Приобрести книгу: Богословие Достоевского
Феодор Михайлович Достоевский родился 30 октября 1821 года, в Москве, в семье врача Московской Мариинской больницы для бедных - Михаила Андреевича Достоевского. Дед писателя по отцу, Андрей Михайлович, был протоиерей в г. Брацлаве, Подольской губернии. Один из сыновей о. Андрея, Лев Андреевич, дядя писателя тоже был священником. Из шести дочерей о. Андрея - три стали матушками, выйдя замуж за священников. Отец писателя Михаил Андреевич сначала обучался в Каменец-Подольской Семинарии, но не окончив ее, с согласия и благословенья матери удалился из отеческого дома в Москву, где поступил студентом в Московское отделение Медико-Хирургической Академии. По свидетельству младшего брата писателя, Андрея Михайловича, их отец, после окончанья курса медицинских наук в Академии, в 1812 г. был командирован на службу лекарем в военные лагеря, а затем в Бородинский пехотный полк, где получил звание штаб-лекаря. Из Бородинского полка он был переведен ординатором в Московский военный госпиталь в 1818 г. Затем, в 1821 году уволен из военной службы и назначен лекарем в Московскую Мариинскую больницу, со званием штаб-лекаря. Дослужился он до чина коллежского советника и был кавалером трех орденов. По свидетельству близких, он был человек чрезвычайно раздражительный, вспыльчивый и заносчивый, угрюмый и замкнутый, болезненно ревнивый, а кроме того, еще и страдал хроническим алкоголизмом.
Мать Достоевского, Мария Феодоровна Нечаева, происходила из купеческой семьи. Дед писателя по матери, Феодор Тимофеевич Нечаев, в конце 18-го века переселился из глуши Калужской губернии в Москву и сначала служил сидельцем в лавке, а затем вступил в третью купеческую гильдию и стал торговать самостоятельно в суконном ряду. Потом он купил дом и выдал свою старшую дочь за представителя московской коммерческой аристократии - Александра Куманина. Младшая дочь Феодора Тимофеевича - Мария Феодоровна Нечаева, девушка светлой души, жизнерадостная и религиозная, - стала женой штаб-лекаря Достоевского и матерью гениального писателя. Она любила поэзию, ценила и любила Жуковского и Пушкина, зачитывалась романами, была очень музыкальна, пела народные песни и романсы под собственный аккомпанемент на гитаре. Будучи любящей женой и матерью, Мария Феодоровна умела смягчать жестокий, угрюмый и вспыльчивый характер мужа и была первой учительницей всех своих детей.
Старинный портрет Марии Феодоровны, изображающий скромную молодую женщину в белом платье, с открытой шеей, с ниспадающими шелковистыми локонами вдоль щек, по верному и меткому замечанию известного биографа Достоевского Л. Гроссмана, - напоминает нам наряд и прическу Татьяны Лариной. Отсюда позволительно предположить, что мать писателя, любившая и ценившая Пушкина, своим идеалом считала Татьяну.
Если у отца Достоевского мы можем отметить патологические черты характера эпилептоидной психопатии (патологическую ревность, взрывчатость, подозрительность, жестокость, угрюмость, скаредность, педантичность, временами сентиментальность, приступы тоски, склонность к патологическим опьянениям), то у матери писателя необходимо признать поразительное душевное здоровье, несмотря на наличие туберкулеза легких, (который часто истеризирует таких больных), и на чрезвычайно тяжкий крест семейной жизни.
Личная жизнь матери Достоевского, Марии Феодоровны, была полна драматического содержанья. Отец Достоевского был безобразно ревнив, без всякого к тому основанья. Он мучил свою верную, преданную, любящую жену припадками необузданной ревности. Мария Феодоровна должна была выслушивать нелепые обвинения в неверности и доказывать свою полную невинность.
Два небольших отрывка из писем Марии Феодоровны к мужу - дадут полное впечатление об ее страданиях.
В письме от 31 мая 1835 г. она пишет:
«...Клянусь тебе, друг мой, самим Богом, небом и землею, детьми моими и всем моим счастьем и жизнью моею, что никогда не была и не буду преступницей сердечной клятвы моей, данной тебе, другу моему, единственному моему, перед святым алтарем в день нашего брака. Клянусь также, что и теперешняя моя беременность есть седьмой узел взаимной любви нашей со стороны моей - любви чистой, священной, непорочной и страстной, неизменяемой от самого брака нашего... Прощай, друг мой, не могу писать более и не соберу мыслей в голове моей; что касается до меня, повелевай мною; не только спокойствием, - и жизнью моею жертвую для тебя».
В другом письме от 8-10 июня 1835 г. она пишет в ответ на обвинения в измене: «...Я света Божьего не взвидела; нигде не могла найти себе ни места, ни отрады. Три дня я ходила, как помешанная. Ах, друг мой, ты не поверишь, как это мучительно...» «...Любви моей не видят, не понимают чувств моих, смотрят на меня с низким подозрением, тогда как я дышу моею любовью. Между тем время и годы проходят, морщины и желчь разливаются по лицу, веселость природного характера обращается в грустную меланхолию, и вот удел мой, вот награда непорочной страстной любви моей; и ежели бы не подкрепляла меня чистая моя совесть и надежда на Провидены, то конец судьбы моей самый был бы плачевный. Прости мне, что пишу резкую истину чувств моих. Не кляну, не ненавижу, а люблю, боготворю тебя и делю с тобой, другом моим единственным, все, что имею на сердце». (Цитаты писем по книге Л. Гроссмана - «Достоевский, М. 1962.)
Феодор Михайлович быль вторым сыном. Брат Михаил быль годом старше, сестра Варвара - годом младше. По словам жены Достоевского - Анны Григорьевны - Феодор Михайлович с горячим чувством вспоминал свою мать и любил брата Михаила и сестру Варвару. С младшими же братьями и сестрами близости не было. Отца дети боялись и не любили. Впоследствии, младший брать Андрей Михайлович (1825-1897) написал свои «Воспоминанья», в которых честно, строго объективно и правдиво описал жизнь молодого Достоевского. Сообщенные им сведенья являются почти единственным источником биографии юности великого писателя.
После смерти жены (Мария Феодоровна умерла от туберкулеза легких в год смерти Пушкина, в 1837 г., когда Достоевскому было 16 лет) - отец вышел в отставку, поселился в своем имении в Тульск. губ., купленном в 1831 г., стал пьянствовать и в пьяном виде бесчинствовать и буйствовать, проявляя так называемое «патологическое опьянение», характерное для лиц с эпилептоидным психопатическим характером. В 1839 г. он был убит крестьянами, при невыясненных обстоятельствах.
Феодор Михайлович унаследовал от отца некоторые психопатические черты: вспыльчивость, подозрительность, чрезвычайно повышенную чувствительность, болезненную обидчивость, такую же болезненную ревность и склонность к приступам тоски. В детстве у него отмечались явления похожие на слуховые галлюцинации (см. «Мужик Марей» в «Дневнике Писателя»). Впоследствии же - появились эпилептиформные припадки. Рано пробудившиеся и долго мучившие Достоевского чувственные страсти, - также были получены по наследству от отца. От матери - он унаследовал религиозную одаренность, чуткость, доброту, высокое сознание нравственного долга и способность каяться в каждом проступке. Судя по стилю матери, дар художественного словесного творчества Достоевский тоже получил от нее.
Воспитаны в патриархальной семье Достоевских было строгое, требовательное, суровое, которое смягчалось и духовно просвещалось влиянием доброй матери. Отец преподавал старшим сыновьям латынь. Во время уроков они должны были стоять. Начальное образование все дети получили от матери. Читать учились по Священному Писанию Ветхого и Нового Завета, с картинами. Затем, позднее, для преподавания Закона Божьего, приходил дьякон, который, благодаря блестящему дару слова, умел приноровиться к складу детского ума и глубокому религиозному чувству, имел огромное влияние на детей Достоевских и навсегда оставил по себе благоговейную память, как о добром сеятеле. В семье Достоевских, несмотря на суровую строгость воспитания, никогда не применялось телесное наказаны. Одна няня рассказывала детям народные сказки (Лукерья), а другая - (Алена Фроловна) - научила 3-х летнего Федю Богородичным молитвам. По праздникам детей очень часто водили в церковь. Вечерами устраивалось семейное чтение. Отец часто читал вслух «Историю Государства Российского» Карамзина. Из занятий с матерью (которая читала детям Иcтоpию Ветхого и Нового Завета) - потрясающе сильнейшее на всю жизнь впечатление оказала «Книга Иова». В 1875 г. Достоевский писал своей жене Анне Григорьевне: «Читаю книгу Иова, и она приводить меня в болезненный восторг, бросаю читать и хожу по часу в комнате, чуть не плача... Эта книга, Аня, странно это, - одна из первых, которая поразила меня в жизни, я был еще тогда почти младенцем!»
Еще в отроческом возрасте Достоевскому пришлось услышать и часть гЬх тех романов, которые родители его читали по вечерам вслух для себя. Из них особенно резко запечатлелись «романы кошмаров и ужасов» Анны Радклиф, влияние которой так явно можно найти в последующем творчестве гениального писателя.
Почти ежегодно вся семья ездила на Богомолье в Троице-Сергиевскую Лавру. Эти поездки производили на детей неизгладимо сильное впечатление. Не менее сильное впечатление на болезненно-восприимчивого и чутко-религиозного Федю производили встречи в парке больницы с бедными, больными, страдающими людьми.
Эти первые, ранние, детские впечатления глубоко запали в душу Достоевского-ребенка, мучительно контузили его чуткое восприимчивое сердце и рано потрясли все его существо чувством сострадания.
Немецкая психолог и педагог Шарлотта Бюллер высказала очень глубокую мысль о том, что взрослый человек повторяет в своей жизни, в расширенном и углубленном виде, то, что пережил в детстве. Достоевский, своей жизнью и творчеством, это ярко подтверждает.
Художественное творчество, как это правильно отметил еще Аристотель, а в последнее время Фрейд, - есть своего рода «катарсис», очищение, освобождение, отреагирование вовне, в художественной форме, того, что субъективно и подсознательно мучает писателя. Достоевского с раннего детства мучали страдания и скорби бедных больных людей. И он сделался болезненно чутким ко всяким страданьям, ко всякой несправедливости, ко всякой обиде униженных и оскорбленных людей, что заставило его очень рано и остро поставить перед собою проблему социального неравенства, а затем и попытаться разрешить эту проблему сначала в плоскости политической.
«Страстный к страданию поэт» - так определит Достоевский Некрасова, определяя этими словами и самого себя.
Постепенно проблема социального зла превратилась в проблему зла вообще, вследствие чего социальная проблема стала для него религиозной проблемой.
Красной нитью через всю жизнь и через все его творчество, как художественное, так и публицистическое, - проходит стремление до конца уяснить и разрешить эту социально-религиозную проблему.
Детей Достоевских, когда они стали постарше, изредка, 2-3 раза в год, водили в театр. И когда 10-летний Федя впервые увидел «Разбойников» Шиллера (с участием гениального актера Мочалова), - он страстно увлекся Шиллером, и это увлечение осталось у него на всю жизнь. Читал Достоевский и в детстве, и в течение всей своей жизни - чрезвычайно много. О характере и диапазоне его чтенья - см. исследование Л. Гроссмана (Библиотека Достоевского, Одесса, 1919 г.). Из русских писателей на молодого Достоевского имели большое влияние: Пушкин, (которого братья Михаил и Феодор боготворили и знали почти наизусть), Лермонтов, Гоголь, Некрасов и Тютчев, а из западно-европейских: Шекспир, Шиллер, Вальтер Скотт, Диккенс, Гофман, Бальзак, Гюго и Жорж Занд. Из древних - Достоевский боготворил Гомера.
В 1837 г. на дуэли был убит Пушкин, и в это же время у Достоевского умерла от туберкулеза мать. «Если бы у нас не было семейного траура» - писал Достоевский - «я бы просил позволенья носить траур по Пушкину».
После прекрасной домашней подготовки Михаил и Феодор Достоевские были отданы сначала в пансион француза Сушара, в 1833 г. (Этот пансион описан в роман «Подросток»), а затем, через год, переведены в привилегированный пансион Чермака, в котором преподавали лучшие профессора Москвы.
После смерти матери братья Достоевские были отвезены отцом в Петербург. После краткого временного пребыванья в подготовительном пансионе К.Ф. Костомарова, в январе 1838 г., Феодор Достоевский выдержал экзамен и был принят в интернат СПб. Военно-Инженерного Училища. Брата его Михаил, по состоянию здоровья не был принят туда и отправился в Инженерную команду в г. Ревель.
Незадолго до Достоевского, в Инженерном училище учился замечательный духовный писатель - епископ Игнатий Брянчанинов. Воспитанником этого же училища был и знаменитый защитники Севастополя - Тотлебен. Одновременно с Достоевским в этом же Инженерном училище учился и писатель Д. В. Григорович.
Трагическая смерть отца, убитого крестьянами, - была самой тяжелой психической травмой в юности Достоевского, которому было тогда 18 лет, он никогда и нигде не упоминали и не писал об этом событии, и, по словам его друга барона Врангеля, «просил о нем не спрашивать».
Дочь Достоевского Любовь Феодоровна, в своих «Воспоминаниях», писала: «Мне всегда казалось, что Достоевский, создавая тип старика Карамазова, думали о своем отце». Это очень похоже на правду.
С Д. В. Григоровичем Достоевский был просто только в товарищеских отношениях, но в 1839 и в 1840 гг., в Петербурге, у него была кратковременная восторженная дружба с юношами Иваном Шидловским и Иваном Бережецким, на почве общей любви к Шиллеру. Между прочим, жена Достоевского, Анна Григорьевна, предполагала, что Феодор Михайлович впоследствии подружился и полюбил Владимира Соловьева за то, что тот напоминал ему Шидловского.
Чрезвычайно характерно, что первые опыты художественного творчества Достоевского - были в драматической форме. (Отрывки из своих драм - «Мария Стюарт» и «Борис Годунов» - он читал брату Михаилу. К сожалению никаких следов этих произведений до нас не дошло.) Если бы он стал драматургом, то это был бы, несомненно, второй Шекспир.
Находясь в Инженерном Училище, Достоевский крайне нуждался, так как скаредный отец присылал ему очень мало денег, которых не хватало на самые крайние нужды.
В 1843 г. (22-х лет) Достоевский кончил Училище, производится в подпоручики и поступает на службу в Инженерный корпус.
После выхода из Училища он начинает получать от опекуна Карепина (мужа сестры Варвары) - около 5000 рублей ассигнациями в год, что тогда составляло порядочную сумму, но денег этих ему никогда не хватало, так как он стал вести беспорядочную и расточительную жизнь: то устраивал «роскошные обеды для друзей, то голодал, то проигрывал до 1000 рублей на биллиарде, то занимал деньги у ростовщиков. Склонность к азартным играм позднее приняла характер порочной страсти. (См. «Дневник» и «Воспоминания» А. Г. Достоевской и автобиографический роман «Игрок»).
Уничтожив свои первые драматические опыты, Достоевский обратился к повестям и рассказам, а затем перешел и к большим романам. Но по своему творческому художественному темпераменту и по психологии самого процесса творчества, - Достоевский остался драматургом. Вот почему все его произведены, начиная с первого романа «Бедные люди» и кончая последним романом «Братья Карамазовы» - полны драматических сцен. Недаром очень многие романы и повести Достоевского переделаны для театра («Хозяйка», «Село Степанчиково», «Униженные и оскорбленные», «Мертвый Дом», «Преступлены и наказание», «Идиот», «Бесы», [под названием «Николай Ставрогин»], «Братья Карамазовы» и другие). Между прочим, «Братья Карамазовы» - не только на русском, но и на французском (в переделке Жана Круэ и Жака Капо).
Вячеслав Иванов очень удачно определил творчество Достоевского, как - «Роман-трагедия».
Свой первый роман «Бедные люди» Достоевский начал писать еще в Инженерном Училище. Писал он его, по собственному признанию, «со страстью, почти со слезами».
Отказ от драматического творчества и переход к писанию повестей и романов произошел у Достоевского несомненно под влиянием Бальзака (1799-1850 гг.). Познакомившись с творчеством этого величайшего французского романиста, Достоевский быль чрезвычайно поражен его ясным реализмом, его художественно-психологическим анализом жизни современного общества, острой и тонкой постановкой социальной проблемы, любовью и сочувствием к бедным, страдающим, униженным и оскорбленным людям, и удивительной способностью вставлять в свои романы - чисто драматические сцены.
В 1843 г. (когда Достоевскому было 22 года) 44-хлетний Бальзак приехал в Петербург и прожил там почти три месяца. Достоевский воспользовался успехом и славой гениального французского писателя и перевел его роман «Евгения Гранде» на русский язык. Это быль первый литературный опыт и первое печатное произведете Достоевского.
В литературном генезисе романа «Бедные люди» следует отметить несомненное влияние трех художественных произведений: «Станционного смотрителя» Пушкина, «Шинели» Гоголя («мы все вышли из «Шинели» - говорить Достоевский), и «Евгения Гранде» Бальзака.
В марте 1845 г. роман «Бедные люди» был вполне готов и тщательно отделан. 15 января, под редакцией Некрасова, вышел «Петербургский сборник», в котором первый роман Достоевского был напечатан. Появление этого романа - было огромным событием в истории русской литературы. В «Дневнике писателя» за 1877 г., в главе «Старые воспоминания», Достоевский подробно описывает всю историю «Бедных людей». Отдав рукопись романа, при помощи Григоровича, редактору «Современника» Некрасову, он вечером того же дня пошел куда-то далеко к одному из своих прежних товарищей. «Воротился я домой» - пишет Достоевский, «уже в 4 часа, в белую, светлую как днем, петербургскую ночь. Стояло прекрасное теплое время и, войдя к себе в квартиру, я спать не лег, отворил окно и сел у окна. Вдруг звонок, чрезвычайно меня удививший, и вот Григорович и Некрасов бросаются обнимать меня, в совершенном восторге, и оба чуть не плачут. Они накануне вечером воротились домой, взяли рукопись и стали читать на пробу: «с десяти страниц видно будет». Но прочтя 10 страниц, решили прочесть еще десять, а затем, не отрываясь просидели уже всю ночь до утра, читая вслух и чередуясь, когда один уставал... Когда они кончили, то в один голос решили идти ко мне немедленно: «что же такое что спит, мы разбудим его, это выше сна!»
На следующий день Некрасов снес рукопись Белинскому, со словами «новый Гоголь явился!». Белинский сначала рассердился («у вас Гоголи-то как грибы растут»). Но, познакомившись с рукописью, был «просто в волнении» и потребовал, чтобы автора немедленно привели к нему...
Достоевский ушел от Белинского очарованный. «Это была самая восхитительная минута во всей моей жизни» - вспоминал он через 30 лет.
Белинский назвал «Бедные люди» - первым русским социальным романом. (Подлинная история русского социального романа такова: «Бедная Лиза» - Карамзина, «Станционный смотритель» Пушкина, «Шинель» Гоголя, «Бедные люди» Достоевского и, наконец, его же - завершительный шедевр - «Бесы».) После этого молодой Достоевский вошел в кружок социалиста Белинского и на короткое время стал его учеником. Однако, Белинский, так восторженно встретивший первое произведение Достоевского, - совершенно не понял и не смог оценить последующих произведений - «Двойника», где поразительно точно и правдиво и в то же время тонко художественно изображалось чрезвычайно редкое состояние раздвоенного сознания, и «Хозяйку» - где впервые были, художественно и психологически верно проанализированы явления гипноза и внушены.
Необходимо отметить, с точки зрения психиатрии, что Достоевский является единственным в Mipе писателем, который совершенно правильно изображал в своих художественных произведениях - душевные аномалии. И мы, психиатры, учимся у него. (См. Проф. В. Чиж. «Достоевский, как психопатолог», Академик В. М. Бехтерев - «Душевные болезни в художественном изображены Достоевского», Доктор Т. К. Розенталь - «Страданья и творчество Достоевского» и многое другое).
В кружок Белинского Достоевский пробыл не долго. Вскоре последовал неизбежный разрыв, ибо Белинский и Достоевский - были идеологическими и психологическими антиподами.
В 1918 г. была обнаружена и опубликована неизвестная до того и неизданная прозаическая повесть Некрасова - «Каменное сердце», где изображалась психологическая атмосфера, царившая в кружке Белинского. Достоевский в повести назван «Жолкиевским». Нельзя не согласиться с заключением К. Мочульского: «Расхождение Достоевского с кружком «Современника» и травля Достоевского, в которой участвовали такие большие люди, как Тургенев и Некрасов, принадлежат к постыдным страницам нашей литературной жизни». (К. Мочульский - «Достоевский», Париж, 1947 г.)
В 1846 г. после ссоры и разрыва с окружением Белинского, Достоевский сближается с братьями Бекетовыми и с литературными салоном Майковых. Дружба с поэтом Аполлоном Майковым сохранилась на всю жизнь. Это новое общество, в котором велись живые беседы, обсуждались литературным новости, было спокойнее, чем общество Белинского. Здесь, (в доме Майковых) Достоевский мог вдумчиво и обстоятельно разбирать и анализировать характеры произведений Гоголя, Тургенева и сравнивать их с героями своих повестей.
После написаны целого ряда повестей, у Достоевского возникла идея большого романа. Этот роман был «Неточка Незванова». По замыслу он был грациозен. Задуманный еще в 1846 г. - появился в печати он только в 1849 г., в «Отечественных записках». Напечатанный отрывок, по замыслу автора был только прологом. Арест и ссылка прервали работу, и роман навсегда остался незаконченным.
В 1846 г. Достоевский знакомится с Петрашевским и в 1847 г. входить в его кружок. По словам одного из самых искренних и восторженных петрашевцев, Д. Ахшарумова, этот кружок представлял собою «интересный калейдоскоп разнообразных мнений о современных событиях». Поэтому говорить о каком-то «заговор петрашевцев», требовавшего единомыслия, - совершенно невозможно. Но из кружка Петрашевского выделился более радикальный кружок Дурова, членом, или вернее посетителем которого, был и Достоевский, Кружок Дурова был совсем не так невинен. Он был образован более революционно настроенными посетителями «пятниц Петрашевского», недовольными умеренностью большинства. Эта группа стояла за революционную тактику и своей целью ставила освобождены крестьян любой ценой, «хотя бы путем восстания». Кружок Дурова образовался осенью 1848 г. В него входили: Дуров, Спешнев, Плещеев, Пальм, Головинский, Филиппов, Момбелли, Львов, Григорьев и Достоевский. Однако, об единомыслии всех членов этого кружка - также вряд ли возможно утверждать цели и средства, намеченные и формулированные наиболее радикально настроенными членами, не могли разделяться членами более умеренными. Ибо, по мнению первых, цель общества - готовить народ к восстанию; для этого решено завести тайную типографию. Во главе должен стоять комитет из пяти членов. Для сохранены тайны «должно включить в одном из параграфов npиeмa угрозу наказания смертью за измену; угроза будет еще более скреплять тайну, обеспечивая ее». Это напоминает «Катехизис революционера» Нечаева.
В «Дневнике писателя» за 1873 г., в главе «Одна из современных фальшей», Достоевский искренно сознался: «Нечаевым (т.е. олицетворением беса-революционера), вероятно, я бы не мог сделаться никогда, но нечаевцем, не ручаюсь, может быть и мог бы... во дни моей юности». Страшное признаны! Такой роковой момент действительно был в жизни Достоевского, когда он, уйдя из кружка Белинского, - попал в кружок, сначала Петрашевского, а потом - Дурова. За время пребыванья Достоевского в этих кружках, мы знаем два несомненных его греха: 1) чтение письма Белинского к Гоголю в собрании 15 апреля 1849 г.) и, 2) - о котором свидетельствует Пальм: «Когда однажды спор сошел на вопрос: «ну, а если бы освободить крестьян оказалось невозможным иначе, как через восстание?» Достоевский со своей обычной впечатлительностью воскликнул: «Так хотя бы через восстание!»
П. Семенов-Тянь-Шаньский, решительно отрицая революционность Достоевского, все же допускал в нем возможность «увлечений». «Революционером Достоевский никогда не был, - пишет он, и не мог быть, но, как человек чувства, мог увлекаться чувствами негодования и даже злобою при виде насилия, совершаемого над униженными и оскорбленными, что и случилось, например, когда он увидел или узнал, как был прогнан сквозь строй фельдфебель Финляндского полка». Действительно, слова «Хотя бы и через восстание» - Достоевский произнес в состоянии аффективного возбуждения, под влиянием мучительного воспоминанья об одной сцене, которую незадолго до этого, ему лично пришлось увидать: он был случайным свидетелем жестокой экзекуции, когда насмерть был забит палками один фельдфебель. Позднее, на каторге, Достоевскому пришлось неоднократно быть свидетелем подобных сцен, что ему, однако, не помешало именно на каторге пережить полное перерождение своих прежних убеждений.
Чрезвычайно знаменательно, что именно в эти же годы (1846-1849), когда он участвовал в кружках Белинского, Петрашевского и Дурова, Достоевский писал свой роман «Неточка Незванова». Задача изображения детства и юности, как периодов, когда незримо складывается будущая личность взрослого человека, - всегда его интересовала. И в этой незаконченной повести он дал огромный художественно-психологический материал, для педагогической психологии, о процессе истеризации личности ребенка под влиянием неправильного воспитания и перенесенных тяжких психических травм в детстве. Роман был прерван, как мы указали выше, арестом.
В ночь с 22 по 23 апреля 1849 г. были арестованы: Петрашевский и 33 члена его кружка (и кружка Дурова), в числе которых был 27-летний гениальный русский писатель - 6. М. Достоевский.
О периоде своей юности, когда Достоевский начал постепенно переходить от идеализма романтика Шиллера к увлечению идеями французского утопического социализма, он так вспоминает в «Дневнике писателя» за 1873 г.: «Тогда понималось дело еще в самом розовом и райски-нравственном свете. Действительно правда, что зарождавшийся социализм сравнивался тогда, даже некоторыми из коноводов его, с христианством и принимался лишь за поправку и улучшение последнего, сообразно веку и цивилизации»). Социализм, во многих его оттенках, от бледно-бело-розового до явно красного, - стал временным великим соблазном для души Достоевского.
Социальные, политические, этические и религиозные проблемы в сознании Достоевского (в первый, докаторжный период его жизни) представляли собою исключительно сложный и своеобразный сплав, в котором извращена была иepapxия ценностей: гуманистические этические ценности занимали в ней первоверховное место, тогда как ценности религиозные - стояли на втором. Но в душе Достоевского, с раннего детства, в течение всей жизни сохранилось величайшее сокровище, полученное по наследству от матери: живая, неумирающая, беспредельная любовь ко Христу. Эта любовь и спасла его от многих соблазнов, в том числе и от соблазна социализма. Чрезвычайно характерный признанья находим мы в известном письме Достоевского к жене декабриста Фонвизина - Н.Д. Фонвизиной, подарившей ему в Тобольске Евангелие. После освобождения из каторжной тюрьмы Достоевский ей пишет: «Я слышал от многих, что Вы очень религиозны, Н.Д. Не потому, что Вы религиозны, но потому, что сам пережил и прочувствовал это, скажу Вам, что в такие минуты жаждешь, как «трава иссохшая», веры и находишь ее, собственно потому, что в несчастии яснеет истина. Я скажу Вам про себя, что я дитя века, дитя неверия и сомнения до сих пор и даже (я знаю это) до гробовой крышки. Каких страшных мучений стоила и стоит мне теперь эта жажда верить, которая тем сильнее в душе моей, чем более во мне доводов противных. И однако же Бог посылает мне иногда минуты, в которые я совершенно спокоен; в эти минуты я люблю и нахожу, что другими любим, и в такие минуты я сложил себе СИМВОЛ веры, в котором все для меня ясно и свято. Этот CИMВОЛ очень прост; вот он: верить, что нет ничего прекраснее, глубже, симпатичнее, разумнее, мужественнее и совершеннее Христа и не только нет, но с ревнивою любовью говорю себе, что и не может быть. Мало того, если бы кто мне доказал, что Христос вне истины, то мне лучше бы хотелось оставаться со Христом, нежели с истиной». Отсюда можно заключить, что личность Христа, даже не как Богочеловека, а только как идеальная человеческая личность, - уже давала силу и крепость убеждениям Достоевского и помогала ему бороться с убежденьями Белинского. Атеистическому социалистическому гуманизму последнего Достоевский противопоставлял христианский гуманизм. Но это была не вера в Богочеловека-Христа, а любовь к Христу-человеку. Хотя он и говорить про себя, что он «дитя века, дитя неверия и сомнения» и предполагает, что останется таковым навсегда, однако тут же признается, что жажда веры становится у него тем сильнее, чем больше у него доводов противных. До поры до времени он живет с такими противоречиями между разумом и чувством. И даже допускает кощунственную мысль, что истина может быть вне Христа. Правда, и тогда ему Христос дороже истины, но здесь противоречия достигают уже своего предела. И, наконец, его совесть задает ему самому пилатовский вопрос - «Что же есть Истина?» После мучительной борьбы с самим собой, отображенной в его романах, в которых - в художественной форме высказаны все аргументы «за» и «против», - Достоевский обретает, наконец, истинного Христа, сказавшего - «Я есмь Путь и Истина и Жизнь» (Деян. XIY, 6), - т. е. только во Христе находится Путь к Абсолютной Истине; только Его Слова есть Абсолютная Истина; и только во Христе м. б. истинная жизнь. Но христианства нет без Церкви, основанной Христом. Придя к Истинному Христу, Достоевский придет и к Истинной, Православной Церкви. Путь Достоевского был чрезвычайно длительный, трудный, мучительный, но однако и терпеливый, неустанный, целенаправленный, честный и поучительный, как мы это увидим ниже.
Сидя в крепости, во время предварительного следствия, Достоевский написал трогательную повесть «Маленький герой», в которой опять дал богатейший материал для педагогической психологии.
Приговор Суда был очень жестокий. Все, признанные виновными (в том числе и Достоевский) были приговорены к смертной казни (расстрелу), выведены на Семеновский плац, в Петербурге, поставлены на эшафот и пережили весь невыразимый ужас ожидания смертной казни. В последний момент казнь была приостановлена для оглашения Воли Государя Императора Николая Павловича, пожелавшего смягчить наказание и заменить смертную казнь различными сроками каторжной тюрьмы. Достоевский получил сначала 8 лет каторжных работ, но позднее наказание было еще более смягчено Государем: «4 года каторги, а потом - рядовым».
Эшафот был самой огромной, самой страшной и неисцелимой до конца душевной травмой Достоевского, более даже глубокой и сильной, чем перенесенная 10 лет назад (в 1839 г.) трагическая смерть отца, убитого крестьянами.
Как известно, Достоевский страдал эпилептиформными судорожными припадками, этиология и характер которых долгое время были не выяснены. Эти припадки, по свидетельству Григоровича и доктора Яновского, начались у него еще с ранней юности. Эта болезнь Достоевского привлекала внимание многих психиатров. О ней писали или говорили: Я. Чистович, П. И. Ковалевский, В. Ф. Чиж, В. М. Бехтерев, Г. И. Россолимо, Минор, Баженов, Аменицкий, В. Гиляровский, Н. А. Юрман, А.А. Кропус, А. Г. Иванов-Смоленский, М. Н. Маржецкий, И. М. Андреевский, Евлахов, Г. Трошин и друг.
Окончательное разрешение этого вопроса о характере болезни Достоевского принадлежать врачу психиатру Татьяне Кондратьевне Розенталь («Страдания и творчество Достоевского», в Сборнике «Вопросы изучены и воспитаны личности», 1919 г. №1, под редакцией академика В. М. Бехтерева). Глубоко обоснованный диагноз доктора Т. К. Розенталь - следующий: Достоевский страдал особой и очень редкой формой так наз. «аффективной эпилепсии», описанной впервые немецким психиатром Брацем и поддержанной знаменитыми Крепелином. Позднее, эту же форму описал немецкий психиатр Бонхеффер, назвав ее «реактивной эпилепсией». Это редкое заболевание имеет психогенную этиологию: припадки обусловливаются психическими травмами и наступают, обычно, на высоте сильного аффекта. Эта редкая форма эпилепсии, в отличие от генуинной (врожденной), травматической (после тяжелых травм черепа) и других форм падучей болезни, - не ведет к слабоумию. Из других патологических черт личности Достоевского нельзя не упомянуть о болезненной его ревности и о болезненной страсти к рулетке, о которых дает исчерпывающие сведены вторая жена Достоевского Анна Григорьевна в своих «Воспоминаниях».
Свои переживания при ожидании смертной казни Достоевский отреагировал только через 20 лет, в своем художественном творчестве (рассказ кн. Мышкина, в романе «Идиот», в 1869 г.).
После приговора и инсценировки казни, Достоевский был закован в кандалы (которые носил, не снимая, 4 года каторги) и отправлен в Сибирь, в Омскую каторжную тюрьму, куда прибыли 23 января 1850 г.
По дороге на каторгу, в Тобольске, он получили в подарок от жены декабриста Н.Д. Фонвизиной, - Евангелие, которое все годы заключены имели с собой и держал поди изголовьем. На каторге Достоевский перенеси чрезвычайно тяжелые физические и еще более мучительные нравственные страданья. Но эти, Богом посланные муки не только не раздавили и не озлобили его, а просветили и закалили духовно. Именно на каторге, и благодаря каторге, началось медленное перерождена его убеждений и сложились основы нового, истинно христианского мировоззрения.
15 февраля 1854 г. Достоевский вышел из Омской каторжной тюрьмы и отправился в Семипалатинск, рядовым. 1 октября 1856 г. - он был произведен в прапорщики.
6 февраля 1857 г. в г. Кузнецке, он повенчался со своей первой женой Mapией Дмитриевной Исаевой (после смерти ее первого мужа). Мария Дмитриевна была по происхождению француженка, по фамилии Констант (ее отец был сыном французского эмигранта). Она была чрезвычайно истерична и больна туберкулезом. Брак был несчастным. Начавшись у Достоевского неистовой страстью, он закончился после 7 лет совместной жизни только мучительной жалостью.
20 февраля 1857 г. Достоевские поселились в Семипалатинске. Феодор Михайлович снова начали писать. В 1858 г. он закончил повесть «Дядюшкин сон» (где описал в комическом духе провинциальные нравы) и повесть «Село Степанчиково и его обитатели», в котором вывел, в лице ханжи Фомы Фомича Опискина - тип русского Тартюфа, а в лице полковника Ростанева - тип прекраснодушного русского помещика.
В «Поучениях» Опискина нельзя не видеть явной пародии на «Переписку с друзьями» Гоголя, как это убедительно показали в своем специальном исследовании Юрий Тынянов («Гоголь и Достоевский», к теории пародии, Петроград, 1921 г.). Пародия на Гоголя - своего Учителя - большой грех Достоевского. В этом акте нельзя не видеть остаточного яда, влитого в душу Достоевского в свое время - Белинским.
В марте 1859 г. Достоевский получает разрешение поселиться в Твери, а в декабре 1859 г., после 10-ти летнего отсутствия, - возвращается в Петербург.
Впечатленья от каторги Достоевский отреагировали в своих замечательных «Записках из Мертвого Дома» (1860-62 гг.). Одновременно с «Записками» он писал и большой роман «Униженные и оскорбленные» (напечатан в 1861г.). В этом идейно-психологическом романе - очень много автобиографического элемента. Один из героев этого романа - Иван Петрович - это сам Достоевский в прошлом, в 40-х годах, вернее - это пародия Достоевского на самого себя. Но главные герои - другие. Это - князь Валковский и его сын Алеша. Князь Валковский - циник, развратник, у которого, по собственному признанно, - «угрызений совести не было ни в чем». Многие черты его повторятся позднее в образах Свидригайлова и Ф. П. Карамазова.
Его сын Алеша - «доброе сердце», при отсутствии ума и воли. Этого героя Достоевский, между прочими, вводит в кружок «идеалистов-утопистов». В этом образе нельзя не видеть пародии на членов кружка Петрашевского, что убедительно показали в своем исследовании К. Мочульский (Достоевский, Париж, 1947 г.). Имена членов этого кружка - Левеньки и Бореньки - взяты из «Горе от ума» Грибоедова, на что указали А. Бем. К. Мочульский совершенно справедливо говорить, что «в лице Алеши Достоевский казнить свое «невинное» прекраснодушие 40-х годов. После опыта каторги - оно представляется ему сплошными легкомыслием, - хлестаковщиной и репетиловщиной».
В романе «Униженные и оскорбленные» показано циничное торжество зла, когда ему противостоять бессилие гуманистического добра.
|
