Настоятель храма Святого благоверного великого князя Димитрия Донского иерей Антоний Скрынников – человек неординарный. Он принял сан священника уже в достаточно зрелом возрасте, а до этого был журналистом.

Храм, в котором служит отец Антоний, еще и не построен. На территории военного городка, на окраине Ставрополя, только определено место для него и построено здание воскресной школы, где есть и молельная комната. Батюшка, помимо служб, еще читает лекции в ставропольских вузах и семинарии, занимается миссионерской деятельностью. Он побывал с миссионерской целью в Бирме и Восточном Тиморе. А всего посетил 35 стран мира. Чтобы помогать строительству храма, отец Антоний организовал производство сыра в приходе. Словом, человек он интересный, деятельный, к тому же отличный собеседник.

В Косово и Метохию его пригласила международная полицейская организация, ее Сербское отделение, чтобы он, как человек владеющий словом, описал ситуацию в этом крае и показал, в каком бедственном положении находятся здесь православные храмы и монастыри.

– Моя цель – рассказать русскому читателю, что сербы, наши братья по крови и вере, нуждаются в нашей поддержке. В Косово и Метохии до сих пор рушатся храмы, идут столкновения на религиозной и национальной почве, наши братья сербы нуждаются в нашей молитвенной, информационной, психологической и иной помощи, – говорит отец Антоний.

Как рассказывает батюшка, пока летел в Белград, почитал книгу «Сообщения из распятого Косово», которая содержит уникальные документы, в том числе и отчеты епископа Рашко-Призренского Павла, будущего патриарха Сербского.

С 50-х годов прошлого века там начались гонения на сербское население. Социалистическая Югославия была сильным государством, а межнациональное и межконфессиональное противостояние, которое началось после распада страны, не могло никому присниться и в страшном сне.

Зачатки этого уже были но, видимо, власти глубоко не вникали в ситуацию.

Из воспоминаний очевидцев:

…«В Приштине и других местах албанцы избили монахиню из монастыря Бинча за то, что защищала монастырские земли. Этой весной албанец жестоко избил игумена монастыря Девич, а цыган-мусульманин топором ранил послушника монастыря Дечаны в монастырском лесу. Духовник монастыря Гориоч ранен камнем, который был брошен из албанского двора и попал ему в голову».

…«Особенно серьезно то, что существует организованное давление на наше население со стороны определенного числа молодых албанцев: нападения, избиения, использование самых разных средств с целью создания атмосферы нестабильности и неизбежного выселения, о чем заявляется совершенно открыто: «Уезжайте, тут вам не Сербия!». Обычное явление, когда подростки и молодые люди выкрикивают оскорбительные непристойные слова, даже когда идет похоронная процессия. Людей забрасывают камнями, плюются и так далее. Каждый день это приходится испытывать и мне».

С тех пор давление только усилилось. Оставшихся немногочисленных сербов продолжают изгонять из Косово, храмы и монастыри оскверняют и рушат. Силы KFOR, находящиеся здесь с 2002 года и призванные поддерживать мир, в какой-то степени это все же делают, насилия стало меньше, но тенденции давления на сербов и глумления над их святынями продолжаются.

Отец Антоний рассказывает, что уже на границе между Косово и Сербией сразу почувствовал это напряжение. Сербские пограничники пропустили его без проблем, албанцы же долго мурыжили. Им не понравилось, что шенгенская виза у батюшки оформлена в Греции. А Греция не признала независимость Косово.

Как не признали ее несколько стран Евросоюза, у которых есть свои территориальные проблемы. Значит, с точки зрения албанцев – это недруги, а с ними надо себя и вести соответственно.

А кто им друзья – сразу видно, стоит только переехать границу. Кругом развеваются флаги США, Евросоюза и НАТО. В Приштине Биллу Клинтону, инициатору бомбежек Белграда, поставлен прижизненный памятник. На пересечении улиц Клинтона и Джорджа Буша построен величественный католический собор. Он посвящен матери Терезе Калькуттской, которая, как известно, была албанкой. Для албанцев национальность – решающий фактор.

– Обдумывая увиденное в поездке, я пришел к выводу, что конфликт в Косово между сербами и албанцами в меньшей степени конфессиональный. Это этнический конфликт. Как говорили некоторые лидеры национального албанского движения: религия албанцев – албанство. И я везде находил подтверждения этому тезису. Среди албанцев подавляющее большинство – мусульмане, но есть и католики, их семь процентов. Несмотря на обилие мечетей в Приштине, я не почувствовал здесь духа исламской веры, как это сразу видно, например, в Чечне, Ингушетии или Дагестане. В Приштине же много женщин в коротких юбках. На полуобнаженных руках и плечах видны татуировки. Многие в кафе пьют пиво, курят. Головы у большинства женщин не покрыты, не говоря уже о хиджабах. Очевидно, что основная часть населения не религиозна. Ничего подобного не увидишь, скажем, в Грозном.

Когда осквернялись православные храмы, то албанцы-католики, то есть христиане, и не подумали защищать сербские святыни, что казалось бы, вполне естественно. Нет. Вера албанцев – албанство. И даже гаранцы-мусульмане предпочитают жить рядом с православными сербами, так как единоверцы албанцы их принимают за чужаков.

Когда из края выдавливали живших здесь хорватов-католиков, католики-албанцы тоже молчали. Потому что религия албанцев – действительно албанство и она здесь доведена до фанатизма, – говорит отец Антоний.

Батюшка приводит множество тому подтверждений. Например, у сербов могут отобрать жилище, но жить в нем албанцы не будут, что, казалось бы, вполне логично с точки зрения материальной выгоды: этническая ненависть сильнее материального, для гонителей сербов важнее выдавить, унизить, осквернить. Так и стоят по городкам и селам полуразрушенные пустые дома – свидетельства национальной нетерпимости.

По Косово и за пределами монастырей отец Антоний передвигался в облачении. Это не вызывало у албанцев неприязни, молодежь даже просила сделать селфи с батюшкой. Такая терпимость объясняется легко – все понимали, что православный священник не серб, а иностранец.

– Батюшка, но неужели вы не увидели нормальных отношений между сербами и албанцами? Везде же есть нормальные люди? – спрашиваю его.

– Конечно, есть. В одном из селений мы хотели зайти в разрушенный православный храм, но проходившая мимо женщина-албанка стала кричать и показывать жестами, что не надо этого делать. Переводчик сказал мне: она говорит, что там может быть заминировано.

Священники и монахи, с которыми доводилось беседовать, говорили, что довольно часто общаются с албанцами и находят с ними общий язык, когда один на один. Но если их двое или трое, то сразу взаимопонимание пропадает, будто каждый боится, что его могут заподозрить в лояльности к сербам.

И эта нетерпимость всячески поддерживается и раздувается на официальном уровне. Сопровождавший меня серб рассказывал, как был свидетелем стихийно возникшего конфликта на рынке, но местная полиция вместо того, чтобы развести людей, наоборот, блокировала выходы, давая тем самым возможность толпе завестись, распалиться. Например, последние массовые сербские погромы произошли два года назад, их причиной стала гибель албанских подростков, утонувших в реке. Сразу же были пущены слухи, что это сербы специально столкнули детей в реку. И этого хватило, чтобы запустить очередную волну насилия.

В городе Грачаницы, в женском монастыре во имя Успения Пресвятой Богородицы, отцу Антонию удалось побеседовать с епископом Рашко-Призренским и Косовско-Метохийским Феодосием. Владыка сообщил, что с 1999 по 2004 годы более 200 тысяч православных сербов покинули эти места. Вернулись единицы. Начиная с 1990 года разрушено, сожжено, взорвано более 150 храмов и монастырей.

«Есть города, в которых некогда жили сербы, – рассказал Владыка . – рассказал Владыка А сейчас там уже нет православной паствы. Но там остаются сербские священники с семьями, которые несмотря ни на что продолжают служить литургию и беречь храмы. Церковь старается быть рядом с народом не только в молитве, но и оказывая гуманитарную, социальную помощь всем нуждающимся. Мы каждый день служим литургию, просим Бога сохранить Косово, это важно для всего православного мира».

По Грачанице отца Антония сопровождал местный житель Бобан Янкович. Он прекрасно знает русский язык и литературу. Они с женой преподают русский язык в сербской школе в деревне Шилово.

Из города школу перевели в сельскую местность, так как там безопаснее. Педагоги получают 700 евро. Это гораздо больше, чем получают учителя в Сербии. Правительство Сербии специально доплачивает учителям и врачам, оставшимся в Косово, чтобы не уезжали. Но, как говорит Бобан, не только зарплата удерживает его здесь: «Для меня это принципиальный момент. Это исконно сербская земля, и я буду здесь жить несмотря ни на что. Все сербы, живущие здесь, искренне любят эту землю и делают все, чтобы она осталась в составе Сербии».

Но тот же Бобан с грустью вынужден констатировать, что молодежь уезжает, не видя для себя и своих детей здесь никакой перспективы. Остаются самые твердые и принципиальные.

Несмотря на поддержку местного населения со стороны Сербии, большинство косовских сербов все же настроены пессимистично. Отцу Антонию многие признавались, что не верят в то, что, случись новое обострение, большая Сербия вступится за них по-настоящему. Уж слишком сильное давление оказывается на власти со стороны западных стран.

– Сразу после Косово я отправился в Дагестан на форум мусульманской и православной молодежи, – рассказывает отец Антоний. – Когда, выступая перед сербами в Косово, рассказал им об этом, те были искренне удивлены. Разве возможен какой-нибудь диалог? Удивило их и то, что у меня есть друг имам, и что на строительство нашего храма жертвует один черкес из Москвы. Да, у нас это, к счастью, возможно. Очевидно, что после смутных 90-х годов у нас в России удалось наладить диалог между разными конфессиями, укрепить межнациональное доверие. Это великая ценность, которую все мы должны беречь и укреплять.