». В заключительной аттестации по прошествии пяти лет можно будет прочесть также: «скромен, откровенен, правдив. Трудолюбив и постоянно с охотою помогает товарищам в занятиях. Серьёзен. Послушен и строго исполнителен. (…) К родным относится с любовью и часто пишет им письма. Со старшими почтителен и приветлив. Товарищами очень любим и оказывает на них доброе влияние…»
Выпускные экзамены были сданы Корниловым на высшие баллы и, получив таким образом право выбора военного училища для дальнейшего обучения, он отправляется в Петербург и поступает в 1889 г. в Михайловское артиллерийское училище. Закончив его в числе лучших учеников, Лавр Георгиевич был назначен в Туркестанскую артиллерийскую бригаду.
В Туркестане он активно занимался самообразованием, изучал туземные языки, давал уроки ради заработка, чтобы помочь нуждающейся семье отца, занимался просвещением солдат, любимых им и отвечающих ему взаимностью. Через три года молодой офицер держит экзамены в Академию Генерального штаба и поступает туда, показав блестящие результаты (средний балл 10,93, по пяти дисциплинам – максимальные 12 баллов). Будущий Донской атаман А.П. Богаевский вспоминал Корнилова тех лет: «Скромный и застенчивый армейский артиллерийский офицер, худощавый, небольшого роста, с монгольским лицом, он был незаметен в академии и только во время экзаменов сразу выделялся блестящими успехами по всем наукам».
Получив право выбора места службы, Лавр Георгиевич выбрал Туркестан… К этому времени относится первый легендарный подвиг Корнилова. Непреступной цитаделью возвышалась на берегу Аму-Дарьи, у выхода из ущелья Гинду-Куш крепость Дейдади, построенная англичанами в Афганистане для защиты своих индийских владений на дальних подступах. Страшной смертью грозила русским разведчикам попытка узнать план укреплений крепости, а потому оных добыть не удавалось. Крупный исследователь Центральной Азии, начальник 4-й Туркестанской линейной бригады генерал М.Е. Ионов очень огорчался этому факту и не раз сетовал на неприступность цитадели. Однажды сокрушения генерала дошли до слуха капитана Корнилова, недавно прибывшего в Туркестан и сразу полюбившегося Ионову свой тягой к знаниям и исследованиям. В тот же вечер молодой офицер попросил у благоволившего к нему генерала трёхдневный отпуск и, получив его, направился к знакомым туркменам, язык которых знал, как родной, а потому имел возможность сойтись с ними довольно коротко…
Обрив голову, сбрив усы и надев афганский полосатый халат, Корнилов вместе с проводниками-туркменами ночью переправились через Амур-Дарью и на рассвете, передохнув на постоялом дворе, достигли крепости. Внезапно к ним подъехал всадник, и туркмены шёпотом успели предупредить капитана, что это – афганский офицер, охраняющий Дейдади.
- Кто вы и куда едете? - спросил всадник.
- Великий Абдурахман, эмир Афганистана, собирает всадников в конный полк, - ответил Корнилов с поклоном. – Я еду к нему на службу.
- Да будет благословенно имя Абдурахмана! – сказал афганец и уехал.
Лавр Георгиевич хладнокровно подъехал к крепости, отмечая каждую деталь, сделал пять фотоснимков, произвёл съёмку двух дорог, ведущих к российской границе и, проехав среди бела дня 50 вёрст по неприятельской территории, переправился обратно на свой берег.
- Вас же могли посадить на кол афганцы! – воскликнул генерал Ионов, заключая в объятия молодого капитана, когда тот подал ему записку с подробным описанием крепости Дейдади и её фотографии.
Корнилов ответил невозмутимо и просто:
- Я знал, на что шёл, но зато вы получили необходимые вам сведения.
Корнилов-исследователь обрёл известность, благодаря изучению Афганистана, Индии, Китая, Персии, куда после вылазки в Дейдади командование стало посылать способного офицера с целью получения самых разных сведений об этих мало известных краях. Шведские и британские географы изучали территорию Кашгарии (Восточного Туркестана), считавшейся древней, таинственной и почти неисследованной страной, их находки произвели сенсацию в научном мире. В то же самое время русский капитан с двумя помощниками изучал этот загадочный край, встречался с китайскими (Кашгария входила в ту пору в состав Китая) чиновниками и предпринимателями, налаживал агентурную сеть. В течение 18 месяцев Корнилов путешествовал по Кашгарии, районам Тянь-Шаня, вдоль границ Ферганы, Семиречья, Индии и Тибета, находясь в поле зрения британской разведки, внимательно следящей за передвижениями русских. Итогом этой командировки стала подготовленная Лавром Георгиевичем книга «Кашгария или Восточный Туркестан», ставшая весомым вкладом в географию, этнографию, военную и геополитическую науку и принёсшая автору заслуженный успех.
Вскоре Корнилов получил новое задание: на этот раз путь его лежал в малоизвестные районы Восточной Персии. Именно к этой экспедиции относится беспримерный поход русских разведчиков по «Степи отчаяния», жаркой пустыне, изображаемой на тогдашних картах Ирана белым пятном с надписью «неисследованные земли». Сотни вёрст бесконечных песков, ветра, обжигающих солнечных лучей, пустыня, где почти невозможно было найти воду, а единственной пищей были мучные лепёшки – все путешественники, пытавшиеся прежде изучить этот опасный район, погибали от нестерпимой жары, голода и жажды, поэтому британские исследователи обходили «Степь отчаяния» стороной. Русские разведчики под командованием капитана Корнилова стали первыми европейцами, которые прошли этот путь и вдобавок привезли с собой богатейший географический, этнографический и военный материал, который позднее Лавр Георгиевич станет широко использовать в своих очерках, публиковавшихся в Ташкенте и Петербурге.
В 1903 г. Корнилова направляют в Индию для изучения языков, нравов, обычаев и традиций народов Белуджистана. В то время Лавр Георгиевич уже владел пятью языками: немецким, французским, английским, персидским и урду. За время этой экспедиции Корнилов посещает Бомбей, Дели, Пешавар, Агру (военный центр англичан) и другие районы, наблюдает за британскими военнослужащими, анализирует состояние колониальных войск, контактирует с британскими офицерами, которым уже знакомо его имя. Через два года Главный штаб опубликует написанный Корниловым «Отчёт о поездке по Индии».
Л.Г. Корнилов мог войти в историю, как блестящий русский разведчик, исследователь, путешественник, и встать в один ряд со знаменитыми отважными героями – покорителями загадочных и неизвестных земель, чья жизнь стала легендой и основой для немалого числа книг и кинолент, но, увы, судьбе было угодно, чтобы совсем в иной, чуждой и тяжёлой для себя роли вошёл он в историю.
Военные таланты Корнилова проявились впервые в Русско-японскую войну. Уже имея чин подполковника и недавно став начальником отдела Главного штаба в Петербурге, Лавр Георгиевич добивается отправки на фронт и осенью 1904 г. прибывает туда в должности штаб-офицера при управлении 1-й стрелковой бригады. Его боевое крещение состоялось под Сандепу. План этой операции был подготовлен в расчете на переход в наступление всех трех русских армий, находившихся в распоряжении Главнокомандующего - генерал-адъютанта А.Н. Куропаткина. Но пассивное руководство действиями русских армий генералом Куропаткиным, который не решился не только ввести полностью в дело 1-ю и 3-ю армию, но и в самый ответственный момент остановил наступление 2-й армии, обратило почти выигранное русскими войсками сражение в поражение.
Грамотным и отважным военачальником подполковник Корнилов проявил себя в битве под Мукденом. Во всеобщем хаосе ответственность за судьбу солдат легла на плечи офицеров батальонного и полкового звена, и, приняв эту ответственность, Лавр Георгиевич сумел, отстреливаясь и атакуя, вывести из окружения свою уже считавшуюся уничтоженной бригаду, с ранеными и знамёнами, сохраняя полный боевой порядок. В своём докладе Корнилов указывал, что «1, 2 и 3-й полки, несмотря на крайнее утомление, большие потери, понесённые в предшествующих боях, недостаток в офицерах… и, наконец, несмотря на панику, охватившую части разных полков, отходивших по этой же дороге, держались на занятой позиции с непоколебимою твёрдостью под убийственным огнём пулемётов, шимоз и пехоты противника, ясно осознавая необходимость держаться для спасения других».
За личную храбрость и правильные действия Корнилов был награждён орденом Св. Георгия 4-й ст.
Через два года после окончания войны, Лавр Георгиевич, имея репутацию крупного специалиста-востоковеда, получает назначение военным агентом в Китай. К этому периоду можно отнести пик карьеры Корнилова-разведчика. Он изучает китайский язык, путешествует, изучает быт, историю, традиции и обычаи китайцев. Намереваясь написать большую книгу о жизни современного Китая, Лавр Георгиевич записывает все свои наблюдения. Он регулярно отправляет подробные отчёты в Генеральный штаб и МИД. Среди них большой интерес представляют в частности очерки «О полиции Китая», «Телеграф Китая», «Описание маневров китайских войск в Маньчжурии», «Охрана императорского города и проект формирования императорской гвардии»…
В Китае Корнилов помогает прибывающим в командировку русским офицерам (в частности, полковнику Маннергейму), сводит знакомство с коллегами из разных стран, встречается с будущим президентом Китая, а то время молодым офицером Чан-Кайши.
Одним из самых ярких эпизодов деятельности Лавра Георгиевича на посту военного агента стало разведывание тайны отряда китайских войск, обучаемого по европейскому образцу и тщательно скрываемого от сторонних глаз. Чтобы разузнать всё об этом загадочном подразделении, Корнилов оделся в пышный китайский балахон, покрыл голову шапочкой с шишечками мандаринов и поехал в город, где дислоцировался китайский отряд. Там он назвал себя губернатором какой-то провинции, чуть ли не посланником Богдыхана, его встретили почестями, и отряд прошёл церемониальным маршем прямо перед взором русского агента, которому, как посланнику «сына неба», докладывали всё, что он должен знать.
К сожалению, Корнилов не вписался в дипломатический мир, и в 1910 г. его отозвали из Пекина. Однако, в Петербург Лавр Георгиевич возвратился лишь через пять месяцев, в течение которых совершил путешествие по Западной Монголии и Кашгарии с целью ознакомления с вооружёнными силами Китая на границах с Россией.
Деятельность Корнилова получила высокую оценку не только на Родине, где он получает орден Св. Анны 2-й ст. и другие награды, но и у дипломатов Британии, Франции, Японии и Германии, награды которых также не обошли русского разведчика.      
В годы Великой войны генерал Корнилов возглавив 48-ю (будущую «Стальную») дивизию, входившую в армию А.А. Брусилова. Солдаты боготворили Лавра Георгиевича. Он с большим вниманием относился к их быту, стараясь поддерживать их моральный дух, требовал от подчинённых инициативности, чёткого исполнения приказаний, отеческого отношения к нижним чинам. Отличавшийся аскетичностью, часто спавший всего по нескольку часов в сутки, Корнилов всегда заботился о том, чтобы его солдаты были сыты и имели всё необходимое. «В памяти он так и остался – в землянке, где обосновался штаб дивизии, глубокой ночью при мерцающем масляном фонаре сидит сухопарый генерал с уставшими глазами…» - вспоминал один из офицеров.
Во многих операциях 8-й армии отличилась корниловская дивизия.
- Корнилов – не человек, стихия, - говорил пленённый австрийский генерал Рафт. В ночном бою при Такошанах группа добровольцев под командованием Лавра Георгиевича прорвала позиции неприятеля и, несмотря на свою малочисленность, захватила 1200 пленных, включая самого Рафта, потрясённого этой дерзкой вылазкой.
Вскоре после этого в ходе Лимановского сражения «Стальная», перебрасываемая на самые тяжёлые участки фронта, разбивает неприятеля в боях под Гоголевым и Варжише и доходит до Карпат, где занимает Крепну. В январе 1915 г. 48-я дивизия занимает главный карпатский гребень на линии Альзопагон – Фельзадор, а в феврале Корнилов производится в генерал-лейтенанты, его имя получает широкую известность в армейской среде.
Долгие и упорные бои вела корниловская дивизия за карпатским городом Турка. Командующий, верный себе, следил за ходом боя, не обращая внимание на вражеский огонь.
- Что случилось в Очаковском полку? – вдруг спросил он, заметив что-то.
- До исправления телефонного провода невозможно узнать, - ответил начальник штаба.
- Немедленно пошлите туда две роты из моего резерва, австрийцы вновь обходят наш левый фланг, - распорядился Лавр Георгиевич.
Стоявшие рядом офицеры стали внимательно рассматривать позиции указанного полка, но ничего не смогли увидеть. Между тем, направленные роты поддержки уже приближались к цели.
- Связь восстановлена! – доложили в этот момент Корнилову. – Командир Очаковского полка просит помощи против обходящих его левый фланг австрийцев!
Офицеры восхищённо переглянулись, поражённые тем, как по фигурам нескольких солдат генерал сумел безошибочно понять ситуацию. Сам Лавр Георгиевич продолжал наблюдение за ходом боя.
Одной из самых блестящих операций, проведённых Корниловым, является взятие городка Зборо, гордо называемого австрийцами «вторым Перемышлем». Высота, на которой располагались неприятельские укрепления, считалась непреступной: помимо природного положения, Зборо был защищён проволочными заграждениями, рядами глубоких окопов, укреплёнными огневыми точками -  но именно через этот пункт лежала единственная дорога, а потому высота 650 должна была быть взята.
Понимая бесполезность прямого удара, Корнилов тщательно готовит предстоящую операцию. Он каждый день рассматривает неприятельские укрепления со своего наблюдательного пункта, наносит на карту новые данные, присутствует на допросах пленных австрийцев, анализируя их поведение, отмечает на карте позиции, занятые наиболее слабыми и недисциплинированными частями. Основываясь на этих данных, Лавр Георгиевич составляет план штурма. В назначенный час русская артиллерия ураганом обрушивается на неприступную высоту, а пехота начинает наступление. Неожиданно для австрийцев главные силы русских появляются с другой стороны: обойдя высоту, они незаметно подходят к нужному месту и атакуют противника. В панике австрийцы бегут. Это было последнее сопротивление, оказанное австро-венгерскими войсками. С падением «второго Перемышля», дорога на Венгрию была расчищена.
Увы, этот успех не был развит. Войска Юго-Западного фронта под командованием генерала Н.И. Иванова не сумели правильно использовать имевшиеся резервы, и перед русской группировкой в Карпатах возникла угроза быть отрезанной от основных сил. Австро-венгерцы вновь переходят в наступление, заходят во фланг и тыл корпуса генерала Цурикова, в которую входила «Стальная», и тот отдаёт приказ об отступлении. 48-й дивизии отводится роль щита, прикрывающего откат армии… Не имея точных данных о численности атакующего неприятеля, Корнилову было трудно оценить сложившуюся обстановку, подлинную картину из опросов пленных и захваченных документов удаётся выяснить слишком поздно: противник окружает «Стальную» на берегах реки Дуклы.
В кровопролитных боях только один Ларго-Кагульский полк и батальон Очаковского полка сумели вырваться из окружения, сохранив все знамёна дивизии. Сам Корнилов, взяв на себя командование одним из батальонов, остался прикрывать отход уцелевших частей и отдал приказ стоять до конца. Нужно было как можно дольше держать противника, чтобы дать отойти основным силам. Таким образом, всю мощь неприятелю пришлось сосредоточить на разгроме одной дивизии, недаром носившей своё гордое имя. Батальон, возглавленный Корниловым, был уничтожен полностью. В живых осталось семь человек. Сам генерал получил два ранения в руку и ногу. Четверо суток минуло прежде чем 29-го апреля их, до последнего пытавшихся прорваться к своим, израненных и обессиленных, нашли и взяли в плен прочёсывавшие лес австрийцы.
«Стальная» погибла, но, во многом, благодаря этой жертве, были спасены основные силы 3-й армии, в которую она была переведена в составе корпуса генерала Цурикова. Правда, позже в ходе разбирательства, Цуриков, питавший давнюю неприязнь к Корнилову, будет обвинять именно его в трагической гибели 48-й дивизии и требовать суда над Лавром Георгиевичем. Между тем, командующий Юго-Западным фронтом генерал Иванов высоко оценил подвиг Стальной дивизии и направил Верховному Главнокомандующему Великому Князю Николаю Николаевичу ходатайство «о примерном награждении остатков доблестно пробившихся частей 48-й дивизии и, особенно её героя, начальника дивизии генерала Корнилова». Уже 28 апреля 1915 г. Государь подписал указ о награждении Корнилова орденом Св. Георгия 3-й ст.      
Из 60 русских генералов, оказавшихся в плену в ходе Первой Мировой войны, только один решился на побег. Первый раз Корнилов пытался бежать из замка Нейгенбах, элитного лагеря для высших и старших офицеров, захватив аэроплан. После этого его перевели в Лекский замок, лишённый сношений с внешним миром. В Лекском замке находилось несколько десятков пленных русских генералов, среди которых оказался и Е.И. Мартынов, бывший начальник Корнилова по Заамурскому округу пограничной стражи, где Лавр Георгиевич служил незадолго до войны.
Надо сказать, что условия, в которых содержались пленные, были более чем удовлетворительны: они имели хорошее питание, медицинскую помощь, возможность делать покупки и держать денщиков и ординарцев. Пленные генералы могли даже получить личную свободу при условии подписи о дальнейшем неучастии в войне вплоть до её окончания. После двух попыток побега Корнилову предложили предоставить большую свободу, если он не будет стремиться бежать вновь. Генерал резко отказался и просил не делать ему больше подобных предложений.
Ни усиление надзора, ни посулы не изменили намерений Лавра Георгиевича, и вскоре он составил новый план побега. Перестав есть и спать и ограничившись только питием крепкого чая, вызывающего сердцебиение, Корнилов добился перевода в лагерь-госпиталь. Перед охраной оного был зачитан приказ, где в частности говорилось: «Военное командование видит в генерале Корнилове человека в высшей степени энергичного и твёрдого, решившегося на всё, и убеждено, что оный от замысла побега не откажется, болезнь лишь симулирует, дабы легче повторить попытку бегства. Бесспорно, что в случае удачного побега в настоящее время державы нашли бы в нём серьёзного, военным опытом богатого противника, который все свои способности и полученные в плену сведения использовал бы для блага России и вообще наших врагов. Обязанность каждого этому воспрепятствовать. Высшее военное командование приказывает генерала Корнилова, хотя и тайно, но строго охранять, каждое сношение с кем-либо запрещать, в случае попытки побега, воспрепятствовать этому любой ценой». В заключении сообщалось, что всякий, кто решиться способствовать побегу Корнилова, будет караться смертной казнью.
Вскоре по прибытии Лавра Георгиевича в лагерь к нему явился помощник аптекаря, чех Франтишек Мрняк. Этот человек, поражённый приказом, полученным относительно пленного русского генерала, и его выясненной после этого биографией, решил помочь ему осуществить побег.
- Присаживайтесь, - предложил Лавр Георгиевич вошедшему чеху, недоверчиво разглядывая его. – До меня дошёл слух, что вы слишком заметно интересуетесь моей особой и участью. Советую вам вовремя это оставить. Иначе вы будете иметь крупные неприятности. Я знаю австрийские законы и знаю, что вас ожидает. Будьте поэтому осторожны и не подвергайте себя опасности.
Мрняк был потрясён словами генерала, но ничто уже не могло изменить его решимости помочь ему бежать.
Для успешного побега необходимы были документы, вещи, деньги и точный маршрут пути. Маршрут наметил сам Корнилов по добытой карте Австро-Венгрии. Остальное ложилось на плечи его помощника, которому генерал дал 300 крон в дополнение к имеющимся у него 180-ти. Мрняк распоряжается ими как нельзя лучше: покупает два чистых бланка отпускных удостоверений, ставит на них печать в канцелярии, заполняет их на вымышленные имена, подделывает подпись начальника госпиталя, приобретает два поношенных штатских костюма, два ранца, револьвер и бинокль. Карта, компас и электрический фонарик у генерала уже были. Помогали организации побега также вестовой Корнилова Д. Цесарский и пленный русский санитар Мартьянов.
Побег был назначен на 11 августа 1916 г. Мрняк покупает в городе продукты, которых должно хватить на несколько дней и пишет письмо родным: «Лучше смерть, чем жизнь невольника… Убегаю вместе с пленным русским генералом Корниловым в Россию… Твёрдо надеюсь, что нам это удастся…» Уже запечатанное письмо он забывает в ящике стола, и позже эта досадная оплошность много повредит делу и дорого обойдётся самому Мрняку.
Корнилов переодевается в костюм Цесарского, а тот занимает его место, дабы изображать спящего генерала. Выпрыгнув из окна уборной, Лавр Георгиевич направляется в аптеку, где его уже ждёт Мрняк. Там он переодевается в форму австрийского солдата, надевает тёмные очки, и вдвоём они покидают госпиталь и направляются на станцию, где благополучно садятся в поезд.
На другие сутки беглецы прибывают в Карансебеш, вокзал которого оцеплен войсками: письмо Мрняка уже обнаружено. Однако, проверив документы, их пропускают. Дальнейший путь лежит через лес. По расчётам Корнилова до границы оставалось каких-то 30 часов, но прогнозы эти оказались неточными. Вдобавок из-за потери компаса, продвижение сильно осложнилось. Приходилось пробираться малопроходимыми местами, избегая постов и местных жителей, нередко подолгу кружа на одном месте. Продукты закончились, и после пяти дней плутаний путники не знали, где точно они находятся. Мрняк  решается зайти в одиноко стоящую деревенскую постройку, чтобы купить еды и узнать собственное местонахождение. Но там его задерживает пограничная стража…
Корнилов остаётся один. Около трёх недель он передвигается по ночам, скрываясь днём в дуплах и корнях деревьев, питаясь ягодами, и, наконец, выходит к румынской границе. Ночью, собрав последние силы, он переплывает реку Дунай и оказывается на территории союзного государства.
По возвращении в Россию Корнилова осыпали почестями, его имя становится известно всей стране. В Ставке генерала принял Император и вручил ему орден Св. Георгия, газеты и журналы публиковали портреты героя, статьи о нём и интервью с ним, Омский епископ прислал телеграмму, в Петрограде чествовали юнкера родного Михайловского училища, земляки из станицы Каркаралинской прислали нательные крест и образок… Восстановив силы после пережитых приключений, Корнилов снова отбыл на фронт, получив назначение командиром 25-го корпуса Особой армии генерала В.И. Гурко, в должности которого оставался до трагических событий февраля-марта 1917 г…     
Лавр Георгиевич стал последним военачальником, назначенным на свою должность Императором. Николай Второй подписал приказ о его назначении командующим Петроградским округом за несколько часов до отречения.
На этом посту Корнилов оказался ввергнут в вовсе несвойственную для него стихию политики. Да ещё и в период, когда понятие чести и патриотизма стремительно уходило в лету. Долго оставаться в своей должности в эпицентре революционного безумия, не имея возможности предпринять решительные меры для наведения порядка в отсутствии на это санкции «временного правительства», Лавр Георгиевич не мог и вернулся на фронт, получив под команду 8-ю армию, входящую в состав Юго-Западного фронта. Начинался новый, самый трагический виток в его судьбе, но на этом новом этапе генерал уже не сможет быть самостоятельной фигурой, какой был прежде. В развернувшейся крупной политической игре разные силы делали ставку на его имя, желая использовать его авторитет в свих целях. Против воли Корнилов оказывается втянут в водоворот происходящих событий, сильно отдающих всеобщим безумием. Не искушённый в политике генерал не может понять всех механизмов и тонкостей политической игры, а потому так тяжело играть ему отведённую ему судьбой чуждую, не свойственную ему роль политика. Если на фронте, стоя на наблюдательном пункте и замечая всё зорким глазом, он управлял боем, то в битве политической всё было наоборот: уже не он, а она управляла им. Позже Корнилов скажет: «Когда-нибудь я вам расскажу, что сделали с Корниловым. Я в Корниловы не сам пошёл…» Странные личности, авантюристы и шарлатаны распускали слухи, надевали личины важных персон, мутили воду, рождая невиданную всеобщую путаницу, путаницу, в которой ещё Н.В. Гоголь видел источник российских бед. Именно из этой путаницы в августе 1917 г. родится грандиозная мистификация под названием «корниловский мятеж», мистификация, благодаря которой закулисные кукловоды забили последний гвоздь в гроб тысячелетнего Русского царства, неотделима от участи которого была судьба Корнилова…

Когда-то адмирал П.С. Нахимов искал своего ядра или пули, появляясь на самых опасных бастионах, понимая, что не может пережить Севастополя. Корнилов не мог пережить России. И точно так же, спустя год после февральской катастрофы, он искал своей пули в степях Дона и Кубани, ведя к стенам Екатеринодара горстку верных, Белое Воинство, им собранное во имя чести Родины. 13 апреля 1918 г. под Екатеринодаром один единственный снаряд попал в занимаемую Главнокомандующим ферму, аккурат в его комнату… «Рок – неумолимый и беспощадный, - писал об этом А.И. Деникин. - Щадил долго жизнь человека, глядевшего сотни раз в глаза смерти. Поразил его и душу армии в часы её наибольшего томления. Неприятельская граната попала в дом только одна, только в комнату Корнилова, когда он был в ней, и убила только его одного. Мистический покров предвечной тайны покрыл пути и свершения неведомой воли».
Генерал М.В. Алексеев в своём приказе по Армии отметил: «Пал смертью храбрых человек, любивший Россию больше себя и не могший перенести её позора». Это – лучшая эпитафия выдающемуся сыну нашего Отечества – Лавру Георгиевичу Корнилову.

Приобрести книгу "Забытые герои Великой войны" в нашем магазине: http://www.golos-epohi.ru/eshop/catalog/128/15498/