10 декабря Гитлер держал речь перед своими главнокомандующими. Фюреру надо было убедить генералов в необходимости и неизбежности войны против СССР.
«Мы никогда не сможем согласиться с этим миром, - вещал Гитлер, - один из этих миров должен разломиться на куски. Это два мира, и я уверен, что один из этих миров должен развалиться». Как видите, на Востоке с самого начала предполагалась совсем другая война. Война миров, идеологическая война, война на истребление. Что ещё было нужно Германии на исходе 1940 года? Она достигла доминации на шахматной доске Европы, Великобритания фактически вытеснена с континента; достигнуто объединение всех немцев, разобщённых статьями Версальского договора, Гитлер заметно укрепил экономику Германии, моральный дух немцев был необычайно высок, они отомстили за унижение 1918 года, одержали блестящие военные победы на полях сражений и абсолютно верили в своих вождей из национал-социалистической партии. Абсолютное единство партии и народа… Конечно, страх перед возможностью нового поражения существовал, Геббельс постоянно кричал, что оно будет гораздо хуже версальского. Германский характер, согласно которому немец должен подчиняться или подчинять, облегчал Гитлеру дальнейшие агрессивные шаги. Но всё же, отбросив идеологические предпосылки, о которых Гитлер часто говорил в декабре 40-го года, надо отметить, что одно из главных условий существования тысячелетнего Рейха выполнено не было. Германии не удалось пробиться к нефтяным источникам, гарантирующим немецким моторам господство на земле, в небесах и на море. Возможно, если бы в Северной Африке была открыта нефть тогда, то фюрер предпочёл бы в 1941 году средиземноморскую стратегию нападению на СССР, к чему призывал его гросс-адмирал Редер… Но и объявить такую прозаическую причину целью рискованного похода Гитлер не хотел, поэтому в ход пошли непримиримые миры, боги из германской Валгаллы, Валькирии, Вагнер и необходимость победить Англию, разгромив Советский Союз, который потенциально, конечно, угрожал Третьему Рейху и не только ему, потому что от рождения был агрессивным марксистко-ленинским государством. Разве не из-за нефти в начале 21 века американцы вторглись в Ирак? Неужто для того, чтобы искать там – безнадёжно! -оружие массового поражения или чтобы светский режим Саддама Хусейна заменить на фундаментально-исламский, проповедуя при этом идеалы свободы и демократии!
Геббельс бы позавидовал столь умелому поиску оправданий для бесспорной агрессии….
Мышление Гитлера было похоже на поэтический хаос. Вряд ли он знал пушкинские строки «И ничего во всей природе благословить он не хотел», но наизусть помнил из Гёте и часто цитировал: «Нет в мире вещи, стоящей пощады, Творенье не годится никуда»…
Бенито Муссолини переживал чёрные дни. Итальянские войска, выброшенные греками в Албанию, были накануне катастрофы. Дуче так кричал на маршала Бадольо, начальника Генерального штаба, что маршал оглох на одно ухо и написал заявление об отставке. Его преемником стал генерал Уго Кавальери, которому Муссолини поручил руководство войной с Грецией. Чтобы перебросить свежие итальянские части на фронт, Муссолини попросил у Гитлера 50 транспортных самолётов и получил их. Германия предложила своё посредничество между Италией и Грецией. Гитлер дал задание Риббентропу выиграть время, пока Вермахт сможет ударом с севера захватить Грецию. 12 декабря Гитлер подписал Директиву №20, план нападения на Грецию через Северную Болгарию, о чём ещё предстояло договориться с болгарским царём Борисом Третьим. Царь сочувствовал гитлеровским планам, но опасался возмущения собственного народа, в результате которого можно было потерять трон.
В начале декабря католическая церковь выступила с осуждением «милосердного убийства». Формулировку Ватикана, скрывающую суть, мало кто тогда понял. Кроме жителей Германии. Осуждению подвергалась эвтаназия, умервщление душевнобольных, неизлечимых инвалидов с детства, которая уже около года практиковалась в гитлеровской Германии…
Английская армия в Северной Африке, уступая итальянской группировке маршала Грациани, начала 7 декабря контрнаступление. Войска генерала Уэйвелла в течение трёх дней разгромили итальянцев, изгнали их из Триполитании и неожиданно для самих англичан продолжили наступление в Ливии. Потери итальянцев были большие, только в плен попало около 130 тысяч солдат и офицеров, британцы захватили 500 танков, 1240 орудий. В самом начале итальянской катастрофы Гитлер в помощь терпящим бедствие союзникам приказал перебросить на юг Италии 10-й воздушный авиакорпус, а 19 декабря Италия настоятельно попросила направить в Северную Африку танковую дивизию Вермахта. До этих неприятностей итальянцы с гордостью заявляли, что в средиземноморье они обойдутся без германской помощи. Что итальянцы потеряли в декабре? Гордость или голову? Скорей всего и то, и другое. Как бы то ни было, но в декабре Германия стояла перед проблемой участия в войне ещё на двух театрах военных действий.
На положении в Средиземноморье в этот период решающее значение в стратегическом смысле имела позиция испанского каудильо Франсиско Франко. Франко не допустил вмешательства Испании в мировую войну, о чём мечтали и настаивали лидеры Италии и Германии. Гибралтар оставался в руках британцев, и захватить в свои руки Средиземное море странам Оси не удалось.
Декабрь 1940 года был дождливым и туманным. Не удобным для действия авиации. И без того затухающие действия Люфтваффе в небе над Англией практически прекратились. Передышка нужна была воздушным бойцам с обеих сторон. Англичане не успевали квалифицированно обучать молодых лётчиков, а немцы теряли слишком много и пилотов, и боевых машин.
В 1940 году в Германии было произведено 10826 самолётов, а в Великобритании -15049 штук, большой разрыв в пользу англичан. Поэтому без преувеличения можно сказать, что воздушная битва за Англию была выиграна на авиационных заводах.
Для сравнения приведём ещё три цифры. В этом году невоюющие США произвели 12804 самолёта, Советский Союз – 10565, а Япония – всего 4768 воздушных машин.
Гитлера неудачи итальянцев волновали только с учётом будущей неизбежной войны с Советским Союзом. Угроза южному флангу – вот что занимало Гитлера, в первую очередь безопасность румынских нефтепромыслов. В стратегический план Великобритании в это время входило создание Балканского фронта против Италии и Германии. Если бы Уинстону Черчиллю удалось заполучить в качестве союзников три страны: Грецию, Югославию и Турцию, к чему Черчилль активно стремился, то Англия обрела бы в своём арсенале очень надёжный щит, который мог бы обеспечить безопасность британских позиций в восточной части Средиземного моря и на Ближнем Востоке. Накануне нападения Италии на Грецию глава греческого правительства Метаксас встретился с итальянским послом у себя дома, терпеливо выслушал необоснованные и явно надуманные претензии итальянской стороны и в ответ на итальянский ультиматум решительно ответил «нет». Военные действия против Греции, развязанные Италией, немедленно привели итальянцев к катастрофе, которая была очевидной и безоговорочной. Очень скоро стало понятно, что без помощи Германии Италия вряд ли сможет благополучно выйти из этой авантюры. Позиции Англии в развивающейся обстановке усилились. Англичане теперь получили возможность развернуть свои военно-воздушные базы на греческих островах и наносить удары по Италии – и что самое главное – по румынским нефтепромыслам. А вот это последнее обстоятельство уже серьёзно угрожало стратегическим интересам Германии, которая смириться с этим не могла.
В начале декабря планирование будущей войны против Советского Союза в Генеральном штабе германских сухопутных войск вступило в свою заключительную фазу. Будущий сталинградский фельдмаршал, а ныне начальник оперативного управления генерал-лейтенант Фридрих Паулюс провёл несколько военных игр по операции «Отто», через несколько дней переименованной в «Барбароссу». В первой фазе игры рассматривалось вторжение в СССР. Во второй – выход на Минск-Киев.
В третьей фазе проигрывалось взятие Москвы. На бумаге всё выглядело гладко. Немецких генералов не смущали ни большие расстояния, ни проблемы коммуникаций. Возражение одного из генералов-танкистов, сказавшего, что танковые моторы не выдержат столь длительного похода, и их придётся менять на новые, и, значит, необходимо предусмотреть несколько оперативных пауз, - натолкнулось на непробиваемый оптимизм командования сухопутных сил.
Италию от полного разгрома в Ливии спас ещё один стоп-приказ. На этот раз английского верховного командования. Не осознав масштаб успехов войск генерала Уэйвелла, его начальство приказало снять с фронта одну из успешно наступавших дивизий и отправить её в Судан. Странное возникло положение. Итальянские войска панически бегут на запад, а британские – вместо преследования - маршируют на восток и на юг. Италия в эти дни могла бы потерять всю свою Северную Африку.
18 декабря Гитлер подписал Директиву №21 «Барбаросса», план нападения Германии на Советский Союз.
Барбаросса - имя германского императора Фридриха Барбароссы, утонувшего во время крестового похода в 1190 году. Цель плана состояла в том, чтобы разгромить основные силы Красной армии до того момента, пока Сталин сам вторгнется в Европу. Предполагалось главными силами Вермахта уничтожить основные силы Красной армии в западных областях Советского Союза, не допустив их отхода вглубь страны. На всю кампанию отводилось шесть недель. В действительности на всём плане «Барбаросса» лежал отпечаток явного оперативного дилетантизма фюрера и могучий призрак крушения Франции в течение шести недель. В этом плане законы и принципы стратегии бесконечно попирались. Группы армий «Север», «Центр» и «Юг» наносили удары по трём расходящимся операционным направлениям. Силы Красной армии были неадекватно оценены. Гитлер предполагал, что у Сталина примерно 200 дивизий, 4 тысячи самолётов и около 4-х тысяч танков, в то время, как на самом деле, в распоряжении Сталина зимой 40-41 годов было более 300 дивизий, более 14 тысяч самолётов и около 20 тысяч танков. В 1942 году бывший советский генерал-майор, попавший в плен и ставший ближайшим сотрудником генерала Власова, Фёдор Иванович Трухин задаст вопрос руководителю немецкой фронтовой разведки Рейнгарду Гелену: «Скажите, - спросит Трухин, - по вашему плану война должна была закончиться после того, как немцы выйдут на линию Архангельск-Астрахань. А что было бы дальше?»
-    Не знаю, - честно ответил Гелен, улыбнувшись, - об этом фюрер ещё не думал».
Конечно, с точки зрения традиционной военной стратегии, при огромном географическом пространстве операция «Барбаросса» была просто невыполнима. Генерал Вермахта Гюнтер Блюментритт после войны признает: «Приняв решение о нападении на Советский Союз, Гитлер, безусловно, проиграл войну». Бдюментритт был прав, но он забыл о том, что в той конкретной военно-политической обстановке, которая сложилась для Гитлера, другого выхода у него не оставалось. Поэтому какое бы решение он не принял, оно вело его вслед за «Барбароссой», то есть, в могилу.
Сталин по совету Берии сменил советского посла в Берлине. Вместо Шкварцева был назначен бывший начальник иностранного отдела НКВД, а затем заместитель наркома иностранных дел Владимир Деканозов. Когда бериевский посол прибыл в Берлин, у него почти месяц не принимали вверительных грамот. Риббентроп принёс извинения Молотову, но факт этот стал достоянием многих политиков и прессы. Черчилль прокомментировал его с явным удовольствием и говорил о трещине в советско-германской дружбе.
Проблемы Черчилля были другого порядка. Министр финансов Соединённых Штатов Генри Моргентау в декабре указал на полное финансовое истощение Великобритании. Черчиллю нечем было платить за размещенные на американских заводах военные заказы. Премьер в письме к президенту Рузвельту использовал символический пример с пожаром у соседа, которому срочно необходим шланг. «Неужели за шланг надо платить? - вопрошал Черчилль, - ведь пожар необходимо гасить вместе». Рузвельт лично Черчиллю посочувствовал, но потребовал передать Америке золотовалютные резервы Великобритании. 23 декабря американский крейсер «Луисвиль» был направлен в Южную Африку, чтобы забрать ценности на сумму 42 миллиона фунтов, последние британские запасы. После опустошения британской казны Рузвельта и Черчилля начнут посещать мысли об аренде оружия и других военных материалов. Чуть позже это назовут «лендлизом».
В декабре 1940 года Венгрия и Югославия подписали договор «о дружбе и вечном мире». Мы уже говорили, что во Второй мировой войне ничего вечного не было и не могло быть, эта формулировка скоро дорого обойдётся венгерскому премьер-министру Палу Телеки, поставившему свою подпись под «вечным миром».
Черчилль после столь долгожданных для Англии побед в Северной Африке выступил с обращением… к итальянскому народу.
«Итальянцы! Я скажу всем правду. Всё это происходит из-за одного человека, один человек, только один человек бросил итальянский народ в смертельную схватку с Британской империей. Я не отрицаю, что он великий человек. Но никто также не может отрицать, что после 18 лет необузданной власти, он привёл вашу страну на край ужасной пропасти». Интересно, что всего лишь три года назад именно Черчилль был страстным поклонником Муссолини, заявлял, что если бы он, Черчилль, был итальянцем, то лучшего лидера, чем дуче, ему было не найти.
Гитлер в рождественские дни объезжал воинские части на Западе и в речи перед солдатами заявил: «Мы абсолютно уверены в том, что из этой войны Германия выйдет ещё прекрасней».
Американский президент в рождественском послании утверждал, что победа Великобритании неизбежна, а тоталитарные режимы исчезнут как дым.
Геббельс приказал своим пропагандистам раскритиковать американского плутократа-президента.
23 декабря в Москве, в центральном доме Красной армии открылось рабочее совещание руководства РККА. В работе совещания, которое продолжалось восемь дней, приняли участие более 370 представителей старшего и высшего командно-начальственного состава, включая представителей наркомата обороны, Генерального штаба, избранных командиров корпусов и дивизий, командование военными округами. Центральное место в работе совещания занял доклад, прочитанный командующим Киевским особым военным округом (КОВО) генералом армии Жуковым 25 декабря на тему «Характер современной наступательной операции». В своём выступлении, которое было написано начальником оперативного отдела КОВО полковником Баграмяном, Жуков просто и доходчиво изложил взгляды Сталина на действия армии в европейской войне. Они сводились к трём основным положениям: первое – исключительное значение будет иметь внезапность первого удара, для чего необходимо всячески использовать обман и маскировку в обучении войск; второе – исключительное значение для нанесения первого удара будет иметь массированное применение авиации, танков и особенно воздушно-десантных войск; третье - массированный первый удар должен обеспечить разгром от одной трети до половины войск вероятного противника.
Жукову аплодировали все, включая Сталина. Вопросы обороны на совещании рассматривались вскользь, мало, к ним относились как к составной части глубокой наступательной операции. Робкие попытки начальника Генерального штаба Мерецкова обратить внимание присутствующих на необходимость обучения войск для стратегической обороны вызвали резкое недовольство Сталина, и в конце концов привели к отставке Мерецкова через месяц после этого совещания. Конечно, какая же здесь оборона, если ещё летом 40-го года в документе, который был назван «Задачи по боевой подготовке войск», командующий КОВО Жуков писал: «Красная армия была, есть и будет самой нападающей армией». Тем более, что все участники совещания загипнотизированно видели одну незамысловатую истину: только Сталин решит, когда наступит время для участия Красной армии в глубоко наступательной операции. Действительно, какая уж тут оборона!
Генерал Иван Тюленев на этом совещании выступил с докладом «О современной оборонительной операции». Генерал-лейтенант Герой Советского Союза Павел Рычагов докладывал об авиации в наступательной операции и борьбе за господство в воздухе. А генерал-лейтенант, Герой Советского Союза Дмитрий Павлов об использовании механизированных соединений в современной наступательной операции. Как видите, Красная армия в первую очередь готовилась наступать.
Маршал Жуков позднее напишет в мемуарах: «Мы предвидели, что война с Германией может быть тяжёлой и длительной, но вместе с тем считали, что страна наша уже имеет всё необходимое для продолжительной войны и борьбы до полной победы. Тогда мы не думали, что нашим вооружённым силам придётся так неудачно вступить в войну, в первых же сражениях потерпеть тяжёлые поражения и вынужденно отступать вглубь страны».
Этот абзац из мемуаров маршала Жукова в своё время был исключён из книги военной цензурой. Из-за чего конкретно? Первое приближение – это, конечно, слова «потерпеть тяжелое поражение». Но ведь их в духе тогдашней пропаганды можно было легко заменить: можно было вписать «потерпеть тяжёлые неудачи» или «прибегнуть к вынужденному отступлению на восток из-за вероломного нападения врага», тогда заретушировать правду умели, но я думаю, что собака здесь зарыта в другом месте цитаты и звучит так: «считали, что страна наша имеет всё необходимое для продолжительной войны» – это ведь очень загадочная фраза; по сути значит – имели, но разбазарили. И эту фразу не заретушировать, можно только вычеркнуть её из текста.
Если в который раз попытаться отделить пропаганду войны от правды о войне, то надо заметить, что в Красной армии в 1940 году непрерывно увеличивалось число новейших танков и самолётов. Программа перевооружения успешно выполнялась. Если бы война по прогнозу Сталина перенеслась на 1942 год, то Советский Союз в цифрах достиг бы громадного превосходства над любым своим противником. Но проблема заключалась в том, что в башнях танков и в кабинах самолётов сидят люди…
В новогодней речи американского президента Рузвельта прозвучала сегодня хорошо известная фраза: «Мы должны стать великим арсеналом демократии». Эта роль Америке в 20 веке, бесспорно, удалась, независимо от качества их демократии. После этой речи Рузвельта, который был переизбран только в ноябре на очередные четыре года, ни у кого в мире уже не могло быть сомнений, что Соединённые Штаты не останутся в стороне от войны, что они сделают всё, чтобы диктаторские режимы в Европе потерпели поражение.
Черчилль, поздравляя Рузвельта с Новым годом, горячо благодарил его за поддержку и писал: «Мы не знаем, что нас ожидает, но услышав этот призыв к истине, мы идём вперёд с бодростью и силой, полные уверенности, что в конце концов всё будет хорошо для народов, говорящих на английском языке и для тех, кто разделяет их идеалы».
Рождественская новогодняя Германия второй год подряд была засыпана снегом. Это было не лучшей приметой на будущее. К тому же Гитлер очень не любил снег и всё снежное: землю, горы, дорожки в лесу.
Руководители Третьего Рейха выходили на улицы и раздавали подарки берлинцам. Семьям с большим числом детей вручались продовольственные пакеты. Шёлковые чулки были объявлены пережитком прошлого, юбки носились короче прежних, шампанское было исключительно французским.
Победоносная Германия весело встречала Новый год, большинство немцев помнили слова Гитлера о том, что в 1941 году война будет окончательно и бесповоротно завершена.
Древнекитайский полководец Сунь-цзы заметил, что война любит победу и не любит продолжительности, а ему, Гитлеру, накануне 1941 года, большинство немцев верили, как самим себе…

Заказы можно также присылать на orders@traditciya.ru