Около недели назад на южном фронте вместе со своим товарищем был ранен военнослужащий ДНР Олег Миронов, сорвавший в 2014 году концерт Андрея Макаревича из-за того, что тот выступал перед украинскими добробатами во время тяжелых обстрелов Донбасса с их стороны. Сослуживец Олега Александр Шевченко (позывной «Локи») погиб во время того злополучного обстрела 21 января, а сам Олег Миронов в настоящее время находится на лечении в госпитале. Он рассказал в интервью EADaily что такое терять боевых товарищей, убегать от мины и годами проводить время в окопах на передовой.
— Расскажи, пожалуйста, когда был обстрел, при каких обстоятельствах вас с Локи ранило?
— Это было недавно, 21 января. Обстрел был не то чтобы действительно сильным — просто укропы решили напомнить о себе и притащили 82-й миномёт в Широкино. Насколько я понимаю, по всем договорённостям их там быть не должно. Тот участок, на котором мы с Локи попали под обстрел около года ни разу не обстреливался. Мы и не ожидали ничего, все получилось достаточно глупо. Мы шли, когда услышали выход. Локи среагировал сразу — упал. Я сначала не придал значение, и упал только тогда, когда уже услышал отчётливое «шуршание» мины. Это такой мерзкий звук — будто камешек в пакет положили и кинули, как мячик. Взрыв пришёлся совсем рядом с Саней, и если бы он не среагировал как надо (упасть как можно ниже), а пошёл за мной, то, может быть, остался бы жив… А я почувствовал, что ранен в ногу, в колено, и начал выбираться из-под обстрела. Засекаешь время от прилёта до выхода и после прилёта перебегаешь, отсчитывая про себя время. Слышишь шуршание или, если время подходит, — падаешь. И так пока не доберешься до укрытия. Из-за выброса адреналина в кровь боли я почти не чувствовал. Неудобно бежать только было. И мокрое в штанине под коленкой ощущал. Так и доковылял. Ребята, выскочили, вытащили Локи из-под обстрела. Он хрипел, булькал кровью и какой-то то ли пеной, то ли слизью. Нас оперативно эвакуировали, и пока везли в «таблетке» до реанимобиля, который выехал нам навстречу, Саня умер.
— Страшно ли видеть, как умирает на твоих глазах друг?
Тут сложно ответить честно. Вообще существует такое понятие: «профессиональная деформация личности». Если ты долго служишь, то начинаешь смеяться над теми вещами, над которыми нормальные люди не смеются. Иначе с ума сойдешь. Особенно если сталкиваешься со всем этим изо дня в день, из месяца в месяц, годы… Смеяться над смертью Сани, конечно, мне не хотелось, но какое-то спокойное принятие факта, что погиб твой друг, присутствует. До службы на Донбассе, я бы, наверное, месяц после такого ни с кем не разговаривал. Жалко, конечно, Саню, но ведь все там будем. Может быть, завтра я также буду хрюкать и скашивать кровь. И есть ещё такой момент, но он личный. Я пишу стихи, в большинстве своем они мрачные. Так вот эти стихи — они для как терапия. Я написал стихотворение на смерть Сани и мне стало уже не так сумрачно на душе.
— Расскажи, пожалуйста, о погибшем парне, когда он пришел в ополчение, где и ради чего воевал, кто у него остался?
— Саня сам из Макеевки, только его там Шевой звали — по фамилии Шевченко. Шебутной парень был — из футбольных «ультрас» донецкого «Шахтёра». В Питере три года жил ещё до войны. Вспоминал часто этот город. Отец у него остался инвалид, жена бывшая и сын маленький. Когда, как и за что он пошёл воевать, я сейчас, честно говоря, даже и не скажу. Эта война длится так долго, что это уже никто не задает друг другу такие вопросы. Могу сказать только, что он боевой парень был, задорный и жизнерадостный. Но в то же время было в нём что-то детское. Он и сам росточка не высокого был, «крепыш» такой.
— Как твое самочувствие? Куда тебя ранило и каковы прогнозы врачей?
Осколочное ранение в колено. Жить буду, но, вероятно, буду хромать, а, может, не буду. Как заживёт. От этого будет зависеть и то, смогу ли я дальше продолжать службу.
Напомним, в 2014 году Олег Миронов в компании своих товарищей по партии «Другая Россия» распылил перцовый баллончик перед сценой на концерте Андрея Макаревича, незадолго до этого выступившего перед участниками АТО на Донбассе с украинской стороны. После этого Миронов был приговорен к заключению на два года и семь месяцев, а после выхода на свободу поехал воевать на Донбасс, где остается до сих пор. В интервью EADaily Миронов рассказывал, что перед тем, как решиться на эту акцию, он потерял на Донбассе друга, воевавшего на стороне ополчения.
