Наблюдая за происходящим в Белоруссии, в очередной раз возникает вопрос: к чему нужен фигов листок т.н. «демократических институтов», если на практике приводит он лишь по выбору: либо к анархии и чехарде вороватых временщиков, либо к профанациям и применению силы во имя удержания власти? По крайней мере ничего иного не наблюдаем мы на постсоветском пространстве. Либо байство азиатского типа под вывеской «демократии», либо «сечь», юбилей упразднения которой Екатериной Второй отмечаем мы на днях. Ей-Богу, откровенная диктатура была бы во всяком случае честнее. По крайней мере, люди не бывали бы унижаемы различными ухищрениями, подтасовками и фальсификациями во имя удержания власти, клоунскими кандидатами а-ля Медведев-Харитонов-Малышкин, обнулениями, системой газ-выборы и прочим арсеналом средств. По крайней мере, у людей не было бы соблазна защищать своё поругаемое право на площадях, оказываясь под дубинками блюстителей правопорядка…
Мне возразят, что во многих странах демократические институты работают иначе. Возможно, хотя политика большинства западных лидеров свидетельствует скорее о том, что ставятся они неким определённым кланом, наднациональной финансовой силой, а не о том, что их приводят к власти народные симпатии и попечение о народе. Но даже если в других странах напрочь буксующие у нас механизмы отлажены значительно лучше, то в чём это должно убеждать? В других странах эти механизмы имеют многолетнюю историю. Что же было у нас?
У нас после утраты законной и естественной для нас формы власти в лице православного самодержавного монарха мы получили жесточайший в мире тоталитаризм, прикрывшийся самой демократической в мире конституцией… В СССР тоже были «выборы». Партия в них участвовала только одна, но «голосование» проводилось исправно и торжественно. Заметьте в отличие от пресловутого Гитлера, пришедшего к власти реально демократическим путём, наших людоедов никто и никогда не выбирал. Они никогда не имели большинства, поэтому и разогнали т.н. «Учредительное собрание». Они, как выразился товарищ Ленин, завоевали «эту страну». Захватили. По-бандитски.
Спрашивается, какие демократические механизмы могли выработаться за 70 лет тоталитаризма и лжи? Совершенно справедливо, никаких. Более того, истреблены за это время были даже те механизмы народной инициативы, волеизъявления, кооперации, что развиты были при Царе, благодаря, в первую очередь, земствам. Советская власть весьма успешно воспитывала полудетей, не приученных самостоятельно отвечать за свою судьбу, привыкших, что всё решают за них.
Наши неуслышанные пророки предупреждали, сколь опасно это состояние, и к чему может привести бездумное дарование поверхностных свобод без надлежащего фундамента. Предупреждал Солженицын, что «свобода слова» и «плюрализм», данные прежде необходимых преобразований, подготовки сознания граждан, приведут к тому же, к чему привели в 17-м, к калединскому «от болтовни Россия погибла». Иван Ильин указывал, что России в переходный период необходима будет национальная диктатура, которая займётся восстановлением её хозяйственных, жизненных сил. «Диктатура» - понятие, как и многие иные, носит у нас понимание искажённое. Диктатуру смешивают с тоталитаризмом. Однако, понятия эти вовсе не тождественны, ибо диктатура де-факто означает лишь сильную централизованную верховную власть, полнота которой сосредоточена в одних руках, а тоталитаризм – репрессивный политический режим, подразумевающий абсолютный (тотальный) контроль государства над всеми аспектами общественной и частной жизни.
К чему приводят «дары свободы» в обществе, к оным не готовым? Если мы обратимся к опыту февраля 17-го года, то обнаружим все эти свободы: материться везде и всюду, плевать и мочиться посреди улицы, пить, грабить, убивать… ««Источник силы или бессилия общества — духовный уровень жизни, а уже потом — уровень промышленности. Чистота общественных отношений — основней, чем уровень изобилия. Если в нации иссякли духовные силы — никакое наилучшее государственное устройство и никакое промышленное развитие не спасет ее от смерти, с гнилым дуплом дерево не стоит. Среди всех возможных свобод — на первое место все равно выйдет свобода бессовестности: ее-то не запретишь, не предусмотришь никакими законами», - предупреждал Солженицын.
В перестроечные времена у нас сделали всё наперекор предупреждениям, и Россию в очередной раз проболтали, «пролузгали, пропили, проплевали, распродали на торжищах» (Волошин)… Разорвали на части и – уже традиционно по-бандитски – приватизировали. В бывших союзных республиках установились олигархические режимы перестроившихся партийцев-комсоргов-кгбэшников, прикрытые антуражем демократических процедур в виде «выборов» и т.п. И, вот, этот-то антураж, фигов лист вместо настоящих прав приводит к тому, что едва ли не каждые «выборы», подразумевающие по крайней мере возможность смены власти, приводят к шумным демонстрациям, столкновениям, насилию и прочим малоприятным вещам. Тбилиси, Бишкек, Киев… Революции роз, гидности… «Поймите, нас задолбало»… «Не хотим жить в г…не»… Понятно, что у любых революций есть закулиса, есть кураторы, заказчики, кукловоды. Это общее родимое пятно всех революций. Но у революций на постсоветском пространстве, начиная с самого 91-го года есть и другое родимое пятно. Они становятся реакцией общества на ложь, на критическую массу её, общество оскорбляющую. Правда, реакция эта приводит обычно к одному: из капкана одной лжи бунтари попадают в капкан лжи другой, нередко ещё большей. Таков печальный опыт постсоветской «демократии».      
Что же, вы хотите диктатуры? – слышится мне недовольный голос некоторых читателей. Её не нужно «хотеть». По существу, все режимы на постсоветском пространстве носят характер диктатуры. И если бы они не прикрывались спектаклями под названием «выборы», то ничего опять-таки по существу не изменилось бы. Лжи, пожалуй, было бы меньше, в декорациях отпала бы надобность. Проблема не в диктатуре как таковой, а в том, что это за диктатура, в чьих интересах она действует. К примеру, в РФ мы, что бы там ни возражали охранители, имеем диктатуру олигархическую, антинациональную. В то время, как по завету Ильина, нужна нам диктатура прямо обратная.
Представим себе, что сегодня мы имели бы не балаган обнуления, а национальную диктатуру. Как бы действовала она в ситуации с Белоруссией? Начнём с того, что она, разумеется, не допустила бы, чтобы там были благополучно придушены все русские организации, являвшиеся локомотивом для воссоединения нашего разорванного наперекор народной воле государства. Напротив, она всячески поддерживала бы их и развивала, и свою финансовую поддержку Белоруссии строила бы не на благополучии холдинга «Наш дом – Газпрём», а на развитии интеграционных процессов, всего русского. И сегодня в ответ на попытки западенцев-литвинов перехватить власть Москва могла бы выдвинуть альтернативу – референдум о воссоединении нашей общей страны.
Сегодня звучат мнения о том, что Кремль должен инициировать этот процесс, что Белоруссия должна стать частью России, что нужно послать в Минск «вежливых людей», как в Крым и т.д. Во мнениях этих чересчур много эмоций. Хотя бы потому, что после «вежливых людей» в Крыму был (и остаётся кровоточащей раной) Донбасс. Да, прав Егор Холмогоров, когда говорит, что РФ не Россия, а Россия – это воссоединившиеся Великороссия, Малороссия, Новороссия и Белоруссия. Но какого решения белорусского вопроса вы ждете от тех, для кого Малороссия и Новороссия – это единая и неделимая Украина и «наши дорогие партнёры»? Да, великороссы и белорусы есть единый русский народ, и это не судьба «суверенной Белоруссии» решается теперь, а судьба единого русского народа. Как и в Киеве зимой 14-го. Но принимая во внимание то, что РФ не Россия, а теперешний правящий режим антинационален, принимая во внимание судьбу Новороссии, вряд ли стоит, как иные горячие головы, кричать о «зелёных человечках». Этим можно вызвать лишь обратную реакцию. И не по «национальной гордости белоруссов», а исходя из элементарного «сперва у себя порядок наведите».
Наша беда в том, что мы не имеем порядка в собственном доме. Не имеем национальной политики и идеологии. Не имеем внятного понимания национальных интересов в руководстве страны. Отсюда столь бездарны наши действия и в Киеве, и – под копирку - в Минске. Отсюда сегодняшняя беззубая растерянность Москвы, отсюда кульбиты Минска. Проводи Москва твёрдую национальную политику в интересах русского народа и требуй она того же от своего «белорусского партнёра», можно не сомневаться, что «батька» никогда бы не затеял самоубийственное заигрывание с «литвинством». Но обстановка на окраинах всегда прямо зависит от митрополии. А Белоруссия, как и Украина, сколько бы раз не назывались независимыми, всё равно остаются западными окраинами единой России, и происходящее в них напрямую зависит от положения дел в Москве.
Часть патриотов склонны противопоставлять Лукашенко Путину. Однако, у этих двух режимов, увы, много общего. И главное из этого многого то, что оба они благополучно задавили ту самую силу, которая была и могла бы быть их единственной настоящей опорой – русскую. И в России, и в Белоруссии «зачищены» русские организации. Таким образом в условиях политического кризиса русские оказываются лишены своей силы, которая могла бы защитить их интересы, могла бы стать у штурвала. Таким образом у штурвала в подобном положении могут оказаться лишь силы враждебные русским, лишь они представляют как бы народные массы. Ровно то же самое происходило в Киеве при Януковиче. И в России, и в Белоруссии режимы, желающие удержать свою власть, предпочли сделать ставку не на русские национальные силы, а на либеральные, заигрывать с ними и с западом. Тот же Лукашенко на днях даже заявил, что его сын придерживается либеральных воззрений. Эта стратегия обоих «диктаторов» удивительна, ибо совершенно очевидно, что и тот, и другой всегда будут для либералов и запада персонами нон-грата. Им могут при каких-то случаях слегка потрафить, похлопать по плечу, но с тем лишь, чтобы в итоге проглотить. Более гнилой опоры и стратегии найти было невозможно. Оба режима, изначально имевшие немалый кредит доверия в русском народе, умудрились серьёзно подорвать его своей позицией в отношении Новороссии. Москва не устаёт повторять, что эта неотъемлемая часть России является «Украиной», Лукашенко и вовсе наставлял киевских «партнёров», как им уничтожить донбасских «сепаратистов». Таким образом был нанесён колоссальный удар по идее Русского мира. В сущности, она была попросту похоронена.
Теперешние события в Минске – это в первую очередь следствие вышеуказанной политики. Сделав ставку на либерально-западные силы и нейтрализовав силы русские, белорусский президент остался один на один против тех самых либералов, и опереться ему оказалось не на кого. Раньше или позже в аналогичном положении рискует оказаться и президент российский. В том, что уроков из минского противостояния Москва не извлечёт, можно не сомневаться. Ведь не извлекла же она их из киевского майдана.
На самом деле, российский и белорусский лидеры сегодня могли бы использовать сложившуюся критическую ситуацию и для блага нашего единого народа, и для обеспечения собственной безопасности и почёта в дальнейшем. Для этого им нужно было бы объявить референдум об воссоединении РФ и Белоруссии с тем, чтобы президентом единого государства стал бы новый избранный лидер, а они, исполнив, так сказать, историческую миссию, достойно сошли бы с политического олимпа – со всеми гарантиями своей неприкосновенности и не под проклятия, но под благословения миллионов русских людей. Это было бы решение государственных мужей, которое избавило бы наши страны от многих грядущих потрясений и положило бы начало воссоединению Русской Земли. Но, к сожалению, таковое единственно мудрое, достойное и благое решение принято не будет. Для таких решений нужно, как минимум, меньше любить свою личную власть…
Возвращаясь к вопросу диктатуры и демократии. Демократия – это наука, которой надо учиться. И в первую очередь – ответственность. Поэтому построение демократии в хорошем смысле слова начинается с низового уровня. С того самого местного самоуправления, о котором столько писали и говорили наши неуслышанные пророки. Люди должны научиться решать свою судьбу и отвечать за устроение дел в масштабе своих домов, улиц, кварталов, сёл и городов. Тут должны быть предоставлены все права, тут должна поощряться инициатива. Земства – вот, школа настоящей демократии, а не политического фиглярства, носящего её имя. Людей, привыкших принимать решения и отвечать за них, самостоятельных и знающих, уже не обратит в зомби пропаганда и не увлекут бессмысленные скачки на площадях. Достоевский недаром писал, что народ – дитя, и ему требуется воспитание.
Такое воспитание должно было бы стать первым и насущным делом национальной диктатуры, желающей по-настоящему укрепить русское государство, надёжно защитить его от потрясений и смут. Эту защиту не смогут обеспечить никакие силовые структуры, но только зрелое народное самосознание. В РФ, к несчастью нашему, сегодня происходит обратное. Нас очень старательно пытаются обратить в нечто безответственное, беспамятное, подконтрольное и бессовестное… Полудетей-полулюдей нового усеченного формата. На это ныне работает всё: от предельно изуродованного образования, убивающего самую мысль, до фабрики дегенератов под названием «российское телевидение». К чему это приведёт, покажет не самое отдалённое будущее. Нам же, русским, в РФ и в Белоруссии, остаётся… бороться за своё существование, как русских, за наше общее будущее, не рассчитывая на поддержку сверху, но уповая лишь на себя и Господа Бога. Мы Русские, с нами Бог, и пока это так, «не все пути добра закрыты» (Солженицын), а, значит, раньше или позже, мы выйдем на такой путь и восстановим наш общий дом – Россию.

Елена Семёнова
Русская Стратегия