В мае 1942 года Советский Союз вновь был в полном смысле слова застигнут врасплох. Товарищ Сталин уже не мог сетовать на внезапность и вероломство врага. Надо было искать причины ошибок, просчётов и преступлений сталинского режима, но кому же это было по плечу в мае 42-го? Ведь о планах врага должны были бы знать и в Генеральном штабе, и в Ставке. Для этого существовали несколько разведывательных ведомств. Конечно, действовал и гипноз сталинизма. Генерального секретаря окружали не соратники, а подельники, соучастники его преступлений 20-х и 30-х годов, лишённые самостоятельного мышления и во всём зависимые от своего вождя. Сталин в мае 42-го года маниакально боялся угроз Москве и, как и накануне 22 июня, не желал прислушиваться к предупреждениям о концентрации Вермахта на юге. Опять планируются наступательные операции без учёта планов врага. Очень медленно и слишком дорогой ценой учатся сталинские маршалы и генералы. Опять русскому народу приходится напрягать последние силы. Солдат опять не считают, их гонят в неподготовленные атаки, истребляя собственный солдатский генофонд, бросая дорогую технику, которая производится в тылу сверхчеловеческими усилиями народа. О стратегической обороне в 1942 года в Ставке опять не помышляют. Катастрофы мая 42-го года трудно объяснить с логической точки зрения. Причины скрываются в пороках и преступлениях самого советского большевицкого режима, ведь не секрет, что русский народ очень дорого заплатил не только за поражения, но и за все наши под руководством марксистов-ленинцев так называемые победы. Моль одежду ест, а печаль человека, и из всех воинов, как говорилось в древнерусских летописях, только десятый пришёл, тем дело и кончилось…

Весной 42-го года у берегов Америки германские подводные лодки с каждым месяцем увеличивали число отправленных на дно судов. Если бы немецкие подводные асы знали, что на американских верфях всего лишь за пять дней! - строится большое судно типа «Либерти», и при этом верфи не загружены на все 100%, то они поняли бы тщетность своей рискованной борьбы за Атлантику. Немецкие адмиралы Дениц и Редер уже начали догадываться, что противник строит судов больше, чем теряет, но выход видели в наращивании подводной эскадры. На совещании 14 мая у Гитлера вывод был сделан в пользу ускорения строительства подводных лодок. Ежемесячно Германия должна спускать на воду не менее 17 субмарин. В мае подводные лодки Деница устроили кровавую бойню в Мексиканском заливе, где они охотились преимущественно за танкерным флотом, перевозившим нефть. В тропических водах заполыхали страшные убийственные факелы. За пять месяцев 42-го года 126 танкеров союзников были потеряны. У американского флота в мае ещё не хватало кораблей охранения, чтобы организовать безопасную проводку конвоев. В мае 8 немецких подводных лодок потопили у берегов Америки 84 больших и малых судна, одно из лучших достижений в подводной войне.

На Тихом океане условия действий субмарин были суровее атлантических. Дальность походов, громадные глубины, насыщенность основных театров военных действий авиацией, в том числе авианосной. Соединённые Штаты начали войну, имея 73 подводных лодки, Япония имела 60. Противники в своих расчётах считали субмарины действенным средством против боевых кораблей. Но если американцы быстро расстались с этим заблуждением, то японский флот пребывал в нём до полного разгрома. Японские подводные лодки не создавали серьёзных угроз для американского транспортного судоходства. В первый же день войны американские подводники получили чёткий и выразительный приказ: «Проводить без всяких ограничений действия подводных лодок и воздушных сил против Японии. Противник сознательно нарушивший нападением на Перл-Харбор договоры и положения международного права избавил США от необходимости соблюдать какие-либо правила, ограничивающие методы морской войны, кроме тех, которые диктуются собственными интересами или боязнью возмездия».

Гитлер в мае издал указ, согласно которому Великое Герцогство Люксембург включено в состав Третьего Рейха.

Верфи Соединённых Штатов Америки начали ежедневно спускать на воду по три судна.

В Советском Союзе в мае было произведено более 700 танков. Эта цифра ещё была далека от предела, но будучи доложена Гитлеру вызвала у него приступ бешенства и неверия.

9 мая, второй день наступления 11-й немецкой армии на Керченском полуострове отчётливо обозначил контуры предстоящей катастрофы войск Крымского фронта. Манштейн, используя прорыв на южном фланге, примыкающем к Чёрному морю, бросил туда все свои резервы, и его войска во главе с 22-й танковой дивизией угрожали окружением всему советскому фронту на Керченском полуострове. К вечеру этого катастрофического дня на помощь нашим армиям пришла сама природа: пошёл обильный ливневый дождь, наступление немцев остановилось, за ночь можно было попытаться перебросить на южный фланг резервные части, но даже погода уже не могла помочь деморализованным генералам Крымского фронта. Они готовились наступать, освобождать весь Крым, но к оборонительным задачам по вине командования фронта оказались не готовы. Не умели наладить взаимодействие родов войск. Забывали о наличии у них авиации. Стратегии Манштейна в штабе Крымского фронта ничего не смогли противопоставить, хотя имели достаточно сил и средств для этого…

Ещё через несколько дней Крымский фронт был разгромлен. На Керченском полуострове брошены танки, артиллерия, тяжёлая техника, большие запасы снарядов и мин. Эвакуация через пролив на Тамань проходила в панике, неорганизованно. Более 100 тысяч солдат и офицеров вынуждены были сдаться в плен. К 17 мая перспективный плацдарм на Керченском полуострове, который мог бы повлиять на весь ход войны на Восточном фронте оказался в руках противника. Более того, следовало опасаться броска штурмовых групп врага на Тамань…

Представитель Ставки Лев Мехлис и командующий Крымским фронтом Дмитрий Козлов были понижены в званиях. Мехлис в кабинете Сталина упал на колени и молил о пощаде. «Будьте вы прокляты», -сказал ему Сталин, но Мехлиса пощадил. Такой мерзавец ему ещё не раз пригодится.

После столь бесславного конца Крымского фронта резко ухудшилось положение Севастополя. 20-го мая в городе были закрыты все детские и учебные заведения. 27-го мая городской комитет обороны приказал взять на учёт всех мужчин, способных носить оружие и включить их в резерв боевых групп и дружин. Впоследствии эти дружинники не будут учитываться в боевых потерях войск Севастопольского оборонительного района, до сих пор об их судьбе ничего неизвестно. Командующий оборонительным районом вице-адмирал Филипп Октябрьский посылал в штаб Северо-Кавказского направления панические донесения и требовал присылки пополнения до 15 тысяч человек, вооружения и боеприпасов. Пополнение в Севастополь прибывало, но часто без оружия, его необходимо было вооружать за счёт местных средств. 28 мая командующий Северо-Кавказским фронтом маршал Будённый издал свою печально знаменитую директиву № 00201/ОП, в которой писал: «Севастопольский район имеет прочную систему обороны, способную противостоять любому наступлению противника. Приказываю: предупредить весь командно-начальствующий состав Красной армии и Красного флота, что Севастополь должен быть удержан любой ценой. Переправы на Кавказский берег не будет». Складывается впечатление, что командование Северо-Кавказским фронтом и Ставка к концу мая 42-го года уже смирились с мыслью, что после оставления Керчи Севастополь будет потерян и жизни защитников Севастополя уже не имели никакой ценности для планов Ставки и штаба Северо-Кавказского фронта. Севастопольские защитники должны были унести с собой в могилы как можно больше офицеров и солдат 11-й армии Манштейна, именно такая им была уготована роль. Поэтому для доблестных защитников Севастополя переправы на Кавказский берег действительно не будет.

В дни неожиданно лёгких побед Вермахта в Крыму, 12 мая началось наступление советского Юго-Западного фронта в направлении Харькова. Поначалу оно породило чувство изрядной самоуверенности, потому что по узкому коридору войска Тимошенко продвинулись почти до самого Харькова, и штаб Юго-Западного фронта полагал, что город вот-вот будет освобождён. К сожалению, ни Тимошенко, ни его штаб ничего не знали о планах противника. А именно в полосе Юго-Западного фронта 6-я немецкая армия и 1-я танковая готовились нанести массированный удар по изюмскому выступу, который теперь, после советского наступления, неожиданно удлинился почти на 70 километров и тем самым стал ещё более уязвимым…

Когда 17 мая с юга по вытянутым с востока на запад советским войскам нанесла удар 1-я танковая армия генерал-фельдмаршала Клейста, ещё оставались надежды отразить его. Но когда через несколько дней начала наступать с севера полностью отмобилизованная 6-я армия Паулюса, выдержать два фланговых удара у советских армий, израсходовавших в наступлении на Харьков горючее, боеприпасы, понёсшие потери в людях, уже не было никакой возможности. Кстати, немцы потом все эти ошибки советских генералов точь-в точь повторят в боях под Сталинградом, но до этого нам ещё предстоит дожить…

В Кремле всё ещё ожидали удара группы армий «Центр» на Москву и думали, что в Крыму и на Юго-Западном фронте происходят события, хотя и неприятные, но частные, не имеющие глобального значения для всего хода войны на советско-германском фронте. Роковое заблуждение…

В Ставке всё ещё требуют взять Харьков, и две наши армии продолжают уже бессмысленный поход к городу-ловушке, в то время как на их флангах уже происходит разгром. Наконец 23 мая немецкие штурмовые группы с севера и с юга соединились в Балаклее. Главная группировка советских войск оказалась окружённой на равнинных открытых участках местности, где организовать долговременную оборону было невозможно. Началось побоище, страшное, горькое, обидное, организаторами которого можно считать - вместе с генералами Вермахта – Сталина, Тимошенко, Хрущёва. А вот расплачиваться пришлось другим: увидев, как погибают его солдаты, которых, как косой валят на землю немецкие пулемётчики, застрелился командующий 6-й армией генерал Авксентий Городнянский, погиб заместитель командующего Юго-Западным фронтом Фёдор Костенко, в плен попали десятки генералов, 240 тысяч солдат и офицеров; в качестве трофеев враг захватил более 1200 танков и 2000 орудий…

Эту логически непонятную трагедию можно объяснить только крайней военной бездарностью, безответственностью, небережливостью по отношению к собственным солдатам, офицерам, народу, который до кровавых мозолей работал в тылу. И в итоге – Вермахт вновь захватил стратегическую инициативу, а на южном направлении оборонительные возможности Красной армии уже не могли воспрепятствовать предстоящему германскому броску к Дону, Волге и Северному Кавказу…

15 мая на уральском аэродроме лётчик-испытатель капитан Григорий Бахчиванджи совершил первый в Советском Союзе успешный полёт на реактивном самолёте БИ-1. В седьмом испытательном вылете Григорий Бахчиванджи погибнет…

На испытательном полигоне в Пенемюнде 26 мая комиссия во главе с рейхсминистром вооружения Альбертом Шпеером наблюдала за пусками двух типов ракет – ФИ-103 и А-4. Изучались возможности доставки большого количества взрывчатки и разрушительный эффект. А-4 при полёте на расстояние около 260 километров оказалась неуязвимой для любых средств противовоздушной обороны.

Вместе с приходом весны заметно ухудшилось положение 2-й ударной армии бывшего Волховского фронта. Армия сидела в болотах, в полуокружении, без всяких надежд, без снабжения, голодала, а ей по-прежнему ставились нереальные фантастические наступательные задачи…

В Ленинграде заканчивался ремонт подводных лодок Балтийского флота для предстоящей летней кампании. Первой на разведку Финского залива вышла подводная лодка М-97 капитан-лейтенанта Дякова.

Смертность в городе снижалась очень медленно, в мае умерло более 50.000 человек. Злейшим врагом горожан была дистрофия – ослабленные голодом люди нуждались в усиленном витаминами питании, а не только в простом количестве его. В Ленинграде началось движение огородников и овощеводов. Картофель и овощи начали сажать в самом центре города, везде, где открывался клочок земли. «Каждый ленинградец должен иметь личный огород», - вот самый популярный лозунг мая 42-го года.

Ладожская военная флотилия готовилась к летней навигации. На заводах начали строить тендеры – маломерные суда водоизмещением 15-25 тонн. 22 мая, несмотря на ледовые заторы, первый рейс по Ладоге совершил буксирный пароход «Гидротехник», он доставил 40 тонн муки. Ещё раз возникает вопрос: что мешало совершать такие рейсы в сентябре 1941 года, чтобы предотвратить смертельные ужасы блокады?

Над Ладожскими маршрутами начались упорные воздушные бои – германский 1-й воздушный флот попытался разгромить порты и потопить суда Ладожской военной флотилии. Но и советские лётчики-истребители и зенитчики уже имели опыт борьбы с немецкой авиацией. Над Ладогой Люфтваффе господства установить не сумели.

На ленинградских заводах основной рабочей силой были женщины и подростки. Биологически они легче мужчин перенесли тотальный зимний голод…

Ленин когда-то, смеясь, говорил, что стоит не дать гражданину хлебной карточки и он уже не сможет злоумышлять против советской власти. За 20 лет большевицкого правления голод постоянно сопровождал политику коммунистов и был её верным, надёжным союзником. Голод был частым инструментом политических репрессий, достаточно вспомнить голод 1921-22 годов в Поволжье и не только там; или ещё более страшный голод 1932-33 годов, когда голодали почти 20% населения Советского Союза. Голод был отношением власти к мукам несчастного народа. Драма бойцов и командиров Красной армии, которые зимой 40-го года умирали в Приладожье во время советско-финской войны, была лишь прологом к ещё более страшной трагедии военнослужащих Красной армии в 1941-42 годах. В мае всё внимание было приковано к грандиозным событиям, которые разворачивались на южном крыле Восточного фронта. И мало кто видел и знал о той трагедии, которая заканчивалась в болотистом мешке на Волхове, где в полном смысле слова бойцы и командиры 2-й ударной армии буквально умирали от голода. Свидетели, вырвавшиеся из того волховского ада, вспоминают страшные картины нечеловеческих страданий. Красноармеец 191-й дивизии Панасюк вспоминал: «Шкура лошадиная –это была благодать, её поджаривали на костре и ели как печенье. Но это было невыгодно. Стали варить холодец, от этой жидкости начали опухать и умирать голодной смертью. Однако и протухшая конина скоро кончилась. Хлеба не было, соли не было, бойцы получали в день по спичечному коробку сухарной крошки. Цинга приняла массовые размеры. Люди пили хвойный настой, искали крапиву. Кругом плавали трупы, поэтому с питьевой водой было плохо. Хлорка кончилась, а кипятить воду на костре было нельзя, противник немедленно открывал огонь. Кожаной обуви почти ни у кого не было и по весенним разливам люди ходили в валенках». Господи! Что же это была за война, в которой солдатские страдания несоизмеримо увеличивались ощущением полной оставленности, брошенности и безразличия собственного командования к судьбам военнослужащих, личная храбрость которых и выучка уже не имела никакого значения.

Уникальный эпизод в истории войны произошёл 15 мая на Карельском фронте. Лётчик-истребитель 20-го гвардейского истребительного авиационного полка старший лейтенант Алексей Хлобыстов в воздушном бою совершил свой третий таран! Напомним, что ранее Хлобыстов в одном бою провёл сразу два успешных тарана!!

Лётчики-североморцы с приходом полярного дня находились в постоянных боях с эскадрами Люфтваффе, направленными Герингом в Норвегию для ударов по северным морским коммуникациям, связывавшим Советский Союз с западными союзниками. Бомбардировщики Северного флота выводили из строя немецкие аэродромы в Северной Норвегии и топили суда, перевозившие в Германию никелевую и железную руду, а истребители в яростных ежедневных боях прикрывали полярные конвои от налётов противника. Командиром 2-го гвардейского смешанного авиаполка был Герой Советского Союза Борис Сафонов. Борис Феоктистович Сафонов родился в 1915 году в селе Синявино Тульской губернии. Первый самолёт противника Борис Сафонов сбил 24 июня 41-го года. Отважный, находчивый, инициативный, упорный мастер воздушного боя. Сафонов лично сбил 25 самолётов врага, ещё три в групповых боях. 30 мая Сафонов с небольшой группой вылетел на защиту конвоя РQ-16, который атаковали 45 «Юнкерсов» и 12 истребителей. В этом бою подполковник Борис Сафонов сбил три бомбардировщика, это был 224 боевой вылет русского аса, из которого он не вернулся. Могилой Бориса Сафонова стало Баренцево море. Через две недели ему вторично было присвоено звание Героя, и он стал первым в стране дважды Героем Советского Союза.

На Тихом океане Япония решила не выпускать стратегическую инициативу из своих рук. Японское верховное командование запланировало провести крупную наступательную операцию по захвату небольшого острова Мидуэй. Мидуэй находился примерно на полпути от Японской метрополии до Гавайских островов. Захватив его, японская авиация смогла бы постоянно угрожать главной базе Тихоокеанского флота США в Перл-Харборе. Параллельно вспомогательный удар Япония планировала нанести на севере – на Алеутских островах… Запланированный захват Алеутских островов – это свидетельство слабости японской стратегии ведения войны. Полагая, что десанты на острова Атту и Кыска отвлекут часть американского Тихоокеанского флота, адмирал Ямамото, командующий Объединённым флотом Японии, на самом деле совершил грубую ошибку. Американцы отвлекаться от центральной части Тихого океана не пожелали, отвлеклись сами японцы, обманув самих себя. Они высадились на пустынных островах, которые им были не нужны и что делать с которыми они не знали. Если бы японское командование знало к тому же, что американцы читают все их секретные коды!

То же самое можно сказать и о боях на бирмано-индийской границе. Никаких шансов на завоевание Индии у японской армии не было, угроза в отношении Индии была бы сильнее исполнения, но Япония ввязалась в бесперспективные сражения, словно забыв, что уже немало лет прошло, как она увязла в Китае в тяжёлой и кровопролитной войне. Имея на флангах и в тылу многочисленные китайские армии, пробиваться в Индию являлось делом опасным. В целом, несмотря на свои военные успехи, положение Японии и её будущее не предполагали достойного исхода в мировой войне. Слишком много фронтов образовалось у страны Восходящего солнца. Экономика её не справлялась с военными нуждами, а каждый новый захват увеличивал зону, которую предстояло оборонять от наступления всё более крепнущих в военном отношении Соединённых Штатов Америки.

В конце мая в районе севернее острова Мидуэй сосредоточился японский флот. Он состоял из 10 линкоров, 8 авианосцев, 21 крейсера, 70 миноносцев и 15 больших подводных лодок. Авианосцы несли 352 первоклассных истребителя «Зеро» и 277 бомбардировщиков. Японские пилоты обладали победоносным опытом войны.

Американская эскадра была слабее – 3 авианосца, 8 крейсеров, 14 эсминцев и 25 подводных лодок. Общее соотношение было три к одному в пользу японцев. Но американцы располагали знанием секретного кода своего противника, и все радиограммы японцев немедленно расшифровывались. Уже в конце мая адмирал Нимиц знал, что для захвата небольшого Мидуэя выступила громадная японская эскадра…

27 мая в Северной Африке началось наступление итало-немецких войск. Планы Эрвина Роммеля не уступали наполеоновским: дойти до Каира и Александрии, вытеснить англичан из Египта, захватить Суэцкий канал. Английская воздушная разведка не сумела обнаружить сосредоточение немецких танков на самом южном фланге ливийского фронта, и мощный удар Африканского корпуса оказался неожиданно успешным. Несмотря на упорное сопротивление ослабленной 8-й армии англичан (одна полноценная дивизия в начале 42-го года была отправлена в Сингапур, чтобы там вскоре сдаться в плен), Роммель надеялся вновь окружить Тобрук, взять его, а затем двинуться на завоевание Египта. В конце мая в Северной Африке немцам необыкновенно везло, может, быть, в последний раз…

Мы уже упоминали о том, что особым декретом Гитлер назначил своим преемником рейхсмаршала Германа Геринга. А кто на самом деле мог бы реально наследовать фюреру, если бы он скоропостижно скончался или был убит заговорщиками?

Сегодня немало историков полагают, что самым вероятным наследником Гитлера мог бы стать Рейнхард Гейдрих, молодой, ловкий, абсолютно жестокий, циничный, умело приближающий будущее руководитель Службы безопасности, заместитель Гиммлера и имперский протектор Богемии и Моравии. Управляя вассальной Чехией, Гейдрих достиг заметных успехов. Применяя политику кнута и пряника, германский губернатор добился консолидации чешского общества для поддержки немецких усилий в войне. Чешская интеллигенция в массе своей оценила интеллект Гейдриха. Прекрасно работали чешские заводы, уровень жизни в Чехии был весьма высоким. Диверсии и саботаж фактически прекратились. Это очень беспокоило Великобританию и эмигрантское правительство Эдуарда Бенеша в Лондоне. Гейдриха необходимо было убрать, иначе Чехия стройными колоннами замарширует под германским флагом. Ещё в ночь на Новый, 42-й год, на территорию Чехии были сброшены английской разведкой две диверсионные группы во главе с чешскими офицерами ротмистром Яном Кубишем и ротмистром Иосифом Габчиком. 27 мая в Праге тщательно подготовленное покушение закончилось тяжёлым ранением имперского протектора Гейдриха. Над ним хлопотали врачи, а пражская служба безопасности начала расстрелы возмездия заложников и участников покушения. Хрупкий чешско-германский мир был основательно разрушен…

20 мая 1942 года, пролетев на большой высоте над оккупированной нацистами территорией Европы на британских островах приземлился советский тяжелый 4-моторный бомбардировщик ПЕ-8. На его борту находился министр иностранных дел Советского Союза Вячеслав Молотов. Главной целью переговоров Молотова в Лондоне было заключение советско-английского договора, что должно было завершить процесс окончательного юридического оформления союзнических отношений между СССР и Великобританией, действенными участниками антигитлеровской коалиции. Среди острых вопросов во время этих переговоров дискутировались два. Первое: вопрос об открытии Второго фронта в Европе в 1942 году - в результате, как минимум, 40 дивизий Вермахта должны быть отвлечены с советско-германского фронта. Второе: вопрос о территориальных границах Советского Союза, связанных с Восточной Польшей, Прибалтикой и Румынией. После долгих обсуждений и консультаций в конечном счёте был найден компромисс, и 26 мая советско-британский договор был подписан.

Британская Королевская бомбардировочная авиация 30 мая совершила массированный налёт на германский город Кёльн. Эта бомбардировка стала ещё одним свидетельством тотальной воздушной войны, которую английские лидеры решили развязать против Германии взамен Второго фронта. В налёте на Кёльн участвовала ровно одна тысяча бомбардировщиков, бомбы падали на исторический центр города, повреждённый ранее знаменитый готический собор Кёльна был окончательно разрушен. Погибли более десяти тысяч человек. Главнокомандующий британской бомбардировочной авиацией Артур Харрис говорил: «Практически я получил свободу бомбить любой немецкий город с населением в 100 тысяч человек и более…» После войны союзники с удивлением узнали, что подобное разрушение жилых кварталов немецких городов никак не сказывалось на объёмах военного производства и на воле немцев к сопротивлению, вплоть до начала 1945 года…

10 мая по английскому радио выступил Уинстон Черчилль. Речь его была посвящена двухлетию прихода на пост премьер-министра. Черчилль перечислил основные этапы войны, убедительно обосновал достигнутое превосходство Великобритании в воздушных боях и выразил уверенность в неизбежной конечной победе Объединенных наций. «Весь ход войны предстаёт в виде четырёх отдельных глав, - сказал Черчилль. - Первая глава закончилась покорением нацистами Западной Европы и падением Франции. Вторая глава, в которой Британия стояла один на один с врагом, закончилась нападением Гитлера на Россию. Начавшуюся тогда третью главу я бы назвал – Русская Слава. Да продлится она!»

Заказы можно также присылать на orders@traditciya.ru