Н.Н.Воейков — автор известной монографии «Церковь, Русь и Рим. В двух частях». Джорданвиль, 1983. Настоящая статья представляет собой переработку его очерка, напечатанного впервые в «Донском Атаманском Вестнике» (декабрь 1980) — с дополнениями из других материалов Автора. Редакция сайта планирует в ближайшее время опубликовать уникальное исследование Николая Николаевича «Корпорации в истории», посвящённое истории корпоративизма и корпоративной мысли.
Португалия, как и соседняя Испания, исконно была страной христианской. В Средние Века и в эпоху Возрождения народ ее хранил древнее благочестие, придерживаясь, в течение всей своей многовековой истории, семейных традиций и навыков.
Смелые португальцы-мореходы, соперники Англии и Голландии, пробороздили океаны на своих каравеллах, причем Васко да Гама прославился открытиями в ХУ веке, добравшись до Индии через мыс Доброй Надежды. В новые, далекие земли вскоре устремились проповедники, под покровительством королей Браганского дома, потомков Альфонса 1-го, царствовавших с ХП века до начала XX в Португалии, и с 1824 по 1889 гг. в Бразилии, превратившейся из колонии в конституционную монархию.
Португальская монархия владела также Анголой и Мозамбиком в Африке, островом Тимор в Азии и другими землями, между прочим, Гоа в Индии, где в течение 16-го века ей принадлежала монополия торговли с Европой. С 1910 года Португалия стала демократической республикой и ее имперский престиж сильно снизился в тот момент, когда судьба го-товила ей преобразователя в лице Антониу ди Оливейра Салазара (28.4.1889 — 27.7.1970).
Салазар происходил из бедной крестьянской семьи, очень верующей, и сперва готовился к священству. В иезуитской духовной семинарии его одноклассником был будущий кардинал, примас Португалии, ставший его близким другом и советником — Мануэл Гонсалвес Серейра.
Обладая недюжинными дарованиями, умом, энергией и поразительной работоспособностью, Салазар почувствовал в себе призвание перейти на общественное служение и не замедлил выдвинуться, как молодой профессор экономики и социологии. Еще до Первой мировой войны, он уже участвовал в международных конгрессах по социологии, много писал, и его авторитетные, чуждые всякой демагогии статьи вскоре привлекли к нему всеобщее внимание и интерес. Он был одним из основателей партии Католический центр (1918), и в 1921 году был избран депутатом Парламента от этой партии.
Салазар отличался качествами, чрезвычайно редкими среди общественных деятелей, а именно — скромностью и искренностью. Как человек верующий и патриот, в своих преобразованиях он придерживался идеологии, основанной на почвенных традициях, желая прежде всего укрепить семейное начало при сохранении всех ценностей общественного быта. Не имея ораторских талантов Б.Муссолини и А.Гитлера, которых он пережил, Салазар трудился в уединении своего незатейливого домика возле Лиссабона, был неизменно со всеми прост и приветлив в обращении, всячески избегая шума и рекламы и, подобно мудрецам древности, посвящал свои редкие досуги саду, огороду и детям, которых очень любил, сам всю жизнь оставаясь холостым и ведя почти аскетическое существование.
Подобно Ф.Франко, с которым он часто общался, как с испытанным другом, Салазар полагал, что до всякого разговора о монархической реставрации, прежде всего, следует укрепить государство внутренне и внешне. В отличие от своих современников-диктаторов, он не стремился к созданию особой политической партии, предвидя вред для молодежи чрезмерного пафоса и милитаризма, отвлекающих от Церкви и образующих средостение между народом и властью…
С юных лет поняв вред марксизма, Салазар не только полностью предвидел гибельность для мира политики СССР с момента падения Царской России, но был чуть ли не единственным Главою государства, решительно отвергнувшим всякое общение с коммунизмом. Как в прошлом веке Император Николаи 1-й, ограждавший Империю от чуждых ей революционных теорий, Салазар смело бросил вызов врагам христианской цивилизации и бескомпромиссно, до самой смерти, избегал всякого общения с СССР, чем действительно способствовал безболезненному возрождению Португалии и ее Империи.
В свою очередь, Советы очень скоро взвесили значение Салазара в мировом масштабе. Они воспротивились принятию Португалии в ООН, подстраивали заговоры и стачки, а также покушения на жизнь Салазара. Только с его исчезновением марксисты смогли добиться разрушения созданной им государственной системы, с помощью правителей США и прочих демократий.
Салазар был твердо убежден в бесплодности демократии, основанной на партийных началах и говорил об этом со всей решимостью, которая совершенно испарилась впоследствии в «свободном обществе». Где давно уже не пользуются таким понятием, как плутократия — между тем как это феномен получил замечательное описание в некоторых выступлениях португальского государственного деятеля.
К началу 30-х годов относятся его размышления, нисколько не утратившие своей актуальности и в наше время. Салазар писал: «Какими бы ни были преимущества, которые заключает в себе конкуренция, нет сомнения, что она не представляет собой постоянной экономической силы, так как имеет тенденцию к саморазрушению, и само общество пользуется ее преимуществами не без значительного ущерба для самого себя.
Часто констатируют — продолжает Салазар — что конкуренты, посредством постепенного устранения более слабых, добиваются монополии или какого-то соглашения (представляющего собой смягченную форму монополии). И в такой борьбе впустую тратятся капиталы, становится предметом игры будущее и интересы труда, — с выгодой, порой нечувствительной и всегда временной для тех, кого называют потребителями… Никто уже сегодня не рекомендует, в рамках национальной экономики, претендующей на порядок, установить в качестве основного принципа — безграничную конкуренцию. С другой стороны, монополия пугает, так как она имеет тенденцию к злоупотреблениям — как всякая неконтролируемая сила, и вместе с тем обнаруживает наклонность к застою, как всякая нестимулируемая деятельность. Ибо, как хорошо сказал Пуанкаре, социализм начинается там, где существует монополия..»
И после этого он описывает фигуру плутократа — «это некий гибрид, посредник между экономикой и финансами», «это «цветок зла» худшего из всех видов капитализма».
Салазар продолжает: «Совершенно явно, и проверено на опыте, что коррупция возникает легче всего там, где ответственность немногих лиц заменяется безответственностью всех. Демократические режимы более других поддаются компромиссам, соглашательству, сообщничеству — сознательным или бессознательным — с плутократией…»
«Самый легкий способ держать Государство в стороне от плутократической коррупции — не создавать для него условия необходимости быть подверженным коррупции. Если только что я утверждал — в отношении национальной экономики -что её самоуправление предпочтительнее управления со стороны Государства, я думал о тех преимуществах, какие проистекали бы для политики и государственной администрации, если бы Государство столь же мало заботилось об интересах каждого, сколь много оно заботится об интересах всех. Дела идут плохо, когда большое предприятие — т.е. значительный доход, цены, импорт, заказы, концессии, права — систематически зависит от мнения администрации или подписи какого-то министра. Простое подозрение об участии частных лиц отравляет управление…»
Салазар учредил в Португалии — после долгих научных изысканий и систематического анализа политической экономии мира — так называемую «унитарную корпоративную республику». Собрав и Парламенте не политиканов, в свободно народом избранных представителей главных отраслей промышленности и труда (корпораций), профессионалов, подлинно защищавших интересы своей сферы деятельности, Салазар тем самым лишил своих оппонентов-социалистов главного их оружия, ставшего теперь столь угрожающим — синдикализма. Никаких привилегий, ни партийных сговоров, ни крикунов-ораторов, — а законно собранные представители всех классов населения, обсуждающие мероприятия, направленные на благо государства.
Всякий раз когда красная пропаганда пыталась возбуждать рабочие массы или студенчество, Салазар обращался прямо к народу и его открытые речи умиротворяли страсти, восстанавливали нарушенное доверие и спокойствие.
Уже в 1928 году став министром финансов, Салазар оставался на этой должности до 1968 года (когда он тяжело заболел и отошел от государственной деятельности), а с 1932 года стал и Председателем Совета министров. Во главе страны находился, с 1928 по 1951 гг. его старый друг и единомышленник, маршал Антониу Кармона. Как известно, благодаря их сотрудничеству, Португалия осталась в стороне от катастрофы Второй Мировой войны. Из прежних ее колоний, Салазару удалось тесно спаять провинции, населенные свободными гражданами, пользовавшимися всеми правами метрополии и преданными своему государству. Мы знаем, что ту же политику проводили наши Цари, благодаря чему Российская Империя (не в пример другим европейским странам) действительно, представляла собой большую семью народов.
Внешняя политика Португалии, основанная на вековом союзе с Англией, способствовала сохранению этих провинций в заморских странах, и лишь преступное попустительство ООН и США позволило Индии оторвать от Португалии Гоа, после отчаянного сопротивления индийских патриотов. Этот разбойничий акт еще больше убедил Салазара в негодности нью-йоркской международной говорильни, в которой, после войны, СССР заручился постоянной поддержкой делегатов афро-азиатских новых республик, часто полудиких, но издавно подверженных умелой пропаганде кремлевских агитаторов в пользу «мира»…
Еще в 1924 году, когда Салазар тесно сотрудничал с католиками, выступая на национальном евхаристическом конгрессе в Лиссабоне, он высказал мысли, свидетельствовавшие о его вполне сложившемся мировоззрении и характере устремленности в будущее. «Христианство противопоставляет духу бунта и мятежа — дух послушания, ненависти — любовь, гордыне — самоотречение… Вот нравственные основы нашей социальной революции! Не ждать Власти, как права, но принимать ее и осуществлять, как долг, обязанность. Рассматривать Государство, как служение Богу во имя общего блага, всем сердцем — теми, кто облечен властью; не забывать, когда повелеваешь, во имя какой справедливости это осуществляется, и не забывать, когда подчиняешься, о священном достоинстве того, кто повелевает… Здесь Власть освобождена от всякой амбициозной зависти; человеческий закон облагорожен справедливостью, Власть ограничена законом Божиим и правами совести, порядок гарантируется послушанием душ…»
Когда в 1928 году он занял свой первый государственный пост, Салазар говорил: «Я предлагаю в качестве принципа: политику истины и искренности, противостоящую политике лжи и секретности».
Уже в следующем, 1929 году Салазар без обиняков высказал свое политическое «кредо», говоря о предстоящей радикальной реформе всей нации: «Конституционная реорганизация Государства должна основываться на крепком, благоразумном, примиряющем национализме, который будет стремиться гарантировать сосуществование и нормальную жизнедеятельность всех естественных, традиционных и прогрессивных элементов общества. Из этих элементов мы особенно должны рассчитывать на семью, корпорацию и местное самоуправление… Только Государство будет юридическим выражением Нации в действительности ее коллективной жизни.»
Позднее он будет говорить о «необходимости организовать Нацию сверху донизу, с различными проявлениями коллективной жизни, — от семьи до административных органов и корпораций — и включить все это в Государство, которое станет в таком случае их живым выражением, что придаст реальность национальному суверенитету».
Приведем еще некоторые мысли Салазара, свидетельствующие о духе его государственных преобразований.
«…Новое государство должно, как и всякое общество, во-первых признать, в качестве основного принципа, что всякая власть даруется Божественным Промыслом, а общество должно строиться на иерархических началах… Общее благосостояние должно быть противопоставлено «закону большинства», без всякой искусственно созданной уравниловки… Свобода, единственно возможная, гарантируется государством и учреждается законной властью… Коммунизм, это явление не новое в человеческой истории и, как доктрина, вымирает в современном ее применении… Фашистская диктатура влечет к языческому цезаризму, ко всемогуществу государства, она не пригодна для Португалии… Мы против всякого принуждения… Наша вера принесет нам новые достижения».
Новая Конституция, построенная на вышеуказанных принципах, была обнародована 19 марта 1933 года и утверждена подавляющим большинством голосов. Конституция 1933 года была провозглашена «первой корпоративистской Конституцией мира».
Португалия — согласно этому основополагающему государственному документу — объявлялась «унитарной корпоративной республикой». Речь шла, по словам самого Салазара, «о попытке создания социального и корпоративного Государства, в тесном взаимоотношении с естественным устроением общества. Семьи, приходы, коммуны, корпорации — где обретаются граждане с их юридически основоположными свободами, суть организмы, которые составляют Нацию и, как таковые, они должны непосредственно участвовать в создании высших органов Государства: вот самое верное из всех возможных выражение представительной системы…»
Почему в XX веке произошло своеобразное «воскрешение» корпоративизма? О корпорациях мир знал в течение многих веков, следы их мы находим уже в древнейших памятниках Вавилона. Эта система, ничего общего не имеющая с пресловутыми современными синдикатами-профсоюзами, происходит от латинского слова согрогаtiо (объединение), обозначая совместный труд.
В доисторическую эпоху, система совместной работы применялась сперва в семейном кругу. Надлежало общими усилиями побеждать природные препятствия, дабы первобытные племена могли существовать. Предки наши, осознавая преимущества совместного действия, объединяясь в группы, охотились или создавали необходимые для своего быта орудия и домашние предметы. Занятия эти требовали не только физической силы, но и умения, для чего и выбирались вожаки племени из самых способных. Так и возникло в человечестве понятие авторитета, что в корне опровергает миф о мнимом равенстве, нигде в природе не существующем.
Среди последующих поколений, этот принцип совместного труда применен был при развитии разных ремесел, сперва в лоне семьи, затем при использовании рабского труда, для выделки всевозможных предметов, уже для обмена и торгов. В древней Греции зарождаются мастерские, как мы видим в «Одиссее» Гомера. Этруски и римляне выделывают разные предметы для удобства и роскоши.
В Средние Века корпоративизм становится общепринятой системой труда, преимущественно в городах, население которых преуспевает в изготовлении разного рода продуктов путем ремесленных корпораций. Ремесленники в свободных городах объединялись в корпорации или цехи, торговцы разными товарами — в гильдии, те и другие, кроме того, имели свои братства. Действительно, помимо своих чисто профессиональных обязанностей, союзы эти преследовали прежде всего нравственные и духовные цели, соответствующие общему духу Средневековья. Каждое братство имело своего святого покровителя, во имя которого сооружались храмы и часовни. Все большие соборы строились и украшались цеховыми братствами архитекторов, каменщиков, ваятелей, художников…
Идея корпоративизма получила новую жизнь — и более совершенное воплощение — в 20-30-х годах нашего столетия, прежде всего в Испании и Португалии. Один из крупнейших её теоретиков — Антониу ди Оливейра Салазар.
«Прежняя концепция Государства — писал Салазар — превращала его в механизм чисто и исключительно политический и административный. Такое Государство неспособно руководить экономикой, так что возникла необходимость его трансформации.
Проблема может быть решена посредством корпоративной организации, и в этом случае на месте экономики, руководимой государственными чиновниками, мы можем получить самоуправляющуюся экономику, что несомненно представляет более высокую формулу. Какой бы ни была роль корпоративных органов в структуре законодательства…, несомненно, что даже без наличия общих предписаний и благодаря исключительно двусторонним соглашениям о качестве и условиях производства, о ценах и привилегиях труда, национальная экономика вполне может быть удовлетворительно руководимой. Во всяком случае, несомненно, что в определенные моменты верховные власти не должны вмешиваться, ибо руководить экономикой или желать, чтобы она удовлетворяла общий интерес — это две разные вещи.»
Обосновывая принципы нового Государства, его основатель подчеркивал, что основой независимого существования португальской нации должно стать правило: «всем жертвовать ради всех», но никогда «не жертвовать всеми ради кого-то одного». В силу этого необходимо «сильное Государство, но ограничиваемое нравственностью, принципами нрава, гарантиями индивидуальных свобод, что является высшим требо-ванием социальной солидарности».
Речь шла о чем-то, не имеющем ничего общего с либерализмом. «Политический либерализм века создал «гражданина», индивида, оторванного от своей семьи, от своего сословия, от своей профессии, от своего культурного круга, от экономической общности — которым он принадлежит, присвоив ему — в той мере, в какой он осуществляет это факультативно -право вмешиваться в созидание Государства. Таким образом, оказываются смещенными истоки национального суверенитета. В самых основах — семья, неколебимая социальная клетка, первоначальное ядро церковного прихода, местного управления, Нации. Семья, таким образом, по природе — первый из органических политических элементов конституционного Государства. Действенно защищаемая в процессе ее формирования и сохранения, в ее развитии, семья должна осуществлять — голосом своего главы — право выбирать членов административного корпуса, по крайней мере, таковых в своем приходе, который есть ничто иное, как естественное выражение семей и очагов с общими интересами, которые он объединяет вокруг себя. Таким образом, гражданин обретает прочно укорененные политические права.
Корпорации — этические и экономические, такие как Университеты, научные общества, литературные, художественные и технические объединения, с/х, промышленные, торговые, колониальные и рабочие ассоциации — суть организации, которые цивилизованное общество создает инстинктивно, по мере возникновения социальных нужд. Они представляют законные интересы, которые было бы полезно включить (инкорпорировать) в общество; это — тенденция времени, и благом для Государства является то, что они умножаются в числе, расширяются в федерации и конфедерации — дабы составить элементы организованной нации. Как таковые, они должны способствовать своим голосованием или своим представительством учреждению особой Палаты, где хотелось бы иметь подлинно национальное представительство…
Корпорации не должны обладать прерогативами всего лишь местного и регионального управления — столь децентрализованного, сколь позволяют условия страны, но должны обладать политическими правами, с возможностью воздействовать на организацию Государства. Их происхождение и их положение в национальном организме делают из них естественные избирательные округа, прекрасно приспособленные для назначения членов законодательных Палат, одновременно с голосованием этических и экономических Корпораций»
Доверие к Салазару все возрастало, тем более, что в мире, застигнутом врасплох экономическим кризисом 30-х годов, благополучие Португалии, под его мудрым руководством, развивалось и крепло. Избегая иностранных займов, она стал одной из редких стран, обладающих здоровыми финансами при выгодном торгово-промышленном балансе.
В своих обращениях Салазар неоднократно выделял преимущества корпоративного строя перед демократией и марксизмом во всех их видах. Он говорил: «Коммунизм — это экономическое учение, уже давно испробованное на практике и оказавшееся негодным для культурных народов. В целях стратегических, для самозащиты или проникновения в массы, он превратился в тоталитарную доктрину… Он впитал в себя все пороки интеллигенции и, если не говорить о некоторых успехах материального порядка, является неким синтезом всех восстаний материи против духа и варварства против цивилизации. Коммунизм — величайшее злоучение нашего времени… Строй Нового Государства несовместим с целями государств тоталитарных… У нас Государство обязано уважать личность, семью, корпорации и местные органы самоуправления. Оно обеспечивает свободу и неприкосновенность вероисповедания и культа, предоставляет родителям и их представителям обучение и воспитание детей; социальные законы гарантируют имущество, капитал и труд… Церковь располагает полной свободой для выполнения своей духовной миссии… Национальный Союз не является партией, а состоит из всех граждан, желающих защищать начала национального возрождения…»
В марте 1935 года, в соседней красной Испании, по указке СССР, возник крупный заговор против Нового Государства Португалии. Салазар, понимая, какие пути используются врагами, объявил о закрытии всех масонских лож, опираясь на старый закон 1833 года, упразднявший тайные общества.
Кроме того, он всенародно поведал о претензиях франкмасонства на захват власти в Португалии, что было объявлено еще в 1913 году на масонском конгрессе. «Влияние масонства должно было распространиться вплоть до высших постов Президиума Республики, политических, правительственных и административных должностей… Объединенный Великий Восток Лузитании должен был коллективным образом вмеши-ваться в одобрение законопроектов. Масонское влияние должно было одновременно сказываться во всех областях социальной действительности: правительство, политика, торговля, промышленность, оборона, печать, дипломатия, образование…» При выходе закона против масонства в мае 1935 года, Салазар сказал следующее: «Не в наших намерениях спасать прогнившее общество. Мы должны, опираясь на старые, здоровые основы, создавать для будущего новое общество». Закон от 21 мая 1935 года запрещал «ассоциации или учреждения, которые осуществляют свою деятельность — всецело или частично — подпольным или тайным образом». Правительственные служащие должны были заявлять о том, что они не принадлежат и никогда не принадлежали к такого рода тайным обществам.
В декабре 1937 года Португалия порывает дипломатические отношения с Чехословакией, международным центром масонства, и Салазар приказывает португальским легионерам занять помещение Лиссабонской ложи Великого Востока.
В своем труде «Мирная революция» он писал: «Мы против всех великих лжеучений нашего времени, тем более что нигде не видно доказательств того, что свобода пропаганды подобных лжеучений хоть в малой мере где-либо могла оказаться полезной. Эта свобода, дарованная варварам современности, служит им лишь подрывным средством для уничтожения нашей культуры… Нам думается, что нации зря растрачивают свое нравственное наследие. Нигде, к сожалению, не сущест-вует более нравственной и духовной сплоченности, хотя каждая нация и содержит еще в себе запасы убеждений, благородство которых ей следовало бы заявить, покамест они не иссякнут. Элита, в которой эти убеждения еще живы, с каждым днем тает среди безумств нашей эпохи, где жажда земных наслаждений и нравственная распущенность отравили богатство и его истоки, труд и его отрасли, семью и ее общественное значение… Если в мире не наступит пора идеализма и духовности, гражданской добродетели и нравственности, мне кажется, что невозможно будет справиться со всеми проблемами нашего времени».
Верный своему слову, Салазар строго соблюдал полный нейтралитет во время Второй мировой войны, даже в отношении вековой союзницы Англии. Показательно и то, что весной 1945 года только он и де-Валера, Президент Ирландской республики выразили адмиралу Деницу соболезнования своих стран поводу смерти А.Гитлера…
В 1946 году советское «вето» запрещает принятие Португалив ООН, и Салазар вновь напоминает миру об угрозе коммунизма.
«Коммунизм, по существу своему, несовместим с понятиями о цивилизации, которую он фактически исключает… Европе надлежит выбор… Распространяя повсюду свою идеологию, СССР не только располагает везде своими приверженцами, но, помимо этого, служит косвенным источником целого ряда правительственных мер и действий во многих государствах… У СССР имеются все возможности полностью завладеть Европой, причем большинство европейских государств не в силах этому воспрепятствовать… На развалинах войны очевидным становится «новый коммунистический порядок», заменивший нацизм… Большевизм привил массам мистику создания нового общества, построенного по образцу идеологических вымыслов, игнорирующих или презирающих нравственную суть личности».
Поклонник Салазара, знаменитый французский писатель Шарль Моррас, из своего послевоенного заточения пишет ему в мае 1951 года восторженное письмо, в котором превозносит его дальновидность и энергию и воздает должное его реформам. Письмо Ш.Морраса одержит следующую оценку: «Салазар вернул власти ее самый человечный облик».
По окончании войны, многие главы государств, начиная с Англии, посетили Португалию и удивлялись достижениям Салазара во всех отраслях экономики и политики. В 1960 г. его посетил президент США Эйзенхауэр, получивший очень радушный прием. Салазар так отозвался о нем: «Президент очень милый, но… он все еще верит в Жан-Жака Руссо!»…
Когда в 1961 году Индия произвольно захватила португальскую провинцию Гоа, при попустительстве ООН и ликовании СССР и его сателлитов, Салазар объявил: «Объединенные Нации — ничто иное, как платформа для демагогии; это — болото, в котором шайка новоиспеченных стран, лишенных всяких традиций и бездушных, наставляют и порицают старейшие западные нации, подлинных хранителей цивили-зации… А кто за это платит? США, желающие любой ценой купить поддержку созвездия этих мелких стран, нас топчущих… Современный мир утратил приверженность к основополагающим принципам».
В 1962 году Салазар упрекает Францию в оставлении ею Северной Африки, столь важной стратегической позиции для западного мира. По этому поводу он говорил: «Африка состоит из народностей столь отличных от западно-европейских, что всякое нарушение прежнего порядка автоматически влечет за собой понижение экономического потенциала для обеих сторон… СССР стоит за всеми этими псевдо-освободительными движениями, повсюду им тайно создаваемыми и поддерживает необходимые связи экономического, политического и культурного характера с главарями этих подрывных движений, чтобы неустанно подчеркивать свое присутствие и свои акции… От этого взойдут плоды, которые СССР пожнет, как скоро они созреют…
Мы живем в эпоху — продолжал Салазар — когда, несмотря на подлинный расцвет науки и просвещения, совесть людская и общественная явно расстроена. Это потому, что вследствие Второй Мировой войны, главные силы равновесия, прежде являвшиеся основой общественной жизни, оказались подорванными. Другая причина заключается в тех идеях, которые были допущены для создания нового человеческого общества… Одряхление принципов, являвшихся догматами для наших предков, привело нас к обществу, нравственно и политически расшатанному… Мы вступаем в эпоху, когда политикой руководит экономика
Тот терроризм, который мы вынуждены отражать, отнюдь не является неким взрывом народных чувств, волей к независимости, но порождается подрывными силами, в большинстве случаев чуждыми этим народам. Силы эти оплачиваются иностранными государствами, преследующими свои собственные цели политического характера… Теперь могучие источники информации принадлежат всесильным агентствам, которые, в свою очередь, связаны с известными интересами и идеологиями. Наше общество страдает от болезни века дьявольского смешения понятий… Что касается «прогрессизма» в католической Церкви, скажем, что он видимо сознательно сотрудничает с коммунизмом; он льстит себя некой мечтой, будто бы благодаря этому сотрудничеству, он сможет произвести революцию и пожинать ее плоды в силу своего престижа, каким он пользуется еще в некоторых западных странах. …Жертвовать человеческими жизнями, поджигать фабрики и плантации, сеять террор среди беззащитного населения — прежде считалось преступлениями. Сегодня же подобные действия рассматриваются, как «техника» и служат трамплином для теории Революции, которую повсюду оправдывают… Одни мы, благодаря нашим понятиям о традициях, создали вокруг современной Португалии необходимое содружество наших заморских провинций, которые в их целом являются членами единой нации».
Желанием Салазара было — привлечь к этому содружеству и родственную Бразилию.
Скончавшийся в 1970 году мудрый Антониу де Салазар не мог предвидеть той разрухи, которая постигла Португалию почти сразу же после его кончины. Его неумелые преемники оказались вскоре уничтоженными, либо выкинутыми из страны марксистами, давно ожидавшими этот момент.
Несчастные Ангола и Мозамбик подверглись вторжению наймитов СССР — солдат кубинского большевика Фиделя Кастро. Всюду вспыхивали расправы и насилия, как и в Испании, лишенной своего спасителя от коммунизма, генералиссимуса Франко.
Для нас, русских, мысли Салазара и его продуманная государственная система корпораций (сопоставимых с артелями Древней Руси), несомненно, могла бы послужить для возрождения Российской Империи, первой жертвы мирового коммунизма.
«ВЕЧЕ» Независимый русский альманах №60, 1998, сс. 276-290
источник |
