29 сентября/12 октября 1914 году в Вильно скончался от смертельного ранения в бою князь крови императорской Олег Константинович, сын великого князя Константина Константиновича (поэт К.Р., внук Николая I). Это был единственный член дома Романовых, погибший на фронте Первой мировой войны. Хотелось бы представить вниманию моих читателей статью о нём, написанную одним из вологодских священников и опубликованную в официальном печатном издании Вологодской епархии.

Двадцать седьмого сентября в бою с немцами был смертельно ранен Его Высочество Князь Олег Константинович, а двадцать девятого сентября, в восемь часов двадцать минут вечера, по принятии Св. Тайн, в Витебском госпитале Князь тихо и мирно скончался на руках Августейших родителей и брата, Князя Игоря Константиновича. Его Высочество принадлежал к числу тех идеальных юношей, нравственный образ которых с чрезвычайною силою запечатлевается в нашей памяти. Почти во всех журналах написаны о почившем Князе особые статьи, с большим интересом каждый русский человек прочитает заметку об Олеге Константиновиче, помещённую на страницах «Исторического Вестника» проф.Никольским, воспитателем покойного Князя. Профессор с полною любовью характеризует своего Августейшего ученика, как юношу идеально-христиански настроенного, честного исполнителя своего долга и горячего патриота. Для нашего юношества  особенно должны быть интересны следующие строки из этой статьи, в которых рисуется любовь Олега Константиновича к Богослужению, к св.иконам и церковным преданиям:

«С детских лет и до конца князь Олег Константинович был полон ясной, глубокой и никакими сомнениями не омрачённою верою. Молитва и мысль о Боге была естественной потребностью его души. Как он любил своих родителей, как он благоговейно чтил и любил Государя и обожал Наследника цесаревича, так же просто и непосредственно он любил Бога. Это выражалось даже во внешности: трогательно и умилительно было видеть, как он стоял в церкви, как крестился и кланялся во время молитвы, – ничего заученного или внешнего, всё скромное, чинное и проникновенное. Любовь его к вере в церкви была именно такова же, как любовь к родной семье, родному языку, – она была его внутреннею природою. Не только собственные сомнения были ему чужды, но даже чужие, когда он с ними в жизни встречался, вызывали в нём не спор или осуждение, но жалость и недоумение.

Церковь он любил во всех явлениях её земного бытия: любил церковную службу, особенно торжественную, охотно принимал в ней, когда мог, участие; любил храмы, всего более старинные храмы, с их таинственным освещением и великолепными иконостасами; любил иконы; усердно хранил их, старательно размещал и развешивал у изголовья и не раз говорил, что из всех получаемых им приношений и подарков всего более дорожил подносимыми ему иконами; с глубочайшим интересом слушал церковные предания и увлекался всякою возможностью богомолья к историческим и прославленным святыням. Его постоянною мечтою было съездить в Брянск, в монастырь, где почивают мощи его святого и там отговеть. Во время перенесения в Полоцк из Киева мощей св.Евфросинии Князь участвовал в торжественной встрече св.мощей по дороге из Витебска в Полоцк и как кадет Полоцкого корпуса стоял его знаменосцем по движения процессии 20 мая 1910 года. Это было самое сильное впечатление Князя во время первоначального моего с ним знакомства, и он сохранил от этого торжества глубокий интерес к судьбе православия с Северо-Западном крае. Когда я возвратился во время моей поездки в Мозырь, где выступал гражданским истцом по делу о кощунственной охоте на лисиц в приписной церкви святого Николая Чудотворца, Князь с жадным интересом расспрашивал меня о всех подробностях процесса, попросил у меня на память запись моей речи и и снимки с осквернённой церкви и даже повесил эти снимки у себя над постелью, вблизи красного угла со множеством икон.

Любовь к Государю и Отечеству была у Князя Олега Константиновича столь же непосредственна и чиста, как к Богу и церкви. Личная и родственная близость к Императору только усиливала и, если можно так выразиться, упрощала его чувства. Царь для него был не только тем, чем он является войскам, народу и даже большинству представляющихся Его Величеству, – властным, величественным и бесконечно милостивым  видением, недоступным и боготворимым, Самодержавным символом нашего государственного существования: для него Государь был кроме того, и кровно близким и беззаветно любимым человеком, за чьё одобрению о с радостью готов был отдать и жизнь и все силы.

Патриотизм Князя господствовал над всеми его мыслями и чувствами. От рождения предназначенный к почестям и власти, он мечтал не только получить, но и заслужить их, как обыкновенный смертный… Ему хотелось как можно глубже и основательно познакомиться с русскою жизнью и действительностью, везде побывать, всё осмотреть, всё разузнать, заглянуть во все уголки, облететь невидимкою всю Россию и тогда всем помочь, за всех заступиться, похлопотать, отстоять по личным наблюдениям все нужные улучшения и преобразования, заслужить общее доверие и уважение… Благородные, не сбывшиеся мечты прекрасно молодости!» («Историч. Вестник», ноябрь, статья Бориса Никольского).

Помните, русские юноши, этого вашего сверстника, вдохновляйтесь его примером на подвиги веры и любви к Царю и Родине.

Свящ. С.Видякин.

Прибавления к Вологодским епархиальным ведомостям. №4. 15 февраля 1915 года. С.104 – 106.

Об авторе: Симеон Петрович Видякин (13 февраля 1877 – 2 октября 1937), митрофорный протоиерей. Родился в селе Конецгорье Шенкурского уезда Архангельской губернии в семье священника. Киевская духовная академия (1902, кандидат богословия). Преподаватель словесности и русского языка в Вологодском епархиальном училище, с 1914 года – в Вологодской мужской гимназии. Жена (с 1904) – Павла Вячеславовна, урождённая Черняева (10 февраля 1887 – ?), дочь священника, окончила ВЕЖУ. 8 детей (3 сына и 5 дочерей). Сын Николай (1919 – 1945) погиб на фронте в Великую Отечественную. В 1907 году был рукоположен в сан священника. Настоятель Николо-Глинковской церкви (1918 – 1922, 1923, 1925 – 1929). Видякины жили в доме по адресу Ворошилова, 68-2 (сейчас этого дома нет, на этом месте дом по адресу Галкинская, 74). Известный проповедник, он умел тонко и содержательно передать своим прихожанам евангельские истины. «Когда он проповедовал, то его голос звучал твердо и убедительно», вспоминал протоиерей Алексий Резухин. Арестован в марте 1922 года и приговорён к двум годам принудительных работ, освобождён досрочно, через год. Снова арестован 1 сентября 1923 года и выслан на два года в город Печора Архангельской губернии. В декабре 1925 года вернулся в Вологду и продолжил служить в храме. После его закрытия, перешёл в Богородице-Рождественскую кладбищенскую церковь, где и служил до самого своего ареста в 1937 году. Арестован 30 июня (в ночь с 1 на 2 июля) 1937 года, заключён в вологодскую тюрьму. 19 сентября приговорён к расстрелу. 2 октября приговор приведён в исполнение. Реабилитирован 9 марта 1970 года. Его сын, Николай Семёнович Видякин, работал в паровозном депо, в 1939 году призван на службу в армию. Служил в разведке 680-го артполка, дослужился до старшего сержанта, прошёл войну от начала и до конца и умер от ран 10 мая 1945 года под Кёнигсбергом в Танненвальде (впоследствии – Чкаловск, ныне –  в составе Калининграда).

В качестве дополнения хочу приложить материалы из вологодской прессы того времени.

Вологодский Листок. 1914. №761. 3 октября. С.2.

Полицмейстер г. Вологды доводит до всеобщего сведения, что в субботу, 4 октября в 12 часов в Кафедральном соборе Преосвященным Александром, Епископом Вологодским и Тотемским, имеет быть совершена панихида по в Бозе почившем Его Высочестве Князе Олеге Константиновиче.

Именной Высочайший Указ Правительствующему Сенату.

В 29 сего сентября, в 8 часов 30 минут, в Бозе почил от полученной в бою раны, находившийся в действующей армии Его Высочество Князь Олег Константинович. Повелеваем Правительствующему Сенату учинить по сему надлежащее распоряжение. На подлинном Собственною Его Императорского Величества рукою подписано

НИКОЛАЙ

Царское Село. 29 сентября 1914 года.

Скрепил: министр Императорского Двора генерал-адъютант граф Фредерикс.

Погребение князя Олега Константиновича.

ПЕТРОГРАД, 2 октября. В имение Осташево, Московской губернии для присутствия на погребении Князя Олега Константиновича отбыли: вдовствующая королева Эллинов Ольга Константиновна, Великий Князь Дмитрий Константинович, Княгиня Елена Петровна, Татьяна Константиновна, Княгиня Багратион-Мухранская и Князь Георгий Константинович.

БЕЛГРАД, 2 октября. Кончина Князя Олега Константиновича вызывает глубокую скорбь во всех кругах. Говорят, что кровь, пролитая на поле сражения за святое славянское дело, обеспечивает Князю Олегу вечную благодарную память в сердцах сербского народа.   

Сергей Зеленин

Русская Стратегия