В начале апреля этого года стало известно, что в находящемся на территории «Украины» городе Шепетовка (кстати, родина бывшей комсомольской активистки Валентины Матвиенко, урождённой Тютиной, ныне – спикера Совета Федерации) переделали музей имени советского писателя Николая Островского в Музей пропаганды. На страничке в социальной сети Фейсбук, принадлежащей депутату Госдумы от «Единой России» Елене Паниной эта новость вызвала негодование в комментариях.  Оказывается, немалому числу наших сограждан дорог и близок создатель образа Павки Корчагина – одного из мерзких литературных персонажей. Моя скромная попытка попытаться сказать правду была встречена потоками ненависти и оскорблений. Впрочем, это меня только подстегнуло рассказать всем о том, что же из себя представляет на деле «творчество» Н.Островского. Текст, который я хочу представить вашему вниманию (впрочем, в несколько сокращённом виде), первоначально вышел на моём канале в Яндекс-дзэн и собрал огромное количество просмотров, а также немало комментариях, в которых современные адепты красной идеологии угрожали мне физической расправой и писали оскорбления в самом отвратительном тоне. Впрочем, такая реакция как раз показывает, что я всё сделал правильно и такие тексты просто необходимы. В своё время я написал довольно объёмные тексты о Максиме Горьком, где раскрыл его истинный облик (в скором времени я намерен переработать их в цикл, более подробный, и также представить читателям). Теперь, как выяснилось, необходимо ударить по ещё одному столпу советской литературы – по Николаю Островскому и его роману «Как закалялась сталь». Сделать это необходимо потому, что в советское время он был обязательным в школьной программе, читать его необходимо было всем и Павку Корчагина (выдуманного персонажа, но в котором было немало автобиографических черт от автора) ставили в пример как «героя». Было снято три экранизации: первая – в годы Великой Отечественной (с антигерманским посылом, где больше внимания было уделено периоду участия Павки в борьбе с немцами, занявшими территорию Малороссии после Брестского мира), вторая – в середине 1950-х, с артистом Василием Лановым (по счастью, он потом оправдал себя, снявшись в одной из главных ролей в «Офицерах» – и именно роль Ивана Варраввы затмила Павку; хотя, стоит отметить, в фильме в конце был показан фрагмент из той самой экранизации) и третья – в первой половине 1970-х, Владимиром Конкиным (будущим Шараповым; собственно, именно из-за Павки его на эту роль и назначили по рекомендации украинского комсомола, хотя у Говорухина были совершенно иные планы на эту роль). Популярностью эта книга пользуется в Китае (там сняли и четвёртую экранизацию книги), неокрасные в интернете любят говорить, что герой боевиков с восточными единоборствами Джеки Чан (а также его коллега Джет Ли) считает эту книгу важной для себя и т.д. Но только вот мы не Китай.

В Интернете есть довольно интересный разбор книги «Как закалялась сталь», хотя и написанный несколько сумбурно. После этого текста, конечно, наверное, мне и не стоило бы ничего писать. Но всё же я решил, что надо это сделать, пусть текстов будет больше. Всё-таки это очень важное дело. И высказаться хотелось бы со своей стороны, собственную точку зрения. К тому же важно, чтобы все видели – высказывающихся немало, что недовольных этой книжкой не один и не два, а больше. Так что я попытаюсь сказать всё, что думаю об этой книге.

Не буду подробно углубляться в некоторые моменты. Например, про строительство узкоколейки уже не раз хорошо писали специалисты по строительству, которые прямо отметили, что процесс постройки в книге явно протекает со слишком большими и неэффективными трудозатратами, хотя можно было бы всё сделать гораздо проще и быстрее. Ну, так это не царские инженеры делали (как в одном из произведений Гарина-Михайловского), а малообразованные комсомольцы.  Начнём с самого начала. Там Павка подбрасывает махорки в тесто для кулича священнику, законоучителю, с которым у него возникли разногласия. Вот что писал по этому поводу русский писатель Владимир Солоухин: «Но вот кто помнит, с чего начинается «Как закалялась сталь»? Священник, учитель в школе закона Божьего, спрашивает учеников, кто перед Пасхой приходил к нему на дом сдавать уроки. Дело в том, что один из учеников, а именно, как потом выяснилось, Павел Корчагин, образец человеческого и коммунистического поведения для многих последующих поколений, насыпал в пасхальное (для кулича) тесто махорки. И это тоже преподносилось нам как доблесть. Пакости, предавай, доноси, ненавидь, воруй (вскоре Павка украдёт наган) [если точно, то манлихер – С.З.] – всё хорошо, если ты воруешь у «классового врага», если ты пакостишь «классовому врагу». Тогда ты не пакостник, не гадёныш, не воришка, а – герой». Это был осознанный Павкин бунт против Бога. Конечно, можно отметить, что нередко священнослужители плохо выполняли свою миссию по духовному просвещению учащихся, порою вели себя не очень достойным образом, но всё же данные страницы романа написаны абсолютно в предвзятом ключе, с однозначной ненавистью к священнику. Собственно, это начало является ключевым, важным для понимания дальнейшей сути всего романа. Знаю людей, которые дальше этого не продвинулись. Надо понимать, что Павка – это такой шепетовский ницшеанец, бросивший вызов Богу. И, закономерно, что он потом был Им наказан. Вспомним про судьбу Ницше – и поймём, что бунт против Господа всегда чреват. Фактически, на все свои дальнейшие мучения и Павка, и Островский обрекли себя, взбунтовавшись против Бога. Причём, ранее это уже не раз отмечалось исследователями. Борис Парамонов прямо называет Павку «этаким Ницше для советского ширпотреба». Михаил Визель считает, что данная книга это «история превращения способного, но недисциплинированного юноши в безупречного «солдата партии», фактически советское житие». Последние слова станут ясными чуть ниже.

Процитируем здесь фрагмент из статьи, о которой я говорил выше: «Павка (а, скорее автор – Николай Островский) вообще не терпел поповского сословия. Попы у него руководят антисоветскими восстаниями. Отец Василий почему-то оказывается во главе эсэровского комитета, хотя из истории известно, что эсэры были стопроцентные атеисты. Павка, когда победила большевистская революция, выгнал из дома поповскую семью и разметил в нём райком: «В большом зале, где благочестивые хозяева лишь в престольные праздники принимали гостей, теперь всегда людно. Поповский дом стал партийным комитетом». Отомстил. Молодец. Где бедовали батюшка с семьёй – не сообщается». Отмечено верно – у Павки абсолютная ненависть к священнослужителям и христианству, к Церкви. И, конечно же, эта ненависть у него от автора, так что можно прямо сказать – Николай Островский это настоящий воинствующий безбожник и богоборец. Отмечается также следующее: «Тогда-то и выработался его мстительный характер, он поклялся: «Никому не прощу своих обид! Не забуду, не прощу!»» То есть, это абсолютно противоречащее духу христианства качество. Если христианство учит людей прощать обиды, не гневаться, то подобные Павке богоборцы как раз мстительны, жестоки и готовы уничтожать всех, хоть в чём-то перешёл им дорогу. Так что всё последующее стоит рассматривать именно через призму этого богоборческого бунта. И тут как раз стоит обратить внимание на одну крайне любопытную оценку романа, проясняющую его суть. В статье на сайте Украина.ру сообщается вот что: «Их [создателей второй экранизации книги – С.З.] поразили слова известного французского писателя, прозаика и драматурга Андре Жида. В 1934 году после встречи с Островским он вышел от него и, поражённый железной волей смертельно больного писателя, произнес: «Это ваш коммунистический Иисус Христос» [курсив мой – С.З.]. Вот они и хотели снять героя-максималиста, героя-мессию, готового жертвовать жизнью ради светлого будущего человечества и не видящего в жизни другой более достойной цели». Чтобы понять смысл этого, достаточно открыть Евангелие: «Иисус сказал им в ответ: берегитесь, чтобы кто не прельстил вас, ибо многие придут под именем Моим, и будут говорить: «я Христос», и многих прельстят». (Мф. 24:4 - 5). Так что это лишний раз подтверждает то, что, фактически, это попытка заместить Христа образом коммунистического лжесвятого Павки. То есть, вполне в богоборческом духе.

Далее уделю внимание теме половой распущенности. Про неё я упоминал, когда писал о Максиме Горбком и ставил этот момент рядом с его антихристанством и ницшеанством. И, конечно же, данная тема имеется и в романе Н.Островского. Павка Корчагин прямо воплощает взгляды, которые выдвинулись в ходе «сексуальной революции» в 1920-х и были подхвачены в 1960-е. Вот что говорит об этом старик Кюцам: «Семейные законы теперешние осуждаю, — говорил он. — Захотел — женился, а захотел — разженился. Полная свобода. <…> Вот со своим хахалем сошлась, не спросясь, и разошлась, не спрашивая. А теперь, извольте радоваться, корми ее и чьего-то ребенка. Безобразие!» У Павки возникает мысль «расколоть семью — матери и дочерям уйти навсегда от старика», то есть, устроить «семейную революцию». Фактически же – это разрушение традиционной семьи, как основы общества. Как раз то, что сейчас делают на Западе современные левые и то, что хотят сделать в нашей стране сторонники глобализма. Собственно, всё это было уже тогда, в первые годы советской власти – все эти эксперименты с разрушением семьи, традиционной морали и прочее. По сути, вся эта «сексуальная» и «семейная революция» не что иное, как торжество блуда. Автор описывает, как пытался осуществлять эту самую «революцию» Павка – и это вызывает ощущения мерзости. Его поведение напоминает поведение иных современных бездельников, которые вызывают осуждение в обществе. Смотрите сами – целыми днями валяется на кровати с «Капиталом», который так и не может освоить, водит к себе дружков, с которыми пьянствует и поёт песни (навред трудолюбивому старику Кюцаму, между прочим) и прерывается лишь на сексуальные утехи с Таей Кюцам, которую потом попросту забирает с собой в Харьков.

Мало того, он своего старшего брата осуждает за то, что он создал нормальную семью: «Какая нелёгкая затянула сюда Артёма? Теперь ему до смерти не выбраться. Будет Стёша рожать каждый год. Закопается, как жук в навозе. Ещё, чего доброго, депо бросит, — размышлял удручённый Павел, шагая по безлюдной улице городка. — А я, было, думал в политическую жизнь втянуть его». Для него главной «святыней» является коммунистическая партия. Вот что сам Павка говорит Тне Тумановой, своей первой любви: « – Партия и комсомол построены на железной дисциплине. Партия — выше всего. И каждый должен быть не там, где он хочет, а там, где нужен. Тоня, мы уже говорили об этом. Ты, конечно, знаешь, что я тебя любил и сейчас еще любовь моя может возвратиться, но для этого ты должна быть с нами. Я теперь не тот Павлуша, что был раньше. И я плохим буду мужем, если ты считаешь, что я должен принадлежать прежде тебе, а потом партии. А я буду принадлежать прежде партии, а потом тебе и остальным близким». Вот так – партия ему важнее семьи, важнее всего. Перед нами – фанатик, сродный адептам ИГИЛ (запрещено на территории РФ). И семья, любое традиционное устройство для него – помеха. Стоит отметить, что комсомол был создан для того, чтобы вырвать молодёжь из традиционной русской среды, прежде всего, крестьянской, в которой была сильна власть отцов и матерей, носителей традиций. Молодёжь требовалась советской власти для проведения антирелигиозной политики, одного из важнейших направлений в первые годы советской власти, проводившегося, прежде всего, для идеологического взлома традиционной Руси. Большевики страстно желали уничтожения религии, которая мешала им проводить свои бесчеловечные эксперименты по полному искажению русского общества. Егор Холмогоров в своей статье о комсомоле пишет: «Требовался особый способ, особая структура, которая сможет вырвать молодых людей из-под власти «мамкиной ложки» и направить на такие жуткие и бесстыдные дела, на которые не решился бы ни один уважающий себя коммунист из великороссов. Здесь-то и сыграл свою роль комсомол – новая жизненная среда, крепкая товарищеская сплотка, коллективизм, причудливо сочетающий обобществление быта и крайнюю распущенность, в том числе свободные отношения с девушками, тоже вырвавшимися из-под мамкиной опеки. Тело комсомолки-товарки служило своего рода наградой за кощунства и бесчинства. <…> Оторванные, наконец, от мамки и хорошо мотивированные главным завоеванием первых лет революции – свободной любовью, «комсомольцы двадцатых» штурмовали небеса с увлечением и азартом, так что ухитрялись иной раз вызывать отвращение даже у старших партийных товарищей, не говоря уж об обычных людях». Антирелигиозная деятельность комсомола сочеталась с разнузданным половым развратом. О том, как комсомольцы принимали участие в антирелигиозных беснованиях, можно прочесть, например, в повести Александра Солженицына «Люби революцию», где один из персонажей с гордостью рассказывает Нержину, как он переодевал комсомолок в чертей и с ними на церковные праздники ходил к храму. Это было самое настоящее и осознанное глумление. Таким образом, мы видим, что богоборчество и половая распущенность идут всё время рука об руку. Осознанное глумление против Бога, против Церкви, против христианства, борьба с традициями – и рядом полная половая распущенность, разврат. Это мы видим у Горького, это мы видим у Павки, это мы видим у комсомольцев тех лет.

Николай Андреев делает следующий вывод: «К главному герою возникает не восхищение, не желание подражать ему, а жалость: как же бездарно он промотал свою короткую жизнь. Недалёкий, необразованный, бескультурный, упёртый, а взялся устанавливать новый порядок – будущее всего человечества. Если же кто не соглашался с ним, с его идеями, того в расход. Впечатление, что это помесь Шарикова со Швондером». И это очень точная характеристика. Я бы, конечно, сказал вот что ещё, повторяя уже высказываемые на протяжении всего моего текста мысли. Павка Корчагин – это практически ницшеанский бунтарь против Бога, против морали и против всех традиционных устоев. В нём ненависть к религии совмещается с половой распущенностью – и это вполне характерно для комсомольцев тех лет. Комсомол был организован как штурмовые отряды по борьбе с Церковью. И в рамках этой организации молодёжь развращали, обрабатывали в нужном большевикам духе. Им же прививали чёткую и осознанную русофобию (отсылаю к одноимённой работе Игоря Шафаревича, там есть немало ярких примеров), ненависть к собственному народу, его истории и культуре. Они формировали людей, названных позже термином манкурт. Эти люди, у которых была начисто разрушена их связь с традицией своего народа, были удобным инструментом для уничтожения неугодных большевикам. Они и церкви громили, и раскулачивание проводили. А потом устраивали гнусные оргии. Так что, завершая этот текст, я могу сказать чётко и уверенно – роман этот сегодня является совершенно ненужным и вредным, его стоит забыть, забыть и его автора. Русская литература богата и обильна более достойными произведениями и авторами, право слово. Вот лучше их и читать. А павки – не нужны.

Сергей Зеленин
Русская Стратегия