«Наука – самое важное, самое прекрасное и нужное в жизни человека», – так выразительно и кратко охарактеризовал науку выдающийся русский писатель Антон Павлович Чехов, со знанием дела ценивший всё возвышенное и полезное для человека. Однако такое превосходное представление о ней не всегда воспринималось и воспринимается без сомнений и однозначно в повседневной, обыденной жизни. Отношение общества к науке вообще и каждого человека в частности определялось и определяется в основном пониманием её ценности и пользы во все времена, начиная с древности, когда она только что зарождалась в виде натурфилософских представлений о природе и человеке. Говоря о пользе, имеется в виду, прежде всего, естественные отрасли науки, на благодатной почве которых вырастают наукоёмкие технологии, определяющие по существу развитие промышленного производства и сельского хозяйства.
В некоторых гуманитарных отраслях, где критерий истины строго не определён и где рассуждения основаны на утопической теории, например на марксизме-ленинизме, представляющем науку разрушения, очень часто пышным цветом расцветает множество придуманных терминологий и наукообразных толкований, не относящихся к науке в истинном её понимании. О разумной целесообразности подобных «научных» изысканий говорить не приходится. Очевидно и другое – бесполезно и даже пагубно их проведение и тем более внедрение в жизнь, о чём свидетельствует недавняя отечественная история с трагическим исходом.
Ценность и практическая значимость подлинной науки, как правило, определяется с двух точек зрения: что она даёт людям для повышения их благосостояния и что она даёт вместе с тем и небольшой группе учёных, исследующих те или иные свойства материальных объектов природы с целью познать окружающий мир. Полезной и ценной с первой точки зрения считается прикладная наука, а со второй – фундаментальная.
Известный французский учёный Анри Пуанкаре, крупнейший математик, физик и философ, обладавший бесценным даром мыслителя вселенского масштаба, утверждал: «Я не говорю: наука полезна потому, что она научает нас создавать машины; я говорю: машины полезны потому, что, работая на нас, они некогда оставят нам больше времени для занятия наукой». Представители власти, определяющие целесообразность и необходимость финансирования науки государством либо через другой механизм, рассуждают чаще всего по-другому. В их понимании, полезны всё же машины, а не наука в целом, и главная цель учёных – отнюдь не исследование каких-то материальных объектов и не поиск какой-то абстрактной естественно-научной истины, а решения конкретных и практических задач.
В большинстве случаев фундаментальные исследования – это всё-таки работа учёных на будущее, результаты которой не всегда можно однозначно и сразу же предвидеть и строго прогнозировать. Чтобы не остаться без будущего в науке, конечно же, необходимо её финансировать. При решении этой задачи всё же возникает непростой вопрос, как же разделить фундаментальные и прикладные исследования? Прикладные исследования по определению не всегда нуждаются в первоочередном и неотложном финансировании и, как правило, обходятся немедленной реализацией собственных достижений. Однако иногда некоторые исследования, никуда и никогда «не прикладываемые», рядятся в «одежды фундаментальные», а исследователи при этом претендуют на ничем не оправданное финансирование, которое целесообразнее было бы направить на экспериментальные работы с прогнозируемым практическим выходом.
Приведённый выше признак разделения исследований на прикладные и фундаментальные с учётом их ценности и полезности для общества и учёных нельзя считать чётким критерием определения финансирования. Недостаток его – расплывчатость и неконкретность. Процедура разделения усложняется ещё и тем, что нередко прикладные и фундаментальные исследования взаимосвязаны и, тесно переплетаясь, дополняют друг друга. Поэтому в действительности, на практике деление науки на прикладную и фундаментальную чаще всего производится по чисто формальному признаку. Исследовательские задачи, которые ставят перед учёными сторонний заказчик, готовый финансировать их решение, считаются прикладными, другие же задачи, как правило, сформулированные учёными внутри самой науки, – фундаментальными. Однако деление даже по такому, казалось бы, вполне определённому признаку, очевидно, нельзя считать в полной мере обоснованным и объективным, ведь нередко учёные по своей инициативе проводят очень важные научные исследования с прогнозируемым и достигаемым практическим результатом.
Богатейший опыт познания окружающего мира в течение многих столетий показывает: результаты некоторых фундаментальных исследований никогда не находили и вряд ли найдут практическое применение, что обусловливается тремя причинами.
Первую из них можно пояснить на примере математических теорем о конических сечениях: в течение более двадцати веков использовано всего лишь несколько таких теорем, хотя в древности было доказано свыше ста. Если в ближайшее время или в отдалённом будущем понадобятся подобные теоремы, то их быстро, без особых усилий докажут заново, не тратя времени на поиски исторических реликвий.
Вторая причина неполного востребования результатов фундаментальных исследований заключается в том, что они всегда проводились и проводятся с большим превышением потребностей самой науки и общества. Иногда выдвигаемые гипотезы преждевременно и бездоказательно переводятся в разряд научной теории без экспериментального их подтверждения. Характерный пример – в далёком прошлом гипотетический флогистон считался материальным объектом, и «теория флогистона» признавалась многими известными учёными до тех пор, пока экспериментальные работы, в том числе и труды нашего соотечественника, великого русского учёного-энциклопедиста Михаила Васильевича Ломоносова, не опровергли её.
В отечественной науке особенно в последнее время стали преобладать не экспериментальные, а теоретические работы, хотя всем просвещённым и образованным людям понятно, что не теории, какими бы красивыми они не были, а эксперименты и опыты, определяющие критерий естественно-научной истины, составляют основу естествознания. Такого чёткого критерия нет в гуманитарных науках – в обществе очень трудно поставить социальные эксперименты, которыми можно было бы проверить научные гипотезы, если даже на государственном уровне они признавались «единственно правильными», как это было совсем недавно в нашем отечестве. Драматические и трагические последствия подобных стратегических ошибок проведения экспериментов над людьми в жестокую эпоху партийного самовластия всем известны – многомиллионные жертвы русского и братских народов.
Преобладание теоретических исследований над экспериментальными в естественно-научных отраслях обусловливается объективным и субъективным факторами. Объективный фактор – современный эксперимент требует дорогостоящего оборудования, сложнейшего в технологическом исполнении. Субъективный – стремление исследователей любой ценой получить новые результаты. Так появляются многочисленные теоретические описания гипотез, претендующие на научные теории без подтверждения экспериментом или опытом. Как бы они не назывались и в какой бы ранг они не возводились, подобные работы останутся на уровне гипотез, теорий ради теорий, которыми переполнены научные журналы, особенно отечественные. Несмотря на это, в нашей стране в недалёком прошлом открывались не только лаборатории, но и институты теоретических исследований с немалым бюджетным финансированием «фундаментальных» работ.
И наконец, третья причина неиспользования якобы фундаментальных исследований – никак не оправданное и ничем не обоснованное «обобщение», иногда называемое в научной среде обобщательством. Имеется в виду не мысленный переход от единичного к общему как философское обобщение, один из важнейших принципов научного познания, а изложение на более общем, абстрактном и непонятном языке с применением придуманной якобы новой терминологии всего того, что было известно раньше и излагалось более просто, наглядно и доступно. Таким недугом страдают, в первую очередь, авторы гуманитарных работ, стремящиеся выдать желаемое за действительное. Не составляют исключения и авторы математических и естественно-научных статей, не связанных с новыми идеями, хотя и направленных якобы на их развитие. На подобные «теоретические» работы напрасно тратится время исследователей, да и для их написания нужны немалые средства. И они, конечно же, не способствуют развитию ни фундаментальной, ни прикладной науки, а, наоборот, сдерживают его.
Успехи и достижения в науке во многом зависят от государственной стратегии развития общества. Если истинная наука не получает достойного финансирования, то она обречена на деградацию. Каких новых результатов можно ожидать от исследований, если государство не выделяет, например, по 100 тысяч долларов в год на одного учёного – такие немалые деньги выделяются на Западе биологу на проведение исследовательской работы, на закупку реактивов и приборной техники, его же вполне приемлемая и достойная зарплата в эту сумму не входит.
Сколь высоко бы ни ценили себя российские учёные, наивно считать, что, получая для тех же исследований в десятки и в сотни раз меньше, можно конкурировать с учёными западных стран. Талант и интеллект, конечно же, компенсирует в какой-то степени недостаток материальных средств и отсутствие современной технологической базы экспериментальных исследований, но не всегда и не настолько, чтобы быть вполне успешным в своей научной, творческой работе. Талантливый учёный на сегодняшний день должен быть не только опытным исследователем, профессионально владеющим своим делом, не только хорошим организатором, но и способным предвидеть, будут ли востребованы результаты его научной работы. Ему важно понять и усвоить простую истину: его интерес к науке и планы дальнейшего познания окружающего мира могут реализоваться только лишь как у продюсера и режиссёра кино, которым нужны деньги, нужен коллектив и нужно знать, будут ли покупать его продукцию…
Отношение государства к науке всегда определялось и определяется в значительной степени полезностью и востребованием результатов исследований. Однако известны разные случаи, когда государственные властители высокого ранга, свободные от фундаментальных и профессиональных знаний, активно вмешивалось во внутренние дела науки, что приводило к печальным, трагическим последствиям для учёных и науки в целом. Характерный пример такого ничем не обоснованного вмешательства – в прошлом веке, когда безраздельно властвовали полуобразованные партийцы, кибернетика и генетика были объявлены лженауками, а выдающиеся российские учёные незаконно преследовались, арестовывались и подвергались жестоким репрессиям.
Преследование учёных и их незаслуженное наказание продолжались и в дальнейшем. Так, на закате партийной безраздельной власти всемирно известный физик-теоретик Андрей Дмитриевич Сахаров, лауреат Нобелевской премии мира, выдающийся русский учёный, академик, один из создателей первой отечественной водородной бомбы, за свою правозащитную деятельность был лишён всех советских наград и премий и в 1980 году вместе с женой выслан из Москвы.
Гораздо раньше, в эпоху жестокого сталинского самовластия, когда предпринималась безумная и преступная попытка перековать великое множество добросовестных, честных и талантливых людей на орала, подвергались гонениям и репрессиям не только известные учёные в области естественных наук, но и выдающиеся конструкторы: Сергей Королёв, Андрей Туполев и многие другие.
Будущий главный конструктор ракетно-космической отрасли Сергей Королёв в 1938 году был включён в расстрельный список, подписанный Сталиным, Ворошиловым, Молотовым и Кагановичем, и приговорён к 10 годам исправительно-трудовых лагерей и 5 годам поражения в правах. В 1957 году он полностью реабилитирован за отсутствием состава преступления. А это означает, что Королёв не совершал преступлений и, следовательно, незаконно лишился свободы. В этом безумном злодеянии должны понести заслуженное наказание те, кто подписывал расстрельные списки и те, кто своими преступными действиями способствовал незаконному лишению свободы. И чем быстрее это будет сделано, тем быстрее государство обретёт истинный правовой статус…
Заслуги Сергея Павловича Королёва, выдающегося русского конструктора и академика известны всему миру. Под его руководством и при непосредственном участии были осуществлены запуски первого космического спутника Земли и первого космонавта планеты Юрия Гагарина и сделано многое другое для развития отечественной космонавтики...
Горькая чаша тюремных испытаний не обошла стороной и талантливого конструктора, будущего академика Андрея Туполева: в 1940 году он был приговорён к 15 годам исправительно-трудовых лагерей и, находясь в заключении, работал в закрытом конструкторском бюро, позднее названном туполевской шарагой. Подобных гулаговских шарашек было немало на русской земле. В таких шарашках отбывал незаслуженное наказание и русский писатель Александр Солженицын, будущий лауреат Нобелевской премии по литературе и академик Российской академии наук…
Андрей Туполев полностью реабилитирован только в 1955 году, спустя долгих 15 лет после его ареста. Прошло более полувека, а верховные чиновники правопорядка до сих пор не выполнили своих обязанностей – не дали полную правовую и нравственную оценку незаконного осуждения не только Туполева, но и великого множества наших соотечественников, лишённых свободы, а некоторых из них и жизни…
В конструкторском бюро Андрея Николаевича Туполева, выдающегося учёного и авиаконструктора, разработано более 300 летательных аппаратов, многие из которых производились серийно в промышленных масштабах и превосходили зарубежные аналоги. Среди них – первый реактивный самолёт Ту-104, сверхзвуковой пассажирский самолёт Ту-144, названный легендой гражданской авиации, самый массовый пассажирский самолёт Ту-154 и стратегические бомбардировщики Ту-160 и Ту-95…
Проходят десятилетия, и становится всё более очевидным: если бы не было грубого вмешательства невежественных самозванцев, через репрессии и лишения свободы ничем не повинных людей пролезших во власть, в сугубо научные дела учёных и конструкторов, то было бы гораздо больше практически значимых достижений во всех отечественных отраслях науки, техники и промышленности…
Влияние науки на государство и общество гораздо сложнее и менее заметно. Чтобы снять с себя ответственность, чиновники высокого ранга, стремятся ни одно важнейшее решение не принимать без участия учёных. Поэтому властные структуры, как правило, обрастают всякого рода научными комитетами, комиссиями, советниками и консультантами. И таким положением дел вряд ли можно восхищаться и тем более восторгаться: лукавая наукообразная демократия чаще всего становится своеобразной ширмой – членами комиссий, советниками и консультантами, особенно в нашем отечестве, становятся «учёные», о сомнительных научных достижениях которых знают лишь весьма ограниченный круг товарищей, приближенных к горнилу власти, но далёких от науки. Многим выдающимся учёным, своими трудами внёсшим весомый вклад в отечественную и мировую науку и ставшими лауреатами государственных премий, не находится места в тесно сплочённых рядах власть предержащих. И печальный результат такого положения и якобы научно обоснованных, государственных решений в нашем отечестве всем известен – кризис не только науки, не только образования, но и всех сфер трудовой деятельности, включая промышленное производство и сельское хозяйство.
Успехи и достижения естественных отраслей науки определяют главным образом развитие современного общества. Значительный экономический рост в развитых, цивилизованных странах обеспечивают высокотехнологические разработки, основанные на результатах естественно-научных исследований. Например, за последние десятилетия разработаны и массово производятся широко востребованные компьютеры разных модификаций – от суперкомпьютеров до карманных смартфонов, выполняющих сложнейшие функции персонального компьютера, мобильного телефона, фото- и видеокамеры. Во много раз возросли их быстродействие и объём памяти, что, конечно же, способствует развитию информационных технологий. И их внедрение во многие сферы деятельности человека, вне всякого сомнения, повышает производительность труда и качество выпускаемой продукции при снижении её себестоимости.
Однако в широкомасштабном применении компьютерной техники, как и в любом деле, должна соблюдаться разумная мера. Очень часто в повседневной жизни компьютерные технологии используются без осознанной и крайней необходимости, хотя и стоят пользователям немалых денег чаще всего из кармана родителей, вынужденных периодически покупать, например дорогостоящие смартфоны для развлечения своих детей, порождающего обретённый порок – смартфономанию, от которой очень трудно избавиться.
Подобные технические средства могут оказаться бесполезными и даже вредными при насильственном и бездумном внедрении их в процесс обучения – чрезмерное виртуальное общение с компьютером либо смартфоном в нарушение всех санитарных норм пагубно влияет на организм человека и вовсе не способствует ни умственному, ни творческому его развитию.
Очень опасна и вредоносная информация, которая бесконтрольно распространяется в сети интернета и под всякими благовидными рекламными предлогами, засоряющими информационное пространство, внедряется в сознание человека, подавляя его свободную волю. Не менее опасна и поголовная цифровая слежка всех за всеми, когда разные чиновники, сидя в своих кабинетах и получая «заработанные» деньги, следят за городскими и дачными жителями, за учителями, преподавателями и врачами, за продавцами и покупателями, за водителями и пешеходами. Все эти и другие сомнительные госуслуги, назойливо и методично навязываемые каждому гражданину, ограничивают конституционные права его свободы действий и пользования интернетом с благородной, просветительской целью…
Казалось бы, с развитием разных современных технологий, включая информационные, наука по-прежнему, как и много десятилетий назад, способна творить чудеса. Однако в последнее время всё же растёт не оптимизм, а скептицизм по отношению к науке, особенно в нашей стране. Научная работа всё меньше и меньше привлекает молодёжь, тогда как совсем недавно она была престижной. Одна из причин заметного падения престижа науки определяется теми поспешными и ошибочными решениями, которые принимаются во властных структурах без серьёзного научного обоснования и всестороннего анализа. Другая причина кроется в самой науке, хотя и вытекает из государственной стратегии: в последние десятилетия принципиально изменилась мотивация научного труда – получение грантов, научных званий и учёных степеней, почётных наград стало более значимой целью, чем сами исследования с практическим выходом и постижение естественно-научной истины…
Если мысленно вернуться в шестидесятые годы прошлого века, когда наука не только в нашей стране, но и во всём мире была на подъёме, а учёные были в почёте, то станет ясно, что во многом она не оправдала возлагаемых на неё больших надежд. В то время общество ожидало и надеялось, что в ближайшие десятилетия наука решит основные глобальные проблемы человечества. Такие смелые ожидания и надежды исходили от учёных-оптимистов и зарождались в недрах самой науки, преимущественно фундаментальной, в которой, конечно же, были достигнуты вполне определённые и большие успехи. Да и околонаучная среда, включающая фантастику, не оказалась в стороне от заманчивых надежд. Прошло более полувека. Что же мы имеем в конечном итоге?
Многие научные идеи, практическое осуществление которых казалось тогда не за горами, так и остались на уровне гипотез и фантастики. К ним относятся гравитационные волны и антигравитация, погружение человека в анабиоз, использование антивещества для производства энергии, управление термоядерным синтезом, поиск экзотических элементарных частиц, искусственный интеллект и другие.
Наукоёмкие технологии, вполне доступные с позиций фундаментальной науки второй половины прошлого века, до сих пор не позволили создать пилотируемый планетолёт с ядерным двигателем и надёжный гиперзвуковой пассажирский самолёт. Не налажено массовое промышленное производство поездов на магнитной подушке. Не создана и работоспособная термоядерная электростанция, которая производила бы дешёвую энергию без вредного воздействия на окружающую среду. Уже более полувека некоторые современные исследователи-оптимисты и разработчики, по-прежнему овеянные романтикой надежды, осмеливаются прогнозировать одно и то же – до их создания и окончательной разработки остаётся «не более десяти лет».
Гигантские материальные ресурсы и астрономические суммы денег потрачены на строительство вблизи Женевы ускорителя заряженных частиц, названного большим адронным коллайдером. В разработке проекта этого сложнейшего в технологическом исполнении громадного устройства, своеобразного монстра, его возведении и в дальнейших исследованиях принимали и принимают участие более десяти тысяч учёных и инженеров из разных стран, включая Россию. Проведена немыслимо большая работа с привлечением интеллектуальных ресурсов более ста государств, а получить практически значимые и принципиально новые научные результаты в погоне за экзотическими элементарными частицами до сих пор не удалось, хотя и проходят годы и десятилетия кропотливой работы огромной армии наиболее способных учёных и инженеров в поисках «новой физики»…
С практической точки зрения весьма сомнительны и другие фантастические проекты, основанные на хорошо освоенных наукоёмких технологиях в космической отрасли. К ним относятся дальнейшее освоение Луны и полёт человека на Марс. По разным причинам они давно «заморожены». Например, в США освоение Луны отложено почти на полвека, полёт человека на Марс, который планировался сначала в 1969, а потом в 1982 году, как предполагается сегодня, станет возможным не ранее 2025 года, если такой проект к тому времени останется актуальным и целесообразным. Дальнейшее проведение таких наукоёмких исследований и технологически сложных разработок с баснословными и колоссальными затратами некоторые известные учёные разных ведущих естественно-научных отраслей считают объективно необоснованным и, следовательно, нецелесообразным.
Не следует забывать, что технологическая реализация фантастических гипотез требует чрезмерно больших затрат материальных, финансовых и интеллектуальных ресурсов и, следовательно, приводит к необратимому глобальному вторжению человека в биосферу. Кроме того, некоторые красивые и завлекательные гипотезы, наряжаясь в математические одежды, претендуют на роль фундаментальной научной теории и финансируются за счёт обретённых чудесным образом грантов в ущерб экспериментальным исследованиям с практическим выходом.
Несмотря на явные изъяны в организации науки во всём мире, особенно в нашей стране, она всё же продолжает развиваться, хотя и темпы роста научного знания явно замедлились в последние десятилетия, и одна из главных причин – сокращение государственного финансирования. Так, доля расходов НАСА в бюджете США в последнее время примерно в десять раз меньше, чем в шестидесятые годы прошлого века.
Наши современники, просвещённые, образованные и здравомыслящие люди начинают постепенно осознавать, что прежние цели, связанные с освоением Луны, полётом человека на Марс, созданием термоядерной электростанции, поиском экзотических частиц и другие, не оправдывают вложенных на их достижения колоссальных материальных и финансовых средств и что подобные цели не отвечают современным насущным потребностям человечества.
Какие же цели могла бы оправдать новая миссия науки? Очевидно, вновь поставленные цели должны быть практически значимыми и отвечающими жизненным интересам каждого человека и общества в целом. Одна из таких важнейших целей – сохранение биосферы в естественном состоянии и спасение жизни на Земле для нынешних и грядущих поколений. Для достижения такой благородной цели необходимо на научной основе с применением современных наукоёмких технологий решить непростые, но важные задачи: разработать и внедрить экологически чистые источники дешёвой энергии, организовать сбалансированное сельское хозяйство с восстановлением плодородия почвы, наладить малоотходное, высокотехнологичное промышленное производство товаров и сделать многое другое. Без решения этих насущных задач биосфера по-прежнему будет деградировать, а вместе с ней будет вымирать и всё живое, включая человечество.
Не только учёные-энтузиасты разных государств, но и их правительства, и все люди вне зависимости от того, где они живут и чем занимаются, должны осознать такую важнейшую миссию науки. И тогда станет вполне возможным новый триумф мировой науки.
Что же касается отечественной науки, то она в течение последних десятилетий находится в катастрофическом положении и до сих пор переживает глубокий кризис. Проводимые разрушительные реформы и немыслимые «инновации» с привлечением для якобы эффективного управления «менеджеров», не владеющих профессиональными знаниями и весьма далёких от науки, только усугубляют его. Подобная всеобщая беда, очевидно, не случилась бы, если бы все реформы проводились на научной основе, с привлечением стратегически и практически мыслящих профессионалов разных отраслей науки и производства.
Многие учёные, педагоги и все здравомыслящие люди осознают современную миссию науки и образования и готовы внести свой посильный вклад в решение важнейшей для всего человечества задачи – сохранение биосферы на Земле в естественном состоянии при дальнейшем развитии цивилизации.
Библиографические ссылки
Карпенков С.Х. К истории одного преступления // Уничтоженные как класс. М.: ООО «Традиция», 2020. С. 3 – 65.
Карпенков С.Х. Русский богатырь на троне. М.: ООО «Традиция», 2019. – 144 с.
Карпенков С.Х. Стратегия спасения. Из бездны большевизма к великой
России. М.: ООО «Традиция», 2018. – 416 с.
Карпенков С.Х. Незабытое прошлое. М.: Директ-Медиа, 2015. – 483 с.
Карпенков С.Х. Воробьёвы кручи. М.: Директ-Медиа, 2015. – 443 с.
Карпенков С.Х. Экология: учебник в 2-х кн. Кн. 1 – 431 с. Кн. 2 – 521 с. М.: Директ-Медиа, 2017.
Степан Харланович Карпенков
для Русской Стратегии
http://rys-strategia.ru/ |
