— Сегодня в гостях у Крымского Вестника главный редактор России Консервативной, создатель сообщества "Вехи" и просто добрый русский человек Александр Андреев. Спасибо, что согласился ответить на наши вопросы, обсудить интересующие нас темы. Здравствуй.

— Добрый вечер

— Ты родился в Челябинске, на Урале. Что в твоём детстве было такое, что определило твою сегодняшнюю деятельность?

— Я вырос старшим ребёнком в многодетной семье, поэтому для меня всегда подсознательно был естественен некий консерватизм в семейных отношениях. Кроме того, на моё воспитание значительно повлиял дедушка, который привил мне как чувство исторической гордости за свою Родину, так и стремление к расширению своих познаний в самых различных сферах. Поэтому я инстинктивно до сих пор стараюсь расширять свой кругозор и делиться обретёнными знаниями с соратниками, для чего косвенно и служат "Вехи".

— То есть проект "Вехи" служит таким публичным дневником, в котором ты рассказываешь то, что тебя впечатлило?

— В какой-то степени так и было. Раньше я там публиковал свои размышления и информацию, которую сам узнавал буквально только что. Теперь мне в этом помогает Михаил Гооге, который работает над пабликом совместно со мной. Как говорится, лучший способ что-то запомнить – это рассказать другому, поэтому мой паблик призван образовывать и напоминать о чем-то как мне самому, так и нашим подписчикам.

— Как произошло твоё вступление в состав "России Консервативной" и чем паблик РК отличается от "Вех"?

— Ну, сначала я год назад создал "Вехи", после чего увидел в новостях паблик Екатеринбург Консервативный. Появилась мысль создать Челябинск Консервативный, но оказалось, что такой паблик уже есть. После чего я познакомился с его создателями и мы договорились о сотрудничестве. "Вехи" тогда определили как историко-политический паблик, который будет заниматься исключительно просветительной деятельностью, а в ЧК я стал заниматься "уличным" активизмом. "Россия Консервативная" же появилась в мае 2020 года, когда мы с владельцами Екатеринбурга Консервативного на встрече решили централизовать наши усилия и вложить их в общероссийское движение, что впоследствии и показало свою эффективность.

— В чём ты считаешь состоит главная цель России Консервативной? Если сообщество станет очень популярным, активизм будут замечать на федеральных каналах. Что потом? Партия?

— Цель состоит, во-первых, в консолидации всех здоровых правых сил именно в виде неформального уличного молодёжного движения. Делается это всё для противодействия деструктивным силам: коммунистам, либералам, сепаратистам и т.д. Как показал мой опыт, люди очень неохотно вступают в партии, потому что это их сразу к чему-то обязывает: к взносам, постоянной деятельности и т.д. Поэтому гораздо легче их привлекать как минимум в качестве подписчиков на сообщества нестрогого характера: мы что-то делаем, кто хочет – присоединяется или помогает, причём конкретным инициативам, а не "пакетно" ко всем нашим взглядам, как это бывает при партийном членстве. В чём-то мы и внутри движения можем друг с другом поспорить, но в общих задачах мы действуем монолитно, что важнее всего. Именно поэтому партийное будущее для нас маловероятно, хотя исключать такой вариант развития событий напрочь я не буду.

— Полистав ваш паблик, можно с уверенностью сказать, что церковь занимает не последнее место в ваших взглядах. Если не секрет, какие лично у тебя отношения с православием?

— У меня всю жизнь были непростые отношения с религией. В детстве я верил в Бога, потому что так научили родители. Потом, в подростковом возрасте, я начал ударяться во всё подряд: теперь я понимаю, что это было скорее некое протестное и контркультурное поведение. Увлекался и лавеизмом, и чань-буддизмом, позже стал секулярным атеистом. Всё это было в большей степени от присущего мне эгоизма, которому льстили учения, которые занимали мой разум. Переосмысление моих взглядов и возвращение к православной вере далось трудно. Значительный толчок к этому дала смерть моего отца. Столкнувшись лично с переходом близкого мне человека в другой мир, я начал по-другому смотреть на мир. Прежний цинизм по отношению к вере во мне начал постепенно исчезать. Частично мне также помогли некоторые люди из моего тогдашнего окружения, которые показали, что быть верующим – это не значит жить жизнью карикатурных "верунов" из паблика "Типичный атеист". С тех пор я стараюсь регулярно ходить в церковь на службы. В этом году я впервые совершил таинства покаяния и причащения и намерен и дальше участвовать в церковной жизни.

— Быть консерватором, это означает по определению быть православным верующим? Как вы для себя это решили?

— Быть русским консерватором – означает, как минимум, уважать русскую веру, православие. Иначе что от такого консерватизма остаётся? Только шелуха. Русский народ возник именно после принятия христианства по греческому образцу, которое объединило восточнославянские племена. Я часто сталкиваюсь с т.н. консерваторами, которые "становятся" то католиками, то протестантами, то ещё какими покемонами, лишь бы быть против Русской Православной Церкви. Это под собой не скрывает ничего, кроме примитивного подросткового протеста. Поэтому полноценными русскими консерваторами считать их, как я полагаю, бессмысленно.

— Мы все помним те времена, когда в Екатеринбурге столкнулось два мировоззрения. Консервативное и советско-либеральное. Я имею в виду ту знаменитую историю про парк и храм. В вашем родном Челябинске были подобные истории?

— Да, у нас так же был некий общественный диссонанс, хоть и менее масштабный, по поводу строительства часовни в сквере около Южно-Уральского Государственного Университета. Впоследствии строительство отменили, как я полагаю, именно из-за событий в Екатеринбурге. При этом, я не очень понимаю целесообразность этого строительства: в ЮУрГУ тогда уже было место для служб, а в Челябинске храмы концентрируется в основном в центре города. Я бы скорее выступал за их строительство в наиболее удалённых и густонаселённых районах, где их реальная нехватка.

— Как ты думаешь, почему многие люди выступили против строительства храмов? Есть что-то в сегодняшней Русской Православной Церкви, что тебе самому не нравится?

— В Екатеринбурге, как мне видится, есть очень сильное либеральное движение, которое может легко координировать свои действия; при этом в самом городе храмов ну очень много. Когда я недавно там был, я поразился: только при проезде до центра я насчитал около 15 церквей, это почти столько же, сколько на весь Челябинск. Люди так же не понимали, что строить пытались не просто храм, а восстанавливали собор святой Екатерины, разрушенный при большевиках. При этом чувствовалось наследство прошлого мэра города, который успел собрать вокруг себя значительные силы активистов. В Челябинске же аналогичное движение не имело столь широкий масштаб, отменили строительство часовни скорее испуганные Екатеринбургом функционеры из администрации города, хоть я и сомневаюсь, что были бы какие-то протесты здесь. В Русской Православной Церкви мне не нравится поведение некоторых иерархов, но судить их Богу, а не мне.

— Последние лет десять правящая в России партия Единая Россия задала некий тренд на "консервативность". Президент каждое Рождество посещает храм, что показывают в прямом эфире. Депутаты заявляют о любви к традиционным ценностям России в противовес тому, что мы наблюдаем на Западе. Такие тенденции тебя обнадеживают? Это близко к взглядам РК?

— Я бы даже сказал, что некая зачаточная религиозность была присуща и ельцинской России: именно тогда было проведено масштабное восстановление Русской Православной Церкви при патриархе Алексии. Сам Ельцин, будучи некогда атеистом, обрёл веру и стал православным. Тенденция понятна: это восстановление нормы после 70 лет гонений. Не считаю это заслугой Единой России, это просто естественный ход вещей. Просто наш выход из состояния советского мракобесия вошёл сейчас в противофазу с ситуацией, пришедшей с запозданием в европейские страны. Что касается консервативных инициатив депутатов ГосДумы: согласны их поддерживать настолько же, насколько готовы бороться с инициативами противоположной направленности. У нас нет каких-либо предрассудков по отношению к власти, сторонниками коллективной ответственности за какие-то политические решения мы тоже не являемся.

— Россия Консервативная это оппозиция?

— Мы не относим себя ни к оппозиции, ни к лоялистам. Одной из причин этого является то, что ни у той, ни у другой стороны российской политической жизни нет чётко сформулированных взглядов: что у популистов от власти, что у популистов от оппозиции. Поэтому мы придерживаемся своих позиций и оцениваем конкретные инициативы, конкретных людей и так далее.

— Наши подписчики знают, что у нас на Крымском Вестнике есть проект Декоммунизация. Мы составляем список объектов, которые в будущем лучше переименовать. Вы как относитесь к подобным инициативам и где тот предел, отделяющий названия в честь преступников от исторического наследия?

— Относимся положительно, мы уже проводили акции по информированию населения о том, в честь каких "героев" названы улицы, на которых они живут и ходят. В Челябинске, где я живу, мы планируем начать переименования с площади им. Емельяна Ярославского – богоборца, силами которого с этой площади, носившей некогда название Соборной, был снесён Христорождественский собор – первое каменное здание в городе. Пока что копим силы, но в будущем, я думаю, мы добьёмся справедливости. Предел, я думаю, стоит проводить по степени политизированности наименования тех или иных частей города: парк Гагарина или улица Курчатова однозначно не являются чем-то, что необходимо переименовывать. Другое дело – проспект Ленина, Свердлова, улица Дзержинского и т.д.

— Мы живём не в самое простое время. Прямо у наших границ тлеет война на Донбассе. Нам крымчанам особенно важна эта тема - мы тоже могли попасть в такое положение. Каким вы видите будущее Донбасса и что должна или не должна делать Россия?

— В идеале исторической миссией современной России должно стать восстановление исконных территорий. Если пытаться строить политику хотя бы на сохранение – это обернётся проигрышем. Здесь ситуация как на рынке: чем больше запросишь – тем больше в итоге сможешь выторговать. Я уверен в двух вещах: в том, что значительная часть граждан Украины и Белоруссии являются до сих пор вполне русскими людьми и заслуживают жить в русском государстве. И в том, что многие страны должны расплатиться за геноцид русского населения в 90-ых. На это и должен, по моему мнению, быть направлен вектор внешней политики в СНГ. Про будущее Донбасса сказать сложно, но я бы хотел, что жители ДНР и ЛНР получили не только паспорта РФ, но и вошли к нам вместе со своей землёй.

— Кто из русских интеллектуалов тебе интересен?

— Если говорить про интернетных, то мне интересно читать мысли Галковского, хоть я со многим у него и не согласен. А так, я по большей части живу прошлым. Читаю Достоевского, полюбил его именно после школы, когда уже не надо было изучать его "по указке". Из русских философов постепенно знакомлюсь пока что с Ильиным. В целом не могу себя назвать человеком какой-то феноменальной эрудиции, но стараюсь восполнить свои фрагментарные знания.

— Что бы вы хотели пожелать крымчанам?

— Да, собственно, того же, чего и всем другим жителям России. Успешной и упорной работы во благо свой Родины – малой и большой.

— Спасибо за этот прекрасный разговор. Было правда интересно и содержательно. Желаем вам плодотворной творческой работы на благо нашей России.

— Всего доброго!

источник