Заказы можно также присылать на orders@traditciya.ru

Ожесточённые споры между историками на этот счёт продолжаются. Свою точку зрения относительно нападения гитлеровской Германии на СССР высказал известный петербургский писатель и кинодокументалист Виктор Правдюк, выпустивший недавно в издательстве «Традиция» книгу «Вторая мировая война: русский взгляд».

«22 июня, ровно в четыре часа, нам объявили, Киев бомбили, так началася война…» – поётся в известной песне. Рассуждая об этом, В. Правдюк соглашается с теми историками, которые отвергают миф о том, что СССР к войне не готовился и Сталин нападение Гитлера якобы «проспал». «На границе с Германией Красная армия, – пишет он, – не была беззащитной. К середине июня 1941 года ударные механизированные корпуса с новейшими танками КВ и Т-34 в качестве ударного первого эшелона были сосредоточены в двух нависающих над вермахтом балконах, Львовском и Люблинском. В двух военных округах – Киевском и Западном – было сосредоточено по меньшей мере более трёх миллионов солдат и офицеров. Численность танков и самолётов намного превосходила немецкие».

Пограничники ушли в тыл

Собирался ли Сталин опередить Гитлера в наступательных действиях? Для ответа на этот вопрос автор цитирует опубликованную недавно и малоизвестную ещё широкой публике книгу военного историка генерал-майора Владимира Городинского «Правда истории или мифология?». Её автор рассматривает подготовку пограничных войск к будущей войне. «В середине июня 1941 года часть пограничных участков на советско-германской границе переходит в ведение Красной армии. Пограничники уходят в тыл, позади армии. Они готовятся вместе с Красной армией к наступлению, но только не к боям, а к выдвижению на Запад для охраны новой границы где-нибудь в районе Будапешта и Бухареста… Руководству Советского Союза не хватило нескольких месяцев для первого мощного удара по вермахту, правда, неизвестно, чем бы этот удар кончился», – отмечает Городинский.

Знал ли Сталин о точной дате нападения гитлеровцев? «Донесения разведки были очень и очень противоречивы, – напоминает В. Правдюк. – Из них создана обширная мифология. Например, что Рихард Зорге из Токио сообщил точную дату нападения Германии. На самом деле никаких точных дат Зорге не называл, он писал о близкой войне как о стратегической неизбежности, а вот «ложную точную дату» неоднократно доводили до сведения Сталина. И как было реагировать, если война назначалась на 15 мая, а потом на 22 мая, 25 мая, 12 и 15 июня, но каждый раз нападения не происходило. Войну в СССР просто устали ждать? Половину этих ложных дат подбрасывали сами немцы в качестве дезинформации…»

Странный самолёт

…19 мая из района Кёнигсберга стартовал немецкий транспортный самолёт Ю-52. Он миновал границу с Советским Союзом, преодолел три зоны ПВО, долетел до Москвы, сделал несколько кругов над стадионом «Динамо», где в это время проходил футбольный матч, и приземлился на центральном аэродроме города. Экипаж объяснил свой беспримерный рейс ошибкой в навигации. Немецкие лётчики будто бы летели в Бремен. Через несколько дней Ю-52 был отпущен домой и в сопровождении советских истребителей торжественно проследовал в Германию.

Одна из версий этого происшествия гласит, что самолёт доставил в Москву секретное личное послание Гитлера Сталину, в котором фюрер будто бы стремился усыпить бдительность большевистского вождя по поводу сосредоточения германских войск на границах. И якобы Гитлер жаловался в этом письме на своеволие немецких генералов, о котором Сталин не однажды упоминал вплоть до 22 июня. Сталин неоднократно заявлял, что это германские генералы, а не Гитлер рвутся к войне, а слово «провокация» слишком часто употреблялось в СССР накануне нападения Третьего рейха. Генеральская провокация, полагал Сталин, даже вечером 21 июня, вполне может привести две соседние державы к большой войне…

В чём была вина руководства

Множились признаки приближающейся войны, появились перебежчики, германские солдаты с информацией о начале войны. До полуночи 21 июня их было уже двое. В кабинете Сталина около семи часов вечера в присутствии членов Политбюро маршал Тимошенко сообщил о признаках близкой войны и на вопрос Сталина «Что делать?» ответил, что надо немедленно дать директиву всем пограничным и военным округам привести войска в полную боевую готовность. Слово «полную» Сталину не понравилось, оно могло, по его мнению, спровоцировать немцев. Тимошенко добавил, что Генштаб уже составил такую директиву. Генерал армии Жуков зачитал её проект для войск западных округов.

Директива, переданная поздним вечером 21 июня 1941 года Тимошенко и Жуковым в штабы округов, безусловно, носила странный характер. Складывалось впечатление, что она была уступкой Сталина руководству наркомата обороны. Войска, которые вот-вот должны были стать жертвой нацистской агрессии, ориентировались не на активную оборону, а на призывы не поддаваться ни на какие провокации, способные вызвать крупные международные осложнения… Директива Тимошенко и Жукова сыграла преступную роль. Войска оказались застигнутыми врасплох немецким нападением.

«Мне кажется, – считает автор книги, – что главная вина руководства Советского Союза и Красной армии состоит не столько в том, что они не смогли предотвратить первый удар вермахта, сколько в том, что они не поняли характера этого удара. Не успевая сами проявить, как писали советские газеты, «наступательный дух», полностью пренебрегли стратегической обороной – возможно, единственной успешной для событий 22 июня тактикой. Стратегическая оборона – это оборона в 100–150 километрах от границы, при которой первый удар вермахта приходился бы в пустоту. Но кто из сталинских генералов и маршалов считал, что воевать придётся не на чужой территории, а на своей?»

Арест генерала Мерецкова

«..Упомянем ещё об одном трагическом эпизоде, случившемся 21 июня, – пишет В. Правдюк. – В этот день бывший командующий Ленинградским военным округом, бывший начальник Генерального штаба Кирилл Афанасьевич Мерецков был арестован в поезде Ленинград – Москва. НКГБ успел накопать на генерала достаточно клеветы и доносов. Бериевские следователи Шварцман, Родос и Иванов привезли его в Сухановскую тюрьму. Мерецков был сфотографирован анфас и в профиль, с него сорвали знаки отличия, сняли сапоги, а потом избили до полусмерти резиновыми дубинками и, наконец, чтобы у него не оставалось никаких иллюзий насчёт своей грядущей судьбы, всей следовательской бригадой помочились ему на голову, оставив лежать несчастного генерала в луже следовательской мочи до утра, когда началась новая, невиданная, не испытанная ещё Отечеством нашим война, в которой русскому народу придётся умирать не только за Родину, но и за подонков, истязавших генерала Мерецкова, и за их начальников, упырей и мерзавцев, вплоть до их кремлёвского вождя… В войне, превзошедшей всю меру человеческих страданий…

21 июня вечером Гитлер продиктовал обращение к германскому народу, которое на следующий день будет доведено до сведения немцев. Фюрер писал о заговоре против Германии, обвинял Москву в вероломстве, в подготовке нападения. «Задача этого фронта – уже не защита отдельных стран, – утверждал Гитлер, – а обеспечение самого существования Европы, что означает спасение всех. Да поможет нам Господь в этой борьбе!» Поздно вечером этого же дня Гитлер скажет своему адъютанту: «Это будет самая тяжёлая битва для нашего солдата в этой войне».

…Накануне нападения на СССР «Гитлер неоднократно говорил об особом характере будущей войны на Востоке, 4 марта фюрер заявил: «Войну против России нельзя вести по-рыцарски. Борьбу идеологий различных рас – её нужно вести с беспрецедентной безжалостной и неукротимой жестокостью. Все офицеры должны отказаться от устарелых взглядов. Германские солдаты, виновные в нарушении международного права, не будут наказываться».

Первые жертвы

В кремлёвском кабинете Сталина до 23 часов задержались Молотов, Ворошилов и Берия. Берия, как всегда, пытался пошутить на прощание, сказав, что Гитлер, наверное, не умеет плавать и поэтому никак не решится атаковать Англию. Через 15 минут Сталин уехал отдыхать на ближнюю дачу в Кунцеве. В ящике стола генерального секретаря лежал доклад военного атташе советского посольства во французском Виши, в котором сообщалось, что, по достоверным данным, нападение гитлеровской Германии на Советский Союз начнётся ранним утром 22 июня. Сталин успел прочесть этот доклад и написал резолюцию на полях: «Эта информация является английской провокацией. Разузнайте, кто автор этой провокации, и накажите его». По этому делу наказать, видимо, никого не успели…

В 3 часа 02 минуты неизвестные самолёты подошли с моря к главной морской базе Черноморского флота – Севастополю. Их целью была постановка мин на фарватерах. Одна из мин, сброшенных на парашютах, взорвалась на улице за городским рынком. Первыми жертвами стали три женщины: 12-летняя Леночка Соколова, её мать Варвара Соколова и бабушка Александра Белова. Взрывная волна унесла жизнь ещё девятерых мирных жителей. Так начиналась для нас война, такими были её первые жертвы…»

Владимир Малышев
https://lgz.ru/