Под прикрытием пандемии подмосковные власти пытаются уничтожить все самые ценные ландшафты в долине Москвы-реки.

— Переходим к двадцать пятому вопросу в повестке заседания.

Не проходит и получаса, и одинцовские депутаты легко и бодро, как будто речь идет о какой-то мелочи вроде замены деревянных окон на пластиковые, большинством голосов принимают проект тотальной застройки земель, расположенных в долине Москвы-реки, от села Уборы до Звенигорода.

На видео, которое попало в интернет, заседание Одинцовского совета похоже на выпуск сатирического киножурнала «Фитиль». Один из депутатов предлагает снять проект с голосования, поскольку в нем не учтены замечания местных жителей. Ему отвечают: во время публичных слушаний жители высказали около 1400 замечаний; что можно, то и учли. «Еще есть предложения?» — обращается председатель собрания к остальным избранникам. «А вот еще, — не унимается депутат, — под жилищную застройку передали Бреховский лес». Ему отвечают, что документ согласовывался с комитетом лесного хозяйства, и комитет не подтвердил, что в Брехове есть лес. Речь идет о сорока гектарах леса, за которые местные жители деревни Брехово бьются уже не первый год — деревья пытаются вырубить, чтобы построить на месте леса коттеджи. «А вот еще, посмотрите, 153-я страница, — вступает другой депутат, тоже удивленный прочитанным. — Мы сегодня должны утвердить нормативы участков для индивидуального жилищного строительства от 800 метров до 500 тысяч квадратных метров. Совершенно дикие цифры тут забиты. Получается, что мы сейчас создаем возможность для областных чиновников выделять нужным людям участки в 50 гектаров?» Депутат еще продолжает что-то говорить, но председательствующая его уже отключила и предлагает всем заканчивать рассуждения и голосовать. Это уже не «Фитиль», а сцена из фильма «Пролетая над гнездом кукушки», где неумолимая медсестра в психбольнице объявляет голосование, и под ее взглядом пациенты один за другим тянут руку вверх. Двадцать шесть человек за, четверо против, трое воздержались. Принято большинством.

Двадцать пятый вопрос

За что же так дружно проголосовали одинцовские депутаты 30 апреля, в конце последнего рабочего дня месяца? За новые Правила землепользования и застройки Одинцовского района и города Звенигорода, предполагающие возведение на этих землях огромных массивов жилья. Несколько миллионов квадратных метров недвижимости должно быть построено в долине Москвы-реки. Представим себе, что французские муниципальные депутаты за полчаса, двадцать пятым пунктом повестки дня принимают решение о тотальной застройке долины Луары. Примерно такой вот по значимости документ и подмахнули одинцовские депутаты. Звенигородская земля для России — священная земля, здесь сконцентрировано огромное количество памятников архитектуры и истории, имеющих общероссийское и мировое значение. В Звенигороде, ровеснике Москвы, находятся две жемчужины древнерусского зодчества, Саввино-Сторожевский монастырь, основанный учеником Сергия Радонежского, и Успенский собор с росписями Андрея Рублева. В окрестностях города сохранились древние славянские курганы. Здесь проходила Царская дорога, которой шли на поклон Преподобному Савве русские монархи.

А за пределами Звенигорода — множество прекрасных храмов и усадеб, живописных деревень, известных с XV века, стародачных поселков, связанных с именами известнейших русских писателей, художников, композиторов, ученых.

«Застроить звенигородские пейзажи = сжечь пол-Третьяковки, — написал на своей странице в «Фейсбуке» председатель Московского отделения ВООПИиК Евгений Соседов. — На одно не обращают даже малейшего внимания, другое бы считалось национальной трагедией».

Исторически сложилось так, что Звенигород первым в Подмосковье встречал врагов, которые шли на Россию с Запада. В Смутное время — поляков, в войну 1812 года — французов, в Великую Отечественную — немцев, которые рвались в Москву. Осенью 1941 года линия фронта проходила вдоль Москвы-реки, немецкие войска наступали с севера, пытаясь взять Звенигород, который открывал дорогу на Голицыно и Москву, на противоположном берегу стояли советские войска. «Последний рубеж», линия обороны в районе деревни Палицы, сел Аксиньино, Козино и Дунино, — единственный участок ближнего рубежа обороны Москвы, сохранившийся в нетронутом ландшафте. На севере и северо-западе уже все застроено.

«Мы боремся за создание музея под открытым небом, — рассказала «Культуре» представитель деревни Палицы Елена Кожевникова. — Музей воспринимается как здание под крышей, а у нас это великий исторический ландшафт. У нас, к сожалению, привыкли пренебрегать этим понятием, но облик России и все ее величие объясняют русские ландшафты. И образ мыслей, и наш генетический код, и все что угодно.

Этот великий ландшафт как образ Родины стоял у солдат перед глазами, когда они шли в атаку. А если мы его сейчас уничтожим застройкой? Как вообще такое возможно? Пляж в Нормандии, место высадки союзных войск, французское правительство просит признать памятником ЮНЕСКО. Почему же наше правительство не хочет защитить места, где проходила битва под Москвой, переломившая ход Второй мировой войны, от латифундистов? Мой дед погиб под Москвой, он не для того погиб, чтобы эти ребята теперь творили здесь что хотят».

По новым ПЗЗ под застройку отдана вся пойма Москвы-реки. «Прежде всего это поля вокруг Саввино-Сторожевского монастыря, — объяснила «Культуре» председатель Звенигородского отделения ВООПИиК Мария Уранова. — Поля между монастырем и Успенским собором на Городке и на противоположной стороне; поле от Верхнего Посада до Шихово, пойменные поля по берегам Москвы-реки вместе с так называемой Мясиной горой — это видовая точка напротив монастыря. Оттуда открывается главный вид на монастырь, лучшего вида нет вообще. Причем это единственная точка, с которой виден и монастырь, и Успенский собор, и пойма. Все, что открывается со стен монастыря, с колокольни, с видовых точек монастыря на окружающий исторический ландшафт, тоже идет под застройку разных категорий — жилую, общественно-деловую, под гостиницы. Вот так».

Вопросы национальной безопасности

О том, что любое строительство в долине Москвы-реки недопустимо, напоминают не только историки, но и ученые. Дело в том, что это зона водозабора — две трети воды, которая идет в московский водопровод, поступает отсюда, через Рублевскую и Западную станции водоподготовки. В этой связи территория вдоль реки имеет стратегическое значение — она обеспечивает здоровье жителей Москвы, то есть примерно двадцати миллионов человек. «Какое значение Москва имеет для страны, во время пандемии стало особенно заметно, поскольку на Москву приходится больше половины инфицированных и заболевших, — сказал «Культуре» научный руководитель Института водных проблем РАН Виктор Данилов-Данильян. — Поэтому все решения, которые могут повлиять на чистоту воды, поступающей в Москву, должны приниматься только на федеральном уровне».

Система водоснабжения Москвы базируется на использовании вод из рек и водохранилищ. Любому человеку понятно, что будет с этой водой, если на ее пути в московский водопровод вырастут три миллиона квадратных метров жилья, как это предполагается новыми ПЗЗ и Генпланом Москвы.

«Я не знаю, чего мы ждем, — говорит Данилов-Данильян, — наверное, какой-нибудь чумы или холеры, связанной с водой, когда вымрет пол-Москвы, и мы наконец очнемся. Вот президент 13 февраля 2020 года издал серию поручений, касающихся наведения порядка в зоне санитарной охраны источников водоснабжения Москвы. Ну и что? Началась пандемия коронавируса, никому уже не приходит в голову об этом вспоминать».

В Московской области с водой немного другая история — она снабжается водой из подземных источников, которые возобновляются крайне медленно. Это значит, что в какой-то момент вода просто закончится. «Массовая застройка поймы Москвы-реки, особенно на отрезке от Звенигорода до МКАД, в среднесрочной перспективе приведет к критическому загрязнению подземных (основных) источников водоснабжения на Западе Московской области, дефициту воды в Одинцовском городском округе, включая район Рублево-Успенского шоссе, а также критическому загрязнению Москвы-реки, источнику 66 процентов водопроводной воды столицы», — это цитата из документа, который Данилов-Данильян передал в редакцию «Культуры».

Заколдованное место

Особенно интересно в этой истории то, что на самом высоком уровне решения, касающиеся судьбы западного Подмосковья, уже приняты. Есть поручение президента от 20 августа 2012 года (Пр-2217) о сохранении объектов культурного наследия, их зон охраны, исторических ландшафтов и особо охраняемых природных территорий.

Есть более свежий документ, с которым можно познакомиться на сайте kremlin.ru. 13 февраля 2020 года президент России утвердил перечень поручений по вопросам санитарной охраны источников питьевого и хозяйственно-бытового водоснабжения (Пр-244). Четвертый пункт поручений рекомендует правительству Москвы и Московской области приостановить капитальное строительство в существующих с советских времен зонах санитарной охраны до тех пор, пока не будут установлены новые, разработанные вместе с учеными Российской академии наук.

Одинцовские депутаты, видимо, получили какие-то другие поручения, прямо противоположные тем, которые утвердил гарант соблюдения законов Российской Федерации.

«Как мне стало известно, — пишет Данилов-Данильян в своем письме в Администрацию президента, — ряд должностных лиц Москвы и Московской области в последние недели предпринимают лихорадочные усилия, направленные на выхолащивание поручений президента с целью резкого (в разы) сокращения территории зон санитарной охраны по сравнению с советским периодом, изменения режима санохраны так, чтобы он не препятствовал массовой застройке прибрежных территорий.

Похожий вывод делает и кинорежиссер Никита Михалков, который много лет живет на Николиной горе, то есть на границе Рублево-Успенского эксклава — пойменных земель, которые власти Москвы собираются застроить. Здесь должен вырасти жилой квартал с названием «Всюду жизнь». Человек, который его придумал, обладает тонким чувством юмора: на картине передвижника Ярошенко «Всюду жизнь» изображен тюремный вагон с зарешеченным окошком, в которое выглядывают арестанты. Проект принадлежит компании «Акрон» Вячеслава Кантора, живущего в Лондоне.

«У меня постепенно возникает очень стойкое ощущение, что в разных ветвях власти на разных уровнях осознанно совершаются поступки, которые бьют прямой наводкой лично по президенту Российской Федерации, — сказал Никита Михалков газете «Культура». — Пандемия открыла очень много важного, интересного и порой страшного. Мы ясно видим, как в разных местах чиновничья свора пользуется чрезвычайной ситуацией для беспрецедентного и безнаказанного обогащения. Похоже, что они живут по принципу «война все спишет» — «пандемия все спишет».

Застройка подмосковных земель в районе Звенигорода, Успенского, а также в водоохранной зоне была остановлена лично указом президента. В борьбе за сохранение этих уникальных земель приняли участие люди самых разных калибров и профессий, начиная от министра иностранных дел и кончая академиками, которые на пальцах объясняли пагубность застройки в пойме Москвы-реки. Но когда в легком тумане надежд брезжатся немеренные деньги — ни совесть, ни разум, ни даже элементарное самосохранение не работают».

В одном из выпусков авторской передачи Михалкова «Бесогон» (он называется «Приклеить, прибить или повесить») академик РАН Валерий Тишков с картой в руках объясняет, какими будут последствия отмены санитарных зон: «Москву придется просто закрыть».

«А вообще, по большому счету, если можно пандемию приравнять к чрезвычайной ситуации или к военному положению, то до 1997 года, то есть до отмены смертной казни, люди, наживающиеся на чужом несчастье во время военного времени, приговаривались к высшей мере наказания, — напоминает Никита Михалков. — Та торопливость, с которой пытаются протащить бесчеловечные законы по отношению к жителям Подмосковья и Москвы, говорит о сознательной попытке, воспользовавшись ситуацией, сделать процесс необратимым, нарушая тем самым волю президента».

«Российская власть должна держать свой народ в состоянии постоянного изумления», — заметил как-то Салтыков-Щедрин, вице-губернатор, сатирик и большой знаток русской жизни. С тех пор прошло полтора века, а изумление не проходит.

Коллективный иск академиков РАН, работников науки и искусства, жителей Палиц и заместителя главы Кунцевского муниципального совета об отмене ПЗЗ Рублево-Успенского эксклава на основании того, что в них полностью отсутствуют зоны санитарной охраны Москвы-реки, Мосгорсуд пытается похоронить, несмотря на решение Верховного суда, который после трех отказов Мосгорсуда принять иск к рассмотрению все же потребовал рассмотреть его по существу.

Жители села Уборы уже несколько лет пытаются утвердить охранные зоны своего знаменитого храма — жемчужины русского барокко, памятника федерального значения. «...Считаем, что установление зон охраны объекта культурного наследия «Церковь Спаса, 1693–1701» преждевременно», — отвечает жителям села Уборы главный архитектор Москвы Сергей Кузнецов.

«Парадокс в том, что на западе Московской области ни для одного объекта культурного наследия федерального значения не утверждены зоны охраны. Ни для Саввино-Сторожевского монастыря, ни для церкви Димитрия Солунского, ни для церкви Казанской иконы Божией Матери в Лайково, — поделился с «Культурой» коренной житель села Уборы Кирилл Суворов. — Препятствуют этому губернатор Воробьев, это мое личное мнение, а по Спасскому храму в Уборах лично мэр Москвы Собянин. Они действуют исключительно в интересах застройщиков».

«Знаете, в чем парадокс? — спрашивает Сергей Теняев, один из четырех одинцовских депутатов, проголосовавших против новых правил землепользования и застройки. — В том, что я, коммунист, находясь в оппозиции к власти, пытаюсь заставить власть исполнять законы, которые она же сама придумала. Это ни в какие ворота не лезет. Они понаписали законов и сами принципиально их не исполняют». Сергей Теняев уже подал заявку на проведение нового совета с требованием внести в повестку дня вопрос об отправке ПЗЗ на доработку для внесения в них предложений населения. На вопрос, что же дальше, он говорит, что, может быть, придется выставлять пикеты, проводить митинги. «В конце концов, на шоссе выйдем». Вопрос в том, сколько именно человек должны выйти на шоссе, чтобы снова победить на последнем рубеже обороны. Теперь уже русской культуры.

Материал опубликован в № 5 газеты «Культура» от 28 мая 2020 года.