В 2019 году крымская наука и краеведение понесли невосполнимую утрату. Ушел из жизни Вячеслав Георгиевич Зарубин. Один из инициаторов воссоздания крымской автономии, подвижник охраны исторического и культурного наследия, исследователь прошлого региона в ХХ столетии, он был человеком, который ежедневно, словом и делом, на личном примере отстаивал законность, правду и справедливость. Его наследие представлено в виде монографий и многочисленных публикаций, выступлений и интервью, преимущественно затрагивающих вопросы истории Крыма в годы Гражданской войны.
В соавторстве с братом Александром (1951-2003) он написал знаковую книгу «Без победителей», в которой представлена целостная панорама событий, происходивших на полуострове в этот драматичный период. Одним из первых (если не первым) Вячеслав Георгиевич привлек внимание общественности к событиям голода 1921-1923 гг., унесшего более 100 тысяч жизней крымчан. Неоценим его вклад и в дело изучения террора и экстремизма, которые совершали представители враждующих лагерей. Автор стремился сохранять объективность, и пытался подняться над схваткой, беспристрастно отразив ситуацию по разные стороны баррикад. Именно этот подход показывает всю несоразмерность жестокости сторонников «мировой революции» и их противников. Так, достоверные факты бесчинств и насилия, которые совершали чины белых армий, бледнеют в сравнении с шокирующими картинами матросских самосудов (конец 1917-весна 1918 гг.), а также массовых казней начала 1920-х гг. При этом Вячеслав Георгиевич решительно выступал против намеренного сгущения красок, распространения недостоверных и сомнительных сведений. Эта проблема, к сожалению, сохраняет актуальность и в настоящее время. В погоне за сенсационностью отдельные журналисты, публицисты и блогеры нередко воспроизводят характерные мифы, заблуждения и идеологические клише, что, несомненно, вредит исторической правде, формирует неверные представления о тех или иных событиях и их участниках.
Одной из наиболее мифологизированных тем стала трагедия красного террора в Крыму в 1920-1921 гг. В начале моей исследовательской и публицистической деятельности я не обладал достаточным критическим навыком, и воспроизводил те оценки, которые были распространены в тот период. Так, в ранних моих очерках я называл непосредственными организаторами массовых казней руководителей местной власти: Бела Куна и Розалию Землячку. Позднее я скорректировал первоначальные выводы, признав, что ответственность за гибель многих тысяч наших сограждан следует возложить не только на этих функционеров, но и на руководителей чекистского ведомства, командование красного Южного фронта и высшее руководство страны. Не последнюю роль в становлении меня как исследователя и отходе от публицистики (которой, по сути, являлись первые мои тексты) сыграло общение с Вячеславом Георгиевичем.
На протяжении длительного периода – с декабря 2008 по 2019 г. – мы вели переписку, в ходе которой обменивались различными материалами. Несмотря на всю свою занятость, В.Зарубин охотно делился со мной своими соображениями по тем или иным вопросам, касающимся истории региона.
Публикуя избранные выдержки из писем историка, я отдаю свой долг памяти этому замечательному человеку, которого считаю своим наставником. Считаю, что высказанные им мнения и оценки заслуживают внимания, так как продолжают и дополняют его научные труды.
Цитаты из писем, приводимые ниже, охватывают период с декабря 2008 по ноябрь 2014 г. и сгруппированы по нескольким темам. Отдельно подобраны высказывания о красном терроре в Крыму с 1917 по 1921 гг.; отдельно – о голоде 1921-1923 гг. Также приведено свидетельство Вячеслава Георгиевича о столкновениях, произошедших у здания крымского парламента 26 февраля 2014 г.
Главным критерием публикуемой информации является ее предельная сосредоточенность именно на фактической стороне. При этом опущено все, что касается бытовых и личных вопросов.
Отмечу, что многие выводы и оценки, в особенности, затрагивающие тему красного террора в Крыму, Вячеслав Георгиевич высказывал и публично. Так, в ходе лекции о Гражданской войне, записанной в 2015 г. в рамках проекта «Крым в русской исторической памяти», реализованного Фондом изучения исторической перспективы (https://www.youtube.com/watch?v=4X0SWjIN8fo), историк обращал внимание на спорность и недостаточную проработку вопроса, связанную с возможными местами захоронений расстрелянных. По его мнению, цифра расстрелянных также нуждается в коррективах. При этом места казней и места погребения могут разниться.
Также заслуживает внимания оценка историком событий крымского голода начала 1920-х гг. Отрицая искусственный характер трагедии, В.Зарубин не исключал определенной доли вины местных властей, разоривших село продразверсткой и некоторое время скрывавших начало бедствия. Вместе с тем, он обращал внимание, что в дальнейшем ими предпринимались усилия по оказанию помощи голодающим. В числе причин катастрофы также назывались природные факторы.
Отдельные фрагменты публикуемых выдержек из писем Вячеслава Георгиевича с согласия автора также использовались в моих книгах.
О ситуации в регионе в 1917-1918 гг.
В России очень много в архивах материала по террору 1917- началу 1920-х годов. Знающие люди говорили, что имеются достаточно объёмные списки расстрелянных в том же Крыму.
Увы, это пока не публикуется.
(Письмо от 9 января 2009 г.)
Теперь о тюрьме в Евпатории. Мне сообщили, что находилась она по нынешней ул. Дм. Ульянова (за детской больницей). Это здание бывшей трикотажной фабрики, ныне первая промышленная база.
(Письмо от 22 декабря 2009 г.)
Задача большевиков заключалась в захвате власти в той же Евпатории (в 1918 г. – Д.С.) и подавлении всех, кто составлял для них опасность, включая даже потенциальную.
Методы для сего были выбраны самые ужасные.
(Письмо от 7 августа 2011 г.)
Стихийность террора в Крыму в конце 1917 - начале 1918 г. можно представить. Но затем?
Я бы вообще резко провел отличие террора стадии установления власти большевиков с террором «победителей».
(Письмо от 22 декабря 2012 г.)
О красном терроре в Крыму 1920-1921 гг.
Если честно, то мне кажется, что масштабы террора 1920-1921 гг. сильно преувеличены. Я, к примеру, не имею реальных данных о местах погребения жертв столь массового действа. Расспросы очевидцев <…> о костях в районе Симферопольского водохранилища дают очень невнятные сведения. В материалах в раскопках в Багреевке, мною же отчасти и спровоцированных, тоже нет ничего конкретного. Думаю, что ежели бы уничтожили хотя бы тысяч 40 человек, то места обширных погребений несомненно сохранились бы, если не до нашего времени, то до 1941 года точно, чем бы, конечно же, воспользовались оккупанты.
(Письмо от 24 декабря 2008 г.)
Итак, насчет расстрелов. Не согласен, что в 1920-1921-х гг. расстрелы проводились лишь в уединенных местах. А казармы в Феодосии (по источникам)? Кстати, недавно их снесли, там был вырыт котлован для строительства многоэтажного дома. Лично осматривал это место, и костей не обнаружил.
При этом факт массовых расстрелов, разумеется, отрицать бессмысленно. Расстрелы действительно были, но вот о количестве жертв можно спорить.
Учитывая достаточно значительное число коллаборантов в Крыму, уверен, что при наличии точных данных о местах расстрелов, они совместно с оккупантами непременно стали бы проводить раскопки для доказательств зверств большевиков. Благо русская эмиграция и в те годы тему не оставляла. Вспомним И. Шмелёва в Париже, сотрудничавшего с известной прессой и заказавшего молебен по случаю освобождения Крыма от большевизма.
(Письмо от 8 января 2009 г.)
Насчет тел расстрелянных. Кажется мне, что многих просто перезахоронили на существовавших в то время кладбищах. См., к примеру, стихотворение "Террор" М. Волошина, приводимое в нашей книге. В своё время я встречался с престарелой родственницей министра правительства С. Крыма А.А. Стевена, расстрелянного в Симферополе. Она чётко мне сказала, что его тело было захоронено на одном из кладбищ Симферополя, ныне заброшенном (в районе Неаполя Скифского).
О возможности раскопок. Власти, по крайней мере АР Крым, как раз и не против. <…> Но ведь никто толком не может показать даже приблизительно собственно мест расстрелов. А если известны места, то нет рядом никаких захоронений. Кроме того, в ямах хоронили и жертв голода 1921-1923 гг. Думаю, что где-нибудь на окраинах существовавших кладбищ. Не исключено, что жертвы двух трагедий сейчас просто находятся покоятся в одних и тех местах.
(Письмо от 10 января 2009 г.)
Я не выделяю период 1920-1921 гг. Мне кажется, что террор этих лет есть неотъемлемая часть общего периода Гражданской войны.
(Письмо от 19 августа 2009 г.)
По поводу того, что «в начале 20-х жертв террора хоронили в т.ч. и на кладбищах».
Во-первых, это моя версия, поскольку пока никто не предъявил реальных останков жертв террора тех лет.
Во-вторых, имеется цитата из стихотворения М.А. Волошина «Террор»:
«Еще недобитых валили в яму,
торопливо засыпали землей.
А потом с широкою русскою песней
Возвращались в город домой.
А к рассвету прибирались к тем же оврагам
Жёны, матери, псы.
Разрывали землю. Грызлись за кости.
Целовали милую плоть».
Поскольку Волошин был очевидцем событий, я склонен ему верить в том, что тела расстрелянных, как минимум, родственники явно извлекали из расстрельных ям. Разумеется, в этом случае тела предавались земле скорее всего на кладбищах.
В противном случае объяснить отсутствие массы останков расстрелянных я объяснить не могу.
(Письмо от 30 сентября 2011 г.)
О голоде 1921-1923 гг.
Насчет голода 1921-1923 гг. Поскольку первым в Крыму в новейшее время стал им заниматься с (конца 1989 годов) и перелопатил огромнейшее количество документов в ГААРК (а там их десятки тысяч), могу доказательно отвергнуть тезис об искусственности сей трагедии. Разговор о специально организованном голоде в Крыму в настоящее время муссируется меджлисом (организация запрещена в России – Д.С.), пытающимся в духе времени изобрести очередной «геноцид». Да, действительно Крымревком затянул с отменой продразверстки, да, пытался скрывать начало бедствия. Но главной причиной голода в 1921 г. все же была засуха (сам изучал метеосводки).
(Письмо от 8 января 2009 г.)
Кроме того, еще раз повторю, что власти Крым (А)ССР предпринимали колоссальные усилия по борьбе с голодом. <…> Именно, во многом благодаря КрымЦКПомголу во главе с Гавеном, включавшим и представителей крымских татар, удалось спасти десятки тысяч их соотечественников. Руководство КрымЦКПомгола буквально бомбардировало Центр письмами и телеграммами с сообщениями о гибели татар, постоянно подчеркивая о необходимости выделения им помощи.
(Письмо от 10 января 2009 г.)
О ситуации в Крыму в период голода 1932-1933 гг.:
Время действительно было голодное, причем во всей стране. Коллективизация вышла боком всем.
Моя мама, родившаяся в 1930 г. в Смоленске и жившая там, вспоминает свое раннее детство, как весьма и весьма голодное.
В Крыму тоже был далеко не сахар, но и не как в начале 1920-х гг.
(Письмо от 22 сентября 2013 г.)
О пользе изучения первоисточников
Согласен с Вами в том, что история Крыма ХХ в. крайне слабо изучается.
Мне кажется, что нынешнее поколение историков интересуется исключительно сенсациями, а ежели оные не находит, тут же изобретает собственные, не говоря уже об обычной конъюнктуре.
(Письмо от 27 марта 2010 г.)
Работа в архиве - действительно дело увлекательное, особенно когда находишь там нечто новое.
Знаю это по себе. Помню, как нашёл в ГААРК (Государственный архив Автономной Республики Крым, ныне – Государственный архив Республики Крым – Д.С.) следственное дело поэта О. Мандельштама, обвинявшегося в большевизме при Врангеле.
Лето действительно сложное время для работы в архивах.
(Письмо от 15 апреля 2011 г.)
Очень интересны работы 1920-х годов. Тогда многое не скрывали и, скажем, террор против классовых врагов открыто называли террором.
К сожалению, эти работы достаточно труднодоступны. По крайней мере, в Крыму.
(Письмо от 1 августа 2011 г.)
О событиях в Симферополе 26 февраля 2014 г.
Что я лично видел
Сегодня в Симферополе я увидел раненых у здания Верховного Совета АРК. Некоторых несли на носилках в «Скорые помощи». Хотя славянских митингующих часам к 16-ти стало больше, группа татар порядка 20-30-ти человек, смяв славянских пикетчиков, прорвалась в здание Верховного Совета АР Крым. Татары дубасили людей палками (возможно древками от своих флагов), использовали газовые баллончики, кидали пустые бутылки. Кое-кому разбили голову, некоторые упали под ноги толпы. Очевидцам казалось, что часть татар явно не адекватные. Они пытались в холле здания водрузить свой флаг. Потом охрана Верховного Совета при участии Чубарова вывела татар. Позже он призвал татар расходиться.
Сессия же Верховного Совета так и не началась, поскольку кворум не собрался.
Славянские пикетчики остались.
(Письмо от 26 февраля 2014 г.)
Я ведь видел окровавленных людей, которых увозили на машинах «Скорой».
А вот в следующие дни ситуация разительно изменилась.
Если бы не «вежливые люди», даже не знаю, чтобы произошло.
(Письмо от 19 октября 2014 г.)
Дмитрий Соколов
коллаж Евгении Руденко
Русская Стратегия
| 
