О жёстком и жестоком, справедливом и несправедливом одновременно приказе №227 «Ни шагу назад!» мы говорили в нашей предыдущей главе. Приведём пример, как он выполнялся.

В конце августа, в районе Сталинграда, в авиационный истребительный полк, которым командовал Герой Советского Союза подполковник Василий Зайцев, прибыл со взводом охраны заместитель Верховного Главнокомандующего генерал армии Жуков. Собрали и построили офицеров-лётчиков. Жуков набросился на командира полка с упрёками, что это по их вине враг вышел к Волге. Истребительный полк Зайцева от самой границы отступал вместе с наземными войсками и, конечно, не по своей вине. Накричавшись, Жуков грозно спросил подполковника Зайцева: «А сколько ты (будущий маршал всем и всегда говорил «ты» - ВП) уже расстрелял в своём полку паникёров, трусов и негодяев?» Подполковник спокойно ответил: «Нисколько. Я по своим не стреляю…» «Ах, ты не стреляешь!» – буквально заревел Жуков. И приказал своей охране взять четверых офицеров из строя и тут же их расстрелять. Что и было исполнено… Ни за что ни про что были убиты четыре лётчика, в учебных, так сказать, целях… Тем, кто считает подобный эпизод невероятным, советую обратиться к воспоминаниям дважды Героя Советского Союза генерал-лейтенанта авиации Виталия Николаевича Попкова, которого в тот августовский день Жуков мог бы расстрелять вместо любого из тех четверых, - повезло будущему дважды Герою. После войны на одном ветеранском собрании маршал Жуков и генерал Попков сидели рядом в президиуме. Маршал, вглядываясь в лицо лётчика, сказал: «Что-то мне твоё лицо знакомо, генерал?» Попков напомнил эпизод с расстрелом лётчиков под Сталинградом. Жуков сухо пробормотал: «Время было такое…» Время было действительно такое, но не для всех, и совесть и честь не всеми была потеряна.

Читателям мне хотелось бы объяснить, что пример с маршалом Жуковым вовсе не исключение из правил, а обычное явление в Красной армии. И не дискредитация это лично Георгия Жукова, мы отмечали и отмечаем с одинаковой объективностью его успехи и неудачи в войне. Но такой была большевицкая армия, в которой солдат был до крайности бесправен по сравнению с армиями германской, американской или британской. А тогда, после приказа №227 Жуков чувствовал себя в войсках маленьким Сталиным и вёл себя соответственно. До поры до времени Сталин большой дозволял Жукову быть маленьким Сталиным, но пришла пора, и по жалобе Вышинского в поверженной Германии Жукову дали два дня, чтобы собрать вещички и вернутся на родину. Маленькие сталины уже были не нужны большому. А сколько вещичек и каких успел собрать в Германии маршал Жуков – об этом мы расскажем, когда вслед за русскими солдатами дойдём до лета 1945 года…

Август начинался массированным ночным налётом британской авиации на германский промышленный центр Дюссельдорф. Ранним утром потрясённые жители города увидели разрушенные жилые кварталы. Заводы и фабрики почти не пострадали.

Немецкие военизированные строительные батальоны начали возведение укреплений «легендарного» Атлантического вала – от Биаррица во Франции до Киркенеса в Норвегии. Атлантический вал стал для Германии скорее средством пропаганды, чем обороны от будущего вторжения союзников.

На южном фланге Восточного фронта в начале августа Вермахт форсировал реку Кубань, затем танкисты 1-й танковой армии Клейста захватили Майкоп и Краснодар. Впервые нефтяные источники такого масштаба оказались в руках Германии, хотя район нефтедобычи и был основательно разрушен и подожжён отступающими советскими войсками.

В группу армий «Север» из Крыма начали прибывать дивизии 11-й немецкой армии и её осадная артиллерия больших калибров, разрушавшая Севастополь и его укрепления. «Крымские» дивизии заняли позиции вдоль Невы от Ладожского озера к Ленинграду.

Фельдмаршал Манштейн, которому Гитлер поручил организацию штурма города, с удивлением узнал, что финские войска не собираются принимать участие в штурме Ленинграда, потому что принципиальным положением для Финляндии является то, что страна не должна угрожать существованию этого города. К тому же под Ленинград прибыли только пять дивизий, и Манштейн понял, что сил для взятия города-крепости у него явно недостаточно.

23 августа в Ставке Гитлера «Вервольф» под Винницей состоялось совещание, на котором обсуждалась операция «Нордлихт» («Северное сияние»). Предполагалась попытка неожиданным ударом захватить Ленинград и тем самым высвободить войска северного фланга для будущих действий на московском направлении. Пять дивизий 11-й армии из Крыма уже находились в группе армий «Север» вместе с управлением и командующим фельдмаршалом Манштейном. Это была очередная авантюра Гитлера. И Манштейн, и начальник Генерального штаба Гальдер считали, что дивизии 11-й армии необходимо использовать на юге, где недостаток войск восполнялся за счёт союзников Германии, хотя боеспособность итальянских, румынских и венгерских частей была значительно ниже немецких. Но Гитлера генералам переубедить не удалось, и после вспышки гнева у фюрера Манштейн убыл в группу армий «Север». 11-я немецкая армия вместо высадки на Таманский полуостров была разделена на два корпуса, и только один из них прибыл под Ленинград.

Фронтовые разведки Ленинградского и Волховского фронтов сумели вовремя получить сведения о прибытии дивизий 11-й немецкой армии, и, чтобы упредить вражеский штурм, два советских фронта начали наступление в районе Синявинских высот. Несмотря на большие потери, Волховский фронт в конце августа начал медленно сокращать разрыв с окружённым городом, и Манштейну пришлось бросить в бой «крымскую» 170-ю дивизию. В сражении южнее Ладожского озера перемалывались немецкие войска, предназначенные для штурма Ленинграда…

Эрих фон Манштейн родился в 1887 году. Тяжело ранен на Западном фронте Первой мировой войны, которую закончил в должности начальника штаба пехотной дивизии. По мнению британского военного историка Лиддел-Гарта, Манштейн умел сочетать «современные взгляды на маневренный характер боевых действий с классическими основами военного искусства». Манштейну принадлежит первоначальная идея разгрома Франции через горный лесной массив Арденн. Войну против СССР начал командиром 56-го танкового корпуса, совершившего проникающий глубокий рейд от границы до озера Ильмень. Получив под своё командование 11-ю армию, Манштейн в упорной борьбе после длительной  осады захватил Севастополь, между двумя штурмами которого блестяще разгромил Крымский фронт в составе трёх советских армий. Под Ленинградом в конце августа 42-го года фельдмаршал Манштейн вынужден был вести оборонительные бои.

В последний день июля премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль получил из Москвы, от Сталина, приглашение посетить Советский Союз, и в своём ответе 1 августа принял это приглашение. Поздним вечером 4 августа Черчилль прилетел в Каир, где он уже давно задумал произвести смену командования. Главнокомандующим на Ближнем Востоке стал генерал Гарольд Александер, а 8-й британской армией вместо Клода Окинлека назначен командовать генерал Бернард Монтгомери.

12 августа Черчилль вылетел из Тегерана в Москву. Как заметил сам британский премьер, после отмены конвоев северным морским путём и отказа открыть Второй фронт, его визит в Москву равносилен приезду на Северный полюс с большим куском льда в руках…

Начались знаменитые московские августовские переговоры. Главным вопросом было открытие Второго фронта в Европе в 1942 году. Советский лидер и Верховный Главнокомандующий Сталин добивался высадки союзниками мощного десанта в северной Франции из района Ла Манша. Это была главная тогда надежда Советского Союза. Черчилль защищал иную точку зрения, которая должна была убедить Сталина, что гораздо более перспективна высадка союзников в Северной Африке для того, чтобы взять под контроль Средиземное море. Стороны не пришли к согласию. Сталин вынужден был принять доводы Черчилля и согласиться с ним. Можно подумать, что московские переговоры завершились не на мажорной ноте. Но было это не совсем так. Результат этой встречи был обнадеживающим. Главные переговорщики понравились друг другу. Прощальный банкет прошёл в сердечной и тёплой атмосфере.

«Я прибыл в Кремль, - вспоминал Черчилль, - и впервые встретился с великим революционным вождём и мудрым русским государственным деятелем и воином, с которым в течение следующих трёх лет мне предстояло поддерживать близкие, суровые, но всегда волнующие, а иногда даже сердечные отношения! …»

Трудно сказать, насколько сердечными на самом деле были отношения Сталина и Черчилля при их первой встрече, но через два дня, прилетев из Москвы в Каир, 19 августа британский премьер напомнил своим генералам: «Все обычно считают удобным облегчить своё положение за счёт России…» Конечно, и сердечность Сталина и Черчилля, как и всё-всё-всё в тяжелейшем 42-м году, оплачивалось кровью русского народа.

В Японии после поражения в битве за остров Мидуэй уже не публиковалось правдивых сообщений о ходе войны на Тихом океане. Моряки с погибших кораблей были изолированы от своих семей и от народа, чтобы известия о поражении не распространялись.

Американское командование предприняло в августе десантные операции на острова Тулаги, Гуадалканал и на Соломоновы острова. Тулаги был захвачен сравнительно легко при подавляющем превосходстве американской авиации, корабельной артиллерии и морских пехотинцев.

7 августа при высадке 1-й американской дивизии морской пехоты на остров Гуадалканал начались упорные бои. Американские генералы не знали, что на Гуадалканале японский флот успел оборудовать аэродром и значительно усилил гарнизон. Кровопролитная борьба за Гуадалканал началась, продолжится она вплоть до февраля 1943 года.

Два крупных морских сражения произошли в августе в районе Соломоновых островов. 7 августа Тихоокеанский флот США потерял пять крейсеров, немалая цена, но позиции десанта на Гуадалканале удалось удержать. Во время второго морского боя, 24 августа, большой американский авианосец «Энтерпрайз» был тяжело повреждён, два других понесли небольшой урон, а японский легкий авианосец был потоплен… Успешно завершить это сражение не удалось ни одному из противников, но инициатива в боях за Гуадалканал постепенно переходила к американцам…

Подготовленная генералом Монтгомери и давно ожидаемая Черчиллем операция по разведке боем побережья Северной Франции осуществилась 19 августа. Монтгомери в это время уже был в Египте в должности командующего 8-й армией, и полный крах высадки канадской дивизии пришлось испытать другим. Около шести тысяч канадских солдат и офицеров при поддержке нескольких эсминцев и эскадрилий авиации не смогли захватить ни одного из немецких опорных пунктов, потеряв около 4 тысяч убитыми и пленными. Черчилль полагал, что неудачная высадка в Дьеппе принесла ценный опыт для будущего, но многие военные историки затрудняются сказать, какой именно опыт можно извлечь из этого разгрома, кроме опыта импровизации…

Никита Хрущёв сообщил, что Сталин не умел читать карту и пользовался исключительно глобусом. Это, конечно, не могло быть правдой. Уместно вспомнить по этому поводу вот что. На одной из встреч в Кремле Черчилль объяснял Сталину и другим участникам переговоров свою средиземноморскую стратегию и подвёл своих собеседников к большому глобусу, стоявшему в кабинете Сталина, и на нём показывал основные векторы и приоритеты этой стратегии…

Генерал Дуайт Эйзенхауэр назначен главнокомандующим объединёнными англо-американскими войсками в операции «Торч» - будущей десантной высадке в Алжире и в Марокко.

Верховным судьёй Третьего рейха назначен Роланд Фрейслер, бывший большевик-военнопленный Первой мировой войны, участник кровавого большевицкого террора в Сибири.

Бразилия объявила войну Италии и Германии.

Генерал армии Георгий Жуков назначен заместителем Верховного главнокомандующего, и в этом качестве немедленно убыл в район Сталинграда.

Во второй половине августа продолжались упорные бои в предгорьях Северного Кавказа. Вермахт захватил Моздок и Анапу. 25 августа немецкие горные егеря и баварские стрелки водрузили флаг со свастикой на вершине горы Эльбрус. Это вызвало приступ гнева у Гитлера. По его мнению, Вермахт продвигался вперёд слишком медленно, чтобы отвлекаться на подобные пропагандистские мероприятия. В горных условиях германские дивизии выдыхались, а советское сопротивление крепло…

В обороне Сталинграда появилось немало участников севастопольской эпопеи. После войны генерал-лейтенант Ласкин рассказал автору этих строк, что Сталин приказал севастопольцев направлять под Сталинград, заметив, что они умеют воевать. Так на рубежах у Волги появились – бывший начальник штаба Приморской армии, а ныне начальник штаба 62-й армии генерал Николай Крылов; бывший командир 172-й дивизии, а ныне начальник штаба 64-й армии генерал Иван Ласкин; бывший командир 25-й Чапаевской дивизии, а ныне командующий 51-й армией генерал Трофим Коломиец и другие уцелевшие защитники Севастополя.

Вермахт в августе упорно продвигался к Сталинграду. Немцы уже не создавали котлов, войска Красной армии умело уходили из-под наметившихся клиньев врага, но фронт неминуемо приближался к Волге.

Создание Юго-Восточного фронта 9 августа не внесло порядка в управление советскими войсками. Достаточно обратить внимание на то, что генерал Гордов стал заместителем командующего Юго-Восточным фронтом генерала Ерёменко, но при этом остался в должности командующего Сталинградским фронтом. Так в Сталинграде возникли два управления фронтами, два начальника штаба, два начальника разведки, одних заместителей у Гордова и Ерёменко в Сталинграде насчитывалось более пятнадцати генералов. Сталин негодовал и посылал Гордову телеграммы следующего содержания: «Я поражён вашей близорукостью и растерянностью. Сил у вас много, а справиться с положением не хватает хребта. Жду сообщений о ликвидации тревожного положения на вашем фронте». Но порадовать Сталина Гордов ничем не мог. 10-11 августа советские войска уже заняли позиции на внешнем обводе сталинградских укреплений. Решающую роль в удержании Сталинграда должно было сыграть преимущество советской стороны в ресурсах. С 1 по 20 августа Сталин отправил в Сталинград 15 стрелковых дивизий, 4 танковых корпуса; одна 24-я армия летом 42-го переформировывалась четыре раза!

Шедшая на Сталинград 6-я армия Паулюса имела в своём составе:

270 тысяч солдат и офицеров,

400 танков,

3.400 орудий.

Сталинградский фронт генерала Гордова в своём составе имел:

540 тысяч бойцов и командиров,

примерно, 1000 танков,

5000 орудий. При этом генерал Гордов «бил морды и часто матерился». Его командование называли «матерным управлением».

Несмотря на то, что наступление армий Паулюса и Гота продолжалось, в немецком Генеральном штабе всё чаще вспоминались мрачные слова Гальдера: «Конечно, один немецкий солдат может убить десять красноармейцев, но придёт одиннадцатый и что он тогда будет делать?»

Во второй половине августа на Сталинград непосредственно двигались войска 6-й армии под командованием генерал-полковника Фридриха Паулюса и 4-й танковой армии генерал-полковника Германа Гота. Оборону Сталинграда вели советские 62-я армия под командованием генерал-лейтенанта Василия Чуйкова и 64-я армия генерала Михаила Шумилова. Сталинградским фронтом вместо генерала Гордова командовал «лев обороны» генерал-полковник Андрей Ерёменко. В окрестностях Сталинграда оборонялись 51-я армия генерал-майора Трофима Коломийца и 57-я армия генерал-майора Фёдора Толбухина. Севернее Сталинграда располагался Донской фронт под командованием генерала Константина Рокоссовского.

В советских историях одна немецкая 6-я армия по численности и оснащенности значительно превосходила наши армии, но в Советском Союзе привыкли подсчитывать собственные танки и орудия уже после того, как большинство из них были потеряны в боях. На самом деле в августе Вермахт владел инициативой не за счёт чисел, а по причине тактической гибкости и умения воевать, выстраивая в маневренной войне чёткое взаимодействие танков, авиации и пехоты.

Самым страшным, ссудным днём первой части оборонительного сражения за Сталинград было 23 августа. Немецкая авиация массированными налётами превратила город в пылающий факел, фантом, где рушились дома, плавились камни. Чёрный дым горящей нефти окутал Сталинград. Люфтваффе в этот день совершили более двух тысяч самолёто-вылетов, потеряв около 85 воздушных машин. Погибли десятки тысяч жителей. На следующий день началась эвакуация за Волгу граждан и государственных ценностей. Почему же не ранее, не до этой адской бомбардировки? До 24 августа эвакуация из города была запрещена партийными органами, чтобы «не создавать паники»… Но разрушением Сталинграда день 23 августа не закончился. В этот день Гитлер фактически достиг одной из своих целей летней кампании 42-го года. Вермахт сумел прорваться к Волге, немецкие солдаты зачерпнули касками волжской воды, и важнейшая транспортная артерия Советского Союза оказалась перерезанной севернее Сталинграда, хотя и на очень узкой полоске земли.

В этот трагический день войны, когда Сталинград превратился в руины, в день, когда 14-й танковый корпус Вермахта севернее Сталинграда вышел к Волге и тем самым обозначил самую восточную точку германского наступления в России, в 6-й немецкой армии происходила своя, местного масштаба, но чрезвычайно символическая драма. Командир 14-го танкового корпуса генерал фон Виттерсгейм увидел севернее Сталинграда поле недавнего боя, на котором полегли брошенные на защиту города сталинградские рабочие. Они лежали мёртвые, со старыми трёхлинейками или лопатами, но все они, как один, лежали головой на запад. Вид этих мёртвых тел, решимость, с которой они уходили из жизни, так подействовал на германского генерала, что испытанный закалённый танкист фон Виттерсгейм в донесении командующему написал, что при такой воле к сопротивлению им лучше уйти отсюда, потому что победить таких русских людей они не смогут.

Паулюс немедленно отстранил фон Виттерсгейма от командования и передал его дело в суд.

Конец августа стал началом уличных боёв в Сталинграде. Разрушенный город надолго стал полигоном, на котором каждый день за каждый дом велись бои. В домах возникали «слоёные пироги», когда на разных этажах находились штурмовые группы русских и немцев. Активно использовались подземные коммуникации. Танки перестали нести свои ударные функции, любой из них мог быть подорван гранатой из оконного проёма или заложенной ночью миной. В этой войне за город решали уже не тактика и стратегия, а крепкие нервы, мужество, стойкость, сила духа и желание не отступить, не отдать ещё несколько метров разрушенного города.

Может быть, впервые дорога к фронту стала не менее опасна, чем сам фронт. Переправа через Волгу с левого берега на правый, в Сталинград, представляла из себя непрерывную обстреливаемую минами, снарядами, бомбами штурмовой авиации, разрываемую на части водную трассу, где речная вода закипала и краснела от крови. Резервные части на переправе через Волгу подвергались таким ожесточённым ударам врага, что теряли порой до половины своего состава.

Переправа, переправа!

Кому память, кому слава,

Кому тёмная вода, -

Ни приметы, ни следа…

Не знаю, уместно ли писать о морали и чести именно в такой острый для Отечества момент страшной военной опасности? И всё же… Как вы думаете, офицер, которого бьют по лицу и при этом называют лицо мордой, - это ещё офицер или уже нет? В Русской Императорской Армии таких офицеров не было, но в Красной армии – сколько угодно. Рукоприкладство, мордобитие процветало, такие генералы, как Чуйков и Гордов, Конев и Жуков, Ерёменко и Георгий Захаров охотно раздавали зуботычины и били в морду собственных офицеров. Нам уже приходилось в нескольких случаях определять Красную армию как феодальную армию, где бесправными были не только солдаты, но и офицеры, которым любой генерал по призыву Сталина мог набить морду. Воевать в такой армии нашему русскому человеку было гораздо тяжелее, чем мы можем себе представить…

9 августа в Большом зале ленинградской филармонии состоялось первое исполнение 7-й симфонии Дмитрия Шостаковича. Симфония была написана композитором в блокадном городе, а её премьера транслировалась через радиоустановки на фронт. Затем 7-я симфония и композитор представляли сражающуюся с нацизмом страну в Америке. Интересно, что в холодную войну к 7-й симфонии в США относились настороженно, считая, что она прославляет Сталина. Затем один остроумный американский музыкальный критик написал, что 7-я симфония направлена, как против Гитлера, так и против Сталина. В Америке снова начали исполнять 7-ю симфонию Шостаковича. Дмитрий Дмитриевич Шостакович, конечно, не нуждается в подобном оправдании и никак не годится ни в провозвестники демократии, ни в трубадуры тоталитаризма...

Заказы можно также присылать на orders@traditciya.ru