Что может быть основанием любви к Богу? Протестантствующие полагают таковым уверенность в своем спасении как каком-то гарантированном месте в раю независимо от своих усилий. Пелагианствующие, напротив, полагают основанием любви к Богу собственные усилия. Конечно, при этом, как правило, делается оговорка, что все силы даны нам Богом. Но эти силы получаются уже отчужденными от Самого Бога и отданными в распоряжение человека. То есть человек фактически рассматривается как автономный бог.

Обе точки зрения грешат против истины. Первые фактически не готовы, или по крайней мере недостаточно готовы любить Бога бескорыстно. Только уверенность в незаслуженном получении каких-то посмертных благ пробуждает по их мнению твердое желание послужить Богу, исполняя Его заповеди, из благодарности за якобы полученное обещание. То есть, протестантствующие призывают трудиться при "предоплате", которым выступает это чувство неизбежности получения благ. Иное основание добродетелей, они отвергают как недостаточное и самонадеянное. При этом они утверждают, что такова воля Божия, искажая смысл обетований Божиих о небесных наградах, получение которых недвусмысленно и многократно связывается в Писании с нашими усилиями, делами и праведной жизнью.

Конечно, служить Богу из желания получить награду за это не является еще любовью, но для человека, преданного греху, это служит стимулом на определенном этапе. В отличие от протестантствующего наемничества "по предоплате", о котором речь шла выше, здесь сохраняется благоразумная трезвость, смиренное почитание себя все время не достигшим, поскольку евангельские заповеди безмерны, что приводит к твердому опытному упованию только на Бога. Упражнение в добродетели мало-помалу начинает изживать грех и приводит к чистой любви, которая единственно и почитается наградой от Бога.

Пелагианствующие же утверждают наемничество в качестве основы спасения, а не просто его этапа. Они полагают основанием добродетелей собственные автономные силы, а потому достижение Царства Божия становится по их мнению вполне исполнимой задачей на пути наемничества без обретения настоящей любви, поскольку здесь не остается места искреннему прошению у Бога милости и благодарению Его за спасение.

Каково же истинное основание любви? Таковым может быть лишь Сам Бог. Поскольку Он стал человеком, мы можем соединиться с Ним. Христос - камень, положенный в основание спасения, не может быть просто абстракцией. Он - Живой Бог, действующий в нас, когда мы Его принимаем и соединяемся с Ним. Не будущие места в раю, не автономные силы, но Сам Бог является единственным источником любви, ибо Сам есть Любовь. Любовь же, изливающаяся в наши сердца Духом, чтобы быть совершенной должна быть самоотверженной, самозабвенной. Только так можно успокоиться от всех переживаний, от всех ненасытимых греховных желаний, но всегда радоваться в возрастании не о себе, а о Боге. Но самоотречение предполагает активность человеческой воли. Человеческая воля в любви является не просто инструментом через который действует Божественная воля, подобно тому как рука управляет орудием, но сама действует в благодати, которая и дает ей свободу. То есть наша истинная свобода не автономна от Бога.

Автономная же от Бога свобода (по-пелагиански), когда мы полагаем основание не в Живом Боге, а надеемся на себя, может порождать лишь зло, а не добро. В таком случае действие Живого Бога начинает восприниматься как нечто враждебное, мучащее человека. Это адское состояние, утишаемое во время земной жизни различными способами, может привести к окончательной погибели, как об этом пишут, например, апостол Петр во Втором послании и Павел к Евреям.

Любое другое основание любви, кроме Бога неизбежно бесконечно слабо. Опора на них создает лишь иллюзию любви, в то время как увеличивает самолюбие. Так концентрация внимания на якобы неизбежных будущих блаженствах отводит ум от Бога, погружая в самолюбивые мечтания. Напрасно, протестантствующие считают своим упованием Бога. Душа, еще не достигшая чистой любви, неизбежно сочиняет в мечтах только эгоистическую фикцию блаженства. Истинная любовь трезва ("трезвитесь, бодрствуйте"), чужда обращенности на себя, на свои переживания ("не ищет своего") и готова на все ради тех, кого любит, что проявляется не в мечтаниях, а на деле ("нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих"). Понятно, что такая любовь не может быть дана в готовом виде грешному человеку, поскольку предполагает возрастание в благодати.

Оба пути - протестантский и пелагианский, представляясь противоположными, на деле приводят в одно место - ад. Истинный же путь не посередине их, не в каком-то "полупелагианстве", а в противоположном направлении - к Богу, к Которому нужно всегда обращаться, забывая себя.