 Социальный вице-премьер Татьяна Голикова, курирующая выполнение нацпроекта «Образование» выступила в Совете Федерации в рамках «открытого диалога» по обсуждению стратегических направлений развития российского образования - и попыталась, насколько это было в ее силах, запудрить мозги сенаторам. РИА Катюша выводит лукавство вице-премьера на чистую воду, а заодно констатирует что в ходе этого диалога была ясно очерчена позиция Правительства по дальнейшей оцифровке образования. Голикова недвусмысленно дала понять, что она будет продолжена, что мнение большинства граждан России, патриотической и родительской общественности, авторитетных ученых не принимается в расчет от слова «совсем». При этом вице-премьер лоббировала интересы цифросектантов весьма благообразно, создавая видимость учета всех мнений, исключительной добровольности внедрения ЦОС и т.д
Заседание Совфеда с участием Голиковой и министра просвещения Сергея Кравцова явилось своего рода продолжением январского правительственного часа в верхней палате парламента, где Кравцов, напомним, был жестко раскритикован спикером Валентиной Матвиенко за приверженность иностранным методичкам и оценкам качества образования. Вице-премьер выглядела более подготовленной и уверенной в себе, хотя и она не смогла прямо ответить на волнующие народ вопросы, озвученные сенаторами.
«Цель нашей встречи – не просто обсудить реализацию нацпроекта «Образование», а понять – куда мы движемся, какое будущее нас ждет через 30 лет. Мы должны понимать, какие ценности впитают сегодняшние школьники, каким видением жизни они будут обладать, к чему будут стремиться. Нам надо понимать, что технократический подход тут не сработает. Нам надо опираться на уникальный опыт отечественной системы образования и реагировать на вызовы настоящего времени», – отметила Матвиенко в начале диалога.
«Цифровизация – это хорошо, мы с этим не спорим (а мы – спорим – прим. РИА «Катюша»), но она не должна вытеснять нормальный, живой диалог. Может быть, стоит активнее воссоздавать механизмы родительских советов, школьного самоуправления, чтобы школа оставалась, прежде всего, территорией полноценного человеческого общения. Такой подход должен стать основой стратегических документов в сфере образования. К сожалению, порой их авторы предпочитают нормальному русскому языку бюрократический новояз, который непрофессионалу понять очень непросто. Еще раз подчеркиваю – все нормативные акты должны быть максимально понятными, в том числе для родителей и обучающихся. Уже в их преамбуле надо четко указывать, какие задачи они решают – тогда мы будем обретать союзников в реализации стратегических документов.
Еще один модный тренд – различные международные рейтинги, которыми у нас стали увлекаться, подводить все под эти цифры. Давайте не забывать, что наша отечественная система образования была и остается одной из сильнейших в мире. И все-таки нам надо жить своим умом, нам нужны собственные ориентиры, которые должны появиться в Стратегии развития образования. Считаю, что это важный документ, и мы вместе с коллегами из Правительства добьемся его появления», – подытожила Матвиенко.
Все сказано в целом верно, особенно насчет школы как «территории полноценного человеческого общения». Собственно, именно ее и мечтают уничтожить цифровизаторы при президенте и Правительстве, вроде Дмитрия Пескова, Павла Лукши и Германа Грефа. Господин Песков, форсайты которого стали базисом для нацпроекта «Образование», летом 2020 г. откровенно заявил , что недоволен неполной оцифровкой образовательного процесса. В его «дивном новом мире» не должно быть никакого живого взаимодействия ученика и учителя в классе, никаких бумажных тетрадей и учебников, никаких живых диктантов, чистописания и т.д. Поэтому в новых стратегиях Минпросвета, посвященных подготовке «тьюторов»-навигаторов цифрового мира, внедрению машинных средств обучения (ЭО и ДОТ) так много того самого западного «бюрократического новояза», который не понимает Матвиенко и большинство родителей страны.
Естественно, авторы стратегий не могут написать правду – что все образовательные «реформы» проводятся для тотального контроля и управления людьми в рамках глобального мира (без нацсуверенитета и самостоятельных государств), для сбора ПД граждан и заработке на нем, для ухода государства с рынка и сегрегации общества, при которой нормальный уровень знаний остается доступным только для «элиты» и выявленных среди детей талантов. Тогда у них точно не будет союзников среди народа.
В начале выступления перед сенаторами Голикова по традиции называла много цифр, касающихся обновления инфраструктуры образовательных учреждений, строительства различных «точек роста» в отдаленных местах в регионах, что якобы позволяет большему числу детей получать «современное образование», ярко говорила о развитии технопарков «Кванториум», о развитии «маленьких «Сириусов» с охватом обучающихся во всех регионах страны (все это – проекты тех же технократов-трансгуманистов из Агентства стратегических инициатив Пескова для отбора одаренных детей в своих целях). Наконец, после рассказов о методической поддержке «слабых» школ и необходимости всеобщего консенсуса по обновленным ФГОСам (непонятно, о каком консенсусе речь, если эти самые ФГОСы до сих пор скрываются от широкой общественности), Голикова перешла к рассказу о внедрении цифровой образовательной среды в школах.
«Мы уже конечно же с вами не представляем современную жизнь без современных средств связи, телекоммуникации, информатизации. Пандемия еще раз показала нам, что данный инструмент в образовании не только расширяет возможности детей в получении знаний, но и становится стратегическим помощником, когда ребенок не имеет возможности посещать образовательную организацию. Именно не имеет такой возможности. И здесь хочу сказать, что ни в коем случае мы не исходим из того, что учитель заменяется дистанционным образованием – это невозможно. Об этом неоднократно говорил наш президент, сегодня Валентина Ивановна это подчеркивала…
Но тем не менее, реагируя на вызовы, которые перед нами стоят, и обретя опыт, который мы получили в рамках пандемии в 2020 году, все те сложности, которые мы имели с дистанционным обучением… было принято решение о проведении в течение двух лет на территории 15 регионов страны пилотного эксперимента по внедрению цифровой образовательной среды. В 2022 году мы намерены подвести его итоги, чтобы принять решение о его эффективности и целесообразности его внедрения в образовательный процесс», – сообщила вице-премьер.
Интересно, а до «пандемии» они что, о цифровизации обучения не думали, МЭШ/РЭШ не внедряли? Или, м.б. вице-премьер не читала нац. проект Образование от 2018 года, где об этом написано черным по белому?
Ну и самый главный вопрос, который тут возникает: как можно было в принципе начинать этот масштабный цифровой эксперимент на детях России – хоть в 15 регионах, хоть в отдельно взятой школе или классе? На каком основании это делается, если сам процесс и итоги вынужденного дистанта во второй половине прошлого учебного года шокировали родителей и педагогов ? Если сегодня озвучено на конференциях, опубликовано множество научных исследований и мнений отдельных авторитетных ученых о т.н. «цифровом образовании» , свидетельствующих, что гаджеты и погружение ребенка в цифровую среду разрушают его нервную систему, психику, приводят к различным задержкам в развитии, проблемам в социализации, являются по характеру влияния на мозг аналогами реальных тяжелых наркотиков. Не говоря уже о безусловном вреде ЭМИ от различных беспроводных сетей связи для здоровья детей, о котором трубят ведущие радиобиологи страны, эксперты ВОЗ, имеющий международный авторитет . Аргументация госпожи Голиковой – реакция на некие «вызовы, которые перед нами стоят», не выдерживает критики.
«Но очевидно сегодня, что количество школ, которые будут допущены к цифровой образовательной платформе, будет расти… Уже сегодня 7500 образовательных организаций получили современное компьютерное оборудование, к 2024 г. его получат 30000 школ. Также в рамках федерального проекта ЦОС созданы и функционируют 71 центр цифрового образования детей IT-кубы в 55 регионах, а в 2024 г. их будет 340…», – продолжила Голикова.
А тут уже начался откровенный цифролоббизм. Кому это, интересно, должно быть очевидно, что количество школ на «цифровой платформе» будет расти, и почему это является очевидным? Где научные лонгитюдные исследования, подтверждающие эффективность и более высокое качество цифрового образования по сравнению с традиционным и, главное, подтверждающие его безопасность? Естественно, их не существует, есть прямо противоположные данные, которые в прошлом году приводились в исследовании НИИ гигиены и здоровья детей Минздрава РФ , но их чиновники предпочли просто не брать в расчет, хотя эксперт РАН Александр Саверский обратился по этому поводу в Генпрокуратуру и ФСБ . Но у госпожи Голиковой, как видим, своя повестка и свои представления о безопасности и здоровье подрастающего поколения россиян.
Пришла очередь вопросов от сенаторов. Алексей Майоров поинтересовался у Голиковой: планирует ли Правительство совершенствовать механизмы оценки качества образования, с учетом того, что нынешние инструменты – ВПР и ЕГЭ – жестко критикуются родителями и учителями.
Голикова признала, что «длительное дистанционное обучение в прошлом году привело к пробелам в знаниях школьников» и «надо на это как-то реагировать». Опять же, логичный вопрос: если дистант и обучение через компьютер и гаджеты в принципе привели к пробелам в знаниях, и это очевидно всем, как можно продолжать этот электронный эксперимент?
«Нам предстоит совместно выработать, какими будут новые инструменты оценки качества образования (то есть пока она сама не в курсе – прим. РИА «Катюша»), мы движемся и по поводу совершенствования ЕГЭ. Сторонники цифрового образования считают, что через какое-то время можно будет отказаться от ЕГЭ, другие считают, что он может и дальше использоваться как инструмент оценки знаний. Но наверное нам всем надо искать какой-то компромисс между тем, что мы получаем в результате ЕГЭ и другими возможностями реализации ученика. Конечно, когда ребенку надо сдавать ЕГЭ, он начинает тестировать себя на те знания, которые содержатся в информационных системах, и может быть, не развивается так, как ему надо было развиваться, если бы он не был заточен на предстоящую сдачу ЕГЭ. Но мы здесь двигаемся пошагово, посмотрим, как дети сдадут экзамены в 2021 году, какие знания они продемонстрируют», – заявила Голикова.
Вообще-то совершенно понятно, куда «пошагово двигаются» Голикова сотоварищи. Достаточно посмотреть на то, какие итоговые испытания должны проходить выпускники школ через несколько месяцев: для получения аттестата впервые в истории российского образования после 11 класса достаточно будет всего лишь сдать упрощенные, как говорят в самом Минпросвете, выпускные экзамены по русскому и математике – ЕГЭ для не поступающих в вузы полностью отменен. То есть знания остальных выпускников, не претендующих на вышку, уже вроде как проверять основательно и не нужно… Напомним, если кто забыл, как обстояли дела до антиреформ господ Фурсенко и Ливанова. Автору данного текста посчастливилось выпускаться в конце 90-х годов, когда после 11 класса писалось сочинение и сдавалось еще пять экзаменов (обязательных и по выбору). А в университетах были собственные вступительные испытания, совершенно независимые от итоговой школьной аттестации (хотя для медалистов, конечно, имелись заслуженные поблажки). То есть выпустился из школы – и поступай куда хочешь, только сначала докажи свою профпригодность к обучению в вузе в качестве абитуриента.
Сегодня же тихой сапой уже произошло очень серьезное понижение в требованиях к выпускникам школ – и это только начало. Как нам хорошо известно, в ближайших планах форсайтщиков ( которые уже озвучил министр просвещения Кравцов ) – цифровое портфолио с личным рейтингом обучающегося, который составляется на базе множества его личных характеристик, т.е. вскоре не будет ни дипломов, ни аттестатов с традиционными оценками, ни привычных нам экзаменов и контрольных. Поэтому Голикова и указала на то, что отмена ЕГЭ – мечта сторонников цифрового образования, а вовсе не радеющих за возрождение традиционной школы и возвращение выпускных/вступительных экзаменов.
Сенатор Светлана Горячева обратилась с наболевшим вопросом больше к Сергею Кравцову, как она сама подчеркнула:
«Между образованием и качеством ЕГЭ – огромная пропасть. Прежде всего нужно подвергнуть анализу учебники и изъять те учебники, в которых нет ответов на вопросы, которые затем попадают в ЕГЭ. Почему родители и школьники должны страдать от такого несоответствия? Почему в ученом совете по ЕГЭ нет ни одного директора школы, никого из педагогов, непосредственно общающихся с детьми? В 11 научных советах по КИМам для ЕГЭ также нет ни одного школьного директора, надо менять эту ситуацию. Все, что готовится в рамках ЕГЭ, полностью закрыто для общественности. Должно быть полное доверие к единому экзамену у школьников, родителей и педагогов».
В ответ вице-премьер дежурно пообещала взять эти вопросы на контроль, а министр добавил:
«Если есть такие несоответствующие ЕГЭ учебники и измерительные материалы – мы обязательно все рассмотрим и обсудим. Что касается директоров школ, мы рассмотрим этот вопрос – тут (в комиссии по КИМам) нужны именно хорошие учителя-предметники».
Насколько все это в реальности будет выполнено – большой вопрос. Наконец, слово дали сенатору Маргарите Павловой, которая озвучила важнейшие вопросы родительской общественности в отношении добровольности участия в эксперименте ЦОС для учеников и гарантий защиты прав отказников на традиционное очное образование.
«Как сенатор, я получаю много обращений от родителей – их волнует тот эксперимент, который мы сейчас собираемся проводить. И мы с вами прекрасно знаем, что он был предусмотрен еще нацпроектом «Образование» в 2018 г. В связи с этим вопрос: каким образом Правительство планирует реализовать конституционное право граждан на добровольность участия в эксперименте и какие варианты будут предложены для обучения детей, родители которых откажутся. Ведь мы с вами понимаем, что эксперимент – это дело добровольное».
В ответ Голикова совершенно невпопад начала заверять про добровольность участия в эксперименте со стороны властей регионов, а вовсе не для отдельно взятых граждан:
«Первое – никто никому ничего не навязывает. Не все школы в конкретном субъекте РФ участвуют в этом пилотном проекте ЦОС. Это 15 субъектов, которые сами заявились на участие в этом проекте. Участие добровольное, только по предложениям самих субъектов РФ. Мы не предполагаем чего-то принудительного, и в 2022 году будут подведены итоги данных проектов. Но хочу подчеркнуть, что ЦОС, цифровое портфолио и т.д. – это всего лишь дополнительная инфраструктура. Это никоим образом не заменяет общение с учителем, не переводит все обучение в дистанционный формат.
Я знаю результаты обсуждения на сайте regulation.gov.ru, где был вывешен этот проект постановления. Там было много мнений, связанных с боязнью, что преподавание так и останется в дистанционном формате. Речь идет о ряде моментов, на которых хочу остановиться: это развитие цифровых компетенций ребенка по его желанию и помощь педагогу с т.з. организации учебного процесса, перевода различных документов в цифровой формат. Для малокомплектных школ это возможность расширения базы знаний, которые можно получить через цифровую платформу», – ответила Голикова.
Что значит «не все школы в регионе участвуют»? В отношении конкретных учеников и их родителей такой подход можно расценить как «не хочешь быть в эксперименте – меняй класс/школу», что очень мало похоже на добровольность. Еще раз: сенатор Павлова спросила про механизм реализации прав граждан, которые откажутся от ЦОС, а в ответе Голиковой сказано про добровольность для регионов, т.е. для губернаторов. По факту, вице-премьер просто ушла от ответа о защите интересов ученика в конкретной школе. По нашему мнению, это было сделано сознательно – ведь очевидно, что если весь класс/школа станет «цифровым», если все ученики будут переведены на персональные траектории с привязкой к личному планшету/ноутбуку, тогда отказник должен будет покинуть данный класс/школу, или же согласиться на эксперимент в принудительном порядке. Кроме того, если подавляющее большинство родителей в отдельно взятой школе будут за эксперимент ЦОС и только единицы против, последним индивидам грозит повышенное внимание со стороны органов опеки и КДН – подобные угрозы родителям-отказникам от того же «Сберкласса» уже раздаются, о них сообщают родительским организациям.
Также заметим, если участие регионов действительно прописано как добровольное, то главный участник и инициатор эксперимента ЦОС – Минпросвет – имеет следующие обязанности:
«В течение 2 месяцев с момента начала эксперимента обеспечивает заключение соглашений о взаимодействии в рамках эксперимента с Министерством цифрового развития и исполнительными органами государственной власти РФ».
Отбор регионов для ЦОС уже завершен – 2 месяца, отведенные на это с декабря прошлого года, истекли. И Голикова объявила, что 15 регионов вошли в проект. Кто же принимал такое решение за граждан, за участников образовательного процесса? Почему не было объявлено публичное голосование для народа по регионам? Ну и разумеется, никакой губернатор не откажется от «заключения соглашения о взаимодействии» с федеральным ведомством – это же дополнительные субсидии и преференции, а в случае отказа – понижение «рейтинга доверия» со стороны Центра. Так что добровольность тут со всех сторон совершенно липовая.
Ну и вишенка на торте – Голикова продолжила заверять собравшихся сенаторов, что «со всеми по ЦОС все обсудят», теперь уже после окончания опытов над детьми – в 2022 году. И при этом добавила, что она в курсе голосования за данное постановление Правительства на regulation.gov.ru, где 99% (50 тысяч человек) высказались против эксперимента, что является рекордом для правительственного портала (!). Почему же мнение большинства граждан снова не было учтено? На этот счет комментария от вице-премьера не последовало – сказать ей просто нечего.
Не могла Голикова, будучи куратором нацпроекта «Образование», не знать, что федеральный проект «Цифровая образовательная среда» еще в 2018 г. стал его частью. Так что пандемия коронавируса в качестве главного аргумента тут не прокатит. Более того, в подписанном премьером Мишустиным в декабре прошлого года постановлении № 2040 о старте ЦОС сказано четко и ясно:
«Эксперимент проводится с целью создания и апробации ЦОС и обеспечения возможности использования ЦОС на постоянной основе, на всей территории Российской Федерации».
Так что всем адекватным людям уже сегодня понятно, насколько объективно будут обсуждаться итоги цифрового эксперимента над российскими детьми и какое решение будет принято по его итогам. Как бы мягко ни пыталась стелить рупор глобалистов-трансгуманистов в Совфеде, спать нам всем будет очень жестко. На наш взгляд, выступление Голиковой оказалось совершенно провальным. Остается призвать всех сенаторов, депутатов, госслужащих, искренне желающих защищать интересы граждан России, здоровое будущее и суверенитет нашей страны, спросить с глаз пелену и начать наконец выполнять свой гражданский и государственный долг. На сегодняшний день важнейшей частью этого долга является противостояние цифровизации российского образования, происходящей по указке и методичкам «уважаемых партнеров».
РИА Катюша |
