С хлебом в доме никто и никогда не голодает. С древнейших времен на хлеб насущный всегда была надежда спасения у всех людей и, особенно, у крестьян, в поте лица его добывавших. Именно они знают истинную цену такому природному и божественному дару. Хлеб насущный – основа основ жизни не только пахарей и сеятелей, но и великого множества других людей, которые никогда не пахали, не сеяли своими руками и не имеют даже малейшего представления о том, как растёт и созревает в поле жито и как колосится золотая рожь.

С растущим в поле хлебом могут случиться всякие трудно предсказуемые беды и напасти в любое время года, начиная от посевной и кончая сбором урожая. И их настолько много, что вряд ли возможно их все назвать и тем более подробно рассказать о них. Бывали и бывают на хлеб неурожаи, называемые в народе недородами. Особенно часто они случались на колхозных полях, или на землях, отнятых у крестьян. Со временем отчуждённая, ничейная земля, когда-то приносившая богатый урожай, истощалась и становилась всё хуже и хуже, постепенно превращаясь в худую, неплодородную почву. Недороды хлеба на колхозных полях были почти каждый год. Их справедливо называли в народе голодным хлебом – высевали очень много, а собирали совсем мало. Урожаи хлеба настолько падали, что его едва хватало даже крестьянам-землепашцам до сбора нового урожая. Ведь не зря гласит народная, библейская мудрость: что отнято, то проклято.

В Библии сказано: «Если же не будешь стараться исполнить все Заповеди Божии и постановления Его, которые Я заповедую тебе сегодня, то придут на тебя все проклятия сии и постигнут тебя. Семян много вынесешь в поле, а соберешь мало (Втор. 28:15, 38); и ещё: «Вы сеете много, а собираете мало; едите, но не в сытость ...» (Агг. 1:6). Как Господь неведомой силой наполняет колос зерном, так и хлеб наполняет Он сытостью. Когда Господь благословит, тогда и пятью хлебами вполне возможно накормить пять тысяч. Как Господь оставляет колос пустым, так же Он, всемогущий, отнимает сытость от хлеба неблагословенного.

Только богатейший земной опыт крестьянина-сеятеля, накопленный в упорном каждодневном труде, и практические житейские знания помогают ему предотвратить многие беды, которые случаются с хлебом. Однако далеко не всегда это удаётся сделать, особенно, если подводит погода, капризы которой трудно предвидеть даже опытному землепашцу, готовому сделать всё, что в его силах и всё, что он знает, чтобы вырастить посеянный им хлеб.

Почти непоправимая беда случается иногда поздней осенью, когда озимый хлеб не успел набрать силу и прозяб на корню от ранних, губительных заморозков. Гораздо хуже, если прольётся холодный дождь, и сразу же ударит сильный мороз. Проросшие в земле зёрна обволакиваются тонким слоем льда как стеклом. Под ледяной коркой зёрнам, скованным ледяным панцирем, нет защиты от холода, и без воздуха они начинают преть, а потом и гнить. В малоснежную зиму другая напасть – проросшие зёрна с зелёными нежными отростками могут погибнуть от лютых, трескучих морозов – не хватает им тепла, которое сохраняет мягкий, пушистый снег, как одеялом укутывающий поле, засеянное житом. Поэтому в давние времена опытные, наблюдательные крестьяне знали: чем больше снега, тем больше хлеба. Ещё одна напасть – набирающее силу жито гниёт на корню после продолжительных, обильных дождей, выпадающих летом. Поля заливаются водой и почти созревшее жито ложится на землю и не силах подняться, а если некоторые стебли с большим трудом встают, то не доходят спелым зерном. Иногда бывает, колос хорошо и быстро наливается зерном, да внезапно выпадет крупный град и повалит стебли вместе с колосьями на землю, а встать они уже не могут. И весь урожай жита пропадает, разве что идёт на корм скоту. Могут случится и другие беды: внезапно налетает множество мелких мошек, иногда целыми тучами появляется саранча, опустошающая хлебные поля; иной раз заводятся прожорливые, ненасытные черви, беспощадно пожирающие весь недозревший хлеб в наливах.

И как тут при таких многочисленных бедах и напастях на выращиваемый хлеб не замереть сердцу землепашца всякий раз, когда он выходит в поле пахать или сеять? Поэтому неслучайно все крестьяне испокон веков верили в народные приметы, молились Богу, чтобы всё посеянное уродило и дало хороший урожай. Они старались сделать всё, что советовали им родители и их предки и что велел обычай, бережно хранимый и передаваемый от поколения к поколению. Например, был широко распространён на земле русской обычай обращения крестьян к земледельцу с многолетним опытном пахаря и сеятеля перед началом посевной:

– Посей ты, дедушка, первую горсточку зерна на твоё стариковское счастье. Посей, ради истинного Бога!

Приглашённый сеятель, переживший всякие невзгоды и повидавший многое на своём веку, был всеми почитаем и любим в деревне. Своими мозолистыми руками он вспахал и засеял не одну десятину своего и чужого поля. У ветхого, согбенного старика голова еле держится на плечах, руки с трудом слушаются и горсть зёрен едва удерживают. Но умудрённый жизненным опытом сеятель с длинной седой бородой до пояса, больше похожий на древнего мыслителя, чем на простого крестьянина, не отказывал в просьбе своим односельчанам. Собравшись с последними силами, он обязательно шёл в поле и, перекрестившись, бросал в удобренную, рыхлую землю первую горсть отборного зерна, произнося еле слышно молитву:

– Помилуй мя Господи и ожитвори мои семена не по грехам моим, а по Твоей святой и великой милости! Без Тебя нет у меня защиты!

Все благоразумные крестьяне в течение всего года до самого посева помнили, что им предстоит сеять, и старались исполнить заповеданный предками тот или иной обряд. Так, ранней весной, когда сплошным, осевшим снегом ещё укутаны все поля, на Благовещение освещённую просфору, принесённую из церкви, клали в сусек, где хранился прошлогодний хлеб, чтобы нового было побольше. В Великий Четверг, когда ходили в церковь, после слушания Евангелия не гасили свечей и несли их бережно домой в кулаке, чтобы не потушил ветер. Припомнился выпавший густыми хлопьями снег на Крещение и день продержался относительно тёплый – всё это предвещало хлеб тёмный – богатый урожай хлеба.

С давних времён известно множество народных примет и обрядов. Да и возможно ли все их запомнить? Поэтому немудрено, что некоторые крестьяне не всегда следовали приметам и исполняли народные обряды. Но все они твёрдо знали одно простое правило, проверенное веками: для семян нужно отбирать хорошо созревшие, лучшие зёрна, и поэтому они назывались отборными. Для чего увесистые снопы жита, свезённое в гумно после завершения жатвы, околачивали о широкую наклонную доску или колоду. При этом сразу же осыпались самые крупные и тяжёлые зёрна, а более мелкие, не совсем дозревшие и худые оставались и доходили в снопах, сложенных рядами в гумне либо на настиле из длинных неотёсанных жердей, уложенных под его крышей с внешней солнечной стороны. На посев выбирали не только отборные, но и свежие, или годовалые семена, а не долго лежалые в амбарах. Для проверки их всхожести некоторые смекалистые и сообразительные сеятели опускали горсть зёрен в воду. Если зёрна не всплывали, а опускались на дно, то это означало, что они вполне пригодны для посева. Такие отборные, свежие семена быстро всходят и своей естественной силой подавляют проворные, вездесущие сорняки. Опытные сеятели хранили собранные семена в амбарах в сухом, прохладном месте, чтобы они не промокли, не отсырели и не проросли. Со временем свои семена старались заменить купленными, чтобы посеянная культура не вырождалась при одном и том же севообороте на своём поле.

Всё сделал пахарь-сеятель, что знал. Всё исполнил, что вспомнил. Всё соблюл, что заповедано. Вот и вышел он на следующий день на вспаханную пашню. Вышел не утром и не вечером, а после обеда, когда испарилась роса и подсохла почва.

По мягкой, рыхлой земле, слегка причёсанной бороной, сеятель идёт босым. На груди его на широком ремне через левое плечо висит легкое лукошко, наполовину наполненное отборным зерном. Берёт он оттуда горсть за горстью семена и бросает их на рыхлую землю, идя вдоль еле заметных борозд, оставленных плугом. Попеременно, то обеими руками, то одной приноравливается он бросить зёрна так, чтобы они рассыпались равномерно, веером по всей засеваемой площади. Сеет молча, сосредоточившись, как будто совершая великое священное таинство. Песня на ум совсем не идёт, и его сознание переполняют невесёлые, безрадостные мысли. Ведь умело и хорошо посеять ещё не означает собрать хороший урожай. Сеет сеятель и не чувствует усталости. Если устанет правая рука на маху, её сменяет левая. Старается бросить зёрна так, чтобы их часть, ударяясь о лукошко и отскакивая от него, ровнее ложилась на землю. Посеяв озимь, опытный сеятель не торопится сразу же заборонить почву, чтобы разбросанные зёрна оказались покрытыми землей. Только на следующий день, ранним утром, на самой заре он опять выходит в поле, чтобы успеть заборонить почву, пока покрытое росой зёрна не успели обсохнуть. Выходит не один, а со своими подрастающими сыновьями – совсем молодыми сеятелями. Обычно им доверяли сравнительно лёгкую работу – пройтись с бороной по засеянному полю. Весёлые, неугомонные ребята, не успевшие отойти от сладкого, утреннего сна, сменяя друг друга, пройдутся с лошадью, запряжённой в борону. При этом держа в руках вожжи и без принуждения управляя ей, они испытывают чувство неземной радости от того, что им доверили такую важную и ответственную работу. На засеянном поле после боронования семена закроются пушистой, мягкой, рыхлой землёй.

Посеянные отборные зёрна, пролежав в удобренной почве и приняв живительную влагу после первых осенних дождей, начинают прорастать и всходить. И житное поле покрывается нежным, ярко-зелёным ковром. Осенью всё вокруг начинает постепенно увядать. Желтеют и багровеют листья деревьев. Вянет и блекнет трава, а озимая рожь отливает яркой зеленью, как будто только для неё опять наступила весна, когда всё пробуждается после зимнего сна, обретая новую жизнь. Но такая удивительная красота природы на житном поле, созданная руками человека, длится совсем недолго: осенние холода и её не помилуют – скоро озимая зелень поблекнет, увянет, а когда замёрзнет, обвалится на землю. Иногда осенью устанавливается хорошая, ясная погода без затяжных дождей – относительно долго стоят безоблачные дни и светит по-осеннему нежное солнце. В такую прекрасную осеннюю погоду озимь продолжает расти. Чтобы не случилось беды, когда она выйдет в дудку, на зелёное озимое поле заботливые хозяева выгоняют домашний скот: он с большой охотой съедает мягкую, питательную зелень, сохраняя тем самым живительную силу в зёрнах, которые в мягкой удобренной земле пускают дополнительные корни, и взошедшее жито начинает куститься. Такое ветвление корней продолжается до тех пор, пока земля не промёрзнет окончательно и не покроется снегом. Мягкий пушистый снег застилает всё поле, и для посеянного жита он словно тёплая шуба. Под ним житные зёрна в почве засыпают в тепле. Зимой, когда на открытом воздухе трескучие морозы хватают за уши и нос всякого прохожего, озими под снегом тепло и уютно. А сами зёрна, кроме того, спасает от продолжительных зимних морозов плотная оболочка, которую они не успели полностью сбросить, хотя и проросли.

Посеянные осенью зёрна озимого жита или другой культуры, проросшие и взошедшие под осенним солнцем, всю зиму покоятся в земле. Второе дыхание даёт им ласковое весеннее солнце, которое своим светом и теплом творит чудеса: после полного таяния снега и прогревания почвы засеянное озимыми культурами поле снова покрывается нежной зеленью – для взошедших зёрен начинается вторая жизнь вплоть до созревания нового урожая.

Ждать нового урожая хлеба приходится несколько месяцев, и для крестьян этот срок кажется слишком длительным. За это время много всяких напастей и бед может свалится на растущий и созревающий хлеб. И часто они случаются внезапно, и избежать их трудно. От непредсказуемых невзгод всякий, даже самый опытный пахарь и сеятель испытывает чувство гнетущего страха. А так как у страха глаза велики, то пересказать невозможно, чего только не придумывают православные крестьяне, чтобы хоть как-то своими силами предотвратить беду неурожая и бесхлебья.

Хлебом питаются, конечно же, семьи крестьян, как правило, многодетные. Кроме хлеба им нужны и деньги, чтобы оплатить государственные, грабительские подати, купить соль и многие предметы крестьянского хозяйства и домашнего быта.

Насущный хлеб для всех крестьян, всех пахарей и сеятелей – основа основ жизни. Да и не только для них, а для всех остальных людей, подавляющее большинство которых никогда не пахало и не сеяло. И со временем их становится всё больше. Одни из них, стоя у станка на заводах и фабриках, честно зарабатывают свой хлеб насущный. Другие же занимаются каким-то полезным делом, хотя и не работают в поле. Третьи же, и их расплодилось великое множество на земле русской, восседая на престоле самозваной безраздельной власти, ковали счастия мечи только не молотом, а языком. Они не стояли у станка, не пахали и не сеяли, и не имели малейшего представления, как в поле всходит жито, как оно растёт, колосится и, созревая, наливается зерном. Едва научившись читать по слогам и с трудом овладев немудрёной наукой разделять и властвовать, они вместе со своими верными подручными служаками с оружием в руках совершали «героические» поступки: арестовывали ни в чём не повинных крестьян, по-бандитски грабили их, без суда и следствия лишали их свободы и даже жизни. Жили такие обеспеченные, самозваные властители-нахлебники, или большая их часть в достатке и никакого горя не знали. Они и знать не хотели о горе народном и что такое голодный хлеб, и им не страшны были неурожаи – стол их всегда в любую погоду и при любых обстоятельствах был полон яств.

Неурожаев больше других опасались трудолюбивые крестьяне, которые, не разгибаясь, от зари до зари работали в поле. Так было до и долгие десятилетия после рокового октябрьского переворота 1917 года. Многие из них усердно молились, а иногда стремились предвидеть по народным приметам и совершали обряды, перешедшие по преданию от предков из далёких языческих времён. Так, на Параскеву-Пятницу (14 октября) гадали по звёздам: если звёзды были яркие, то ждали хорошей летней погоды и богатого урожая. На Филиповку (14 ноября) по инею судили об урожайном годе на овёс. Обильный иней на праздник Николы зимнего (6 декабря) – также добрый предсказатель урожая. Если космата изморозь на деревьях в день Рождества Христова – хорош будет цвет на хлебах, а если выпадет день ясный – урожай на хлеб; если снежные тропинки почернели – урожай на гречку; небо усыпано яркими звёздами – урожай на горох. Старались вывозить в поле накопившийся за зиму навоз в родительскую субботу, чтобы уродился всякий хлеб. На Богоявление ждали снега хлопьями к урожаю, а ясный день предвещал неурожай. На Сретение капель – значит будет урожай пшеницы. На Богоявление дождь – родится рожь. В Светлое Христово Воскресенье не разводили огня в доме, дабы не завелась головня в пшенице и во ржи, которая поражает колос и превращает созревающие зёрна во вредную чёрную пыль, похожую на мелкую сажу. На Вознесение не выходили в поле и не работали. И велика милость Божия, когда в Николин день (9 мая) прольётся первый тёплый весенний дождь.

Многие народные приметы Корней Ковалёв хорошо помнил. И старался исполнить всё, что было заповедано и что советовали ему родители, помня их мудрое напутствие: старый скажет на глум, а ты заматывай на ум. И земля отзывалась богатым урожаем и жита, и овса, и ячменя, и проса, и картофеля – всего, что не посеял бы Корней. Неурожаи случались очень редко, а если они и были, то спасали хорошие запасы прошлогоднего хлеба, которые заботливо, по-хозяйски береглись на всякий чёрный день. Так было всегда, когда Корней имел собственную землю. Но эту благословенную землю большевицкие вожаки-безбожники и их самозваные приспешники отняли. И земля стала колхозной, а по существу ничейной. Отчуждённой земле не стало хватать крестьянской заботы, и в чужих руках она перестала родить и отзываться богатым урожаем.

Библиографические ссылки

Карпенков С.Х. Русский богатырь на троне. М.: ООО «Традиция», 2019. – 144 с.

Карпенков С.Х. Стратегия спасения. Из бездны большевизма к великой

России. М.: ООО «Традиция», 2018. – 416 с.

Карпенков С.Х. Незабытое прошлое. М.: Директ-Медиа, 2015. – 483 с.    

Карпенков С.Х. Воробьёвы кручи. М.: Директ-Медиа, 2015. – 443 с.

Карпенков С.Х. Экология: учебник  в 2-х кн. Кн. 1 – 431 с. Кн. 2 – 521 с. М.: Директ-Медиа, 2017.

Степан Харланович Карпенков

Русская Стратегия