 Актуальность событий, происходящих в Белоруссии, сделала неактуальным многое из того, что совсем недавно было на первом плане в новостях российских СМИ. Так, например, на фоне Белоруссии кажутся совсем далёкими события в Хабаровске. И эта отдалённость связана не с пространством, хотя Хабаровск действительно находится очень далеко от европейской части России, а со временем. Случившееся в Минске и других городах братской республики заставило время сделать качественный прыжок, из-за чего и кажутся многотысячные хабаровские демонстрации очень и очень далёкими.
Отчасти официальные СМИ вздохнули с облегчением. Безусловно, белорусские события – не лучший способ деактуализировать эпицентр социального протеста в России, но если такая возможность есть, то надо ею пользоваться. И воспользовались: Хабаровск начал стремительно уходить с передовиц информационных лент.
Тем не менее, сама проблема никуда не ушла. Это не та ситуация, при которой «всё само рассосётся». В связи с этим возникает вопрос: а что сегодня происходит в Хабаровске?
Если следовать официальным сообщениям, то в Хабаровске сейчас всё хорошо – в том смысле, что жизнь налаживается. Совсем недавно Врио губернатора Хабаровского края Михаил Дегтярёв отчитался премьер-министру Михаилу Мишустину о проделанной в крае работе. Некоторое удивление вызвало место встречи премьера и исполняющего обязанности. Таковым стал город Благовещенск. Странность в том, что Михаил Мишустин совершает поездку по регионам Дальнего Востока с целью личного ознакомления с наиболее острыми проблемами региона. Казалось бы, Хабаровск должен был бы присутствовать в маршрутном листе премьера в обязательном порядке, но нет. В Хабаровск Мишустин ехать побоялся, что соответствующим образом характеризует современную российскую власть.
Тем не менее, встреча Мишустина и Дегтярёва состоялась, отчёт исполняющего обязанности был принят. Отчёт был выдержан в позитивных тонах, Дегтярёв всеми средствами стремился представить себя в качестве эффективного кризисного менеджера. Среди множества нововведений нового руководителя Хабаровского края особо стоит обратить внимание на следующее: создание народного совета, в который должны войти наиболее авторитетные жители края, в том числе «люди с улицы».
Народный совет позиционируется как некое политическое ноу-хау, призванное стать инструментом диалога между властью и обществом. Сама декларация о создании такого совета показательна: если диалог необходимо налаживать, то, следовательно, ранее никакого диалога не было. Данная констатация, пусть и опосредованная, для российского общества сенсацией не является, но то обстоятельство, что власть это признаёт, свидетельствует, что чисто административные механизмы «улаживания ситуации» исчерпаны, сама ситуация продолжает развиваться по негативному сценарию, и власть вынуждена заигрывать с народом, изображая из себя то, чем она не является и в принципе быть не может. Сегодня Хабаровск пугает не одного Мишустина, и не только его политический рейтинг события в этом городе способны обрушить.
К созданию всякого рода «народных советов» и «согласительных комиссий» власть прибегала уже неоднократно. Действительная новация «хабаровской версии» лишь в том, что теперь идея народного совета соотносится с темой общего положения в крае, а ранее «народные советы» занимались решением более конкретных, специальных проблем.
С точки зрения решения тех задач, ради которых «народные советы» создавались, их деятельность оказывалась крайне неэффективной. Возникает вопрос: почему?
Ситуация может быть проанализирована на примере Московской области, где регулярно происходят вспышки протестной активности в связи с экологическими, коммунальными, транспортными проблемами, вопросами сохранения культурно-исторического наследия и т.д. Когда социальное напряжение достигает пика, власть начинает имитировать «диалог с обществом». Название «народный совет» в Подмосковье не популярно, но зато активно используются всякого рода «рабочие группы».
Главная проблема таких групп связана с механизмом их создания. В качестве примера можно привести Люберецкий городской округ, в котором создание «рабочих групп» происходит регулярно: проблем в округе много.
По идее «рабочие группы», с одной стороны, должны включать в себя тех, кто разбирается в проблеме и может её решать, а с другой – тех, кто неравнодушно относится к происходящему, что по вполне объективным причинам, ставит их в оппозицию к власти. Но в реальности «рабочие группы» формируются по совсем другим принципам. Цель создания «рабочих групп» – выиграть время для осуществления непопулярных решений, создать иллюзию, что власть прислушивается к обществу, и отчитаться перед вышестоящими бюрократическими инстанциями о том, что проблема решена.
За прошедшие годы были отработаны и технические инструменты решения этих задач. Всё начинается с того, что быстро создаётся маленькая группа людей, поддерживающих непопулярное решение. Это сделать легко: цена вопроса в любом случае будет меньше той прибыли, что будет получена в процессе реализации непопулярного проекта и сопутствующих ему коррупционных распилов. После этого «сторонники проекта» получают в своё распоряжение подконтрольные власти СМИ и начинают выступать от имени «всего общества». Ещё позже представители власти проводят встречу с жителями населённого пункта, где обнаружилось недовольство, на котором выбирается «рабочая группа» по решению проблемы. И большинством в этой группе оказываются именно те, кто выступают «за»: за проект, за местную власть, за губернатора. Всё остальное оказывается делом техники: группа подписывает все нужные документы, интервалы между заседаниями группы увеличиваются, наверх уходит очередной победоносный отчёт, а за прошедшее время протестная активность оппозиции резко снижается.
В других регионах вместо термина «рабочая группа» часто используются другие названия. Но суть дела от этого не меняется. Наивно думать, что сегодня в стране есть «хорошие» и «плохие» губернаторы, мэры, главы посёлков и региональных ведомств. Различия между «хорошими» и «плохими», как правило, микроскопичны. В действительности они все одинаковы, и именно подобная «стандартность» и позволяет им существовать в качестве работающих «винтиков» внутри машины. По-другому действовать они не в состоянии, машина не способна к импровизации.
Судя по ряду признаков, «народный совет» Михаила Дегтярёва формируется с помощью именно таких, привычных, политических технологий. Врио Хабаровского края выступает в качестве некоего генератора иллюзий, производящего фикции разного назначения: одни из них предназначены для внутрикраевого потребления, другие идут на экспорт – для Мишустина, в частности.
Всякого рода «народные советы», организованные сверху и по тем лекалам, которые на безальтернативной основе предлагает власть, оказываются инструментами «забалтывания». Это «симулякры», призванные выиграть время и создать видимость внешнего благополучия.
Но ситуация, в которой оказался Врио губернатора Хабаровского края, принципиально отличаются от той, внутри которой функционируют чиновники рангом поменьше. «Маленькие люди» сталкиваются с маленькими проблемами. Что такое Малаховское озеро, например? – Да ничего, мелочь. Не Байкал же, в конце концов, загадили? Что такое свалка под Волоколамском? – Этот Волоколамск не на каждой карте найдёшь… Маленькие проблемы действительно можно замолчать. Да и небольшое количество протестующих быстро остынет. Но Хабаровский край – это не маленькие провинциальные городки. Здесь ничего «замолчать» не удастся, и ничто само по себе «не остынет».
В связи с этим вопрос «а что будет дальше?» приобретает особую актуальность. Иллюзии быстро рассеются. Авторитет «народного совета» Дегтярёва упадёт ниже плинтуса. Очень быстро его начнут критиковать даже те, кто изначально очень гордился своим участием в этой структуре. Народ осознает, что его в очередной раз обманывают. А впереди – осень и новые региональные выборы. На этих выборах центр постарается обеспечить победу «правильному кандидату». Последнее – неизбежно. Можно, при этом, задать риторический вопрос: а что бывает, когда выборы идут неправильно? – Безусловно, Кремль внимательно смотрит на то, что происходит сейчас в Минске. Но главная проблема современной российской государственной машины в том, что она не может глобально менять схемы своего действия. Это означает, что машина движется по суицидальной траектории: «мы знаем, что наши действия приведут к катастрофе, но мы всё равно будем действовать так, как действуем».
Роль Михаила Дегтярёва в хабаровском спектакле изначально была ролью камикадзе. В этом свете хозяева смертника могли бы расширить спектр инструментальных возможностей чиновника, позволить ему – хотя отчасти – действовать не только ради интересов государственной бюрократии, но и ради общества. Но подобные расширения невозможны: сегодняшнее государство не способно к подобной трансформации. Алгоритм направлен на сохранение системы любой ценой. Добавление в него новых «вводных» - приведёт лишь к глобальному сбою «программы».
А на пороге – осень. Прекрасное время года. Каким оно будет на этот раз, покажет время, но власть сделала много для того, чтобы эта осень в Хабаровске зазвучала предельно тревожно.И самое печальное в этой истории то, что иных сценариев для Хабаровска, как, впрочем, и для других регионов, не предусмотрено. Генератор иллюзий нельзя выключить. Он – не просто часть системного блока, он – его эпицентр.
И если, не дай Бог, ситуация в Хабаровске трансформируется в радикальные, антисистемные формы, генератор иллюзий по-прежнему будет шептать «у нас всё хорошо» и создавать всё новые, абсолютно бессмысленные «народные советы» и «рабочие группы». А государственный механизм просто перегреется и взлетит на воздух…
Сергей Иванников
источник |
