Политический спектр бывает сложно анализировать по причине смешения различных идей. Однако есть черта, которая точно определяет, что мы имеем дело с левым движением. Это вера в насилие как универсальный инструмент общественного развития. Нет таких левых, которые бы не разделяли эту веру -  анархисты, коммунисты, социалисты, либералы..., отличаясь лишь степенью радикальности - от борьбы в мирных рамках до тотального анархического бунта. Есть, правда, категория левых пацифистов, отвергающих насилие как собственный метод. Но как и другие левые они считают, что именно насилие, которое они не приемлют, лежит в основе существующего общества. И потому сами пацифисты саботируют государственное строительство, занимаясь внешне мирной, но разрушительной работой. Недаром пацифист Лев Толстой по определению террориста Ульянова-Ленина - "зеркало русской революции." Один и тот же дух отрицания существующего порядка владел обоими.

Для правых в традиционном смысле характерно, напротив, почитание гражданского мира, стремление сохранить единство государства, нации, умение видеть не только негатив в существующих государствах, но и их положительную функцию. Правые верят, что объединение людей в государстве является не столько результатом насилия, сколько добровольным подвигом самоотдачи ради общего блага, ибо из под палки невозможно построить ничего долговечного.  Левые же традиционно упрекают правых в прислуживании власти, защите интересов эксплуататоров, враждебности общественному развитию. Но придя к власти, левые ради ее удержания тоже начинают прибегать к правой риторике служения не по страху, а по совести. Иначе их государство не устоит, хотя этот факт опровергает их собственную теорию.

Но насколько справедливы эти упреки со стороны левых в принципе? Если принять их точку зрения, что "насилие - повивальная бабка истории", то, пожалуй, они правы. Но верен ли исходный постулат? С помощью насилия люди испокон веков добивались многого - завоевывали территории, покоряли народы, добивались свободы. Но именно в результате насилия они это и теряли. Невозможно предугадать, не обернется ли новая власть большим злом, чем старая.

Благодаря существованию государств и наций формируются общественные и экономические связи, без которых невозможно никакое развитие и даже просто существование. Следовательно, уничтожение государств и единства наций приводит к разрыву этих связей и упадку общества и экономики, что подтверждается примерами всех революций. Конечно, после революций спустя какое-то время происходит восстановление и даже возможно большее развитие. Но это происходит только после того, как формируется новое государство с новой иерархией, что возможно при подавлении нестроений, то есть в условиях реакции против дальнейшего развития революции. То есть революция - сила разрушительная, а развитие происходит после ее подавления. Сила репрессий при этом будет тем больше, чем больше человек участвовало в революции, потому что необходимо будет приложить больше сил по загону революционного джинна обратно в бутылку. Потому, чем сильнее раскачивают общество, тем больше будет последующий террор. Поскольку левые признают насилие необходимым условием достижения блага, размах репрессий при установлении левых режимов обычно превосходит репрессии консерваторов против революционеров.

Это наглядно видно в нашей истории, а также, например, в германской, где пришедшие к власти нацисты были скорее левыми, а не правыми, поскольку также апеллировали к революционности и социализму, только прикрываясь ширмой национализма ради установления диктатуры и экспансии своей власти. Настоящий же, традиционный национализм является не кабинетной теорий или партийной идеологией, а естественной любовью к своему народу, которая вовсе не означает ненависти к другим народам подобно тому как любовь к своей жене не означает ненависти к другим женщинам, на что справедливо указывал И. Ильин.

Таким образом, взгляд левых на традиционное общество есть взгляд пристрастный, видящий только дурное - поистинне левый, диавольский взгляд. И, напротив, взгляд правый есть взгляд евангельский, взгляд любящего сына, который готов отдать жизнь за тех, благодаря которым он ее получил - не только за своих близких, но и за свой народ, Отечество и Царя, который является его главным хранителем.