Споры о роли вождя большевиков в убийстве Царской семьи весьма оживленно идут до сих пор. Написано довольно много работ. Я не располагаю какими-то новыми фактами. Однако мне представляется, что достаточно большое количество уже существующего материала не выстроено в четкую логическую систему. Вот этим я и собираюсь заняться: попытаюсь систематизировать известные данные.
Сразу хочу предупредить, что не буду рассматривать ни одну из множества конспирологических версий. На мой взгляд, они являются не объектом доказательства и анализа, а объектом веры. Вера же в доказательствах не нуждается. Скажем, чудеса, происходящие вокруг святынь, могут укрепить веру, привести к ней, но не могут служить доказательством существования Бога. Главная же причина моего неприятия подобного подхода состоит в следующем: сторонники всех конспирологических концепций способствуют (сознательно или неосознанно) тому, чтобы переложить ответственность за совершенные злодеяния с реального и осязаемого виновника на предполагаемых и эфемерных. Этих концепций много: иудейское ритуальное убийство, жидомасонский заговор, немецкий заговор, роль Свердлова как тайного, но главного коновода и т.д. Если поставить во главу угла любой из названных вариантов, то историческая реальность покрывается туманом, переводится в гадательный и предположительный план.
Не льщу себя надеждой «обратить в свою веру» тех, у кого уже сформировалось четкое мнение по поводу цареубийства. Моя задача - проследить некоторую логику в этом деле и дать аргументы тем, кто хочет в нем разобраться.
* * *
Первый вопрос, который необходимо задать в связи с данной темой: было ли у В.И. Ленина намерение добиться гибели императора Николая II?
В докладе на III Съезде РСДРП об участии социал-демократии во временном революционном правительстве (1905-й год) Ленин, опираясь на опыт Французской революции, прямо говорит о способе покончить с русским самодержавием, который включает в себя «гильотинирование Николая»:
«Пугать якобинством в момент революции величайшая пошлость. Демократическая диктатура, как я уже указывал, есть не “организация порядка”, а организация войны. Если бы мы даже завладели Петербургом и гильотинировали Николая, то имели бы перед собой несколько Вандей. И Маркс прекрасно понимал это, когда в 1848 г. в “Новой Рейнской Газете” напоминал о якобинцах. Он говорил: “Террор 1793 г. есть не что иное, как плебейский способ разделаться с абсолютизмом и контрреволюцией”. Мы тоже предпочитаем разделываться с русским самодержавием “плебейским” способом».
Через пять лет делаются следующие выводы из провалившегося восстания 1905-го года:
«В 1905 и 1906 годах крестьяне, собственно, только попугали царя и помещиков. А их надо не попугать, их надо уничтожить, их правительство - царское правительство - надо стереть с лица земли» (В.И. Ленин «Уроки революции», 1910).
И незадолго до захвата ими власти (уже после Февральского переворота, в апреле1917-го) большевики подтвердили свое намерение казнить Николая II. В резолюции ЦК РСДРП(б), составленной Лениным, звучит тот же неизменный тезис:
«Мы считаем Вильгельма II таким же коронованным разбойником, достойным казни, как и Николая II».
Таким образом, в ленинских работах, написанных в разные годы, по разным поводам, звучит одна и та же сквозная мысль: Николай II должен быть «казнен», «гильотинирован», «уничтожен», «стерт с лица земли». С другой стороны, не существует ни одной ленинской цитаты, в которой ставилась под сомнение необходимость физического уничтожения Государя да и всех Романовых.
Теперь перешагнем через 1917-й и поставим новый вопрос: как Ленин интерпретировал цареубийство, уже совершенное большевиками в Екатеринбурге? Ответ можно найти в статье «Как буржуазия использует ренегатов» (сентябрь 1919-го):
«…Это прямая ложь, что большевики были противниками смертной казни для эпохи революции. На II съезде нашей партии, в 1903 году, когда возник большевизм, составлялась программа партии, и в протоколах съезда значится, что мысль вставить в программу отмену смертной казни вызвала только насмешливые возгласы: “и для Николая II?”. Даже меньшевики в 1903 году не посмели поставить на голоса предложения об отмене смертной казни для царя. А в 1917 году, во время керенщины, я писал в “Правде”, что ни одно революционное правительство без смертной казни не обойдется и что весь вопрос только в том, против какого класса направляется данным правительством оружие смертной казни».
Хочу обратить внимание на даты. Ленин пишет о твердом намерении большевиков добиться гибели императора Николая II в 1903-м (за 15 лет до самого убийства), подтверждает это намерение ссылкой на свою статью 1917-го (меньше чем за год до убийства). А сама работа «Как буржуазия использует ренегатов» опубликована в сентябре 1919-го (больше чем через год после убийства). Следовательно, речь идет не о сиюминутной тактике (например: Уралсовет вынужден был пойти на крайние меры в виду приближения чехословаков), а о стратегическом замысле, который оставался неизменным, как минимум, на протяжении полутора десятка лет. Ленин прямо заявляет: казнь Николая II непосредственно вытекала из позиции большевиков, которую они занимали, начиная с 1903-го года, то есть с момента создания самой партии.
Однако между приведенными высказываниями вождя большевиков можно увидеть хронологический зазор длиной в два года: с осени 1917-го (статья в «Правде» «во время керенщины») до осени 1919-го («Как буржуазия использует ренегатов»). В данный период попадает и июль 1918-го - время совершения екатеринбургской казни. Вот эту брешь пытаются сейчас заполнить разнообразными мифами, призванными доказать ленинскую непричастность к цареубийству. Мало кого смущает отсутствие всякой логики. Начиная с момента образования партии большевиков, Ленин прямо заявляет о намерении казнить Императора и потом неоднократно это повторяет. А вот в то время, когда есть прямая возможность реализовать расправу над монархом, Ленин вдруг меняет свою позицию на прямо противоположную и печется о неприкосновенности Николая II. Однако после совершения убийства В.И.Л. сразу же возвращается к прежней позиции и кичится тем, что она существовала с 1903-го года. Нет логики? Ничего страшного: мифологическое сознание может обходиться и без нее. Попробую рассмотреть некоторые из созданных мифов.
МИФ ПЕРВЫЙ: КАЗНЬ ИМПЕРАТОРСКОЙ СЕМЬИ - САМОСТОЯТЕЛЬНОЕ РЕШЕНИЕ УРАЛСОВЕТА
Напомню официальную версию, которую большевики обнародовали сразу после убийства:
«…Президиум Уральского Областного Совета постановил расстрелять Ник. Романова, что и приведено в исполнение. <…> Всероссийский ЦИК в лице своего Президиума признает решение Уральского Областного Совета правильным».
То есть Уралсовет принял самостоятельное решение, а советский Центр лишь согласился с ним задним числом. Сейчас данная трактовка трагических событий июля 18-го года получила вторую жизнь, вновь стала распространенной и чуть ли не доказанной. Это произошло во многом благодаря публичным заявлениям старшего следователя по особо важным делам Главного следственного управления при Прокуратуре Российской Федерации В.Н.Соловьева, который с 1993-го года вел расследование по поводу убийства Николая II и его Семьи. В интервью газете «Правда» следователь делает следующий вывод: расстрел Царской семьи был произведен Уралсоветом вопреки воле Ленина и Свердлова. Леворадикальные уральцы якобы отказались подчиняться Центру:
«…Вопрос о расстреле 17 июля 1918 года царской семьи, ее приближенных и слуг ни с Лениным, ни со Свердловым не согласовывался», «Ленин сам стал в определенном смысле заложником радикализма и одержимости руководителей Уралсовета», «Словом, Кремль поставили перед фактом. Кроме, как говорится, лишней головной боли, центр ничего от уральских товарищей в данном случае не получил».
С утверждением, что инициаторами кощунственной казни всероссийского масштаба стали провинциальные большевики, трудно согласиться. Так и хочется сказать словами одного из героев Достоевского:
«…Тут не Миколка! Тут дело фантастическое, мрачное, дело современное, нашего времени случай-с, когда помутилось сердце человеческое; когда цитуется фраза, что кровь “освежает”«.
Версия о самоуправных действиях Уралсовета зиждется на одном-единственном основании: не найден документ, содержащий в себе санкцию на казнь со стороны большевицкого руководства. Однако сам следователь Соловьев приводит непреложный факт, делающий подобную аргументацию более чем сомнительной:
«Мы не имеем ни одного документа, который свидетельствует о том, что было принято официальное решение о расстреле царской семьи».
«Ни одного документа» - то есть у нас нет не только санкции Ленина и Свердлова, но и задокументированного решения Уралсовета. Если за определяющий фактор принять отсутствие официальных документов, то выходит, что и решения Уралсовета не было. Тогда элементарная логика неизбежно приведет к абсурдному выводу: и самого убийства не было. Но оно, увы, было… И кто-то давал на него санкцию. Вне зависимости от того, есть ли этому документальное подтверждение или нет.
Попробую рассмотреть екатеринбургские события в хронологической и логической последовательности. В начале июля 1918-го года уральские большевики, не принимая самостоятельного решения о судьбе Императора и его Семьи, посылают в Москву военного комиссара Урала, члена президиума исполкома Уралсовета Филиппа Голощекина для консультаций с Центром по этому вопросу. Тот неделю живет в кремлевской квартире своего приятеля еще по сибирской ссылке председателя ВЦИК Я.М. Свердлова. Сразу после возвращения Голощекина в Екатеринбург, вечером 12-го июля, состоялось заседание большевицких членов президиума Уралсовета, на котором было принято решение о расстреле Императорской семьи.
Однако даже после этого уральцы (якобы непокорные Центру) не решаются действовать самостоятельно. 16-го июля в 17.50 (по московскому времени) Голощекин и Сафаров отправляют (через председателя Петросовета Зиновьева) телеграмму Свердлову и Ленину:
«Сообщите Москву, что условленного с Филипповым <Голощекиным> суда по военным обстоятельствам не терпит отлагательства, ждать не можем. Если ваши мнения противоположны, сейчас же вне всякой очереди сообщите. Голощекин, Сафаров».
В Москве телеграмма принята в 21.22 (в Екатеринбурге - 23.22). О том, каков был ответ на запрос уральцев, прямо говорится в «Записке» главного организатора расстрела Я.М. Юровского:
«16/VII/1918 была получена телеграмма из Перми на условном языке, содержащая приказ об истреблении Р-ых <Романовых>«.
Принципиальное значение имеет упоминание об «условном языке». Речь, очевидно, идет о том «шифровании» переговоров по цареубийству, о котором договорился Голощекин со Свердловым во время встреч в Москве. Телеграмма уральцев обретает смысл (при всей безграмотности ее составления) только в том случае, если под словом «суд» подразумевать «расстрел». Прочтение слова «суд» в прямом смысле приводит к полной нелепице: если Урал уже условился с Москвой о суде над Государем, то почему надо было откладывать этот суд и снова запрашивать Центр? Как «мнения» Москвы могли быть «противоположны», если обо всем уже условились? И самое главное: Уралсовет несколько дней назад уже принял решение о расстреле, а теперь почему-то начинает вести речь о возможности - невозможности суда.
А вот если слово «суд» перевести с «условного языка» на обычный - заменить на «расстрел», - то все встает на свои места. Голощекин договорился в Москве, что в определенный момент Государя расстреляют «по военным обстоятельствам». Теперь, по мнению Голощекина и уральцев, именно такой момент наступил. Они принимают решение. Но и сейчас опасаются действовать самостоятельно: шлют телеграмму в Москву, чтобы подстраховаться - заручиться санкцией Центра. И, по словам Юровского, они эту санкцию получили.
«Записка» Юровского создана не ранее лета 1919-го года. В 1922-м он пишет книгу воспоминаний «Последний царь нашел свое место». Гораздо позже (в 1946-м) она попадает к В.Д. Бонч-Бруевичу, который делает памятную запись в рабочей тетради. Там есть одно любопытное место:
«К этой исторической рукописи автор нашел нужным рассказать в предисловии о своем еврейском происхождении, бедности своего семейства, как будто бы это имело какое-либо значение при выполнении приказа центральной правительственной и партийной власти, когда он - как сам упоминает - должен был выполнить “свой революционный долг”…».
Бонч пишет записку не для публикации и поэтому, игнорируя официальную версию о расстреле императорской семьи по решению Уралсовета, может позволить себе прямо сказать, что Юровский и иже с ним выполняли «приказ центральной правительственной и партийной власти».
Юровский в третий раз обращается к данной теме в феврале 1934-го на совещании старых большевиков по вопросу пребывания Романовых на Урале. Совещание это было строго секретным, запрещено было любое оглашение сведений, сообщенных в ходе встречи. Вот, в частности, что говорил цареубийца по интересующему нас вопросу:
«Постольку, поскольку это являлось тогда вопросом большой политической важности и без разрешения центра не мог быть разрешен, а т.к. и положение фронта так же зависело не только от Урала, а от возможностей центра (ведь к этому времени централизация Красной армии все больше и больше концентрировалась). Связь и разговоры по этому вопросу с центром не прекращались. Примерно, числа 10-го июля уже было решение на тот случай, если оставление Екатеринбурга стало - неизбежным. Ведь только этим можно объяснить, что казнь без суда была дотянута до 16-го июля, а Екатеринбург был окончательно оставлен 25-26 июля, при чем эвакуация Екатеринбурга была проведена в полном, так сказать, порядке и своевременно. Примерно того же 10-го, 11-го июля мне Филипп <Голощекин> сказал, что Николая нужно будет ликвидировать, что к этому надо готовиться».
О том, что Императорская семья была расстреляна по приказу центральной большевицкой власти, заявлял не один Юровский, но и другие цареубийцы - П.З. Ермаков, Г.П. Никулин.О том же говорил белогвардейский разведчик В.Г. Орлов, служивший одно время в ВЧК. Не буду акцентировать особого внимания на подобных же утверждениях в дневниковой записи Л.Д. Троцкого и в рассказе П.Л. Войкова (в передаче дипломата-перебежчика Г.З. Беседовского), поскольку достоверность обоих источников часто ставится под сомнение. Однако совпадение свидетельств людей, большинство из которых было мало (или никак не) связано друг с другом, не может быть случайным.
Примечательно, что даже после совершения убийства уральские большевики не отваживались самостоятельно опубликовать информацию о произошедшем. Из Екатеринбурга уходит телеграмма о расстреле Николая II, адресованная «Председателю Совнаркома тов. Ленину. Председателю ВЦИК тов. Свердлову». В Москве телеграмма получена в 12 часов дня 17-го июля. В ней содержится проект извещения в прессе от лица Уралсовета, снабженный следующей припиской:
«Просим ваших санкций <по> редакции данного <документа>. <…> Просим дать ответ экстренно, ждем у аппарата».
Ответ от Свердлова был получен на следующий день - утром 18-го июля. Свидетельствует комиссар печати Уралсовета В.А. Воробьев, сам стоявший у телеграфного аппарата при переговорах Белобородова со Свердловым:
«Затаив дыхание, мы все нагнулись к выползавшей из аппарата телеграфной ленте, на которой точками и черточками замаскировались чеканные, почти металлические звуки свердловского голоса:
- Сегодня же доложу о вашем решении президиуму ВЦИК. Нет сомнения, что оно будет одобрено, - говорил Свердлов.
- Извещение о расстреле должно будет последовать от центральной власти. До получения его от публикации сообщения воздержитесь...».
Следует обратить внимание, что сообщение Белобородова Свердлов воспринял без малейшего удивления и без сомнения в том, что ВЦИК все одобрит. Действительно, одобрение было получено вечером того же дня (кто бы сомневался!). И только после этого «непокорному» Уралсовету милостиво разрешили сделать публичное сообщение, но и то - в редакции верховной большевицкой власти.
Глеб Анищенко
Журнал "Голос Эпохи"
Русская Стратегия
Еще 20-го июля Екатеринбург вновь запрашивал у Свердлова разрешение поместить в уральских газетах текст сообщения о расстреле. И только тогда председатель ВЦИК «дал добро»: »В заседании президиума ЦИК от 18-го постановлено признать решение Ур.Обл. Совета правильным. Можете публиковать свой текст. У нас вчера во всех газетах было помещено соответствующее сообщение. Сейчас послал за точным текстом и передам его…». В итоге, сообщение из центральной «Правды» и постановление Президиума ВЦИК были перепечатаны в газете «Уральский рабочий» лишь 23-го июля, почти через неделю после убийства и за два дня до занятия Екатеринбурга группой войск полковника Войцеховского.
| 
