Русский национализм - это идеология, защищающая русских как единое целое. Нация - явление не только материальное, но и духовное. Материальная общность невозможна без единого духа. Поэтому основным критерием правильной национальной политики является улучшение духовного и материального благосостояния русского народа в целом. Материальное не должно противоречить духовному, душить его, разрушая единство народа, как в материалистической культуре, а являться  внешним выражением духовного богатства, социальным измерением любви к ближним.

Существует много русских организаций, но далеко не всегда они действительно выражают интересы русского народа. Как можно отличить настоящих русских националистов?

Во-первых, они являются защитниками своего народа, а не своей партии. Не противопоставляют каких-то идеализированных "правильных русских" неправильным. Русский народ есть данность со своими плюсами и минусами, а не плод чьей-то фантазии, под которую надо подгонять живых людей. Поэтому русские националисты могут сотрудничать в каких-то вопросах на общее благо русского народа и с людьми, не разделяющими их убеждения.

Во-вторых, они не подрывают существующее Российское государство. Плохо ли, хорошо ли защищает нынешняя власть интересы русских, но без нее в условиях хаоса гражданской войны русские окажутся на радость врагам дезинтегрированными, как это уже бывало в истории. Другого государства, кроме Российской Федерации у русских сегодня нет. Во всех прочих странах они не являются большинством, и потому там вряд ли можно расчитывать на международную защиту их интересов, если не будет России.

В-третьих, русские националисты являются защитниками русской культуры, традиций, а, главное, - православной христианской веры. При этом допуская указанное выше разнообразие, русские националисты могут быть разных религиозных убеждений. Но если они выступают против Православия, то, несомненно, не могут быть настоящими русскими националистами, поскольку православная вера сформировала русскую культуру. Крупнейшей религиозной организацией русского народа является Русская Православная Церковь, нравится это кому, или нет. Поэтому русский националист не может быть её врагом, даже если по каким-то причинам сам (к сожалению) не является её членом. Религиозные прения же надо проводить в духе братства.

В-четвертых, русские националисты должны способствовать прекращению классовой вражды внутри русского народа. Категорически недопустимо предавать общие интересы в угоду тем или иным группам русского населения. В обществе всегда существует иерархия как необходимое условие его существования и преемственности поколений - есть старшие и младшие, опытные и неопытные, талантливые и не очень, трудолюбивые и ленивые и т. д. Низы и верхи, при этом, всегда стремятся к расширению своих прав, здесь важно найти баланс, готового рецепта быть не может - не стоит подгонять народ под кабинетные теории - это, как показала история, приводит к катастрофе. Оптимальной может быть признана та стратегия, которая, смиряя классовые интересы, способствует максимальному раскрытию талантов народа во взаимодействии.

В-пятых, русские националисты не могут исповедовать теорию превосходства над прочими народами, ибо это в корне противоречит христианской вере и русской культуре. Русские националисты, напротив, могут хорошо понять защитников иной национальной культуры, выступая, где это возможно без ущерба для русского народа, в союзе с ними против обезличивающего материализма и глобализма, особенно вместе с православными народами. Стоит оговориться, что некоторые национализмы (как, например, украинский) изначально сформировались как антирусские, ибо представляют собой идеологию отщепенцев от русских. С такими национализмами союз в принципе невозможен. При этом,  малороссийская, белорусская, казачья и т. п. культуры вполне органично вписываются в русскую, и те украинцы, белорусы и прочие, которые не противопоставляют себя русским, конечно, могут быть участниками русского национального движения. Защищая свою культуру в рамках большого русского народа, они скорее сохранят ее, чем участвуя в чужеземных проектах по противодействию русским.

В-шестых, русский националист не должен быть сторонником лжеальтруизма, утверждающего, что русский должен кому-то помогать в ущерб своему народу. Такая точка зрения на деле является не христианской, а противоположной ей. Если даже Апостол заповедовал: "Да делаем благое ко всем, паче же к присным в вере" (Гал. 6:10), то, тем более, русские, которые состоят, к несчастью, не только из христиан не могут понуждаться делать благое, в первую очередь, не к своим, а к чужим. Увещевая коринфских христиан жертвовать бедным иерусалимским христианам, Апостол не приказывает, утверждая, что "доброхотно дающего любит Бог" (2 Кор. 9:7). Жертва всегда должна носить добровольный, а потому личный характер.

В-седьмых, допуская тактический союз с другими политическими силами, русский национализм не должен забывать свою задачу. Поэтому не может быть примирения с антинациональными идеологиями, реабилитации врагов русского народа во имя ложного общественного консенсуса. На лжи невозможно построить что-либо хорошее, оправдание беззакония есть надругательство над его жертвами и чревато повторением.

Таким образом, русский национализм не может представлять собой ни сектантского изоляционизма, ни беспочвенного объединения, но должен стать консолидирующей русский народ силой, препятствующей его растворению или исчезновению и способствующей его расцвету.