Кто же из многих народов великой крестьянской России больше всех испытал на себе крепостное иго? Ответ на этот вопрос отечественной истории далёкого прошлого содержится в секретном донесении графа Бенкендорфа, шефа корпуса жандармов. В этом письме, адресованном Николаю I (1796 – 1855), утверждалось: «Во всей России только народ-победитель, русские крестьяне, находятся в состоянии рабства; все остальные: финны, татары, эсты, латыши, мордва, чуваши и другие – свободны». Можно по-разному относиться к донесению Бенкендорфа о крепостной зависимости русских и других крестьян многонациональной России, написанному однозначно и вполне определённо. Однако не вызывает сомнений, что к шефу корпуса жандармов стекались достоверные сведения, и он, в отличие от других царских сановников, наверняка знал, какие же народы России были больше всего скованы крепостными цепями.
Позднее о рабстве в России открыто говорил Константин Аксаков (1817 – 1860), известный русский публицист и историк. За несколько лет до отмены крепостного права, в 1855 году в обращении к Александру II (1818 –1881) он открыто заявлял: «Образовалось иго государева над землей, и русская земля оказалась как бы завоёванною… Русский монарх получил значение деспота, а народ – значение раба-невольника на своей земле».
Законодательство Российской империи, защищавшее не одно столетие помещичьи права и интересы, привело к тому, что крепостные крестьяне, лишённые всяческих гражданских и человеческих прав, оказались в рабстве у своих помещиков-рабовладельцев. О крестьянской неволе высказывался известный русский историк Василий Ключевский (1841–1911), профессор Московского университета. Характеризуя жизнь подневольных крестьян, он писал: «Закон всё больше обезличивал крепостного, стирая с него последние признаки правоспособного лица».
Крепостная Россия отображена в разных произведениях отечественной литературы и, в частности, в поэме «Мертвые души» выдающегося русского писателя Николая Гоголя (1809 – 1852). Это высокохудожественное произведение, написанное с большим литературным мастерством, опубликовано примерно за два десятилетия до отмены крепостного права и в значительной мере способствовало освобождению крестьян на русской земле. В нём высмеиваются и осуждаются пагубные человеческие пороки помещиков и губернских чиновников, рождённые их праздной жизнью.
Один из многих персонажей поэмы – помещик Плюшкин. С ним встречается и ведёт переговоры о покупке крепостных «мёртвых душ» Чичиков, главный герой поэмы. Их встрече предшествует описание разорённой деревни и полуразрушенной фамильной усадьбы Плюшкина: «Какую-то особую ветхость заметил он (то есть Чичиков) на всех деревянных строениях: бревно на избах было темно и старо; многие крыши сквозили как решето: на иных оставался только конёк вверху да жерди по сторонам в виде рёбер… Окна в избёнках были без стёкол, иные были заткнуты тряпкой или зипуном… Частями стал выказываться господский дом… Каким-то дряхлым инвалидом глядел сей странный замок, длинный, длинный непомерно… Стены дома ощеливали местами нагую штукатурную решётку… Из окон только два были открыты, прочие были заставлены ставнями или даже забиты досками… Зелёная плесень уже покрыла ограду и ворота. Некоторое оживление вносил в эту печальную картину «весёлый сад» – старый, заросший и заглохлый, уходивший за усадьбой куда-то в поле… При появлении хозяина всего этого пришедшего в полный упадок имения Чичиков первоначально принимает его за старуху-ключницу – настолько диковинно, грязно и бедно был тот одет: Послушай, матушка, – сказал он, выходя из брички, – Что барин?...».
Когда недоразумение выяснилось, Николай Гоголь подробно, во всех деталях описывает внешность своего необычного, весьма странного героя: «Лицо его не представляло ничего особенного и выглядело как и у других худощавых стариков. Лишь подбородок выступал очень далеко вперёд, да привлекали внимание маленькие глазки, бегавшие как мыши из-под высоко поднятых бровей. Гораздо замечательнее был наряд его: никакими средствами и стараниями нельзя бы докопаться, из чего состряпан его халат: рукава и верхние полы до того засалились и залоснились, что походили на юфть, какая идёт на сапоги; позади вместо двух болтались четыре полы, из которых охлопьями лезла хлопчатая бумага. На шее тоже было повязано что-то такое, которого нельзя было разобрать: чулок ли, подвязка ли, или набрюшник, только никак не галстук».
В литературной критике сложилось вполне определенное восприятие этого необычного персонажа поэмы как некое воплощение скопидомства и жадности, одержавшие верх над образованным и неглупым человеком, превратив его в ходячее посмешище даже для собственных крестьян. В русском разговорном языке и в литературной традиции имя «Плюшкин» стало нарицательным для мелочных и скупых людей, охваченных неукротимой страстью к накопительству ненужных им, а подчас и совершенно бесполезных вещей.
Нарицательным стал и другой персонаж поэмы «Мертвые души» – помещик Манилов, образ которого с большим выразительным мастерством представлен в виде бездеятельного мечтателя. Мечтательное и в тоже время бездеятельное и безразличное отношение ко всему окружающему до сих пор называется маниловщиной.
В поэме «Мертвые души» высмеиваются человеческие пороки, которые во многом обнажало крепостное право. Однако в их власти оказалась далеко не все люди, богатые и бедные. На земле российской были, конечно же, и помещики подобные Плюшкину, владевшие захудалыми деревеньками с покосившимися ветхими хатами. Были и разваливавшиеся имения, владельцы которых не содержали их в должном порядке и вовсе не потому, что они были бедны и у них не было средств для образцового содержания своих владений и хозяйства в целом, а потому что лень и праздность одолевали их.
Но всё же на бескрайних русских просторах было великое множество утопающих в зелени благоустроенных деревень и сёл с ухоженными огородами и добротными крестьянскими избами, срубленными на славу топором да долотом мастеровитыми деревенскими плотниками. Посмотришь на такую избу с четырьмя большими окнами на улицу, с резными узорчатыми наличниками и цветистым палисадником – душа радуется. А внутри избы светло, всегда прибрано и выметено, чистота и порядок – ничто не валяется, и всё находится на своих местах. Можно только удивляться и восхищаться, что подобные сказочные избы возводили умелые крестьяне, для которых основным занятием было отнюдь не плотницкое дело, не строительство домов, а работа в поле и в своём хозяйстве.
Особенно красивы и нарядны были избы в северных краях, где никогда не было крепостного права и, следовательно, каждый крестьянин имел больше свободного времени для воплощения своих чудесных архитектурных замыслов строительства собственного дома для своей многодетной семьи. Здесь нередко встречались просторные избы с большими окнами, выходящими на солнечную сторону. Строились такие добротные дома местными крестьянами-плотниками, настоящими мастерами своего дела. Все венцы избы тщательно подгонялись и плотно укладывались из отёсанных толстых брёвен, срубленных заблаговременно в лесу зимой, когда движение сока деревьев замедлено, с тем, чтобы они меньше растрескивались, а деревянные избы с надёжной кровлей простояли столетия без разрушения. В такой избе всегда светло днём, зимой тепло даже в сильные, трескучие морозы, а летом прохладно. Особую красоту крестьянским избам придавали резные наличники, изготовленные с большим искусством мастерами-резчиками по заказу хозяина, стремившегося украсить свой дом, дабы выглядел бы он не хуже других и радовал бы глаз всякого прохожего. Узорчатые наличники, карнизы и другие незатейливые украшения фасадов разных изб были разные и отличались своим изяществом и своей изысканностью…
Помещичьи имения в подавляющем большинстве, в отличие от неприглядного и запущенного дома Плюшкина, были всё же ухоженными и образцовыми. Такие господские дома, как правило, не разрушалось и всё же своим внешним видом выделялись среди крестьянских изб, крытых соломой и внешне похожих друг на друга. Среди них были разные дома – совсем небольшие с незатейливым архитектурным обликом и настоящие хоромы-дворцы с пышным убранством...
Многие помещики-господа видели в крестьянине ближнего своего, а вовсе не бесправного раба, и всячески способствовали облегчить его тяжкий труд на земле. Они открывали школы для крестьянских детей, возводили храмы, строили больницы, мельницы, дороги и мосты. Некоторые из них проявляли милосердие и занимались благотворительностью. Они уважали и любили своих крестьян и стремились сделать всё зависящее от них, чтобы им жилось лучше. В этой связи Николай Гоголь неслучайно в своей поэме вывел яркими сочными красками светлый образ России в виде стремительной тройки лошадей, «которой дают дорогу другие народы и государства». Такие слова оказались пророческими – в первом десятилетии до октябрьского переворота 1917 года великая Россия стремительно набирала силу и в своём развитии обогнала многие страны мира.
Но всё же гораздо раньше, в первой половине XIX века развитие крестьянской России сдерживало крепостничество. В то время не только открыто говорили о тяжелой крестьянской подневольной жизни, но и всё чаще стали проявляться недовольства крепостных крестьян, нередко выливавшиеся в волнения и особенно усугубившиеся во время Крымской войны, начавшейся в 1853 году и длившейся три года. Потому правители государства Российского вынуждены были идти навстречу крестьянам и принимать законодательные меры по ограничению крепостного права.
Первый шаг в освобождении крепостных сделал император Павел I (1754 –1801) ещё задолго до отмены крепостного права. В 1797 году в апреле в день празднования своей коронации, совпавший с первым днём Пасхи, он подписал Манифест о трёхдневной барщине. Этот документ впервые за долгое время ограничивал использование крестьянского труда в пользу двора, государства и помещиков тремя днями в течение каждой недели и запрещал принуждать крестьян к работе в воскресные и праздничные дни, оставляя их для отдыха и посещения православной церкви. Манифест специально оговаривал, что в оставшиеся три дня крестьяне могли работать на себя, а не на барина, что в значительной степени освобождало их от подневольного труда и способствовало развитию и укреплению своих хозяйств.
Следующий шаг в раскрепощении крестьян сделал Российский император Александр I (1777 – 1825), подписав в 1803 году указ об отпуске помещиками своих крестьян на волю при обоюдном согласии. Этот документ, широко известный как указ о вольных хлебопашцах, давал право помещикам освобождать крепостных крестьян как поодиночке, так и целыми селениями вместе с их земельными наделами.
За свою волю, или освобождение крестьяне обязаны были платить выкуп либо исполнять те или иные повинности. Если же оговорённые в соглашении обязательства не выполнялись, крестьян вынужден был вернуться обратно к своему помещику. В то же время ничто не мешало владельцу-помещику отпустить крестьян безвозмездно – всё определялось тем, насколько они могли договориться. Крестьяне, так или иначе отпущенные на волю, назывались свободными, или вольными хлебопашцами.
В указе о вольных хлебопашцах впервые прописывалась возможность освобождения крестьян с землёй за выкуп, если он был оговорён в договоре. Это положение легло потом в основу предстоящей реформы 1861 года. По всей видимости, Александр I возлагал на указ большие надежды. Однако его надежды во многом не оправдались – согласно ежегодно поступающим к нему сведениям, помещики в подавляющем большинстве не торопилось отпускать на волю своих крестьян, теряя при этом почти неограниченную власть над ними. Проходили десятилетия, и за всё время действия указа в Российской империи было освобождено от крепостной зависимости совсем немного крестьян – всего лишь около 1,5 процента.
В 1816–1819 годах крепостное право было отменено в прибалтийских губерниях Российской империи: Эстляндии, Курляндии, Лифляндии и на острове Эзель.
Важный и решительный шаг в освобождении крестьян сделал Всероссийский император Александр II (1818 – 1881), подписав 19 февраля 1861 года Манифест «О всемилостивейшем даровании крепостным людям прав состояния свободных сельских обывателей». Этот важнейший государственный документ вошёл в отечественную и мировую историю как Манифест об отмене крепостного права. В связи с отменой крепостного права на русской земле императора Александра II стали называть Освободителем. Освободителем называли его вполне заслуженно и с великой благодарностью и болгары по другой причине – в честь их освобождения от турецкого ига.
Манифест об отмене крепостного права впервые был оглашён в Прощеное воскресенье во всех российских православных храмах и церквах. При этом с трепетом и радостью произносились слова: «Дворянство добровольно отказалось от права на личность крепостных людей ...». Манифест заканчивается словами с призывом Божьего благословения: «Осени себя крестным знамением, православный народ, и призови с нами Божие благословение на твой свободный труд, залог твоего домашнего благополучия и блага общественного».
До отмены крепостного права крестьяне в России не имели фамилий, и только после освобождения они наравне с гражданами других сословий получили законное право носить фамилию вместе с именем и отчеством.
Крепостная зависимость в России была упразднена одним росчерком пера Александра II, Царя-Освободителя, а несколько позднее в «демократических» Соединенных Штатах Америки освобождение от совершенно бесправного рабства не обошлось без четырехлетней кровопролитной войны с великим множеством человеческих жертв.
С отменой крепостного права земля постепенно переходила в частные и общинные владения крестьян. Часть её подлежала выкупу у помещиков в течение 49 лет при круговой поруке общины, а позднее, в 1905 году выкупные платежи за землю были отменены.
Крепостные крестьяне провозглашались свободными, но в реальной жизни они становились не свободными от труда на земле, им не принадлежавшей. Хотя и был принят манифест об отмене крепостного права, но помещики не торопились добровольно отказываться от права на личность крепостных людей. Все крестьяне были заинтересованными в расширении своих наделов земли и в укрупнении хозяйств. Только в таком случае они готовы были добросовестно и с полной отдачей сил работать на земле своей, а не чужой.
Дальнейшее освобождение крестьян, ощутимое для них, произошло при Александре III (1845 – 1894), Всероссийском Императоре, русском богатыре на троне. При нём был учреждён крестьянский поземельный банк, выдававший ссуды крестьянам для покупки земли, и была отменена подушная подать, введённая Петром I (1672 – 1725) в 1724 году и весьма обременительная для многодетных крестьянских семей. В течение многолетнего царствования Александра III Россия не вела войн, и его официально называли Царём-Миротворцем. В мирное время без войн, которые всегда разорительны и не обходятся без массовых человеческих жертв, не было необходимости тратить огромные материальные средства на военные действия. Не было и крайней надобности дополнительно призывать крестьян-землепашцев в армию и тем самым отвлекать их от основной работы на земле. Все эти благие императорские начинания и глубоко продуманное правление государством, конечно же, способствовали расширению и укреплению крестьянских хозяйств на русской земле.
После отмены крепостного права помещики оставались в своих поместьях. Их никто не изгонял под прицелом винтовки, как это случилось после рокового октябрьского переворота 1917 года, когда из родного дома выгоняли всех подряд и особенно тех, кто не приглянулся обезумевшим самозванцам-большевикам. Однако помещики в большинстве случаев всё же вынуждены были повернуться лицом к крестьянам, чтобы не оказаться у разбитого корыта – без своей земли и без имений.
Россия постепенно освобождалась от крепостной зависимости, и в течение нескольких десятилетий по многим показателям развития сельского хозяйства и некоторых отраслей промышленности она вышла на первое место в мире. К 1913 году великая крестьянская Россия стала лидером по производству и экспорту основных продовольственных и непродовольственных товаров. Российское население богатело и приумножалось. Сбылись гоголевские пророчества – Россия обогнала многие народы и государства.
Однако всего лишь через несколько лет на великую Россию свалились «великие потрясения», о которых предупреждали многие здравомыслящие и дальновидные люди. Для предотвращения таких потрясений очень многое сделал Пётр Столыпин (1862 – 1911), глава правительства Российской империи, стремившийся направить всю силу власти на укрепление государственности. Однако зверское убийство этого достойного и благочестивого человека Мордехаем Богровым не позволило довести его мирные спасительные реформы до завершения, а революционная смута стремительно нарастала...
Совершился сначала февральский, а потом и октябрьский переворот 1917 года, и власть захватили самозваные большевики без царя в голове, попиравшие внутренний нравственный закон, спасающий любого человека от зла, ненависти и духовного растления. Затем развязалась кровопролитная братоубийственная война. А спустя несколько лет на крестьянскую Россию обрушилась ещё одна страшная беда – бандитское раскулачивание и принудительная сплошная коллективизация. Кровавыми жертвами всех этих чудовищных трагических событий на земле русской стали десятки миллионов безвинных людей, в том числе и подавляющее большинство крестьян. Великое множество вчерашних крестьян, изможденных неволей, томилось в тюрьмах, лагерях и ссылках. Оставшиеся же якобы на свободе крестьяне оказались прикованными намертво к чужой земле только не крепостными, а колхозными цепями. По своей сути это закабаление, более жестокое, чем прежнее помещичье, означало второе крепостное право большевиков (ВКПБ). Такую же аббревиатуру – ВКПБ – имеет и название всесоюзной коммунистическая партия большевиков, которую так стали официально называть с 1925 года. Большевики же под началом Ленина, демона революции привели великую Россию к великим потрясениям – общенациональной катастрофе с многомиллионными жертвами.
Закабалённые крестьяне-колхозники, работая в поте лица и пройдя все круги рукотворного земного ада, испытали на себе все муки не ведомого ранее рабства. Деревни и сёла на русской земле стали постепенно вымирать, а вместе с ними стала вымирать русская нация и стремительно сокращаться население страны. И такой трагический процесс, мучительный для русского и братских народов, растянулся на долгие десятилетия и продолжается до сих пор. А когда-то великая Россия с приумножавшимся населением, с богатейшими природными ресурсами и плодородными землями, продававшая продовольствие за границу, превратилась после октябрьского переворота семнадцатого года в бедное государство, не способное обеспечить даже своё население самым необходимым – хлебом насущным.
Не наладилась и не улучшилась крестьянская жизнь в России и после падения коммунистического режима. Земля, как самый бесценный капитал, оказалась в руках не крестьян-землепашцев, а «акционеров», бывших партийный чиновников, никогда не пахавших и не сеявших, не познавших земных проблем и заинтересованных лишь в одном – в собственной наживе, а не в развитии сельского хозяйства. Под покровительством дремучей власти произошёл криминальный передел земли, и, как следствие, случился явный перекос между крупными, средними и мелкими хозяйствами. «Акционеры» крупных хозяйств завладели лучшими плодородными земли, на которых с меньшими затратами можно произвести сельскохозяйственную продукцию. Да к тому же такие хозяйства по отмашке сверху получают немалые деньги из кармана налогоплательщиков. Поэтому пахотные поля в обширной нечерноземной зоне ещё быстрее, чем прежде, стали зарастать бурьяном, борщевиком ядовитым и кустарником, а деревни и сёла ещё стремительнее вымирать. Все отрасли животноводства оказались в плачевном состоянии. Мясомолочная продукция, овощи и фрукты в больших объёмах завозились и завозятся из разных стран, а отечественные сельхозпроизводители, ставшие на ноги, не могут пробиться на рынок, контролируемый нерусскими торговцами-спекулянтами.
Непростой крестьянский вопрос в современной России, оказавшейся на грани очередной национальной катастрофы, будет решён только в том случае, когда государство на законодательном уровне сделает всё, чтобы земля принадлежала крестьянам, заинтересованным в развитии сельского хозяйства. При этом для владельцев средних и мелких хозяйств необходимо обеспечить доступ к рынку сбыта, который сейчас переполнен зарубежными товарами и частично товарами крупных хозяйств. Только при таких условиях крестьяне станут хозяевами своей земли, и на рынок будут поступать высококачественные отечественные товары, а не залежалые, привезённые из ближних и дальних стран. Одновременно с этим будет решена острейшая проблема занятости в деревне, и правила торговли на рынке будут определять сами производители сельскохозяйственной продукции, а не заезжие торговцы, обманывающие и обвешивающие покупателей и устанавливающие баснословные, спекулятивные цены.
Библиографические ссылки
Карпенков С.Х. К истории одного преступления // Уничтоженные как класс. М.: ООО «Традиция», 2020. С. 3 – 65.
Карпенков С.Х. Русский богатырь на троне. М.: ООО «Традиция», 2019. – 144 с.
Карпенков С.Х. Стратегия спасения. Из бездны большевизма к великой
России. М.: ООО «Традиция», 2018. – 416 с.
Карпенков С.Х. Незабытое прошлое. М.: Директ-Медиа, 2015. – 483 с.
Карпенков С.Х. Воробьёвы кручи. М.: Директ-Медиа, 2015. – 443 с.
Карпенков С.Х. Экология: учебник в 2-х кн. Кн. 1 – 431 с. Кн. 2 – 521 с. М.: Директ-Медиа, 2017.
Степан Харланович Карпенков
для Русской Стратегии
|
