Военный иуда Михаил Бонч-Бруевич, принявший сторону большевиков, судя по его деяниям, задолго до революции способствовал оной. Остаётся лишь удивляться, что брату известного революционера в царской России позволили занимать должность заведующего обучающимися офицерами в Николаевской академии Генштаба. Какими воззрениями мог напитать молодые кадры такой заведующий? Демократична была наша старая-добрая царская Россия, от этого и произошли наши беды… Но вернёмся к Бончу. Известная история: генерал Бонч-Бруевич насмехался над русским лётчиком Нестеровым и в роковой день самым прямым образом спровоцировал его на самоубийственную воздушную схватку. Менее известна история другая. Именно Бончу принадлежит «заслуга» разгрома т.н. «головинского кружка» в стенах всё той же академии. По оценке генерала Геруа, брат будущего управделами Совнаркома был «бесчестен, бездарен, завистлив; сгорал скрытым властолюбием» и не мог простить сотрудникам Головина дважды проваленной диссертации на профессорское звание…
Полковник профессор Николай Николаевич Головин был одним из виднейших военных теоретиков первой половины ХХ века. Его взгляды не были бесспорны, но его знания, ум, организаторский талант были поистине выдающимися. В 1909 году Головин разработал программу коренной реорганизации системы военного обучения путём настойчивого внедрения учебно-воспитательного «прикладного метода», заимствованному им у будущего маршала Фоша, которого Николай Николаевич считал одним из крупнейших военных умов своего времени. Суть «прикладного метода» заключалась в отрыве занятий по тактике от кабинетного изучения и в их приближении к жизненной необходимости. Именно эта доктрина легла в основу профессорской диссертации Головина. Благодаря поддержке начальника академии генерала Д.Г. Щербачёва, в будущем одного из лучших военачальников Великой войны, Николай Николаевич смог приступить к практическому осуществлению задуманной программы в её стенах.
С лёгкой руки Бонч-Бруевича Головин и его соратники получили кличку «младотурки». Замечательно, что брат видного революционера постарался представить военному министру деятельность головинского кружка, как «революционно-политическую». Итог был предсказуем… «Головинцы», начиная с генерала Щербачёва, были из академии удалены, а сам Николай Николаевич отправлен в Выборгскую губернию командовать 20-м драгунским Финляндским полком.
 Николай Головин был потомственным военным. Его отец, генерал-от-инфантерии, был участником обороны Севастополя. Головин окончил Пажеский корпус и Николаевскую академию, служил преимущественно на штабных должностях. На фронте Первой мировой войны он оказался в первые же её дни, командуя л.-гв. Гусарским Гродненским полком, и тотчас проявил себя, как отважный и умелый боевой командир. Уже в сентябре 1914 года Николай Николаевич был пожалован Георгиевским оружием за храбрость за то, что удержал позиции и отбил неприятельские атаки в превосходных силах.
За время войны Головин был ранен и контужен, удостоен ордена Святого Георгия.
С 1915 года он исполнял должность начальника штаба 7-й армии, которой командовал генерал Щербачёв. Последний был одним из разработчиков знаменитого Луцкого прорыва, в дальнейшем получившем название «брусиловского». Во время Луцко-Черновицкой битвы 7-я армия действовала на самом сложном участке фронта. Ей удалось отбросить противника за реку Стрыпа и, выйдя на стратегический простор, взять 38 тысяч пленных, 41 пушку, 25 минометов и 180 пулемётов. Разработка этой блестящей операции принадлежала Николаю Николаевичу. В 1917 году Щербачев был перемещён на Румынский фронт, Головин же остался его начальником штаба.
После крушения фронта и большевистского предательства в Бресте Николай Николаевич перебрался сперва в Париж, а затем в Лондон. Будучи назначен адмиралом Колчаком помощником по военным вопросам министра иностранных дел Сазонова, Головин участвовал в переговорах с союзниками об оказании ими материально-технической помощи белым армиям.
Весной 1919 года Головин более часа выступал в стенах британского парламента, призывая слушателей поддержать русских патриотов, решивших «с оружием в руках защищать честь, свободу и независимость Русского Народа». Тогда же русский генерал встречался с военным министром и министром авиации Уинстоном Черчиллем, обещавшим белым армиям значительную финансовую помощь.
Позже Николай Николаевич приехал в Омск, стремясь служить Отечеству на фронте, а не за тридевять земель. Он успел принять участие в разработке плана Петропавловской операции, но дала о себе знать старая контузия, и генерал был срочно эвакуирован в Токио. Вернуться назад ему уже было не суждено. Колчаковская армия была разгромлена, и Николай Николаевич вынужден был перебраться из Японии в Париж…
Заграницей талант русского военного учёного развился во всей мощи. Он преподавал во французской Военной академии, в Стэндфордском университете, в военном колледже в Вашингтоне и на Русском историко-филологическом факультете при Парижском университете, был членом Русской академической группы и официальным представителем Гуверовской военной библиотеки в Париже.  Его работы издавались на русском, английском, французском, немецком, испанском и сербском языках.
Главным же делом профессора Головина стало создание сети высших военно-научных курсов для русских военных эмигрантов.
Генерал Врангель, считавший важнейшей задачей поддержание на высоком уровне военных знаний и мастерства русского офицерского корпуса, еще в 1921 г. вынашивал план открытия в Русском Зарубежье аналога Николаевской академии Генерального штаба - Русской военной академии в Белграде. Петр Николаевич предложил возглавить ее Головину. В то время Николай Николаевич от предложения Врангеля отказался, сочтя невозможным осуществить столь серьезный проект без руководителей, преподавателей, учебных пособий, тщательной подготовки. Тогда Главнокомандующий поручил ему развернуть такую подготовку. Николай Николаевич немедленно приступил к делу. В 1922 г. он создал Курсы высшего военного самообразования, которые приобрели широкую популярность в эмиграции. Уже к 1925 г. было создано 52 подобных кружка, объединявших более 550 учащихся.
Параллельно с этим профессор занимался сбором научных материалов и подбором профессорско-преподавательского состава. В 1924 г. им была написана фундаментальная работа «Мысли об устройстве будущей российской вооруженной силы: Общие основания». Зимой 1926—1927 гг. в помещении Общества галлиполийцев в Париже профессор провел пять пробных лекций, на которых излагал содержание своего труда. Лекции имели большой успех в военной среде, и было решено, что время открывать если не академию, то хотя бы высшие курсы настало.
Главные цели Курсов Николай Николаевич Головин обозначал так: 1) Поддержание трудами учебного персонала русской военной науки на уровне современных требований. 2) Создание кадра русских офицеров с современным высшим военным образованием, способных мыслить и творить во всех вопросах, связанных с военным делом. 3) Распространять военные знания среди русской военной эмиграции.
Организаторские способности Головина сплотили для оных лучшие научные силы русской эмиграции. В число преподавателей вошли профессора Нольде, Вер¬надский, Гулевич, генералы Алексеев, Виноградский, Баранов, Репьев, Ставицкий и другие. Структура курсов включала в себя младший, старший и дополнительный (высший) курс. Первоначально слушателями являлись офицеры, имевшие высшее или среднее образование. Среди учебных предметов были: война и международное право, война и экономическая жизнь, эволюция новейшего военного искусства, перспективы будущих артиллерийских возможностей. На занятиях по стратегии и тактике детально изучались русские операции в Восточной Пруссии, а также боевые действия Белой армии.
В основу работы Курсов было взято положение бывшей Императорской Николаевской военной академии в редакции 1910 г. Был утвержден академический знак с вензелем Великого князя Николая Николаевича и императорской короной. Выпускники курсов причислялись к Генеральному Штабу будущей Армии. Программа обучения была рассчитана на четыре или на пять лет. Слушатели разделялись на три класса — младший, старший и дополнительный. Обучение было рассчитано на 4 ½ года (по 1 ½ года в каждом классе), главный упор делался на самостоятельную работу слушателей.
Курсы были платными. При этом «абитуриенты» проходили строжайший отбор. К примеру, к обучению не были допущены претенденты, получившие офицерские звания в ходе Гражданской войны не имея среднего военного образования. Таким было предложено поступить сначала на военно-училищные курсы, чтобы получить офицерское звание, после чего их зачисляли в младший класс Курсов.
С 1930 г. при Высших военно-научных курсах открылись военно-училищные курсы для обучения молодых людей, еще только желающих получить теоретическую подготовку, необходимую для службы в качестве офицера. Отбор слушателей был также весьма строг. На курсы принимались юноши, достигшие 16-летнего возраста, годные по здоровью для службы в армии и получившие образование, соответствующие 4 классам кадетского корпуса или гимназии. Поступающие должны были иметь рекомендацию от организации РОВСа, в которой они состояли, или от лица, известного в кругах эмиграции. Программа курсов была рассчитана на один год и включала в себя такие предметы, как тактика пехоты, артиллерии, кавалерии, воздушных и технических войск, полевое военно-инженерное и подрывное дело, боевая химия, военная география, топография, краткие сведения по русской военной истории, организация и вооружение войск, уставы и военное воспитание. По окончании курсов слушатели сдавали экзамены и получали соответствующее удостоверение.
Кроме военно-научных были открыты и военно-технические курсы для желающих получить военно-инженерное образование. Программа курсов приравнивалась к Николаевской инженерной академии и по времени была рассчитана на три семестра, каждый продолжительностью около 8 месяцев. Инициатором создания курсов выступило объединение бывших воспитанников Николаевского инженерного училища и академии, возглавляемое генерал-майором Е.Ю. Бемом.
Учитывая практически всемирное рассеяние русского воинства, парижских Курсов было явно недостаточно. Поэтому в 1931 г. были организованы заочные курсы, что позволило расширить круг слушателей.
Следом отделения Курсов стали открываться в других странах русского рассеяния. В частности, в 1938 году Русский Военно-научный институт в Белграде объявил об организации им специальных курсов для русских офицеров и интеллигентской молодежи продолжительностью 6 месяцев с общим объемом теоретической и практической подготовки в 130 часов. При общем руководстве генерала Головина руководителем специальных курсов был генерал М.М. Зинкевич. С целью же дать возможность окончившим Зарубежные Высшие военно-научные курсы генерала Головина совершенствоваться в военных знаниях в Белграде еще в 1936 году был создан «Институт по изучению проблем войны и мира», аналогичный созданному в Париже в 1932 году. На белградских курсах преподавали профессора Михеев, Новиков, Краинский, генералы Головин, Шуберский, Колюбакин, Гребенщиков, Энгельке, Гернгрос, академик Тарановский. Цикл лекций по политической экономии читал профессор П.Б. Струве.
Парижские курсы официально прекратили свое существование после начала Второй мировой войны, однако практически они были распущены только после занятия немцами Парижа в 1940 г. За время своего существования Курсы произвели шесть выпусков. Среди выпускников были представители всех родов войск и всех чинов. Среди посещавших занятия были генералы А.П Кутепов, М.А. Пешня, А.В. Туркул. Всего через Парижские курсы прошло свыше 400 офицеров, из которых 82 получили законченное высшее образование и были награждены академическим знаком. Белградские курсы работали вплоть до 1944 г.
Крупнейший русский военный теоретик, профессор Николаевской академии Генерального Штаба и основатель высших военно-научных курсов в Париже, генерал-лейтенант Николай Николаевич Головин ушел из жизни в том же 1944 г., оставив после себя обширное наследие в области военной истории и теории. В частности, им был собран огромный архив по истории Первой мировой войны и написано несколько значимых трудов по этой теме.
Через несколько лет после смерти Головина в США был основан «Институт по исследованию проблем войны и мира», наследующий своему парижскому предшественнику.

Е. Фёдорова

Русская Стратегия