Темным инстинктам большевистской смуты могло быть противопоставлено только всесословное благородство русских людей как осознанный нравственный и жизненный выбор человека, которые нашли свое воплощение в Белом деле.
Хун Цзычэн, китайский писатель, поэт и философ, живший в XVII веке, так охарактеризовал благородство: «Благородный муж, попав в беду, не горюет, а оказавшись на пирушке, не сторонится веселья. Он не робеет перед сильными мира сего и сострадает убогим и сирым». (https://citaty.su/aforizmy-i-citaty-pro-blagorodstvo).
Что может быть честнее и благороднее, как научить других тому, что сам наилучшим образом знаешь? (Квинтилиан).
Благородный муж помогает людям увидеть то, что есть в них доброго, и не учит людей видеть то, что есть в них дурного. А низкий человек поступает наоборот. (Конфуций).
Благородный муж превыше всего почитает долг. Благородный муж, наделенный отвагой, но не ведающий долга, может пуститься в разбой. (Конфуций).
Благородная душа стоит выше обид, несправедливости, огорчения, насмешки; она была бы неуязвимой, если бы не страдала от сострадания. Ж. Лабрюйер
Источник: https://citaty.su/aforizmy-i-citaty-pro-blagorodstvo
Эта мысль конфуцианского мыслителя показывает, что в различных цивилизациях мира благородство понимается как очень ценимое качество, вовсе не означающее его непременную принадлежность высшим сословиям общества, хотя изначально благородство и взращивалось во многих поколениях именно в дворянской среде.
На самом деле деление общества на сословия – это естественное явление. Общество естественным образом делится на страты, и кто-то все равно будет внизу, а кто-то наверху. Но какие-то идеалы, знания, идеи, которые вырабатываются культурной элитой, постепенно спускаются ниже и ниже по стратам и при этом слегка адаптируются. Так и идет культурный процесс, и постепенно люди, которые стояли ниже по условиям жизни и социальному положению, постепенно перенимают выработанные культурной элитой ценности.
Наши дворяне надеялись на это. Даже в пушкинские времена князь Владимир Одоевский, который принадлежал к одному из самых аристократических родов России — Рюриковичей, в свой салон приглашал людей из разных социальных слоев и общался с ними на равных. И это явление становилось повсеместным. В середине XIX века, когда сословные барьеры уже почти упали, в аристократические дома очень охотно приглашали разночинцев, потомков крепостных. И вообще, мы немного преувеличиваем разницу, которая тогда была между сословиями. Знаменитый актер Щепкин, который дружил с Пушкиным, был из крепостных. Жуковский — великий поэт, воспитатель наследника — был незаконнорожденным сыном пленной турчанки. Плетнев — ректор Московского университета — был из крепостных. То есть уже тогда людей, которые отличались дарованиями и успехами, принимали на равных в высшем обществе, никто на них свысока не смотрел. (https://realnoevremya.ru/articles/57074-potomok-dvoryanskogo-roda-o-vospitanii-russkogo-dvoryanina)
Ольга Сергеевна Муравьева, потомок знаменитого дворянского рода и автор книги «Как воспитывали русского дворянина», сравнивая русское дворянство и современных мажоров, указывает на принципиальную разницу в воспитании подрастающего поколения:
«Основной принцип в воспитании и жизни дворянина был таков — кому много дано, с того много спросится. Сейчас с некоторым изумлением читаешь про элитарные школы, в которых иногда непонятно что творится. У них совершенно другая установка — «кому много дано, тот может делать все, что хочет, тому все позволено». Не знаю, откуда они это взяли. В русской культурной традиции такого не было. В нашей стране всегда было иначе: дворяне строго воспитывали своих детей в этическом плане. У дворян было совершенно особое отношение к службе. Потому что они считали, что имеют право принимать участие в управлении государством. При том, что поклонников действующего царя часто бывало не так много. Они критиковали и Александра, и Николая. Но это неважно — один царь, другой царь, главное: «Есть Россия, есть государство, за которое я отвечаю». Было огромное чувство ответственности за судьбу страны. Это, к сожалению, тоже ушло». (https://realnoevremya.ru/articles/57074-potomok-dvoryanskogo-roda-o-vospitanii-russkogo-dvoryanina)
Да, действительно, многое безвозвратно ушло. Но проявления благородства в русском обществе были всегда, несмотря на историческое время. Несмотря на то, что дворянство было основным носителем лучших этических и эстетических традиций России, благородство прямо не зависит от социального статуса или социального происхождения человека, поскольку всегда и везде есть русские люди, которые не могут жить иначе, чем презирая хамство и подлость. Например, родители известного актера Василия Ланового были простыми, малограмотными крестьянами. При этом о своей матери Василий Семенович говорит: «…если понимать под интеллигентностью возможность предугадать, как твое слово отзовется на другом человеке, то мама была подлинным интеллигентом. Она была поразительно чуткой, меня это просто поражало».
 https://citaty.su/aforizmy-i-citaty-pro-blagorodstvo
 баланса прав и обязанностей, историческая память, ответственность. Историческая память, ответственность, эволюция консервативных идей и ценностей, многовековая связь поколений – это то, что делает человека человеком, а людей нацией. Но эволюция благородная, основанная на нравственной силе, победе без большевистских унижений и диктатуры ненависти, примата гопоты, отсутствия сострадания и осознания права другого на альтернативный жизненный выбор.
Большевистская революция разбудила антихристианские, животные и демонические качества в душах людей. Люди, обуреваемые животными или демоническими страстями, становятся хуже животных, ведь разумное дикое животное противоречит самому мирозданию. На этом фоне обычный зверь благороднее и гуманнее ставших скотоподобными людей. Подобное противопоставления благородства матерого волка, укоряющего «цивилизованных» людей, образно описал поэт:

Удачная на днях была охота
Легко нашел я логово волков.
Волчицу сразу пристрелил я дробью,
Загрыз мой пес, двоих ее щенков.
Уж хвастался жене своей добычей,
Как вдалеке раздался волчий вой,
Но в этот раз какой-то необычный.
Он был пропитан, горем и тоской.
А утром следующего дня,
Хоть я и сплю довольно крепко,
У дома грохот разбудил меня,
Я выбежал в чем был за дверку.
Картина дикая моим глазам предстала:
У дома моего, стоял огромный волк.
Пес на цепи, и цепь не доставала,
Да и наверное, он помочь не смог бы.
А рядом с ним, стояла моя дочь,
И весело его хвостом играла.
Ничем не мог я в этот миг помочь,
А что в опасности - она не понимала.
Мы встретились с волком глазами.
"Глава семьи той", сразу понял я,
И только прошептал губами:
"Не трогай дочь, убей лучше меня."
Глаза мои наполнились слезами,
И дочь с вопросом: Папа, что с тобой?
Оставив волчий хвост, тотчас же подбежала,
Прижал ее к себе одной рукой.
А волк ушел, оставив нас в покое.
И не принес вреда ни дочери, ни мне,
За причиненные ему мной боль и горе, За смерть его волчицы и детей.
Он отомстил. Но отомстил без крови.
Он показал, что он сильней людей.
Он передал, свое мне чувство боли.
И дал понять, что я убил его ДЕТЕЙ

Общество только тогда становится цивилизованным гражданским обществом, когда в нем выработан стойкий морально-нравственный иммунитет к нарушению чужих индивидуальных прав и благ, когда знаменитый кантовский императив – «Мои права заканчиваются там, где начинаются права другого» становится жизненной аксиомой, когда наиболее уважаемые и влиятельные граждане общества не только своим авторитетом демонстрируют образец социального поведения, но и вырабатывают устойчивый общественный негативный резонанс на любые известные примеры аморального и\или противозаконного поведения, а также способствуют с помощью различных общественных институтов (СМИ, ТВ, Интернет) осуждению, правильному формированию позитивных, моральных поведенческих стереотипов и противодействию агрессии и насилию, иным формам нарушения прав человека, а также формированию благоприятной цивилизованной социальной среды. Большевизм прервал становление в России развитого гражданского общества ответственных людей, исказил правильное понимание равенства и девальвировал значение справедливости. Интересную связь справедливости и эстетического начала отметил Иван Ильин.
«Справедливость совсем не требует равенства. Она требует предметно-обоснованного неравенства. Ребенка надо охранять и беречь; это дает ему целый ряд справедливых привилегий. Слабого надо щадить. Уставшему подобает снисхождение. Безвольному надо больше строгости. Честному, и искреннему надо оказывать больше доверия. С болтливым нужна осторожность. С одаренного человека справедливо взыскивать больше. Герою подобают почести, на которые не-герой не должен претендовать. И так — во всем и всегда...Поэтому справедливость есть искусство неравенства. В основе ее лежит внимание к человеческой индивидуальности и к жизненным различиям. Но в основе ее лежит также живая совесть и живая любовь к человеку.
Вот почему справедливость есть начало художественное: она созерцает жизнь сердцем, улавливает своеобразие каждого человека, старается оценить его верно и обойтись с ним предметно. Она тесно связана с чувством ответственности. Она по самому существу своему любовна: она родится от сердца и есть живое проявление любви.
Безумно искать справедливость, исходя из ненависти, ибо ненависть завистлива, она ведет не к справедливости, а к всеобщему уравнению. Безумно искать справедливости в революции; ибо революция дышит ненавистью и местью, она слепа, она разрушительна; она враг справедливого неравенства; она не чтит «высших способностей» (Достоевский). А справедливость сама по себе есть одна из высших способностей человека, и призвание ее состоит в том, чтобы узнавать и беречь высшие способности...».
(Иван Ильин. Поющее сердце. Книга тихих созерцаний. М.: Даръ, 2006).

Из этих слов Ильина проистекает незримая связь справедливости, любви и эстетики. Смысл существования мира – любовь. Мир построен на гармонии, видимым проявлением которой является красота мира. По этому поводу Ф.М. Достоевский сказал: «Красота есть гармония, в ней залог успокоения…». Справедливость – это весы и мера отклонения мира от гармонии и способ восстановления гармонии. Благородство – это тонкая настройка душевной организации человека, позволяющая улавливать связь между этими китами мироустройства и различать текущее их состояние. Большевизм потому и презирает благородство, поскольку оно мешает ему как идеологическому шулеру подменять истинную справедливость злом, ненавистью и завистью.
Композитор Рихард Вагнер, произведения которого вскормлены на немецких национальных традициях, сказал: «Только сильные люди знают любовь, только любовь позволяет ощутить красоту, только красота создает искусство… Красота в действии — это искусство». А в чем эстетика и красота России, позволяющая узреть в ней постоянное стремление к справедливости и благородству.
Священник Валерий Логачев высказался восторженно о России:
«Ты моя Россия - нет тебя красивей. Облака в размашку ,бесконечна даль. Золотые нивы. Плачушие ивы. Души на распашку, ничего не жаль. Ты моя Россия - где Сергей Есенин. Белые березы, русская изба. Куликово поле. Русский дух и воля. А под куполами за грехи мольба».
Конечно красота природы России неброская, с неяркими и приглушенными красками. То ли дело Испания, Франция или Италия с их пальмами, апельсиновыми рощами и лавандовыми полями. Но почему тогда наши соотечественники в эмиграции отличаются какой-то особой ностальгией по России, по её непримечательным ландшафтам, по её северному неяркому солнцу. Причина видимо в какой-то внутренней гармонии между приглушенностью красот природы и душевными запросами человека. Где ещё есть в мире, кроме России, может быть такой одухотворенный пейзаж, воплощенный гением Левитана на картине «Над вечным покоем». Словно русская душа воспарила над старой церквушкой, такой убогой и родной. А дальше такая озерная ширь, как при полете во сне.
Наш литературный гений Иван Бунин очень скучал по России, его терзала мысль о невозможности вернуться на родину. Он был истинно русским человеком с доброй и широкой душой, спасший много людей во время Второй мировой войны. Он воплощал в себе человека Русской Атлантиды, которую поглотили волны всемирной смуты, но который надеялся, что страна возродиться, потому что не может не возродиться, пока жив русский дух.
Русская творческая интеллигенция тем и отличается, что в отличие от сметливой и прагматичной Западной интеллигенции, видит на себе груз ответственности за нравственное состояние общества и за исторический процесс. Это чувство всегда рождало в среде русской творческой интеллигенции огромное духовное напряжение, пафос, самоотверженность и жертвенность религиозного свойства. Вторая половина XIX века ознаменовалась подъемом русского национального искусства — это период, когда творили передвижники и возникла "Могучая кучка" русских композиторов. В этот же период возникает целая плеяда русских писателей, создавших литературные шедевры, вошедшие в сокровищницу мировой культуры. Именно это время заложило и показало миру русскую цивилизационную эстетику во всей красе.
В этот же период бросается в глаза обращенность деятелей искусства, всего общества и императорского двора к русским культурным истокам, в которых черпалось вдохновение. Наступил настоящий ренессанс русской народности в искусстве. Истинная народность состоит не в квасном патриотизме, а в том, чтобы черпать вдохновение в родной природе и земле, окропленной потом и кровью своих предков, и ощущать свое единство со своей землей.
В связи с этим на ум невольно приходят строки Анны Ахматовой о родной русской земле, с которой поэтесса разделила свою судьбу до конца:
В заветных ладанках не носим на груди,
О ней стихи навзрыд не сочиняем,
Наш горький сон она не бередит,
Не кажется обетованным раем.
Не делаем ее в душе своей
Предметом купли и продажи,
Хворая, бедствуя, немотствуя на ней,
О ней не вспоминаем даже.
Да, для нас это грязь на калошах,
Да, для нас это хруст на зубах.
И мы мелем, и месим, и крошим.
Тот ни в чем не замешанный прах.
Но ложимся в нее и становимся ею,
Оттого и зовем так свободно — своею.
Не случайно, что все значимые мировые произведения искусства в очень значительной степени основаны на национальных традициях и рассказаны национальным языком. Национальное прочтение мировых проблем и общечеловеческих чаяний и страстей всегда делает произведения искусства столь глубокими и обладающими неувядающей притягательностью.
Не в этом ли секрет тяги наших писателей и поэтов к своей земле, хотя многие из них с детства говорили по-французски, и что называется, не вылезали из-за границы, и часто позволяли себе порой очень критические оценки России. Тем не менее, кто лучше этого беспощадного критика «немытой России» М.Ю. Лермонтова романтизировал эту же страну в своем стихотворении «Родина:
Но я люблю — за что, не знаю сам —
Ее степей холодное молчанье,
Ее лесов безбрежных колыханье,
Разливы рек ее подобные морям;
Проселочным путем люблю скакать в телеге
И, взором медленным пронзая ночи тень,
Встречать по сторонам, вздыхая о ночлеге,
Дрожащие огни печальных деревень.
Люблю дымок спаленной жнивы,
В степи ночующий обоз,
И на холме средь желтой нивы
Чету белеющих берез.
С отрадой многим незнакомой
Я вижу полное гумно,
Избу, покрытую соломой,
С резными ставнями окно;
И в праздник, вечером росистым,
Смотреть до полночи готов
На пляску с топаньем и свистом
Под говор пьяных мужичков.
И А.С. Пушкин, которого по его выражению, «черт догадал меня родиться в России с душою и с талантом», в то же время сказал: «Клянусь вам честью,  что ни за что на свете я не хотел бы переменить отечество, ни иметь другой истории, чем история наших предков, как ее послал нам Бог». Творческим гениям свойственна подвижность и противоречивость мышления, но их гениальность ведет их к конечном счете к традиционализму.
Национальная традиция формируется многими поколениями людей живущих на этой земле, именно она определяет сознание человека, его причастность как роду человеческому, так и к роду соплеменников. Леваки, прикрываясь идеями прогресса, справедливости и равенства, стремятся сделать из человека социального Маугли, который испытывает неприязнь, враждебность и ненависть к своим же соплеменникам по тому или иному критерию (классовому, половому и т.п.). Социалисты, искусственно культивируя различия между людьми в обществе, стремятся не к солидарности людей, а к навязыванию людям разных видов социальных войн, сея ненависть и враждебность в людях. Традиционалисты стремятся объединять людей на основе уважения к вековым традициям, служащими основой социального мира. Пустота и творческая бесплодность левых идей и их надуманной атеистической религии заметна и в искусстве. В одном из романов Милана Кундеры есть саркастическое замечание о том, что китчевая “маска красоты”, которую надевал на себя коммунистический мир на праздники — например, на Первое мая, — оказалась хуже его безобразного лица.
Очень многие произведения социалистического реализма сразу же утратили свою популярность после крушения советского режима. Те произведения, что пережили социалистический строй, с большой долей вероятности содержат кроме идеологической шелухи значительный слой национальной культуры, обращенности к вечным вопросам бытия, к радостям и тяготам жизни людей во все времена.
Утрата писателем или художником национальных корней в его творчестве очень часто делает таких деятелей искусства не интересными ни соотечественникам, ни зарубежным ценителям. Эта же закономерность соблюдается и во времени. Чем дальше мы уходим по времени от дореволюционной России, тем больше мельчают произведения искусства, вплоть до полной пустоты в наши дни, прикрытой фиговым листом постмодернизма. Если художник становится глух к своим национальным корням и традициям, его произведение становится не шедевром, а утилитарным ремеслом, не несущим смыслов, символов, архетипов, цепляющих людей за душу, сознание, подсознание и коллективное бессознательное. Деградация искусства затем идет дальше, и сначала искусство становится популярным и коммерческим, а потом и вовсе перестает быть интересным публике хоть в какой-то степени.
В наше время информационная и культурная политика многих государств (не исключение и Россия) стала лишена признаков привития населению разумного, доброго, вечного, что единственное и формирует личность. Личности таким государствам не нужны. Яркая картинка заменила смысл, поэтому государство и общество не дает людям искусства социального заказа на создание настоящих шедевров, которые волнуют людей, которые объясняют им вечные истины на современном этапе. Французский философ Бодрийяр считал, что самоподдержание социальной системы  в настоящее время продолжается как симуляция, скрывающая отсутствие «глубинной реальности». Масс-медиа создают иллюзию, что мы живем не в реальном мире, а в искусственной среде обитания, где человек более не страдает от тяжкого труда, болезней, голода, насилия, войн и даже не переживает экзистенциальных душевных конфликтов. Однако на деле это не так, человеческие страдания, моральные терзания и душевные конфликты никуда не делились. Просто с таким искусством и масс-медиа человек остается наедине со своими переживаниями, не получая подкрепления со стороны родных, близких, общества, социальных институтов, пораженных культивируемыми современным искусством равнодушия, насилия, цинизма, хамства, нахрапистой соревновательности, патологическим копанием вместо постижения психологизма общества. Всем этим пропитаны телешоу, телесериалы, книги постмодернистских авторов. В них нет практически никакого реального смысла. Такое искусство делает из людей испорченных детей с размягченными мозгами, ничего не понимающих в реальности и не умеющих нормально взаимодействовать с себе подобными, потому что любовь и доверие заменила паранойя и ощущение низости человеческой природы. Человек начинает ощущать с подобным современным искусством смысловой, интеллектуальный и даже сенсорный голод. В каком-то смысле этот голод может утолить классика, но она не даст ответов на те же вопросы применительно к современности и её вызовам. Возврата к традиционным истокам невозможно избежать в искусстве, если художник хочет заниматься реальным творчеством.
Директор направления «молодые профессионалы» Агентства стратегических инициатив Дмитрий Песков заявил: «Мы хотим восстановить Россию времен Николая II, это наш идеал».  «Это одно из самых прекрасных времен, со всякими большими социальными катаклизмами, сложностями и всем остальным, но это время, когда уже, что называется, крепостное право отменилось, когда у нас золотой век литературы, когда стремительно растущая экономика, когда рубль сильный, когда мы конкурентоспособны в мире, когда у нас сильная наука, когда есть чем гордиться. Это действительно хороший образ».
Конечно, прежнюю дореволюционную Россию уже невозможно восстановить во всем былом её величии, но отрадно видеть, что её образ питает силы и энтузиазм людей, желающих возрождения наших национальных истоков. При этом речь должна идти не о восстановлении (реставрации) старорежимных порядков вековой давности, что невозможно по ряду причин, а о возрождении нормального государства, основанного на преемственности со старыми традициями страны, о пробуждении старых традиций к новой жизни в современных условиях. Нужно сделать так, чтобы прежние традиции воспринимались молодежью, не как анахронизм, а как надежная основа для движения страны в будущее, чтобы молодежь услышала всю симфонию многоцветного российского имперского жизнеустройства, которую насильственно прервала большевистская революция.

Олег Гривков
Алексей Шичанин
Русская Стратегия