В преддверии парламентских выборов неплохо заранее подумать о христианской оценке существующих партий и идеологий. Не секрет, что большинство в России так или иначе тяготеет к левым идеологиям, но при этом большинство относит себя к православным христианам. Насколько же это совместимо? Конечно, Церковь в лице иерархии вовсе не формулирует свою отдельную  политическую программу, это было бы неразумно, принцип симфонии и каноны запрещают духовенству заниматься государственным управлением, это было бы отвлечением пастырей Церкви от главного в их жизни - спасения душ. Но тот же принцип симфонии отводит государственное управление не каким-то внешним силам, а верным мирянам, которые должны повиноваться церковным установлениям.

Поэтому первым ключевым моментом, определяющим христианское отношение к существующим идеологиям, является их верность Церкви. Левые же исторически стоят на позиции секуляризации государства. Это не случайная черта. Сам принцип демократии, положенный в основу левых политических взглядов, опирается на количественную силу - мнение большинства, отказываясь от качественной оценки этого мнения, потому что для этого требуется признание объективного неизменного критерия, что свойственно традиционному мировоззрению Церкви.

Представительный характер демократии не меняет сути дела. Ибо выбор "лучших" остается на усмотрение той же количественной силы, исходящей из своего субъективного понимания пользы. Христианство же, имеющее дело с падшим человеком,  отнюдь не преклоняется перед его волей, понимая, что без удерживающей узды, она непременно выливается в произвол под действием темных страстей, помрачающих рассудок. Это не кабинетная теория, а практика, с которой христианин сталкивается ежедневно в своей духовной жизни. Но что верно в отношении личной жизни, то верно и в отношении общественной. Как нельзя идти на поводу у собственных желаний, но следует их ограничивать, так нельзя идти на поводу у желаний народа, но также следует их подчинять воле Божией. 

Воля Божия для христианина проявляется в первую очередь через ближнего. Учась любить ближнего, мы смиряем свои страсти и тем самым приближаемся к Богу. Демократический принцип отнюдь не способствует смирению страстей, но напротив - он утверждает их, стремясь установить общество равновесного эгоизма. Но поскольку страсти ненасытимы, то такой порядок не имеет в себе прочности, потому демократические государства имеют тенденцию к установлению тоталитаризма - системы всеобщего контроля. И, напротив, как в семье наибольшее согласие достигается, когда есть глава семьи, которому подчиняются другие члены, так и в государстве, когда все подчиняются одной главе. Поэтому монархический принцип наиболее соответствует христианскому пониманию воспитания любви через отсечение самолюбия. Тоталитаризму эгоистической демократии противопоставляется свободный нравственный союз. Но он возможен только при отказе от материалистического взгляда на общество, чего мы не видим ни в одной из программ ведущих политических партий России. Все они стоят на принципах демократизма, оценивая благополучие общества по размеру ВВП и прочим материльным критериям. Декларация приверженности традиционным ценностям при таком взгляде является просто декорацией, расчитанной на привлечение голосов верующих.

Нынешнее беснование левых на Западе, провозглашающих борьбу против традиционных ценностей, вовсе не является только западным явлением, завтра это может быть и у нас. История власти большевизма в России наполнена такими примерами в избытке. Сейчас пока левые у нас ведут себя осторожнее, поскольку не позволяет конъюнктура. Но они в открытую говорят о верности наследию Ленина-Сталина, оправдывая их террор в отношении своего народа. С западными леваками при этом они, как будто, не солидарны, видя в них политических противников. Но ведь западные левые выступают против традиционных ценностей не только потому, что таков политический заказ мировых элит. Более глубокая причина их борьбы - духовная. Выступая против традиционной морали, левые бросают вызов Богу, по сути провозглашая себя богами, тем самым последовательно воплощая демократическое поклонение ничем не сдерживаемой воле человека. А это уже, как отмечено, общая черта всех левых. Потому не удивительно, если завтра российские левые при изменении конъюнктуры открыто будут выступать против традиционной морали. Либералы  как и некоторые коммунисты, уже выступают, будучи тоже левыми по сути, лишь только по недоразумению относимыми к правым. Либералы - такие же чада французских революционеров, заседавших слева в парламенте, как и их братья-социалисты. Различия между ними вторичны и в целом могут быть описаны как отличие степени радикальности. Либералы говорят о юридическом равенстве, социалисты (в европейском смысле) стремятся к экономическому равенству, а коммунисты воплощали это насильственным методом. Российские левые во многих вопросах демонстрируют единодушие с либералами, к примеру, в отношении к царской России, которую отвергают с "прогрессистских" позиций.

Те, кто на словах выступают за традиционные ценности, но при этом голосуют за антинациональные законы в пользу олигархии, углубляют раскол российского общества. Те же, кто выступая на словах против олигархии, поднимает на знамя левые лозунги, также работает на разрушение России. Поэтому правильный выбор, скорее, в отказе от партийных выборов.

Демонтаж демократической системы привел бы к установлению автократии, в интересах которой было бы сплочение общества. Олигархия - естественный враг как народа, так и самодержца. Для обеспечения жизнестойкости автократического правления необходимо опираться не на изменнические элиты, а на здоровые корни народа. Государства, сохраняющие монархический принцип, демонстрируют силу и сплоченность. Конечно, где-то все это основательно подточено либерализмом, но это произошло в следствие уступок демократии. Потому не следует копировать западную модель конституционных монархий, базирующихся на демократических принципах. Возрождение России может быть связано с отказом от демократических выборов как таковых.