Собирая материал о нижегородских хлебопромышленниках Башкировы и, в частности, составляя их родословную роспись, я обратил внимание на одну деталь, а именно, на гибель в 1944 году в боях за Нарву одного из отпрысков славного рода, молодого красноармейца Николая Ивановича Полянского. Не то, что подробностей, но и каких-либо сведений об этом нигде не было. Почти ничего не удалось узнать ни у ниже живущих потомков Башкировых-Полянских, ни в опубликованных источниках. Крохотной, хотя и важной находкой стали несколько строк, обнаруженных на одном из генеалогических сайтов, сообщавшего, что Полянский Николай Иванович, 1920 года рождения, погиб под городом Нарвой при прорыве блокады Ленинграда в 1944 году. Навел справки и обнаружил неточность. Официально блокада закончилась 27 января 1944 г., Нарвская же операция Красной армии началась чуть позже, в феврале.
Однако ясности в том, чтобы найти точное время и место его гибели или хотя бы сузить их рамки, не прибавилось. Ибо освобождение Нарвы и Ивангорода, расположенных на стыке Ленинградской области и Эстонской ССР, продолжалось не день и не два и даже не неделю или месяц. Нарвская операция длилась с февраля по сентябрь 1944 года. То есть семь месяцев.
Красная армия давно уже ушла вперед, в Польшу и Румынию, а войска Ленинградского фронта все еще топтались под Нарвой. И наши потери в период этой задержки были огромны. Среди десятков тысяч павших красноармейцев был и интересующий меня персонаж - Николай Иванович Полянский, которому минуло только 23 или 24 года.
Ознакомившись с ходом боев, я понял, что Нарва в истории Второй мировой войны была этаким маленьким Ржевом. В ее мясорубке погибло до 100 000 человек.
Страшная цифра названа в статье, опубликованной в прошлом году в одной из питерских газет. Привел ее историк Вадим Аристов, долгое время изучавший эту по сей день кровоточащую тему. При этом он сослался на заявление бывшего командующего 2-й ударной армией, назвавшего сумму потерь в Нарвской операции в своей речи по случаю тридцатилетия тех грозных событий.
Цифра плохо согласуется даже с данными не особенно склонной к официальным подходам в историографии Википедии, которая с предельной осторожностью и с некоторым налетом лукавства сообщила: в сражении за Нарву немецкие потери составили 2500 человек убитыми и 30 000 ранеными и пленными. Советские потери – 4685 человек безвозвратные и 18 602 человек санитарные. Сравним: 100 000 погибших и менее 5000 человек безвозвратных потерь, где не все убитые, а только часть, остальные – тяжело раненые, не подлежащие возвращению в строй. Воистину, есть большая ложь, а есть статистика.
Нарвское сражение – одна из многочисленных страниц летописи Великой Отечественной, иллюстрирующих правило сталинских полководцев: народу не жалеть! Историк сообщает, что после прорыва блокады северной столицы в январе 1944 года наше командование, видимо, переживало эйфорию, и желало побеждать легко, быстро, с ходу. Захлебывались одно наступление за другим, столкнувшись с прекрасно оборудованными в инженерном отношении линиями обороны врага, а из штабов неслись новые и новые приказы: «Вперед!»
«Трагических эпизодов в Нарвской битве, увы, было много, - говорит исследователь. - При переправе в районе Усть-Нарвы в атаку бросили морскую пехоту, и практически все бойцы полегли. Захлебнулись два советских наступления по льду Чудского озера. Трагичной оказалась и судьба Мерекюльского десанта, высаженного в феврале 1944 года со стороны Нарвского залива».
Становилось очевидным, что данные советской разведки о противнике неполные или вообще недостоверные. Было ясно, что быстро освободить Ивангород и Нарву попросту невозможно. Тем не менее 14 февраля, уже после провала двух наших наступлений, Сталин приказал овладеть Нарвой за три дня. Военный совет Ленинградского фронта ужесточил приказ: взять за два дня, то есть к 16 февраля. И снова получился конфуз. Естественно, говорит Аристов, когда ставились такие сжатые сроки, количество жертв увеличивалось. Войска бросали в бой, не считаясь с их реальными возможностями и потерями.
Слово историку Вадиму Аристову: «Занимаясь изучением Нарвской битвы, я насчитал как минимум десять полноценных наступлений Красной армии на этом рубеже. При этом немцы постоянно контратаковали и смогли провести три-четыре контрнаступления. Эстонские историки пишут, что в 1944 году Нарвский перешеек, протяженность которого между Финским заливом и Чудским озером составляет всего около 50 километров, стал точкой наибольшей концентрации сил обеих сторон на всем Восточном фронте. И местом самых больших в Эстонии боев и потерь. В конце апреля командующий Ленинградским фронтом генерал Леонид Говоров приказал прекратить наступление на Нарвском перешейке и перейти к обороне».
Новое наступление началось только спустя три месяца, в июле. По-видимому, советское командование провело его подготовку, только после того, как в кровопролитных и где-то бессмысленных атаках полегли десятки тысяч молодых ребят. Таких, как Николай Полянский.
В поисках сведений о Нарвском сражении я пролистал имеющуюся у меня литературу советского периода. В том числе тома Большой советской энциклопедии. Статей про те бои в них почти нет. В энциклопедии второго издания изложение событий начинается с июля 1944 года. Все, что было ранее, видимо, посчитали неинтересным и для истории ненужным, противоречащим теории «Десять сталинских ударов».
В заключение несколько слов о семье красноармейца Николая Полянского, погибшего под Нарвой в 1944 году. Его дедом по матери был знаменитый нижегородский предприниматель-мукомол, коммерции советник Матвей Емельянович Башкиров. Дедом по отцу – не менее известный русский банкир действительный статский советник Николай Павлович Полянский. Это он построил здание нижегородской конторы Государственного банка, ныне являющегося одной из визитных карточек города. Отец Николая, Иван Николаевич Полянский, в 1930 году был арестован органами ОГПУ по сфабрикованному обвинению и три года спустя погиб в концлагере. Вместе с ним арестовали его старшего брата Павла, и он погиб там год спустя после брата. Еще один брат отца, Алексей Николаевич Полянский, после 1917 года участвовал в Белом движении, затем эмигрировал в Югославию и умер на чужбине в 1985 году.
Фото: район боев в Нарвской войсковой операции Красной армии.
Станислав Смирнов
для Русской Стратегии
|
