На днях исполнилось бы 45 лет Алексею Мозговому. Человеку, который из выступления в выступление повторял одно старомодное слово – СОВЕСТЬ. Это слово иногда слетает с уст тех, кому глубоко чуждо то, что оно обозначает. И слово остаётся мертво… У Мозгового жило всякое Слово. И это – в первую очередь, ибо оно составляло самую суть его самого.

Он ничего не искал для себя. Он искренне недоумевал, «почему они не могут не воровать», если он может. И с равным гневом обрушивался он и на сильных мира, делающих свои гешефты, и на рядовых сограждан, тащащих что плохо лежит и не упускающих случая в своём малом масштабе делать то, за что сами же так негодуют они на стоящих выше и имеющих значительно большие масштабы…

Потому так и звучало его слово, потому так и боялись, и боятся его, что это было слово, подкреплённое жизнью, слово олицетворённое. Мы ведь и забыли, что такие люди могут быть. И, вот, дан нам был образчик истинного вождя народного, не в паскудном смысле ХХ века, а в стародавнем, в каком были вождями Пожарские и Минины…

«Живите по совести!» - завещал другой лидер ополчения, Александр Беднов. Оба они, неотделимые от этого понятия, за честь и за други души полагавшие, ныне записаны в преступники духовными калеками, в которых не атрофирована от рождения, не то удалена позднее без следа – совесть. Это о них с какой-то почти детской наивностью любил повторять ещё один ратник совести в бессовестное время – Евгений Ищенко: «Им должно быть очень стыдно!»

Пять лет назад в Киеве застрелили русского писателя Олеся Бузину. Совесть Украины. Когда он покидал пост главы газеты «Сегодня», то пояснил: «Нельзя идти на сделку с совестью!»

Нельзя. Идти. На сделку. С совестью.

Такие простые слова. Готовая аксиома.

Вот, только многие ли, заглянув в себя, смогут сказать, что не заключали подобных сделок? А, оглядясь по сторонам, много ли найдут – не заключавших? Конечно, всякий заключающий найдёт оправдание. И подчас весьма весомое. Да, оправдаться можно… Вот, только не отменяет это аксиомы. Нельзя. Идти. На сделку. С совестью.

Не от того ли мы обречены жить в не русском государстве, разделённом и разорённом, в прозябании и поношении, что слишком часто мы оправдываем и оправдывали себя? Слишком часто «для пользы дела» (какого? чьей?) шли на сделки с совестью, подменяли совесть личную (глас Божий в человеке) совестью партийной (тотальной бессовестностью, ибо линия партии всегда изменчива, ибо всякая партия – разделение, ложь и своекорыстие), приспосабливались, заигрывали с лукавым? «Лукаво жили» (Л. Бородин)?

Вторая половина советского владычества и её демократическое развитие – есть эра приспособленцев. Нас приучили жить во лжи, и мы приспособились, встроились в большей или меньшей степени. «Не утопия – только воровать. Не утопия – убивать. Не утопия – врать. Вот это вот не утопия, это реальность, да. Нас приучили считать, что все, что есть светлого – это утопия. И каждый день нам об этом напоминают. «Вы никогда не построите справедливого общества – это утопия. Вы никогда не сделаете то – это утопия, все остальное…». Кто сказал, что человек не способен жить справедливо, кто сказал, что человек не способен жить честно, если он этого захочет? Если мы говорим, что это утопия, значит, мы сами себя убеждаем себя в том, что нам просто не хочется этого. Так же? Но если у нас есть просто стремление жить честно – кто нам помешает жить честно? Начать нужно просто с себя – вот и все.» (А. Мозговой) Мы… перестали смотреть на небо, ибо нам внушили, что оно недосягаемо. И стали смотреть только себе под ноги, выискивать под ногами пропитание, не чураться грязи. Ведь «все» так живут. «Все» так делают. Но грех «всех» никогда не станет индульгенцией для греха каждого отдельно взятого индивидуума из этих «всех». Об этом мы успели порядочно позабыть.

Но, вот, пришли люди, которые не умели и не хотели жить, как «все». Люди, которые самим бытием своим, свидетельствовали, что можно жить иначе, что это не утопия, а свежий воздух не убивает принюхавшихся к угару лжи, но напротив – служит исцелению.

Почему фарисеи всех времён истребляли пророков? Потому что они самим бытием своим обличали их и сокрушали их власть (не физическую, но психологическую) над народом. Почему безбожная большевистская власть более всех ополчалась на верующих, на честных трудолюбивых крестьян, на людей самых крепких и праведных? Именно поэтому. Само существование таких людей подрывало новый порядок. В чёрной стае черны должны быть все…

За ХХ век совестное начало, такие понятия, как честь и благородство, были практически истреблены – вместе с их наиболее стойкими носителями. В 21-м веке тех, кто, словно воскреснув из небытия, напомнил нам их, постигла та же участь. Новый порядок тотально бессовестности не прощает тех, кто нарушает его. 

А что же мы? Увидевшие? Услышавшие? Восприняли ли Слово и Жертву? В абсолютном большинстве, пожалуй, что нет.

Забросали их ёлками, закидали их грязью

И пошли по домам под шумок толковать,

Что пора положить бы уже конец безобразью,

Что и так уже скоро мы все начнём голодать…

Это – предел восприятия, некоторые, впрочем, предпочитают уже и под шумок не толковать, но как можно прилежнее встраиваться и приспосабливаться. «Если я упаду, поднимите мой меч», - завещал Мозговой. Сможем ли мы выполнить его завет? Заветы всех их, совестью нашей ставших? Сможем ли быть достойными их памяти, их жертвы? Или смиримся с тем, что всё светлое – утопия? Многие, наверное, станут кивать на внешние препятствующие условия. Но это будут вновь столь привычные нам ложные самооправдания. Если смогли Мозговой, Беднов, Бузина, то почему не сможем – мы? Не мы таковы, каков мир. Но мир, слагаемый из нас, таков, каковы мы. «Главный ключ нашего бытия или небытия - в каждом отдельном человеческом сердце, в его предпочтении реального Добра или Зла» (А. Солженицын).

Елена Семёнова

Русская Стратегия