В начале мая 1942 года война на Восточном фронте приближалась к одному из своих крутых трагических поворотов.

Давайте представим себе Крымский полуостров на географической карте и подумаем о его стратегическом значении для будущей кампании 42-го года. В германском Генеральном штабе, планируя наступление на юге, считали Крым ключом для ведения успешной войны. Именно в Крыму Вермахт должен был создать предпосылки для наступления к Дону, Волге и на Северный Кавказ.

Крым – это громадный авианосец, где можно разместить около сотни аэродромов, пользуясь которыми можно наносить удары, как по румынским нефтяным источникам, так и по сухопутным войскам на Украине, на Дону и на Северном Кавказе. В записях генерала Гальдера неоднократно встречается упоминание крымских аэродромов, с которых штурмовая авиация Вермахта неожиданными ударами останавливала наступление танков Красной армии.

Но вот сталинская Ставка весной 42 года рассматривала Крым в качестве одного из многих фронтов, имевших реальные возможности для наступления, но не более того. Сталин всё ещё опасался повторного удара немцев на Западном фронте, поэтому основные резервы держал поближе к Москве, да и общая плотность войск на Западном фронте была гораздо выше, чем на юге. Вероятно, немецкий план дезинформации «Кремль», который немецкая разведка осуществляла весной 42-го года, увенчался успехом. В Москве были убеждены, что главный германский удар последует на фронте группы армий «Центр».

Важное значение авианосца по имени «Крым» в советской Ставке по достоинству оценено не было…

1 мая в Германии отмечался День Труда. В этот раз он прошёл скромно, по радио выступил Геббельс, призвавший германских трудящихся отдать все силы для победы над большевицкими варварами, угрожающими основам европейской цивилизации. Главный пропагандист Третьего Рейха уже не называл сроки предстоящей победы, настойчиво требуя от германской нации ударным трудом поддержать усилия своих братьев на фронте. Национальная сплочённость немцев вокруг Гитлера ещё была нерушимой. Гитлер в этот день посетил госпиталь, где обходил и награждал раненых и обмороженных солдат.

В немецкой промышленности с самого начала войны против Советской России не хватало квалифицированных рабочих. Германия мобилизовала их в армию, надеясь, что после блицкрига они вернутся к своим рабочим местам. Но блицкриг не удался, и под давлением обстоятельств Гитлер разрешил использование на германских заводах иностранцев и военнопленных. На немецких предприятиях появились итальянские и польские рабочие, на шахтах и рудниках стали использоваться русские, французские и сербские военнопленные. Вторым условием, обеспечившим подъём военной экономики Германии, стала проведённая рейхсминистром вооружений Альбертом Шпеером перестройка, в результате которой государственные органы взяли под контроль всё военное производство на заводах и фабриках.

2 мая Гитлер за обедом в Баварских Альпах говорил о предстоящих решающих победах после наступления на южном фланге советско-германского фронта. Фюрер даже посоветовал итальянцам не особенно беспокоиться по поводу английской базы на острове Мальта. После нашего продвижения на Кавказе, Мальта станет для англичан совершенно бесполезной, сказал Гитлер. А пока Люфтваффе энергично бомбили гавани Мальты, практически прекратив какие-либо действия с этой военной базы…

На южном направлении германская армия на этот период войны была представлена лучшими своими командующими. 1-й танковой армией по-прежнему командовал генерал Эвальд фон Клейст; группой армий «Юг» – уже испытавший неудачу под Москвой фельдмаршал Теодор фон Бок; 6-й армией командовал генерал-лейтенант Фридрих Паулюс; 11-й армией – генерал-полковник Эрих фон Манштейн.

Советские генералы были представлены на юге более скромно. Ни один из тех, кто успешно воевал под Москвой, не получил назначение на юго-западное направление, это ещё один аргумент в пользу мнения, что Ставка не знала, что центр тяжести войны перемещается на юг. Войсками Юго-Западного фронта командовал маршал Семён Тимошенко, Крымским фронтом – генерал-лейтенант Дмитрий Козлов, Южным фронтом – генерал-лейтенант Родион Малиновский.

Война между Советским Союзом и странами гитлеровского блока продолжалась уже почти год. Советская экономика к тому времени в значительной мере была переведена на военные рельсы. Начали давать продукцию эвакуированные на восток предприятия. Но экономика СССР испытывала громадные трудности из-за того, что была потеряна огромная территория, были утрачены огромные материальные и людские ресурсы, а при массовой мобилизации в Красную армию, в значительной степени утратившую летом и осенью 41-го года свой кадровый состав, военная экономика начала испытывать серьёзный дефицит рабочей силы. Огромную ценность в этот период имели поставки союзников, которые в основном пришлись на 1943 год, но и в году 42-м их невозможно переоценить. В исторической памяти, в общественном сознании поставки по лендлизу ассоциируются главным образом с продовольственной помощью, с американскими консервами, которые в то время называли «вторым фронтом», но при внимательном рассмотрении оказывается, что среди того, что поставляли нам союзники, в первую очередь, конечно, США, были чрезвычайно ценные материалы и ресурсы. Что же это было? Высокооктановый бензин, на котором летали наши истребители и бомбардировщики; сложные станки и промышленное оборудование; листовая сталь, которая была остро необходима для производства бронетанковой техники; автотранспорт. Известно, что за годы войны Соединённые Штаты поставили Советскому Союзу более 400.000 единиц автотранспорта, а знаменитые «Студебеккеры» из-за мощности своих моторов и высокой проходимости использовались в Красной армии и как артиллерийские тягачи. Среди поставок были пороха, разного рода взрывчатые вещества - именно с помощью этих поставок удалось в 42-м году решить проблему боеприпасов для Красной армии. И ни в коем случае не умаляя подвига русских и советских рабочих, которые в тяжелейших условиях делали всё, что могли для победы, отдавая здоровье, а порою и жизни, историческая справедливость требует не забывать и усилия в оснащении нашей армии союзников Советского Союза во Второй мировой войне.

План летней кампании 42-го года был утверждён Гитлером ещё 5 апреля. Подвижные соединения группы армий «Юг» были пополнены до 85% в сравнении с началом войны, в танках и пехоте – до 100% штатной численности. В то же время войска групп армий «Центр» и «Север» для глубокой наступательной операции не готовились и не пополнялись. «…В первую очередь, - говорилось в Директиве №41, - все имеющиеся в распоряжении силы должны быть сосредоточены для проведения главной операции на южном участке с целью уничтожить противника западнее Дона, чтобы затем захватить нефтеносные районы на Кавказе и перейти через Кавказский хребет. Окончательное окружение Ленинграда и захват Ингерманландии откладывается до тех пор, пока изменение обстановки в районе окружения и высвобождение других достаточных сил не создадут для этого возможности».

План летней кампании 42-го года был полной противоположностью плана «Барбаросса». Во-первых, германские стратеги осознали невозможность планировать наступательные действия на нескольких фронтах. Во-вторых, впервые экономические цели войны были без всякой маскировки выдвинуты в качестве главных – без кавказской нефти Германия вести войну не могла…

7 мая Гитлер издал указ о едином руководстве военной экономикой. Альберт Шпеер получил ещё большие полномочия, но явно недостаточные для тотальной войны. В гитлеровской Германии тотальная мобилизация вообще была невозможна. В нацистском Третьем Рейхе была распространена ведомственная чересполосица. Альберт Шпеер не мог распоряжаться производством самолётов без ведома рейхсмаршала Геринга, военные заказы для фронтовых частей СС шли через штаб рейхсфюрера Гиммлера. Геринг и Гиммлер постоянно намекали министру вооружений, что ему лучше не вмешиваться в их ведомственные дела. При этом рейхсфюрер и рейхсмаршал были заурядными дилетантами в области организации производства.

Известный немецкий писатель и философ, участник двух мировых войн, 14 раз раненый в боях Первой мировой, командир первой роты в истории германского спецназа, проживший без малого 103 года Эрнст Юнгер в эссе «Тотальная мобилизация» заметил: «Уже в этой войне (речь идёт о Первой мировой – ВП) было не важно, в какой степени государство является милитаристским или в какой оно таковым не является. Было важно, в какой степени оно было способно к тотальной мобилизации». Германия Гитлера к тотальной мобилизации способна не была. Немцы были для фюрера субъектом привилегированным. В отличие от беспощадной эксплуатации русских Сталиным. Шпеер вспоминал, как весной 42-го года на его предложение издать законы о принудительной мобилизации женщин на военные заводы, такие видные нацисты, как Геринг и Заукель, категорически возразили, заявив, что Гитлер не позволит изнурять немецких женщин, они тогда не смогут рожать полноценных детей… К тотальной войне лучше всего была готова большевицкая Россия – у нас и дети, и женщины, и старики самоотверженно, не щадя сил, работали для будущей победы. Не желавших работать – расстреливали. «Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б не жалели…»

На Керченском полуострове располагались войска трёх советских армий: 44, 47 и 51-й. По личному составу они в два раза превосходили противостоящую им 11-ю немецкую армию. Таким же было преимущество в танках и троекратное в артиллерии. Фланги Крымского фронта упирались в Азовское и Черное моря, где господствовали Азовская военная флотилия и Черноморский флот. В апреле все попытки Крымского фронта преодолеть немецкую оборону закончились неудачно. Подвела и поздняя весна и дожди: танки и пехота увязали в грязи. Ставка по-прежнему требовала от Крымского фронта прорыва к железной дороге Джанкой-Симферополь и освобождения – совместно с войсками оборонявшими Севастополь - всего Крыма.

В штабе Крымского фронта уже несколько месяцев находился представитель Ставки Верховного Главнокомандующего, начальник главного политического управления Красной армии Лев Захарович Мехлис. Более вредного и ненужного представителя, которым был любимец Сталина, возомнивший себя полководцем, как и вождь мирового пролетариата, трудно было себе представить. Суетливая и бездарная деятельность Мехлиса прежде всего была опасна и вредна для собственных войск.

Противник между тем энергично готовился к наступлению, а не к обороне, как думали в штабе Крымского фронта. Командующий 11-й армией генерал Манштейн получил долгожданную им 22-ю танковую дивизию, одну пехотную и две румынских дивизии. Важным усилением для Манштейна стал 8-й авиакорпус, которым руководил один из лучших немецких авиакомандующих барон Вольфрам фон Рихтгофен. Германская штурмовая авиация сыграет в битве за Керченский полуостров едва ли не решающую роль…

Бесплодные и безрезультатные бои на Керченском полуострове с января по апрель 42-го года стоили Крымскому фронту более чем в 180 тысяч потерь. Козлов и Мехлис требовали пополнение и регулярно получали их. В Ставке по-прежнему существовали иллюзии, которые не соответствовали тактическим и физическим возможностям войск. В приказе №130 от 1 мая 1942 года Сталин писал: «Красная армия стала организованнее и сильнее, её офицерские кадры закалились в боях, а её генералы стали опытнее и прозорливее. Приказываю: всей Красной армии добиться того, чтобы 42-й год стал годом окончательного разгрома немецко-фашистских войск и освобождения советской земли от гитлеровских мерзавцев». Неудачи войск Западного, Волховского, Калининского и Крымского фронтов не произвели на Сталина никакого впечатления. На май 42-го года планировались две крупные стратегические операции. Первая из них в Крыму, где необходимо было изгнать Вермахт с полуострова. Ещё более грандиозное наступление планировалось на Юго-Западном фронте. Войска Тимошенко должны были разгромить 6-ю немецкую армию, освободить Харьков с последующим выходом к Днепропетровску и Полтаве. Общие цифры танков, артиллерии, пехоты, самолётов в сравнении с немецкими убеждали советскую Ставку в конечном успехе.

В Бирме британская армия, уступив японцам большую часть территории страны, перешла к тактике действий мелкими диверсионными отрядами. Пробиваясь через джунгли или используя парашютистов, британские группы нападали на японские подразделения, выводили из строя железные дороги, взрывали мосты, поджигали хранилища нефти. Но в целом стратегическая инициатива в войне на суше и на море в начале мая 42-го года принадлежала Японии. Начальные успехи достались ей сравнительно легко. Японский флот не потерял ни одного крупного корабля…

Кораллово море ограничено островами Новая Гвинея и Новая Каледония с выходом в Тихий океан. Море известно своими рифами, высокой температурой воды, громадным числом акул и отсутствием штормовой погоды. Даже в пасмурный день вода в Коралловом море отсвечивает ярко-голубым цветом. Очередная японская операция должна была состояться в Коралловом море. Американская разведка знала о ней заранее. Японцы стремились высадить десант на остров Тулаги и захватить порт Морсби. 3 мая японские войска высадились на острове Тулаги и быстро овладели им. На очереди был порт Морсби. Появление там японских войск и авиации непосредственно угрожало северо-восточной части Австралии. Но американский флот успел сосредоточиться в Коралловом море, и адмирал Нимиц приказал своим оперативным соединениям задержать дальнейшее продвижение противника. 7 и 8 мая произошла ПЕРВАЯ в истории войн морская битва, в которой противники не видели и не контактировали друг с другом. Поочерёдно палубная авиация пыталась уничтожить авианосцы. В составе японского флота было два крупных и один лёгкий авианосец. Американцы располагали двумя крупными носителями самолётов. «Йорктаун» и «Лексингтон» могли поднять в небо столько же самолётов, сколько и три японских корабля. Японские авианосцы скрывались за плотной завесой дождя и обнаружить их в первый день американские лётчики не смогли. 7 мая атаками с воздуха был потоплен японский лёгкий авианосец «Сюко». Затем при плохой видимости японские пилоты приняли американский авианосец «Йорктаун» за свой и попытались совершить посадку на его палубу, но были рассеяны зенитной артиллерией. К вечеру 7 мая обе стороны уже хорошо знали состав противостоящих эскадр. 8 мая произошли главные события сражения в Коралловом море. Авианосные силы были равными. Американские самолёты атаковали японский авианосец «Сикаку» не очень эффективно, но всё же вывели его из строя. Японские бомбардировщики-торпедоносцы ударами по «Лексингтону» вызвали на нём несколько взрывов и большой пожар, экипаж покинул корабль, а эсминец сопровождения пятью торпедами добил корабль, что наводит на мысль: не рано ли экипаж покинул повреждённый корабль? Первый в истории морской бой между авианосными соединениями, казалось, закончился в пользу японского флота: они потопили крупный авианосец, потеряв лёгкий. Но в стратегическом смысле выиграли американцы, потому что впервые вооружённые силы Японии не достигли поставленной цели и вынуждены были отказаться от захвата порта Морсби и отступить.

1 мая в Советском Союзе не было выходным днём. О праздниках люди уже забыли, днюя и ночуя на рабочих местах. Праздники теперь связывались только с успехами на фронтах. В Ленинграде в мае ежедневно умирали 1620 человек, не считая погибших от обстрелов и бомбардировок. Питерские корабелы, совместно с экипажами подводных лодок, завершили ремонт и подготовку к боевым действиям. Обстановка в Финском заливе оставалась очень сложной. В первых походах подводники должны были произвести разведку минных полей, которые обильно выставил враг.

Тяжёлые бои продолжались в районе городов Демянск и Холм, где германскому командованию удалось выручить свои окружённые войска и пробить коридор к ним.

Севастополь в начале мая стоял прочно. Основные силы 11-й немецкой армии и авиация сосредоточились против Крымского фронта. Севастополь регулярно обстреливался артиллерией врага. В частях Приморской армии ощущался недостаток боеприпасов. В первую очередь снабжался Крымский фронт. Ставка полагала, что город и так продержится, а Крымский фронт будет успешно наступать. Командующий сухопутной обороной Севастополя генерал Петров неоднократно обращал внимание вышестоящих инстанций на скудость снабжения боеприпасами.

Приморской армией в обороне Севастополя командовал генерал-майор Иван Ефимович Петров. В начале войны – командир 25-й Чапаевской дивизии. В дни обороны Одессы возглавил Приморскую армию. Интеллигентный хорошо образованный генерал. И в обороне Одессы, и в обороне Севастополя войска под руководством Петрова четко и слаженно решали свои задачи, вовремя проведёнными контрударами восстанавливали утраченные позиции. Генерал Петров заслуженно считался мастером обороны.

Только 3 мая командующий Черноморским флотом и Севастопольским оборонительным районом вице-адмирал Филипп Октябрьский узнал, что ещё с 27 апреля он не находится в подчинении командующего Крымским фронтом, а его непосредственным начальником является главком Северо-Кавказского направления маршал Семён Будённый. Эти бюрократические преобразования происходили за несколько дней до решающих сражений в Крыму.

Наступательную операцию против Крымского фронта в штабе 11-й немецкой армии назвали «Охотой на дроф». Она началась ранним утром 8 мая. После интенсивной артиллерийской подготовки штурмовики 8-го авиакорпуса нанесли неожиданный удар по штабам армий и дивизий Крымского фронта. Местоположения их были хорошо разведаны немцами, и после этих бомбёжек управление советскими войсками нарушилось во всех уровнях. На юге противник высадил небольшой десант на штурмовых лодках. Где были малые корабли Черноморского флота, одному Богу известно. Мощный противотанковый ров был взят с ходу с обеих сторон с удивительной лёгкостью. Главный удар Манштейн нанёс на юге в то время, как основные резервы Крымского фронта находились на севере. Крымский фронт, готовившийся к победному наступлению, мгновенно оказался в тяжелейшей ситуации. Положение усугублялось тем, что в штабе фронта продолжал бесчинствовать вздорный местечковый еврей, не имевший военного образования Лев Мехлис, а командующий фронтом Дмитрий Козлов вместо своевременных и чётких приказов ловил каждое слово сталинского фаворита…

Была ещё одна малоизвестная причина катастрофы 8 мая на Керченском полуострове. Дело было в том, что ЦК коммунистических партий Закавказских республик – Азербайджана, Армении и Грузии – ещё в декабре 41-го года выступили с почином сформировать национальные дивизии. Три из этих дивизий находились в составе 44-й армии Крымского фронта. Азербайджанская национальная дивизия занимала оборону на крайнем левом фланге, примыкавшем к Чёрному морю. При первых взрывах снарядов и мин, завывании пикирующих бомбардировщиков Ю-87 дивизия разбежалась, бросив фронт. Манштейн немедленно ввёл в эту брешь единственную танковую дивизию, 22-ю, которая, кстати, тоже впервые участвовала в боевых действиях. Конечно, национальные дивизии – не единственная причина катастрофы Крымского фронта, но после этого Ставка категорически запретила формирование национальных дивизий, и к этому неудачному опыту уже больше не обращались. А что касается русских, то существует немало документов Генерального штаба, в которых командующие тех или иных формирований требуют присылки им только русского пополнения, русских по национальности солдат…

Весна 42-го года наступила очень поздно. В Архангельской области в начале мая ещё лежали глубокие снега. В метровых снегах многие русские сёла казались опустевшими и нежилыми. В селе Верхняя Ухтюга уходившие на фронт оставляли ключи от домов у Евгении Павловны Носковой. После войны большинство ключей так и лежали у Евгении Павловны не востребованные. В начале 90-х годов автор видел эти ключи, никто за ними так и не пришёл. Ключи от домов, в которых до войны жили люди.

Дома всё ещё стоят, ключи целы, а люди…

Заказы можно также присылать на orders@traditciya.ru