...«Школа – это дисциплина!» - привелось услышать недавно. Точнее должна таковой быть. Часто приводится слышать, что молодые поколения дисциплины лишены, что они безответственны, не умеют сосредоточиться. В общем, «раздолбаи».
Но только ли к молодым, юнейшим поколениям относится это? Ведь дисциплина не берётся сама по себе. Её воспитывают. Родители, педагоги. Но невозможно воспитать в других то, чего не хватает самим.
Когда-то одна из мучениц ХХ века Евфросиния Керсновская вывела формулу: «Человек стоит столько, сколько стоит его слово». Таков был её ответ чекистам на требование подписать ложное признание, чтобы избавить себя от пыток. «Я не так дёшево ценю моё слово».
Вот, с этой мерки, заданной Человеком, прошедшим 20 лет лагерей и Человеком оставшимся, мы и начнём. «Человек стоит столько, сколько стоит его слово». Что это значит на практике? Если я беру это за некую основу бытия, это значит, что я уже не могу лукаво поддакивать ложным идеям – лишь потому, что их озвучивает человек, который мне симпатичен, или же я ему обязана чем-то, или же я рассчитываю от него что-то получить. Я не могу голосовать за человека или партию, за действия которой не готова нести полную моральную ответственность. Если я отдала свой голос, своё слово политику, действия которого, допустим, оказались преступными и привели к кровопролитию, то за это отвечаю я, и принимаю эти страшные последствия на свою совесть, кровь невинную – на свою голову. Крайность, скажете? Может быть. Но лучше такая крайность, чем безответственное политиканство вне знания поддерживаемой силы, вне искреннего доверия к ней, из соображений искательских или по принципу «так ведь других нет», или вовсе «по приколу».
Если человек стоит столько, сколько стоит его слово, то я не могу нахваливать бездарную халтуру, даже если она принадлежит перу или кисти хорошего человека, тем более из расчёта на то, что халтурщик со связями чем-то поспособствует мне. Отношения крыловских кукушки и петуха при взятой мерке становятся невозможными. В записках Марины Цветаевой есть фраза: «Никогда не подписывайте писем, адресованных мне, «Ваш». Ибо я понимаю слово буквально. Если «Ваш», значит, мой!» Разумеется, здесь имеет место гипербола. Но всё же это также показатель ответственного отношения к слову. Мы слишком легко обходимся со словами, и с хвалебными, и с хульными. Поэтому слова у нас обесценились. Причём самые святые слова. Вера, Отечество, патриотизм… Ими прикрывают свои гнусности завзятые негодяи. То же и со свободой. Многострадальную любовь заездили так, что высоким этим словом именуется теперь любой пошлейший не адюльтер даже, а какая-нибудь «собачья случка» из серии «сделаем это по-быстрому». А слово «гений»? Однажды актёр Михаил Казаков, когда в какой-то программе его называли гениальным, тотчас осадил хвалебщика: «У нас нынче «гениальные» все. Остановитесь! Нужно понимать меру слов. Если я «гений», то кто тогда Пушкин?»
Перейдём к вопросам, скажем так, бытовым и деловым. Как и Керсновская, я достаточно дорого ценю моё слово. Поэтому если я кому-то что-то обещаю, это значит, что я это сделаю. Вне зависимости от моих личных обстоятельств. Если понадобится, поднимусь из гроба, сделаю, а уж потом лягу обратно. Если определён срок, значит, сделано всё будет именно в этот срок, ни часом позже. Это, конечно, максимализм. Все люди живые, и обстоятельства могут быть разными. Однако, мы ведь говорим о дисциплине, поэтому я намеренно прибегаю к максимализму.
Для меня он, впрочем, естественен. Поэтому если человек говорит мне «я позвоню вам в таком-то часу», то я честно жду звонка именно в этом часу, даже если давно знаю, что человек педантичностью не отличается. Ею отличаюсь я. Этого достаточно.
Вы можете возразить, что это мелочи. Да, до тех пор, пока это касается, взаимоотношений личных, это, быть может, мелочи, по крайней мере, проблемы, касающиеся только нас самих. Скажем, если условно на мою вечеринку не пришли мои друзья, то это моя проблема. Выругаться, выпить пару бокалов хорошего вина с корицей за своё здоровье, посмотреть или послушать что-нибудь доброе и хорошее, растереть и забыть.
Но, вот, если такое «раздолбайство» переходит в деловые вопросы, это уже не мелочи, и не частые проблемы. Если организуется некое мероприятие, и люди обещают на нём быть, выступать, под них верстается программа и т.д., а они не являются и даже не ставят об этом в известность организаторов, то тут мы имеем дело с явной безответственностью. Люди, полагающие возможным подобную необязательность, могут обладать прекрасными человеческими качествами, талантами, умом и чем угодно ещё, кроме одного – надежностью. Они ненадёжны. На них нельзя положиться. На них невозможно строить никакого расчёта. А без этого нет никакого сколь-либо серьёзного дела. Ибо если мы берёмся за какое-то дело, то, прежде всего, должны быть уверены в тех, с кем его начинаем. Должно быть чувство локтя. Уверенность в том, что в решающий момент мы не окажемся на условном поле боя в одиночестве. Старая фраза «я бы с ним в разведку не пошёл» не устаревает. Есть люди надёжные и ответственные, с ними «в разведку» идти можно. Есть другие. Они могут, повторюсь, иметь массу достоинств, но «в разведку» с ними идти нельзя.
Вы можете сказать, что это опять же преувеличение, теперь ведь не война. Как посмотреть. Брань духовная идёт весьма горячо. И холодная гражданская война длится. И в обоих мы, между прочим, отнюдь не побеждаем. В том числе потому, что не хватает ответственности, дисциплины, надёжности. Столыпин говорил: «Ответственность – величайшее счастье моей жизни». И так вершил свой богатырский труд. И только так и возможно что-то вершить. Но даже в те времена немногие могли повторить эти слова мученика за Россию. А теперь и подавно. Теперь у всех почти одно желание: ответственность спихнуть. Ответственности боятся патологически. От неё отучили не теперь, не юнейшее поколение, это сделано было много раньше.
Стоит прибавить, что мы – и пример Донбасса нам это показал наглядно – во всякое время можем очутиться в условиях войны вполне реальной. И не ведая дисциплины во время мирное, не научившись прикрывать друг другу спин, брать и выполнять обязательства, отвечать за свои слова и действия, принимать решения, как будем мы выживать в иное? Попытаемся отсидеться «на своих базах» за мудрыми речами, как уже сделали многие наши предки сто с лишним лет назад? Да, вот, худо завершились тогда эти попытки. И стоило бы вынести уроки из них. На словах иные и выносят. Но на деле… У нас, к сожалению, наблюдается очень большой разрыв между словом и делом. Почти пропасть. И в этой пропасти хоронятся все благие стремления и начинания. Потому что слово и дело должны быть неразрывны.
Есть расхожая пословица «мужик сказал – мужик сделал». Пословица, определяющая «мужика», мужское начало, мужественность. Мужчина должен отвечать за своё слово. По крайней мере, если он претендует на ту роль, какая отведена ему самим Богом – роль главы, роль сильной половины. К сожалению, в наше время всё более актуальной становится другая пословица: «Мужик сказал – мужик забыл».
Вот, когда большая часть жизни начинает зависеть от этого последнего, от «забывчивости», необязательности, безответственности, элементарного наплевательства и пофигизма, разгильдяйства, то… делать что-либо становится весьма затруднительно. Мы оказываемся в трясине безответственности, и она нас затягивает, затягивает любое начинание.
Мне в жизни очень повезло знать большое число людей ответственных. Людей, на которых можно было положиться в любой ситуации. Людей, чьего слова было довольно, чтобы уже ничего не переспрашивать и знать точно: всё будет. Они были и остаются моими учителями, примером отношения к делу, к людям, к жизни. К сожалению, их становится всё меньше. И на смену грядёт общая расхлябанность, рыхлость, несовместимость слова и дела. У нас сегодня бесчисленное множество людей слов, но очень мало людей Слова.
Поэтому когда мы говорим о том, как и чему учить наших детей, как прививать им дисциплину, понятия об ответственности и т.д., нам, как всегда, надо начинать с себя. По завету Достоевского: «Исполни на себе прежде, чем требовать от других». Когда мы исполним на себе и будем подавать должные примеры, ведя и увлекая за собой, тогда наша проповедь возымеет куда больший эффект в юных сердцах.
И ещё раз повторю, то о чём писала неоднократно: человек определяется поступком. Не красивыми словами, но верностью Слову. «Человек стоит столько, сколько стоит его слово», - высокий критерий ценности человека задала нам Евфросиния Антоновна, но эта вершина стоит того, чтобы стремиться к ней.
Елена Семёнова
Русская Стратегия |
